- Опомнись! О чем ты мечтаешь? О его поцелуях и ласках? Зачем? Тебе мало того, что произошло на конюшне? Сейчас он нежен, заботлив и внимателен, а если ему снова что-нибудь покажется? Если ревность вновь вернется, сможет ли он сдержаться? Да и захочет ли сдерживаться? Когда он настоящий? О чем он думает? - Я совсем не знаю его. Я боюсь… Боюсь его недовольства, его гнева, надменного тона, насмешливых слов, холодного взгляда. Но сейчас он совсем другой. - Надолго ли? Сможешь ли ты забыть то, что произошло? - Забыть? Нет. Но я смогу с этим жить. Теперь я уверена в этом. - И ты простишь его? Он надругался над тобой, вспомни! - Я помню. Мне было… больно. - Только лишь больно? Он лишил тебя достоинства, взял как вещь. Где твоя гордость? Пусть бы застрелился. Поделом! - Возможно, у меня нет гордости, но я не хочу, чтобы он умер. Он… - Ты слишком легко его простила. Неужели на тебя подействовал сегодняшний ужин? Признайся, тебе были приятны его прикосновения. - Я не могу отказать ему, он мой хозяин. - О чем ты думала, когда твои пальцы были у него во рту? Неужели о том, что он твой хозяин?» Споря с внутренним голосом, Анна незаметно проваливалась в сон, тепло крепкой руки на запястье успокаивало. Владимир не отрываясь смотрел на нее. « Анна, ангел мой, девочка моя, как я мог так поступить с тобой? Какая ты красивая, нежная, желанная. Простишь ли ты меня когда-нибудь? Захочешь ли быть со мной? Назовешь ли еще хоть раз мое имя? Как нежно у тебя получается - Володя, Володенька, я даже не сразу понял, что ты это обо мне. Что тебя так напугало? Родная моя, я больше никогда не обижу тебя, только будь со мной. Хотя бы просто рядом.» ……………………… Владимир потянул ее за руку, усаживая к себе на колени, обхватил тонкую талию, не позволяя отодвинуться, заставил положить руку себе на плечо. Она настороженно смотрела ему в глаза. Он хитро улыбнулся и стал сосредоточенно рассматривать ее рот. - Почему вы так смотрите? – она судорожно облизнула губы. - У тебя крем остался вот здесь. – Владимир ласково коснулся пальцем нижней губы. - Да? – она попыталась взять салфетку. Он перехватил ее руку и покачал головой. – Нет, нет, Анна, я сам уберу это. Горячие требовательные губы прижались к ее губам… …………………… Анна вскинулась в кровати, села, прерывистое дыхание рвалось из груди. Она была в комнате одна. Прижала ладони к горящим щекам, стараясь прийти в себя. « Да, что же это со мной? Почему я даже во сне думаю о нем? Разве мало Владимир обижал меня? Жизнь, видимо, меня ничему не научила, стоило ему поманить обещанием нежности и любви и я поверила. Господи, за что мне все это? Почему я до сих пор чувствую прикосновение его рук, мечтаю о его поцелуях? Это наваждение какое-то.» Она так и не смогла заснуть до утра. В голове была путаница, одни картины сменяли другие. Владимир, то жестокий, то ласковый, то пытка у столба, то нежные прикосновения. Анна не могла разобраться в себе, не могла понять чего ей хочется. Владимир сидел в кресле и смотрел в окно. За окном медленно падал снег. Аромат бренди, согретого теплом его руки, смешивался с запахом тлеющей сигары в пепельнице рядом. « Вот и утро. Еще один бесполезный бессмысленный день. Зачем? Зачем все? Она меня все равно не простит, что бы я ни делал. Да, и что я могу предложить ей? Свою любовь? Она не верит мне. И навряд ли ей нужна моя любовь. - Мерзавец, ты еще говоришь о любви, после того что сделал с ней? - Я знаю, что не стою даже ее слезинки, но я люблю ее. Люблю. - С каких это пор изнасилование считается доказательством любви? - Я сделаю все, чтобы она простила меня. - Отпусти ее. - Нет. Ни за что. - А, говоришь, все. - Если я отпущу ее сейчас, то потеряю навсегда. - И если не отпустишь, тоже потеряешь. - Мне нужно время. - Зачем? Надеешься соблазнить ее? - Я не знаю, что мне делать, но она будет со мной. - Эгоист! - Я люблю ее…» Анна которую ночь не могла нормально спать. С момента происшествия на конюшне прошла почти неделя, но сон к ней так и не вернулся. Ночами она лежала, смотрела в потолок и думала о Владимире. Он занимал все ее мысли, она не могла думать ни о чем другом. Днем он почти все время находился рядом с ней, занимаясь, впрочем, своими делами. Она не понимала, отчего ее бросает в жар от его взглядов украдкой, невесомых прикосновений, когда он просил передать ему книгу или протягивал ей бокал. Стоило закрыть глаза, как приходили сны – откровенные, бесстыдные. Анна словно чувствовала его руки на своем теле, его поцелуи и даже, при этом краска заливала ее лицо, прикосновение возбужденной мужской плоти. Она сгорала изнутри от этих мыслей. « Что Владимир сделал со мной? Отчего я все время думаю о нем? Неужели я хочу быть с ним? Чего я вообще хочу? » Владимир по прежнему не знал, что ему делать, как заслужить ее прощение, искупить свою вину. Проводил бессонные ночи в библиотеке с бокалом бренди в руке, и думал, думал, спорил с собой, придумывал сотни слов для разговора с Анной, но утром не мог произнести ни одного. Когда он видел ее, все вылетало из головы, он стремился быть все время рядом с ней, делая вид, что занят, но на самом деле любовался ею. Утренняя прогулка стала ритуалом, они шли рядом и молчали, иногда Анна позволяла согреть ей руки. Он с трудом сдерживался, чтобы не покрыть поцелуями узкие ладони, тонкие пальцы, просто держал ее маленькие ручки в своих и смотрел ей в глаза. В них по-прежнему были отблески страха, но она уже не вздрагивала испуганно, когда он дотрагивался до нее, иногда ему даже казалось, что она совсем не против его прикосновений, но он тут же убеждал себя, что ему это только привиделось. Это утро разительно отличалось от других. Началось все с того, что Анна завтракала в одиночестве. Она не знала где Владимир, а спрашивать… зачем? Можно подумать, что ей плохо без взгляда барона. Зачем-то оделась и пошла на прогулку. Одна. Шла по тем же тропинкам, по которым они ходили вместе. Внутри медленно накапливалась обида. Оказывается, за эту неделю она привыкла, что Владимир всегда находится рядом. Уехал куда-то, ничего ей не сказал. Конечно, кто она для него? Очередная игрушка! « Стоп! А чего я злюсь? Владимира в кои-то веки нет рядом, радоваться надо! Почему же мне так грустно? Почему я хочу, чтобы он шел со мной по тропинке, бросая взгляды искоса, думая, что я не вижу, чтобы взял мои руки в свои. Господи, как все глупо! К чему все эти мысли? Еще несколько дней и я стану свободной. Свободной! И уеду в Петербург, стану актрисой.» Анна чуть не заплакала. Перспектива играть в театре больше не была так заманчива. Вернулась в дом, втайне надеясь, что Владимир окажется там, но его не было. « Все напоминает о нем. Все. Каждый предмет словно кричит – Я ПРИНАДЛЕЖУ ВЛАДИМИРУ КОРФУ! Неужели я тоже предмет? Он словно выжег на мне свое клеймо. Пометил болью. Заставил возненавидеть его. Но разве сейчас я ненавижу его?