Маска для сердца

Герои: Владимир, Анна Жанр: мелодрама Рейтинг: R Время и место: без изменения. Сюжет: Владимир приказывает Анне танцевать Соломею. Девушка отказывается, взбешенный отказом хозяин решает ее наказать. - Я твой хозяин, а ты крепостная в этом доме. И всем пора понять, что это так. - Что вы задумали? - Завтра за ужином ты станцуешь для гостей танец семи вуалей. Будешь прислуживать и танцевать, как крепостная для господ. Для меня, для Сергея Степановича… и конечно для Репнина. Владимир видел, как меняется лицо Анны при его словах. Взгляд светлых глаз становился все несчастнее с каждым звуком приговора. Девушка смотрела на него, не веря, что он способен на такую жестокость, но его глаза оставались холодны, как синяя сталь бесценного клинка. Анна ненадолго закрыла глаза, собираясь с духом, потом отважно встретила его взгляд. - Я не буду танцевать. - Что? – опешил Владимир. – Анна, ты - крепостная! И будешь выполнять мои приказы! Она медленно покачала головой. - Нет. Барон вскочил, бледный от гнева. - Что ты себе позволяешь?! Ты будешь танцевать! Потому, что я так решил! - Делайте со мной, что хотите, но вы не сможете заставить меня. - Ты вынуждаешь меня наказать тебя! – пригрозил барон низким голосом. - Воля ваша, барин. – Анна опустила взгляд, смотреть в глаза хозяину было неприлично, да и, что скрывать, страшно. - Ты знаешь, что делают с дерзкими крепостными? Их порют! Девушка продолжала молча стоять, хотя сердце ушло в пятки. - Что ты молчишь? – рявкнул Владимир, схватив красавицу за плечи. - А что говорить? – она продолжала смотреть сквозь мужчину. - Выбирай, или ты выполнишь мой приказ или я тебя высеку. – в гневе выдохнул он. - Делайте, что хотите, танцевать я не буду. Владимир зарычал и потащил девушку за собой. «Я должен ее наказать!» - убеждал он себя, запирая дверь конюшни. «В конце концов я ее хозяин, и она должна выполнять мои приказы!» - Раздевайся! – бросил он и взял в руки розгу. Тонкий прутик со свистом рассекал воздух. Анна неверными пальцами распустила корсет и расстегнула крючки. Владимир отвернулся, стараясь не поддаться жалости, такой беззащитной выглядела девушка в этот момент. Он услышал, как зашелестела солома, примятая тяжелой тканью платья, и повернул голову. Анна стояла у столба, обхватив руками холодное дерево, тонкая сорочка почти ничего не скрывала. Владимир еще пару раз взмахнул розгой, слушая, как она поет, Анна прикрыла глаза и напряглась в ожидании удара. Вместо тихого свиста розги она услышала сдавленный стон барона, хруст сломанной ветки, плечи придавила приятная тяжесть плотной ткани, согретой теплом чужого тела. Анна растерянно повернулась и взглянула в лицо барина, искаженного непонятной гримасой. - Оденься и иди в свою комнату, - велел он, отбрасывая обломки прутика. Девушка неосознанно стиснула на груди сюртук, спасаясь от потока холодного воздуха хлынувшего в открывшуюся дверь. Анна вздрогнула от резкого хлопка двери, все еще не веря, что разозленный ее непослушанием барон отказался от намерения выпороть ее. Она кое-как натянула платье, застегнуть его толком не получалось, ослабевшие пальцы дрожали и не слушались. Она прекратила бороться с застежками и быстро пробежала через двор, стараясь поскорее добраться до своей комнаты. Не только потому, что так велел Владимир, ей казалось, что там она будет в безопасности. Михаил было обрадовался, увидев девушку, выскользнувшую из конюшни, и хотел окликнуть ее, но передумал, заметив беспорядок в одежде. Анна выглядела растерянной и сбитой с толку, но не только это остановило князя. На плечи девушки был накинут щегольской мужской сюртук. Михаил стиснул кулаки, не далее как утром он видел его на Владимире, а теперь… Отказываясь верить увиденному, Михаил нервно комкал в руках батистовый платок. Тело требовало движения, вот так просто стоять и ничего не знать было невыносимо. Князь отер выступившую на лбу испарину и пошел в дом. Увидев Владимира, он понял, что не ошибся. Хозяин дома сидел в столовой, уперев голову в скрещенные руки, сюртука на нем не было. - Владимир… - негромко окликнул его Репнин. Тот нехотя поднял голову. - А, Мишель. Вернулся. Как успехи? - Владимир, что происходит? Я только что видел Анну. Что вы делали в конюшне? – князь задавал вопросы сперва неуверенно, потом голос окреп. - А с чего ты взял, что я был с ней? – попробовал уклониться от ответа Владимир. - А где твой сюртук, Володя? - Это неважно. – барон отвел взгляд. - Ты… ты… неужели ты… ты обесчестил ее… Она не смогла ослушаться тебя, да? Но почему? Господи, ты же знал, что я люблю ее! – выкрикнул Михаил. - Она тебе не пара. – холодно отрезал Корф. - Почему ты решаешь за меня, играешь судьбами других людей?! - Ты говоришь, что любишь, но ты совсем ее не знаешь. - Своим поступком ты не дал мне возможности узнать! - Ты же любишь ее. Неужели не простишь? - А ты бы простил? – князь тяжело дышал. - Что сделано, то сделано. – Владимир опять уронил голову на руки. - Ты должен поступить, как честный человек. - О чем ты, Мишель? - Ты должен загладить свою вину, спасти ее честь. - Я ничего никому не должен. – барон криво усмехнулся. - Твой отец воспитал Анну, как дочь, а ты предал его память. Как ты мог, она ведь тебе почти сестра! - Она мне не сестра! – вспылил Владимир. - Тем проще тебе будет спасти ее от насмешек и сплетен. - Ты не в своем уме! – Корф понял, куда клонит друг. – Ты хочешь, чтобы я женился на ней. Ты! Неужели твои чувства так поверхностны? - Если бы Анна была твоей сестрой, ты бы оберегал ее честь? – Михаил упрямо склонил голову. - Возможно. – процедил барон. - Ты воспользовался тем, что ее некому защитить, что у нее нет ни брата, ни отца, которые бы заступились за нее. Владимир усмехнулся и покачал головой. - Мишель, ты говоришь глупости! Я больше не желаю этого слушать. Миша с бессильной злостью смотрел в спину друга. Анна тихо сидела в своей комнате, как велел барин. Услышав его шаги, она насторожилась, сердце застучало, как у зайчонка, но барон прошел мимо. Если я быстренько сбегаю вниз за водой и вернусь, Владимир не узнает, что я нарушила его приказ, решила девушка и тихонько выскользнула в коридор. Она робко улыбнулась Мише и хотела пройти на кухню, но князь остановил ее. Анна с удивлением увидела его грустный заботливый взгляд, в котором не было обычного восхищения. - Миша, что случилось? - Вы мне скажите, Анна. Что вы делали на конюшне? Девушка сжалась и опустила глаза. - Я не хочу об этом говорить… Вы… возненавидите меня, когда узнаете. - Анна, как вы могли… Я так любил вас. Но после того, что он сделал с вами… теперь Корф всю жизнь будет стоять между нами. Он гнусно обошелся с вами и обязан все исправить. - О чем вы говорите? Я должна ему подчиняться. - Вы должны? Но как же ваша честь? - Моя честь… - Анна покачала головой. – Простите, мне нужно идти. Владимир рассердится, если увидит меня здесь. - Он должен на вас жениться, Анна! Это единственный способ спасти вашу репутацию. - Вы не в своем уме! – девушка пожала плечами. – Владимир никогда не женится на мне, даже если я буду последней женщиной на земле. - Вы так в этом уверены? – раздался насмешливый голос барона. Анна боялась даже смотреть в его сторону. - Я рад, что ты передумал, Владимир! – Репнин удовлетворенно кивнул. - Перестань изображать доброго дядюшку, тебе не идет. – скривился Корф. - Я пойду. Извините меня. – Анна попыталась ускользнуть. - Останьтесь! – Владимир повелительно вскинул руку. – Итак, Анна, вы бросили мне вызов. И я принимаю его. - О чем вы, Владимир Иванович? Я вовсе не бросала вам вызов. Разве бы я осмелилась? - Вы только что сказали, что я никогда не женюсь на вас. Я хочу доказать, что вы ошибаетесь. Свадьба состоится! - Боже мой, зачем вам это? – Анна побледнела. – Вы ненавидите меня. Я же… Пристальный взгляд Владимира не дал ей закончить фразу. - Я все решил. Вы можете идти, Анна. Позже я зайду к вам. Анна подчинилась, чувствуя, что помощи ждать неоткуда. С чего вдруг Мише взбрела в голову эта идея? Если бы он знал о ее истинном положении, то не осудил бы барона. И почему Владимир не позволил ей признаться? - Владимир, прошу вас, не надо! – Анна кинулась к барону, как только он вошел к ней в комнату. – Скажите правду князю, и он первым посмеется над собой. - Перестаньте, Анна. Это не самая плохая участь. - Но зачем? Для чего вы это делаете? Вы же знаете кто я. И вы всегда ненавидели меня. - Отец просил меня позаботиться о вас, и я не вижу лучшего способа сделать это. Вы станете моей женой. – бесстрастно произнес он. - Я крепостная, Владимир. Я всего лишь крепостная, из милости взятая вашим отцом в дом. Когда об этом узнают, все осудят вас. - Не узнают, если вы будете молчать. - Я нехочу… не хочу за вас замуж! - Анна, если вы вздумаете опозорить меня, бросив у алтаря, никто не позавидует вашей судьбе. – сурово предупредил Владимир. – Мы поженимся через полгода, как только кончится глубокий траур по отцу. - Владимир, я прошу вас, отступитесь! Зачем вам жена, которая вас не любит и которую не любите вы? Ваш отец всегда хотел, чтобы вы женились на Лизе. Она… она любит вас! - Именно поэтому я на ней не женюсь. Мне нужна жена, которая родит мне наследника и не будет требовать внимания и проявления любви. Когда вы родите мне сына, вы можете уехать, Анна. Куда угодно. Я не стану ограничивать вас в средствах. Вы сможете жить, как заблагорассудится. - Вы… предлагаете мне сделку? – побледнела девушка. - Да. И это честная сделка. - А если родится девочка? Что тогда? - Тогда мы попробуем еще раз. – барон заложил руки за спину. - И… девочку я смогу забрать с собой? – недоверчиво спросила она. - Если вам так будет угодно. – холодно произнес Владимир. - Я… никогда не соглашусь выйти за вас. – тихо выговорила Анна. - Через полгода, Анна. Через полгода вы станете баронессой Корф. Хотите вы этого или нет. - Иначе что? - Иначе… я буду самым жестоким хозяином в уезде. И это коснется не только вас. - Вы… вы не сможете. – со слезами на глазах прошептала девушка. - У вас есть желание проверить? Попробуйте. – Владимир нехорошо усмехнулся. Немного помолчав, он добавил, – Став баронессой, вы сможете распоряжаться домом и судьбами крепостных. Вы будете полновластной хозяйкой, я обещаю. Анна только молча покачала головой. - У вас есть полгода. – еще раз предупредил Владимир и покинул ее комнату. Анна не знала как себя вести с Владимиром. Он обращался с ней по-прежнему снисходительно-холодно, но в то же время настаивал на ее участии в делах поместья. Барон так все обставил, что Анне пришлось взять на себя обязанности хозяйки уже на следующий день после их разговора. Миша пробыл у Корфа еще неделю, потом уехал, отговариваясь делами. Анне стало и труднее и легче, когда князь уехал. Видя его тоскливо-растерянный взгляд, девушка разрывалась между жалостью и злорадством, ведь это именно он заварил всю эту кашу. Анна несколько раз собиралась сказать Репнину правду о своем положении, но, вспоминая жесткий взгляд барона, отступалась. Видит Бог, она боялась не за себя, Владимир был вполне способен воплотить в жизнь свои угрозы. *** Анна поудобнее перехватила саквояж, до станции оставалось всего ничего. Там она возьмет билет до Петербурга и затеряется в городе, а Владимиру придется отказаться от своей затеи. Нет, она не выйдет за него, никогда и ни за что! Девушка почти бежала, словно за деревянной дверью ее ждало спасение, но откуда ни возьмись, дорогу перегородил всадник. Черного жеребца барона невозможно было не узнать. Анна зажмурилась, все надежды рассыпались, как карточный домик. - Куда это вы собрались, сударыня? – насмешливо спросил Владимир, движением поводьев усмиряя заплясавшего жеребца. - В Петербург. – Анна не стала отпираться. - И ничего мне не сказали. Это была не самая лучшая ваша придумка. – он уже стоял рядом с ней. - А чего вы хотели? Чтобы я безоговорочно смирилась с вашими? - И чем вы собирались заниматься в Петербурге, позвольте спросить? - Как-нибудь бы прожила. Все, что угодно, лишь бы подальше от вас. - Неужели вы думали, что я не найду вас? Я даже догадываюсь где. – Владимир закинул девушку в седло. - Вы собираетесь меня наказать? – Анна затаила дыхание. - Да. Неужели вы думали, что побег сойдет вам с рук? - Снова розга? Помнится, в прошлый раз вы не слишком преуспели. - Я больше не совершу подобной ошибки. – пообещал барон и толкнул коня пятками. Анна вцепилась в его руку, чтобы удержаться, когда конь резко взял с места. - Не нужно так паниковать, Анна, я вас держу. – хмыкнул Владимир. Девушка в очередной раз почувствовала себя совсем неумной особой, ведь рука барона в самом деле крепко обнимала ее талию. Перед домом Владимир спрыгнул на землю и снял беглянку с седла. Анна пошатнулась и не удержалась от стона. - Что с вами? – встревожился барон, поддержав красавицу. - Ничего, просто ушиблась. – девушка разжала его руки. – Это не стоит вашего внимания. - Позвольте мне самому решать, что стоит моего внимания, а что нет. – Владимир поднял ее на руки и отнес в дом. - Показывайте, чего у вас там. – он усадил девушку на диван и присел на корточки рядом. - Разве вы врач? – Анна смотрела на него сверху вниз. - Нет, но перевязывать раны приходилось. Мне нужно посмотреть, чтобы решить, стоит ли вызывать врача. – взгляд барона нельзя было назвать теплым. - Это просто ушиб, доктор мне не понадобится. - Анна сделала попытку встать, но сильная рука вернула ее на диван. - Вы все еще принадлежите мне, Анна, и я хочу видеть, какой ущерб нанесен моей собственности. – холодно процедил Владимир. - Я в порядке… Хозяин. – в голосе девушки можно было уловить намек на издевку. - Я должен в этом убедиться. – барон сделал вид, что не заметил дерзости. – Где больно? Здесь? Он дотронулся до тонкой лодыжки красавицы. - Нет… Вот здесь. – Анна указала на бедро. Владимир несколько секунд смотрел ей в глаза, не зная, что предпринять. Девушка не смогла скрыть ликования во взгляде от замешательства мужчины, заметив этот торжествующий огонек, барон медленно потянул вверх подол платья. - Перестаньте, прошу вас! – Анна подобралась от прикосновения теплой ладони к колену и оттолкнула бесцеремонные руки. - Я должен посмотреть, что с вами случилось. – надменный взгляд заставил прекратить сопротивление. – Где вы так ударились? Чуткие пальцы бережно дотронулись до больного места. - Мне было неудобно в седле. – Анна не смотрела на Владимира, чувствуя, как пламенеют щеки. - Почему вы не сказали? – глухо спросил барон, поправляя юбки. Его руки теперь гладили бедра девушки через ткань. - Не думала, что вас заботит мое удобство. Теперь мне можно идти? Надеюсь, вы увидели все, что хотели. - Нет, не все. – Владимир встал. – Все остальное я увижу, когда вы станете моей женой. Осталось недолго, я вполне могу потерпеть. - Что же… я рада, что вы такой терпеливый. – Анна проследила за взглядом Владимира, повернула голову и увидела пунцового Михаила, стоящего в дверях. - Какого черта ты подсматриваешь, Репнин! – повысил голос барон. - Я… я не хотел… простите меня… - стал оправдываться тот. – Я решил вас навестить… не знал, что вы… - Тебя не учили, что надо стучать?! – ядовито осведомился Корф. - А тебя не учили, что гостиная не место для подобных игр? – Михаил почти пришел в себя. - Это мой дом! – не сдавался Владимир. - Но вы еще не женаты! - Осталось всего два месяца! Ты получил приглашение? - Получил. В общем-то, поэтому и приехал. - Чтобы посмотреть не передумал ли я? Не передумал, как видишь! - От тебя всего можно ожидать! Анна хотела сквозь землю провалиться от стыда, ее не столько смутило то, что князь видел, сколько то, что он подумал. Она хотела тихонько ускользнуть из комнаты, но непроизвольно всхлипнула, стоило ступить на больную ногу. Владимир тут же повернулся к ней. - Вы куда? - Не хочу больше слушать ваши препирательства. – Анна старалась не показать, что ей больно стоять. - Я сейчас вернусь, Мишель. – барон со скучающим видом поднял девушку на руки и понес наверх. - Зачем вы это делаете, Владимир? – спросила Анна, когда Миша уже не мог их слышать. - Не могу допустить, чтобы Репнин увидел, как вы хромаете. Он ведь тут же бросится к вам на помощь. – Владимир поморщился. - Вы считаете, что я недостойна помощи князя? – она вздернула подбородок. - Я считаю, что способен сам позаботиться о вас. – Владимир усадил ее на кровать. - Вам совсем необязательно носить меня на руках. – девушка выпрямилась и расправила юбки. - Вы – моя невеста. Пока Репнин здесь, вам придется терпеть мое более пристальное внимание. - О чем вы? – страх отозвался в голосе хрустальными льдинками. - Не волнуйтесь, Анна в вашу спальню я не войду. Мне ни к чему вырывать силой то, что я могу получить от других, отданное с радостью. – звонкая пощечина стерла ухмылку с красивого лица. - Отправляйтесь к своим шлюхам, барон. – Анна словно плюнула в него. - Я так и сделаю. Как только вы наскучите мне. Не сомневаюсь, что это произойдет скоро. – как можно циничнее ответил Владимир. - Убирайтесь! – девушка зашипела, как рассерженная кошка. - Я итак ухожу. – хмыкнул барон. Когда за ним закрылась дверь, Анна стиснула кулаки, пережидая вспышку гнева. Сейчас бы она с удовольствием расколотила что-нибудь об упрямую голову жениха, желательно так, чтобы он и думать забыл о женитьбе. Ей вряд ли удастся сбежать второй раз, Владимир теперь глаз с нее не спустит. Ну почему из всех девушек на свете он выбрал именно ее? Почему решил мучить и досаждать именно ей? Разве мало знатных барышень, которые с радостью бы согласились разделить судьбу красавца-барона и родить ему хоть десять наследников. А она кто? Крепостная без рода, без племени, всего и достоинств, что красота, да и то Владимир так не считает. Анна заставила себя встать с кровати, нужно было переодеться и хоть немного расходить больную ногу. Синяк на бедре оказался более внушительным, чем ей представлялось, она постаралась отогнать воспоминание о прикосновении мужских ладоней к коже. - Подите к черту, барон! – заявила Анна своему отражению в большом зеркале, но ругательство не облегчило душу. Владимир и сейчас не особо церемонится с ней, каким же он станет, когда они поженятся? Он сказал, что оставит ее в покое, когда она наскучит ему. Оставит ли? Анна вздохнула, она не представляла, что можно сделать, чтобы поскорее отвадить Владимира от себя, если уж невозможно переубедить его насчет женитьбы. ППока у них гостил Михаил, Владимир, хоть и продолжал относиться к ней со снисходительно небрежностью, не упускал случая показать другу свою власть над красавицей. Если они втроем находились в одной комнате, то барон неизменно оказывался рядом с Анной, приобнимал ее за талию, а то и вовсе усаживал к себе на колени. Скандалить при посторонних девушке не позволяло воспитание, да и она порой ловила себя на мысли, что ее радует хмурая физиономия бывшего поклонника. Владимир занялся ее гардеробом, не желая слушать возражений. Девушка теперь каждое утро краснела, надевая тончайшее шелковое белье, совершенно, на ее взгляд, неприличное, ночная сорочка тоже была – одно название, в ней она была все равно, что голая. Барон так же приказал убрать все строгие платья с воротничком под горло, заявив, что они ее старят. Но Анна нашла выход, она накидывала шаль, скрывая обнаженные плечи от мужских взглядов. Этим утром Анна надела платье, которое доставили совсем недавно, и которое ей очень нравилось, хотя декольте там было не самое скромное. Но цвет так удивительно подходил к ее бледной коже и в нем было так удобно, что платье скоро стало ее любимым. Анна спустилась в столовую и только тогда поняла, что оставила шаль в комнате. Она хотела было вернуться, но ее остановил голос Владимира. - Доброе утро, Анна, вы чудесно выглядите. Это было так неожиданно – услышать от барона комплимент, Анна недоверчиво посмотрела на него. - Доброе утро. А где Михаил? - Срочные дела призвали его в столицу. А вы так оделись для него? Очень жаль. – Владимир опять стал самим собой – циничным насмешником. - Думайте, что хотите. – девушка недовольно дернула плечиком. - А что мне прикажете думать? – он подошел ближе. - Я просто забыла шаль. – Анна подняла голову, чтобы взглянуть ему в глаза. - Почему вы все время прячетесь, Анна? – с незнакомой хрипотцой в голосе спросил барон, скользя взглядом по девичьей шейке и плечам. Красавица непроизвольно вздохнула, и взгляд мужчины уперся в низкий вырез платья. Пощечина заставила барона вздрогнуть, девушка уничижительно взглянула на него и убежала наверх. Владимир проводил ее взглядом, раздосадовано потирая горящую щеку. С отъездом Михаила их жизнь почти вошла в прежнее русло. Почти, потому что Владимир стал уделять ей больше внимания. Анна с сожалением признала, что из-под этой опеки ей не ускользнуть, о повторном бегстве не могло быть и речи. К тому же барон вовлек ее в подготовку к свадьбе, а это требовало уйму сил и времени. Накануне свадьбы, Анна ужаснулась, как быстро пролетело полгода, а они с Владимиром вряд ли стали ближе. Она по-прежнему его боялась, хотя научилась сносить его насмешки и даже отвечать на колкости. Но она по-прежнему не понимала, почему именно она? День свадьбы показался девушке самым ужасным в жизни. Платье было не милее пыточных колодок, церковь казалась логовом страшного зверя, клятвы – никчемными словами, а здравицы – насмешкой. Она слишком хорошо помнила угрозы барона и не осмелилась сказать «нет». Только в спальне, наедине с мужем, она поняла, что ее жизнь изменилась бесповоротно, и она не принадлежит себе, как никогда раньше. Оставалось надеяться, что это продлится недолго. Владимир с неожиданной нежностью погладил ее по щеке. - Вы напрасно боитесь, Анна, я постараюсь сделать так, чтобы это было приятно для нас обоих. - Не трудитесь. Делайте то, что должны. – девушка отвернулась. - Хорошо. – низким голосом согласился он. Анна стояла, как поникший цветок, пока Владимир снимал с нее платье. Теперь он имел на это право. Владимир раздел ее и попытался поцеловать, Анна увернулась. - Не надо. Вы ведь хотите не этого. - Не думаю, что вы знаете о моих желаниях лучше меня. – возразил барон и заставил красавицу запрокинуть голову. К его неудовольствию ее губы остались безучастны. Тогда он плеснул в бокал вина и вложил его в руки девушки. - Выпейте это, Анна. - Зачем? - Это поможет. - Вам или мне? - И вам и мне. - Для чего вам это? Я не буду сопротивляться. - Мне этого мало. Пейте. Владимир дождался, пока она допьет, потом забрал бокал и уложил девушку на кровать. Анна повернула голову и закрыла глаза. Она ждала, что он сейчас ляжет рядом, но этого не произошло. Девушке показалось, что прошла вечность, а она так и лежит, вытянувшись в струнку, в ожидании самого страшного. От напряжения ее начало трясти. - Вам холодно? – голос барона заставил открыть глаза. - Чего вы ждете? Давайте уже закончим с этим фарсом. – с горечью спросила Анна. - Я смотрю на вас. - Зачем? - Мне нравится. – он пожал плечами. - Я вам нравлюсь? – недоверчиво переспросила она. - Да. Вы очень красивая. - Это неправда. Вы так не считаете. - Я считаю вас красивой. Мне нравится обладать красивыми вещами. И красивыми женщинами. – Владимир провел тыльной стороной кисти по ее животу. - Для вас женщины и вещи – одно и тоже? – возмутилась она. - Нет. – усмехнулся он. – Женщины куда более капризны. Анна схватила с прикроватного столика первое, что попалось под руку, и швырнула в мужчину. - Я же говорил. – констатировал барон, ловко увернувшись. - Негодяй! - Неужели вы только догадались об этом? – Владимир обнял строптивицу. - Я ненавижу вас! – Анна уперлась руками ему в грудь. - Как вам будет угодно. – он поцеловал ее в шею. - Ну да, конечно… Вам же нужен только наследник. – она заставила себя расслабиться. - Это будет еще не скоро. – возразил барон. – А пока… я намерен вас кое-чему научить. - Я не думаю, что нуждаюсь в ваших уроках! - Вас так многому научили поцелуи Михаила? – как бы между делом поинтересовался Владимир. - Откуда вы знаете? – удивление красавицы было неподдельным. - Знаю… Я знаю о вас все, Анна. – он погладил девичье плечо, дотронулся до нежной груди, и в его голосе опять появилась легкая хрипотца. - Неужели вы хотите меня соблазнить? – девушка недоверчиво усмехнулась. - Да. Хочу. – Владимир посмотрел ей в глаза. - Зачем? Неужели больше нет женщин, достойных вашего внимания? Или вы упражняетесь, чтобы не растерять сноровку? - Я просто люблю побеждать. - Я не сдамся! Он улыбнулся вместо ответа и прильнул к ее губам. Анна стиснула зубы, чтобы не отвечать, но долго сопротивляться не смогла. Мужская ладонь нежно сжала грудь, и девушка, никогда не знавшая подобной ласки, тихо застонала. Ее губы приоткрылись, впуская дерзкий язык, руки сами оплели шею мужчины. Владимир мимолетно порадовался этой победе, ему невероятно сложно было сдерживать свое желание. Он чудом балансировал на грани безумия, порожденного близостью нежного тела. Сладкие розовые губы, послушно отвечающие на его поцелуи, шелковистая кожа под ладонями, невесомое кружево золотистых волос, томная поволока в синих глазах, все это сводило с ума и лишало выдержки. Анне казалось, что ее ласкают теплые волны, отрывая от земли, делая тело невесомым. Она почти уже взмыла в небо, когда боль сбросила ее на острые камни, разбив на тысячу осколков. Горячее мужское тело вмиг стало невыносимо тяжелым, то, что он сделал с ней, показалось постыдным. А ее поведение… Как она могла отвечать ему? Почему так быстро сдалась? Пока Анна упрекала себя и искала ответы на вопросы, ее незаметно наполнила приятная истома, вытеснив боль. И опять губы отвечают на грешные поцелуи, а тело трепещет под бесстыдными ласками, вновь становясь невесомым. - Аня… - выдохнул Владимир, и ей показалось, что она взорвалась, как новогодняя шутиха, рассыпалась миллионом искр, сгорая в секундной вспышке. Через некоторое время, девушка открыла глаза. Барон лежал на краю кровати и смотрел на нее. Оказывается, она все еще была жива, значит, фейерверк ей только привиделся. - Я же говорил, Анна, что вам понравится. – Владимир заложил руки за голову. - С чего вы это взяли? – нетвердым голосом возразила она. - Неужели вы думаете, что можете обмануть меня? – усмехнулся тот. – В вашем теле нет для меня тайн. Больше нет. - Надеюсь, что теперь вы удовлетворили свое любопытство и оставите меня в покое. – холодно ответила Анна и поплотнее завернулась в одеяло. - Любопытство – вполне. Но в покое я вас не оставлю. - Что вам еще нужно? - Сын. Или вы забыли? - Я это прекрасно помню. - Неужели вы думаете, что все получится с одного раза? Нам придется еще немало… потрудиться. А сейчас отдыхайте. – он довольно улыбнулся, дотронулся до ее щеки и покинул спальню. Анна немного поплакала в подушку, досадуя на свою неизвестно откуда взявшуюся слабость, и незаметно заснула. Утром девушка открыла глаза, потянулась и недовольно поморщилась, в теле не было привычной бодрости и легкости. Будто бы она не замуж вчера вышла, а весь день работала, не разгибая спины. Анна выглянула в окошко и покачала головой, солнце висело почти в зените, неужели она столько проспала? И никто ее не разбудил. Выбрать платье тоже оказалось довольно сложно, ей не хотелось надевать ни один из этих воздушных прелестных нарядов. Пока она раздумывала, в комнату вошел Владимир. Анна спряталась за ширму, спасаясь от его взгляда. - Не можете выбрать? – с улыбкой осведомился он. – Доброе утро. - Было бы замечательно, если бы вы подождали за дверью, пока я одеваюсь. – как можно холоднее сказала девушка. - Наденьте вот это. – он положил на кровать выбранное платье. – Я буду ждать вас в столовой. Анна перевела дух, когда хлопнула дверь. Бесцеремонный барон стал еще более несносным, он ведь даже не постучал, прежде чем войти. Девушка оделась и посмотрела на себя в зеркало, собственный вид ее совсем не порадовал. На щеках цвел здоровый румянец, глаза сияли, платье сидело изумительно. Лучше бы она выглядела бледным пугалом, чтобы Владимир поскорее престал ей докучать. В столовой барон вежливо коснулся губами ее руки и придержал стул. - Для завтрака время уже позднее, я велел подавать обед. Надеюсь, вы голодны. – он занял свое место во главе стола. - Не слишком, благодарю вас. – Анна не смотрела на него. - Значит, прошедшая ночь не была для вас слишком утомительной. – усмехнулся Владимир. - Вы правы, она не была утомительной. Она была худшей в моей жизни. – девушка холодно взглянула на него. - По вашему виду этого не скажешь. – он поставил локти на стол и уперся подбородком в сплетенные пальцы, глядя ей в глаза. - Я ненавижу вас. – ледяным тоном произнесла красавица. - Это я уже слышал. – равнодушно ответил он, не сводя с нее взгляда. – Почему вы так хотите, чтобы я поверил в это? - Потому что это правда. - Правда? – он усмехнулся, подошел к ней и встал за ее стулом. Анна сидела с прямой спиной, глядя прямо перед собой. Владимир провел ладонями ее по обнаженным плечам, наклонился и прошептал ей на ушко. - Ненавидите? Анна стойко вынесла поцелуй в плечо, не вздрогнув от обжигающего прикосновения мужских губ. - Да! Я люблю другого. Барон вдруг сгреб ее в охапку, буквально выдернув из-за стола, и прижал к стене. - Забудьте эти глупости! – потемневшие глаза прищурились. - Отчего же? Вас не должны заботить мои чувства. - Вы принадлежите мне! - О, это продлится не слишком долго! - Вы будете моей, пока я этого буду хотеть! - Как только родится мальчик, вы не будете иметь надо мной власти. – Анна напомнила ему условия их сделки. - Пусть он сначала родится. – хмыкнул Владимир. - Отпустите меня! – маленькая ладошка звонко шлепнула по мужской щеке. Барон стиснул хрупкие запястья жены, прижав ее руки к стене. - Я больше не позволю вам бить меня. Тем более без повода. Пожалуй, я начну наказывать вас, чтобы отучить от этой привычки. – в тихом голосе можно было услышать нотки гнева. - Я не боюсь вас! – девушка вызывающе вздернула подбородок. - Да? Напрасно. – он жадно прильнул к ее губам. Анна меньше всего ожидала, что он станет ее целовать, и не успела собраться. Невольно покоряясь его натиску, она с горечью подумала, что для Владимира она как прочитанная книга. Стоит ему прикоснуться, и тело предает ее. В бешенстве от собственной слабости Анна попыталась оттолкнуть мужчину, из груди вырвался недовольный стон. Он же словно не замечал сопротивления, оторвался от ее губ лишь затем, чтобы поцеловать шейку. - Не надо… Пусти… - шепотом взмолилась красавица, прикрывая глаза. Сил для сопротивления почти не осталось. Что он делает с ней? - Вы должны извиниться, Анна. – хрипло потребовал барон. - Мне не за что извиняться. – покачала она головой. - Тогда… я буду жестоким. - Вам не удастся меня запугать. - Попросите прощения, и я отпущу вас. – Владимир едва касался губами ее губ. - Нет. – упрямо прошептала Анна. Вежливое покашливание заставило барона разжать руки и выпустить жену. Под его тяжелым взглядом Репнин и Долгорукий смутились еще больше. Анна вежливо улыбнулась вошедшим и воспользовалась случаем улизнуть. - А мы заехали поздравить вас со свадьбой. Еще раз… - выдавил пунцовый Михаил. Андрей кивнул, отводя глаза. - Репнин, ты как всегда вовремя. – с неприкрытым сарказмом сказал Владимир. - Кто ж знал, что ты такой… пылкий. Не можешь дождаться ночи или хотя бы закрыть дверь. В спальне. - Это мой дом! А Анна – моя жена! – напомнил барон. - Но существуют же приличия, Владимир. – робко подал голос Андрей и тут же стушевался под насмешливым взглядом друга. - Надо было запретить пускать гостей. – вздохнул Корф, наполняя бокалы вином. – Давайте выпьем за мою свадьбу и за… осуществление желаний. Молодые люди охотно поддержали тост. - Мы собирались обедать. Останетесь? – по голосу Владимира невозможно было понять его настроения. - Если это будет удобно. – Михаил попробовал уйти от прямого ответа. - Отчего же неудобно? Оставайтесь. - Анна улыбнулась, спускаясь по лестнице с достоинством королевы. Обед прошел в странной обстановке. Анна мило беседовала с гостями, почти игнорируя мужа, Владимир же, в свою очередь, ничем не показывал, что его задевают взгляды друзей, направленные на баронессу. На нее трудно было не смотреть: белый мрамор плеч, подчеркнутый цветом платья, золотистые локоны, будто бы выбившиеся из прически, розовые губы, чуть припухшие от недавних поцелуев, яркие синие глаза. После обеда, по просьбе барона, Анна спела несколько романсов для гостей, чем окончательно очаровала мужчин. Время до вечера пролетело незаметно в милой светской беседе, потом гости откланялись. Едва за ними закрылась дверь, барон крепко обхватил жену за талию. - Мы не закончили наш разговор. – вырваться из его рук не было никакой возможности. - Неужели вы так мелочны, что еще помните об этом? – насмешливо произнесла девушка. - Мелочен? Вы принадлежите мне, Анна, и я хочу, чтобы вы об этом не забывали. - Разве я могу забыть? Вы же все время напоминаете мне об этом. - Но вас мои напоминания ничуть не трогают. - Я не понимаю, чего вы хотите от меня. Мне кажется, я не давала вам повода для упреков. - А как назвать сегодняшнее ваше поведение? Вы думаете, я не заметил вашего флирта? - Я развлекала гостей по вашей же просьбе. Или вам угодно запереть меня в комнате? - Мне угодно, чтобы вы вели себя подобающе. - Я понимаю, вы хотели похвастаться перед друзьями своим новым приобретением, но отчего вы теперь злитесь? Или вы считаете, что раз я стала вашей женой, мужчины не будут обращать на меня внимания? - Я считаю, что вам не стоит заигрывать с ними. – барон не отрываясь смотрел в синие глаза жены, она с достоинством выдерживала его взгляд. - Вы сами говорили, что вам не нужна жена, которая будет вас любить, и вы сами не намерены любить меня, отчего же вы запрещаете мне испытывать чувства к кому-то другому? - Вы можете не любить меня, но изменять мне я вам не позволю. - И что вы сделаете? - Я убью вашего поклонника. - Будет любопытно посмотреть, что сильнее – страх перед вами или желание обладать мной. – розовые губы искривились в усмешке. Владимир усмехнулся в ответ. - Мне будет приятно сделать так, чтобы вы оставили эти глупые мысли. - Сомневаюсь, что это вам под силу. - А вот это мы сейчас и проверим. – барон подхватил ее на руки и понес наверх. В спальне Владимир усадил ее на кровать и запер дверь, девушка равнодушно следила за ним взглядом. Анна была намерена оставаться безучастной, и у нее это даже получилось. Правда, недолго. Она смогла не отвечать, когда он целовал ее в губы, но стоило ему прикоснуться губами к мочке уха и поцеловать шею на самой границе волос, самообладание оставило ее. От сладких поцелуев и прикосновений умелых рук темнело перед глазами, она даже не заметила, как муж раздел ее. И снова жаркий дурман заволок сознание, не оставив ничего: ни стыда, ни гордости, ни упрямства. Тяжесть горячего тела, прикосновения, поцелуи стали желанными, взгляд потемневших глаз больше не пугал. Сгорая в неукротимом пламени и осыпаясь невесомым пеплом, Анна не слышала, как Владимир, забывшись, шепчет. - Аня… Анечка… девочка моя… моя… - и одними губами – люблю… Под утро она была готова умолять о пощаде, истерзанная нежными ласками, но Владимир остановился сам. Эта пряная ночь, поделенная на двоих, была выпита ими до дна, сил осталось только закрыть глаза. Анна, просыпаясь, медленно разлепила глаза и вздрогнула, натолкнувшись на внимательный взгляд барона. Он едва заметно улыбнулся, потершись щекой об ее ладонь. - Я не хотел вас будить. - Что вы еще задумали? Неужели вам мало прошедшей ночи? – нахмурилась она. - ЭТА ночь была для вас утомительной? – насмешливо поинтересовался Владимир, поглаживая шелковистую спинку девушки. - Более чем. – голос Анны был холоднее вечного снега горных вершин. - Значит, к вам вернется аппетит. Я рад. - Вы невыносимы. Отпустите меня! Барон усмехнулся, но руки разжал. Анна встала, кутаясь в простыню, чтобы спрятаться от насмешливых мужских глаз. Вода для умывания была еще теплой, что немало порадовало девушку, но стоило взять в руки ковшик, как неслышно подкравшийся Владимир тут же мягко отобрал его. - Я полью. – не то предложил, не то приказал он. - Я справлюсь сама. – отказалась Анна, но барон будто не услышал ее. Он зачерпнул воду и выжидательно посмотрел на жену. «Ладно. Упрямец!», - подумала Анна, подставляя сложенные ковшиком ладони, делая вид, что ей все равно, что простыня соскользнула на пол. Перламутровая струйка воды разбилась о ладони, капли едва слышно стукнули о фаянс умывальника. Девушка несколько раз плеснула водой в лицо и выпрямилась, позволяя каплям сбежать вниз по телу. Владимир тут же предложил ей встать в тазик и принес гребень - заколоть волосы.. Для тела вода была все же прохладной, Анна поежилась от первого прикосновения. - Холодно? – Владимир провел рукой по ее спине. - Не очень. – она выровняла дыхание, не глядя на барона. - Я потом согрею вас. – пообещал Владимир, поливая ее водой, его рука скользила следом за струйкой. - Спасибо, не надо. – Анна замерла от прикосновения его ладони к груди. - Вы можете простудиться. – строгим голосом возразил он. Девушка не знала, долго ли сможет удержаться на ногах, прикосновения мужчины становились все соблазнительней. Владимир довольно улыбнулся, заметив ее затуманенный взгляд, и прильнул к губам, поцелуй совсем не добавил красавице стойкости. Прикосновение мужских губ к животу отозвалось во всем теле сладким трепетом. Владимир гладил стройные бедра, целовал нежный животик все ниже и ниже, радуясь участившемуся дыханию и тихим стонам женщины. Чувствуя, как она дрожит, барон отнес жену на кровать. - Я обещал вас согреть. – прошептал он, собирая губами капли с ее плеч и груди. Анна только тихо вздохнула, не в силах оттолкнуть его. Владимир мягко опрокинул ее на спину и принялся осыпать поцелуями живот, осторожно лаская пальцами нежные складочки. Он непроизвольно застонал, прильнув губами к заветным лепесткам. - Не надо! – всхлипнула Анна, едва не теряя сознание от запретной сладости, но ее мольба осталась неуслышанной. Бесстыдные поцелуи заставляли биться и дрожать, одновременно желать и освобождения и чтобы эта сладкая пытка не прекращалась. Словно огромная волна подняла ее, закружила и вдруг разбилась мириадами щекочущих пузырьков. Анне показалось, что она наверняка бы улетела, если бы не уверенные руки, крепко обнимающие ее. - Как вы можете делать такое, Владимир? – укорила она мужа, когда голос вернулся к ней. - Но ведь вам же понравилось. – улыбнулся он, прижимая ее к себе. - Все равно это грешно. Никогда больше так не делайте. - Вы ничего не можете запретить мне, Анна. - Я больше не позволю вам прикоснуться к себе! – пригрозила она, упираясь ему в плечи. - Этого вам тоже не удастся сделать. – взгляд барона стал угрожающим. - Я не ваша собственность! – вспылила Анна. - Вы – моя жена! – Владимир тоже повысил голос. - Почему тогда вы обращаетесь со мной как с… со шлюхой?! Владимир поморщился. - Откуда вы знаете, как обращаются с такими… гм… женщинами? И почему исполнение супружеского долга должно быть неприятным? - Потому что это грешно! - Какие глупости. – раздельно произнес барон. – Анна, вы так чисты и невинны, что мне доставляет удовольствие соблазнять вас. Я буду делать с вами все, что захочу, и вы не сможете мне помешать. Увидев, как испуганно расширились синие глаза, он успокаивающе добавил. - Не бойтесь, я не стану вас мучить. - А что вы только что делали? Вы принуждаете меня делать то, чего я не хочу! - Напротив, я делаю только то, чего вы хотите. – усмехнулся Владимир, погладив ее по плечу. - Вы выдаете ваши желания за мои! – Анна принялась вырываться. - Разве? – он прижал ее к кровати, пресекая сопротивление. - Да! Отпустите меня! Я ненавижу вас! Ненавижу! – брыкалась девушка. - У вас еще столько сил. – заметил Владимир, осторожно, но крепко сжимая тонкие запястья жены. - Чудовище! Пусти!– Анна чувствовала, что безнадежно проигрывает в этой борьбе. Она бедром чувствовала напряженную мужскую плоть, и уже знакомый жар наполнял тело, делая его послушным воле барона, лишая сил для сопротивления. - Не могу… - жарко шепнул Владимир прежде, чем поцеловать ее. Было невозможно не отвечать его губам, не покориться его рукам, не двигаться с ним в одном ритме, медленном, пьянящем, завораживающем. Они спустились вниз ближе к вечеру, Анна старательно держала дистанцию, Владимир же выглядел благодушным и довольным. - Вы напрасно злитесь, Анна. – барон первым не выдержал молчания. - Я вовсе не злюсь. - Вы недовольны. И прежде всего – собой. - Как тонко подмечено. – с сарказмом ответила девушка. - Вы корите себя за то, что вам хорошо со мной. И зря. - Хорошо, что вы получаете от всего этого удовольствие. - Да, вы бы хотели чувствовать себя жертвой. Так вам было бы проще. - А вы любите все усложнять. Я не понимаю, что вы затеяли на этот раз. - Я? – Владимир скользил взглядом по ее плечам – Мне казалось, я все вам объяснил. - Но вам мало моей покорности. - Да. Я не привык мучить женщин. – он провел кончиками пальцев по обнаженному плечику. - Мерзавец! Владимир только усмехнулся, получив очередную пощечину. - Вы опять за свое? Я могу подумать, что вам нравится, когда я целую вас. – барон снова прижал жену к стене. - Негодяй! Господи, как же вы мне противны! – Анна послала ему самый уничижительный взгляд, но Владимир этого будто не заметил. Он насмешливо посмотрел в горящие синие глаза, опустил взгляд вниз к часто вздымающейся груди и довольно улыбнулся. - А вы мне нравитесь. - Я помню. Вам нравятся красивые вещи. - Угу. – утвердительно промычал барон, властно запрокидывая ей голову. - Хозяин… - горько усмехнулась девушка. - Если вам угодно думать так, я не стану вас разубеждать. – его теплые ладони ласкали прохладные щеки красавицы. - Я голодна. – несколько резко заявила Анна, предупреждая поцелуй. - Отлично. – губы Владимира остановились в нескольких миллиметрах от ее губ. – Сейчас накроют на стол. К облегчению девушки, барон выпустил ее. Анна злилась на себя и на Владимира, потому что не признать его правоту было невозможно, но и признать тоже. Если бы можно было облегчить душу, покаяться, но в чем? В том, что супружеское ложе стало вовсе не эшафотом и не пыточной камерой? Что больнее всего ранят равнодушие и насмешки мужа? Что хуже всего осознавать, что она не нужна ему, никогда не будет нужна, ему нужен только сын? Но раз так, она никогда не покажет ему свою слабость, не станет еще более уязвимой. Она с аппетитом поела, стараясь не обращать внимания на горящий взгляд барона, который не скрывал своих желаний. Анна рассудила, что чем скорее он пресытится, тем скорее оставит ее в покое. Потворствовать же ему труда не составляло. Через пару месяцев Анне показалось, что она заболела. Ее стало подташнивать по утрам и все время хотелось спать. Она, как могла, скрывала свое состояние от мужа, отношения с которым остались прежними. Владимир узнал о ее недомогании случайно, Анна выбежала из столовой, не закончив завтрака, барон нахмурился и пошел за ней. У Анны не было сил даже удивиться, когда Владимир помог ей умыться, потом протянул полотенце и стакан с водой. - Ложитесь в постель, Анна, я сейчас же пошлю за доктором. – строго приказал он. – Следовало сразу сказать, что вам нездоровится. - Не думала, что вас заботит мое здоровье. – сухо ответила она, Владимир ничего не ответил, только стиснул зубы. В дверь постучала и тут же вошла, не дожидаясь ответа, встревоженная Варвара - принесла любимице мятного чая. Она благоразумно сделала вид, что не замечает хмурого вида барина и холодно-вызывающего девушки. Варвара получила вольную сразу после свадьбы хозяев, но осталась в доме, кто кроме нее еще присмотрит за девочкой. - Вот, выпей, сразу полегчает. – хлопотала Варя возле Анны. - Лучше не надо. – отказалась та. - Надо. Сейчас тебе кушать надо, даже если тошнит. – наставительно заметила кухарка. - Я просто приболела. – отмахнулась Анна. Варя только хмыкнула, Владимир повернул голову, непонимающе глядя на них. - Варвара, ты знаешь, что с Анной? – нахмурился он. - Пусть лучше Аннушка сама вам скажет. – попыталась она уйти от ответа. - Варя, я не знаю, о чем ты говоришь. – Анна осторожно отпила глоток, прислушиваясь к себе. - О ребенке. – Варвара не сдержала улыбку, но тут же нахмурилась, увидев, как побледнела девушка. - Уже? – неслышно переспросила Анна, не заметив, что губы Владимира шевельнулись, задав тот же вопрос. - Анна, оставайтесь в постели, пока не приедет доктор. Варя, я прошу тебя, присмотри за ней. – барон стремительно вышел из комнаты. Доктор Штерн приехал довольно быстро и полностью подтвердил предположения Варвары, чета Корфов ждала прибавления в семействе. Когда доктор вышел, Анна осторожно погладила свой живот. «Пожалуйста, стань девочкой.» - тихо прошептала она. Владимир увел доктора в кабинет и о чем-то долго разговаривал с ним. Варвара заметила ошарашенный взгляд Ильи Петровича, когда барон прощался с ним. Анна едва повернула голову на щелчок замка, Владимир присел на кровать с ней рядом. - Я поговорил с доктором относительно вашего состояния, и он дал мне кое-какие рекомендации. - И чего вы ждете от меня? - Что вы будете их выполнять. - Как скажете. А теперь оставьте меня, я хочу спать. – она демонстративно отвернулась. - Отдыхайте. – Владимир поправил ей одеяло и поцеловал в висок. Анна стала нервной и раздражительной, она никогда еще столько не плакала. Когда Варвара в очередной раз строго отчитывала ее за слезы, девушка расплакалась еще пуще. - Варя, что ты, что Владимир, как два надсмотрщика! Все знают лучше меня, когда мне есть, пить, спать, гулять. Меня словно нет, есть только будущий ребенок! Я только и слышу – так лучше для ребенка! - Ну, что ты, ласточка. – вдруг смутилась Варя. – Мы же правда хотим, как лучше. Вошедший Владимир свел брови, увидев слезы на щеках жены, Варвара поспешила оставить их одних. - Вы опять плакали, Анна. Почему? - Оставьте меня в покое! – не выдержала Анна. - Я хочу знать причину ваших слез. Вас кто-то обидел? - Вы! Причина моих слез только в вас! - Я не понимаю, чего вы хотите. Я пытаюсь угадать ваши желания, но пока не преуспел в этом. Вас не радуют подарки, мое внимание вас раздражает. - Так избавьте меня от него! - Чтобы вы тут же наделали глупостей? Я запретил вам гулять одной, но вы меня не послушали. - Ничего же не случилось. - Но могло случиться. Перестаньте мне перечить, Анна. – он обнял ее и выговорил строгие слова неожиданно ласковым тоном. - Оставьте меня. – как можно холоднее сказала она, стараясь не показать, что ее мгновенно охватило пламя от его прикосновения. Именно это было основной причиной ее частых слез, тело-предатель требовало его ласк и поцелуев, в которых ей было отказано с того самого момента, как Владимир узнал о ее беременности. - Нет. – безмятежно ответил барон, поднимая ее на руки. - Вы… вы… чудовище! Для вас нет ничего святого! – отбивалась Анна. - Это уже не повредит ни вам, ни ребенку. К тому же я буду осторожен. – пообещал Владимир, опуская ее на кровать. - Откуда вы все знаете? – девушка тщетно пыталась оттолкнуть мужчину. - Я разговаривал с доктором. – объяснил тот, снимая рубашку. У Анны перехватило дыхание от близости его тела, она чувствовала, как пылают щеки и даже уши. Отчего она не может сопротивляться? Сейчас он обнимет, поцелует, и она сама притянет его к себе, теряя голову. Пристально глядя в синие глаза, Владимир наклонился, провел губами по щеке, легко коснулся губ. «Нужно быть осторожным» - твердил он себе, раздевая жену. В прелестном теле еще не было заметно изменений, все такая же тоненькая, но о безумных ночах можно было забыть. А он так изголодался, так соскучился. Она вздохнула, подстегнув его нетерпение. Как совладать с собой? Владимир все же рухнул в это сладостное безумие, не сумев удержаться на краю. Он почувствовал раскаяние, когда все закончилось, и Анна прикрыла глаза, прижавшись спинкой к его груди. Барон слегка пошевелил исцарапанными плечами и покрепче обнял свою красавицу. Почему он, обычно такой смелый и решительный, сейчас отчаянно трусит и не может ей сказать? Он скажет. Он все ей скажет, когда родится сын. Владимир теперь спал с женой в одной постели, и Анна совсем не возражала. Так стало гораздо легче унимать тот огонь, что сжигал ее изнутри. Когда желание становилось совсем уж нестерпимым, достаточно было повернуться, как будто во сне, и Владимир просыпался. Ну, а потом его уже было не остановить. С удивлением Анна поняла, что мужа радуют изменения в ее теле, хотя себе она казалась все безобразнее. А он подолгу гладил ее округлившийся живот, целовал, а как сияли его глаза, когда он впервые почувствовал нетерпеливый толчок ребенка. Барон больше не изводил жену насмешками, сделался ласковым и внимательным, но чем ближе подходил срок, тем реже Анна улыбалась. Анна знала, что ребенок скоро родится, уже несколько дней ныла поясница, но все равно не была готова к болезненному спазму. Она охнула и прижала ладони к животу, встревоженный Владимир тут же очутился рядом. - Что с тобой? Я пошлю за доктором. - Не за доктором… - покачала головой она. - Аня, еще слишком рано. – попробовал возразить Владимир. - А ребенку кажется, что в самый раз. – она не удержалась от улыбки. Через пять минут в доме поднялась суета, барон увел жену наверх, подальше от любопытных взглядов. Во время родов его так и не удалось выставить из комнаты, он первым взял на руки крошечный пищащий комочек. - Дочка… - радостно и немного растерянно прошептал он. Анна не верила своим глазам, Владимир смотрел на ребенка с удивительной нежностью, и эта нежность осталась во взгляде, когда он посмотрел на нее. - Такая маленькая и такая славная. – он осторожно опустил девочку на руки жене. – Отдыхай, я зайду позже. - Ты… рад? – не удержалась от вопроса Анна, когда барон вновь вошел в комнату. - Конечно. - Но… это не сын. - Я вижу. Анна стиснула зубы, он опять насмехается. - Это мой ребенок, Анна, почему я не должен радоваться? – Владимир присел на краешек кровати и протянул жене бархатную коробочку. - Что это? Зачем? - Это тебе за ребенка. Так принято. – он открыл и показал ей колье. - Принято? Спасибо, не надо. – она равнодушно скользнула взглядом по прекрасному украшению. - Вы можете это не носить, но оно теперь ваше. – холодно произнес барон, вежливое обращение сразу возвело между ними незримую стену. Анна сумела улыбнуться и сдержать слезы. Девочку окрестили Верой, в честь матери Владимира. Эта стена становилась то тоньше, то толще, но теперь она всегда присутствовала между ними, истончаясь, но не исчезая, даже когда они вместе играли с маленькой Верочкой. Анна с все возрастающим удивлением замечала, как охотно Владимир осваивает новую для него роль отца. Он купал малышку, пеленал, вставал к ней ночью, даже пел ей. И, казалось, светился, когда дочка улыбалась. Единственное, на что он смотрел с ревнивым недовольством, было то, как Анна кормит малышку. После родов доктор осмотрел баронессу и строго настрого запретил барону постельные утехи минимум сорок дней. Владимир едва дождался, когда истечет срок, назначенный доктором, ему казалось, еще немного и он сойдет с ума. Наконец, этот день настал. Убаюкав дочку, он уложил ее в кроватку и лег рядом с женой. Даже первые поцелуи были лишены терпения, он набросился на Анну, как умирающий от жажды бросается к воде. Утолив первый голод, барон дал жене немного передохнуть. Анна высвободилась из нетерпеливых жадных рук и усмехнулась. - Стоило ли столько терпеть? Разве мало крепостных. - Вашими стараниями почти не осталось. – в тон ей ответил барон. - Мне кажется, вас с удовольствием пустили бы в постель и благородные. – ядовито заметила она. Владимир оставил эту шпильку без ответа и снова сгреб женщину в охапку. Утром Анна подозрительно осмотрела кровать. - Вы что-то потеряли? – Владимир уже не спал и наблюдал за ней. - Мне кажется, что она скоро сломается. Во всяком случае, уже поскрипывает и шатается. - Сегодня же закажем новую. – довольно улыбнулся барон. – А сейчас… идите-ка сюда, Анна. - Мне нужно умыться, и Верочка скоро проснется. – отказалась она, слишком уж знакомым был блеск его глаз. - Мы успеем. – Владимир властно протянул руку, и Анна послушно подошла. Но против всех ее ожиданий барон просто крепко прижал ее к себе и всмотрелся в ее лицо, перебирая светлые локоны. Анна не отводила взгляда, стараясь не поддаться непонятной магии этих глаз. - Анна, вы хорошо себя чувствуете? – в голосе Владимира слышалась забота. - Вполне, а что? - Вы выглядите усталой. - Это целиком и полностью ваша заслуга. – хмыкнула девушка. Барон довольно улыбнулся и нежно поцеловал строптивые губы. - Если дело только в этом, я буду более сдержанным. А вам нужно больше отдыхать. - Почему вы вдруг стали так добры ко мне? - Я добрый? Вовсе нет. Я жестокий мелочный тиран. – возразил Владимир с явным удовольствием целуя жену в шею. Анна не удержалась от тихого смешка, в кои то веки он посмеивался не над ней. Верочка проснулась и захныкала, и им пришлось прервать такую необычную игру. Ближе к обеду их навестила гостья, которую Владимир не только не ожидал, но и не желал видеть. Не терпящим возражений тоном он попросил Анну оставить их одних, баронесса вышла с гордо поднятой головой, слабые ростки понимания в который раз были безжалостно растоптаны. Сычиха спокойно стояла, не сводя глаз с барона, не собираясь уходить. Она словно не слышала его голоса, полного ненависти. - Ты убила мою мать, тебе мало? Чего ты еще хочешь? – Владимир сверкал глазами, чудом не срываясь на крик. - Я хочу заменить твоей дочери родную бабушку. – женщина была совершенно не смущена. - Убирайся! – выдохнул он. - Я не причиню твоей семье зла. Когда же ты поймешь, что смерть иногда бывает милосердием? Твоей матери уже было не помочь. Скажи, что бы ты сделал, если бы самый близкий тебе человек жестоко страдал от невыносимой боли? Продолжал бы мучить его? Зная, что конец настанет, но будет намного ужаснее. - Ужаснее? Что может быть ужаснее смерти? Убийства?! - Ты сам из жалости пристрелил бы загнанную лошадь, чтобы избавить от лишних мучений. Неужели человек не заслуживает хотя бы такого же сострадания? - Что ты знаешь о сострадании? – скривился Владимир. - Знаю. Я не хотела тебе говорить, но без этого никак не обойтись. Ты знаешь, что твоя мать не могла вставать? Что все естественные надобности она справляла под себя, и это уже не зависело от ее желания? – лицо женщины исказилось в гримасе боли. – Болезнь разрушала ее тело. Разрушала неотвратимо, страшно. Она хотела уйти достойно. – голос Сычихи стал тихим, едва слышным. Владимир содрогнулся, как от удара, на секунду представив себе такую судьбу. Он не знал, что все было так, что его мама так страшно уходила из жизни. - Я все равно не могу простить тебя. И чтобы понять мне потребуется время. – не глядя на тетку глухо выговорил он. - Я бы хотела остаться в твоем доме. - Не думаю, что я готов к этому. - Я не буду тебе слишком докучать. Владимир еще раз посмотрел на нее и нервно кивнул головой. - Хорошо, оставайся. Анна не собиралась ломиться через стену, которой Владимир окружил себя, он стал более замкнутым и молчаливым, все искоса посматривал на Сычиху, теперь сидевшую с ними за столом, особенно нервничая, когда тетя тетешкала ребенка. Анна же совершенно за дочку не волновалась, при всех своих странностях Сычиха души не чаяла в малютке. Через несколько месяцев в этой статной милой женщине невозможно было узнать полусумасшедшую старуху, именем которой пугали детей. Анна же с некоторым смущением и удивлением призналась мужу, что кажется, у них скоро будет еще ребенок. Владимира слегка ошарашила эта новость, для него Верочка все еще была удивительной и необыкновенной. Он еще не очень то привык чувствовать себя отцом, а скоро все должно будет повториться. Барон бережно поцеловал жену в живот и с этой ночи стал еще сдержаннее. Анна позволила себе только тихий вздох, похоже, ей никогда не дождаться от мужа проявления хоть каких-нибудь чувств кроме собственнических. Живот все рос и рос, а Анна совсем не боялась. Она была твердо уверена, что и в этот раз у нее родится дочь. Когда настал срок, ее предположение подтвердилось, неожиданностью стало рождение двух девочек. Владимир был и растерян и обрадован, не зная, как себя вести, он засыпал жену подарками, и все никак не мог наглядеться на дочек. Все три были такими разными и очень занятными. Верочка уже вовсю ползала и пыталась самостоятельно вставать, а две малышки, рожденные в один день, различались по характеру, как небо и земля. Сестрички, появившиеся на свет с разницей буквально полчаса, были совсем друг на друга непохожи. Старшенькая – Василиса, - темноглазая, с рыжеватыми волосенками, оказалась бойкой и вертлявой, а младшая – Анастасия, - тихая и спокойная, была копией баронессы. Варвара, как ее увидела, даже ахнула, так крошка была похожа на маленькую Анну. И подрастая, девочка не утрачивала этого сходства. Анна не думала, что Владимир будет для младших девочек таким же внимательным и заботливым отцом, как для Верочки, но барон совершенно не делал различий между детьми. Положа руку на сердце, Анну пугала эта забота. Девочки обожали отца, как она объяснит им, что они ему не нужны, когда придется уезжать? Еще ей не нравилось свое собственно отношение к Владимиру. Она никак не могла перестать хотеть его. Ночи с ним, даже сейчас, спустя три года после свадьбы, были такими же безумными, как в самом начале. Она порой не понимала своего сердца, своих желаний. Иногда она мечтала освободиться от власти барона, схватить детей и бежать, куда глаза глядят, лишь бы не видеть его глаза, не слышать голоса, забыть все, как горячечный бред. Это было какое-то извращенное удовольствие находиться рядом с ним, изображать благополучную пару, вызывая зависть у уездных сплетниц. *** Это утро было непохоже на предыдущие, сглотнув ком в горле, Анна невольно дотронулась до своего живота. Сомнений быть не могло, она опять ждала ребенка. Она выждала почти месяц прежде, чем призналась Владимиру. Ей не нравилось собственное состояние, - сонливость, раздражительность и подспудное ожидание беды. Почему – она сама не могла сказать, просто какое-то внутреннее чутье предупреждало, что ее жизнь скоро переменится. Скорее всего, родится мальчик, и ей придется покинуть этот дом. Больше всего Анна опасалась за детей, Верочка была, что называется, папиной дочкой, хотя остальных дочерей Владимир баловал не меньше. Малышки четырех и трех лет, с виду были ангелочками, но в наивно распахнутых глазах так и плясали бесенята. Ее мрачные предположения подтвердила Сычиха, на этот раз пророча им с Владимиром сына. Анна пыталась выглядеть довольной и веселой, потому что Владимир выпытывал причину ее слез и дурного настроения, а показывать свою слабость и зависимость от него Анна не собиралась. Наблюдавшему баронессу доктору Штерну очень не нравилась ее болезненная худоба, словно ребенок вытягивал из матери все силы, он уговаривал Анну поберечь себя и получше питаться, она кивала и честно пыталась выполнять его рекомендации, но все было напрасно. Владимир беспокоился о состоянии жены не меньше доктора, старался ее не нервировать лишний раз, но его предупредительность злила Анну больше равнодушия. Роды начались раньше отведенного природой срока почти на два месяца, мальчик родился маленьким и слабым, его крик был почти неслышным. Владимир буквально секунду подержал на руках крохотное тельце и отдал обратно помощнице повитухи, не чувствуя радости. Та приложила ребенка к материнской груди и обреченно покачала головой. Владимир замер, Анна не шевелилась, глаза были плотно закрыты, видно было, как медленно бьется тонкая ниточка пульса на худенькой шее. - Кормилицу бы надо найти, барин. – обратилась к нему повитуха. - Что с Анной? – замерзшим голосом выговорил Корф. - На все воля Божия. – вздохнула женщина. - Спасите ее! Сделайте что-нибудь! - Мы сделали все, что могли, дальше, как Господь решит, так и будет. Молитесь. – это было все, что Владимир сумел от нее добиться. Он сидел у постели жены, не выпуская ее руку, едва кивнул, когда мальчика унесли к кормилице. Приехавший доктор повторил слова повитухи почти слово в слово, оставалось только надеяться и молиться. На третьи сутки жар, терзавший истощенное тело баронессы спал, но она так и не открыла глаз. Доктор Штерн каждый день приезжавший проведать Анну, в этот раз с облегчением улыбнулся и заверил барона, что его жена выживет. Анна выздоравливала медленно, словно нехотя, когда пришла в сознание сразу попросила позвать дочек, но с сыном видеться отказалась наотрез. Она не заметила, как побледнел Владимир после ее довольно резкого отказа. Анна все чаще замечала странно застывший взгляд мужа, словно ему неприятно было видеть ее, это было еще одной причиной для того, чтобы начать вставать. От резких движений кружилась голова, ноги почти не держали, но она раз за разом поднималась и хотя бы обходила кровать. Она должна быть сильной, ведь скоро на нее лягут заботы о трех девочках. Об оставляемом сыне она старалась не думать. Когда она почувствовала себя немного лучше, - приказала собирать вещи, свои и дочерей. Встревоженная Сычиха так и не смогла добиться от нее мало-мальски связного объяснения, Анна твердила, что должна уехать. Тогда тетушка, не пожелавшая расставаться с внучками, заявила, что поедет с ними. Анна не знала, как отреагирует Владимир на ее решение, хозяин дома уехал на несколько дней в столицу, но лучше ей больше никогда с ним не встречаться. К разочарованию Анны, собраться они не успели, барон вернулся раньше, чем ожидалось. Увидев приготовления к отъезду, приказал все отменить и заперся в кабинете. Узнав о распоряжениях мужа, Анна пришла в ярость, он больше не имел права распоряжаться ее жизнью. Владимир нехотя повернул голову, когда распахнувшаяся дверь с грохотом ударилась о стену. Увидев Анну, он торопливо бросил в ящик стола пистолет, который крутил в руках, и встал. - Рад видеть вас в добром здравии. – он вежливо склонил голову. - По какому праву вы отменили мои приказы? – женщина стиснула маленькие кулачки, чтобы хоть немного сдержаться. - Вы думаете, я позволю вам увезти моих детей? – жестко спросил Владимир. - У вас теперь есть сын, дочери вам не нужны! – сверкнула глазами Анна. - Кто вам это сказал? – барон скривился, как от уксуса. - Вы сами и сказали, когда заставили меня выйти за вас. - Я не позволю забрать девочек. – глухо ответил Владимир, твердо взглянув ей в глаза. - Ах, так! – не зная как досадить ему, Анна схватила пистолет и швырнула в стену, отчего перламутровая рукоятка треснула. – Тогда вам придется меня убить! - Убить? – он очутился рядом с ней, стиснул худенькие плечи. – Слишком поздно, ведь это все равно не вернет мне сердце. Мужские пальцы осторожно, без угрозы коснулись ее горла. - Неужели у вас есть сердце? – саркастический усмехнулась Анна. - Нет. Ведь его забрали вы. Она старалась не дышать, чтобы еще больше не поддаться его чарам, ведь от прикосновения его ладоней тело наливалось жаром, глаза застил знакомый туман, как же давно он не прикасался к ней. - Вы хотите сказать, что любили меня? – недоверчиво переспросила она, усилием воли заставив себя собраться. - Нет. Анна сардонически усмехнулась его отказу. - Люблю. Я люблю тебя и сейчас. – неожиданно севшим голосом признался барон. - Любишь? – она вырвалась из его рук. - Да. – он несколько раз кивнул головой. - Мерзавец! Негодяй! Ненавижу! – узкая ладошка звонко шлепала по его щеке после каждого слова. После шестой или седьмой пощечины Владимир перехватил ее руки и прижал к себе всхлипывающую красавицу. - Шесть лет, - с тоской в голосе прошептала она, уткнувшись ему в грудь. – И ты шесть лет мучил меня. - Прости меня. – Владимир крепко обнял жену. – Я и подумать не мог, что ты любишь меня. - Люблю? Ты не в своем уме! Ты жестокий, бессердечный, самовлюбленный эгоист! – она попыталась оттолкнуть его, но вырваться из кольца его рук было невозможно. - Почему бы тебе не признаться, что ты любишь меня такого? – Владимир нежно поцеловал жену в лоб. - Да с чего ты это взял?! – продолжала возмущаться Анна, барахтаясь в его объятьях. - Будь это не так, ты бы не пришла ко мне, не сломала бы мой любимый пистолет, и конечно же не плакала бы. – пояснил барон, осторожно стирая следы слез с бархатистых щек. - Я правильно поняла, что ты не собираешься выполнять свою часть сделки? Ты не сможешь меня удержать. – она все еще боролась с ним и с собой. - Я никуда не отпущу тебя, с детьми или без них. Я не позволю тебе уехать. - Я не понимаю, зачем я тебе еще? Ты хотел сына, ты его получил. Ведь ты едва терпел меня в последнее время. - Едва терпел? Аня… - Владимир негромко засмеялся. – Ты была такой маленькой, такой слабой, а я думал только об одном. - О чем? – она хлюпнула носом, подозрительно посмотрев на него. - А ты не догадываешься? – по красивым губам скользнула плутовская усмешка. - Помнится, ты говорил, что я быстро надоем тебе. И разве не поэтому ты чаще стал ездить в Петербург? - Господи, ты еще помнишь мою пустую похвальбу? Да, я надеялся избавиться от своей привязанности к тебе, но я ошибся. Я не смогу разлучиться с тобой, никто не может заменить мне тебя. - Тогда зачем ты уезжал? – нахмурилась красавица. - Потому, что иначе я бы не сдержался. Я больше не мог спать в соседней комнате и грезить о тебе. Ты была слишком близко, и я мог навредить тебе. Ведь ты же никогда не отказываешь мне. – для подтверждения своих слов Владимир провел подушечками пальцев по белой шейке, и Анна послушно запрокинула голову. - Как будто это возможно. – прошептала она, прижимаясь к нему. - Обещай, что останешься. – он замер, дразня дыханием нежную кожу, и сделал вид, что вот-вот разожмет руки. - Я ненавижу тебя! – Анна отпрянула, на глазах опять выступили слезы. – Ненавижу! Ненавижу! Маленькие кулачки заколотили по широкой мужской груди, когда барон снова заключил жену в объятья. - Аня, перестань, не надо. – он заглянул ей в глаза. – Ведь это же неправда. - А что правда? Сказал три слова и я должна растаять? Я не знаю, чего ты добиваешься, я тебе не верю! - Неужели ты так хочешь уехать? – разочарованно спросил Владимир. - А что мне остается? Ждать, пока ты сам не укажешь мне на дверь? – горько усмехнулась баронесса. - Аня, да пойми ты, у меня и в мыслях не было выгонять тебя! Наоборот, я надеялся, что смогу уговорить тебя остаться. Надеялся, что ты… не сможешь оставить ребенка. - Но… почему ты не сказал мне об этом? Хотя бы после рождения Верочки. – она всхлипывала, но все еще не позволяла мужу прижать ее к себе и утешить. - Я боялся. - Меня? – сквозь слезы она не видела виноватый взгляд барона. - Боялся потерять тебя. Ты твердила, что ненавидишь меня, что мечтаешь от меня избавиться. Я был готов на все, чтобы удержать тебя рядом с собой. - Ты все время смеялся надо мной, показывал, что я ничего для тебя не значу. Просто вещь! - Ты – мое сокровище. Моя сама главная ценность. – он поцеловал жену, пресекая возражения. Анна попыталась было оттолкнуть его, но тело отказывалось сопротивляться. Да, что тело, душа плавилась и сгорала от его слов и жарких объятий. Но она все равно ему не скажет! Владимир вдруг крепко взял ее за плечи и заставил посмотреть себе в глаза. - Неужели ты в самом деле оставила бы сына? - А что мне оставалось? Мне казалось, что лучше было сделать это самой, чтобы он вообще не знал меня, чем потом расстаться с ним, когда он начнет узнавать и улыбаться. Я бы не смогла его бросить, зная, что он ждет меня и плачет. - Но почему, Аня? Почему? - Ты еще не понял? Я не вещь, я - живая. И я хочу иметь права на чувства, чтобы мой муж любил не только детей, но и меня. Ты не представляешь, как это больно – видеть с какой теплотой ты смотришь на них и знать, что для меня у тебя нет ни одного слова, ни одного взгляда. И даже более того, все время ждать, когда же ты прикажешь мне убираться. Владимир виновато опустил голову. - А как же ночи? Разве ночью я не был нежным? - Молча. Что мне было думать, Владимир, ты даже в порыве страсти молчал. Да, иногда мне казалось, что я не совсем безразлична тебе, но днем это наваждение развеивалось, и ночь казалась только сном. - Неужели обо всем нужно говорить? – в отчаянии повысил голос барон. - Знаешь, Владимир, я слишком хорошо запомнила твои слова, что тебе не нужна любящая жена и что ты сам не собираешься любить меня. Не было ни одного дня, когда бы я не находила им подтверждения. Ни одного. И ни одного слова от тебя, что это не так. Даже когда я носила ребенка, ты берег меня, но так, как берегут племенную кобылу. Вы все, глядя на меня, видели только будущего ребенка. Я знала, что в этот раз у меня будет мальчик, а что будет дальше, я не знала. Дальше моя жизнь заканчивалась. Ее просто не было. Что я могла? Бороться с тобой за сына? Да, я знаю, это звучит кощунственно – бросить своего ребенка, но лучше ему совсем не знать матери, чем узнать и расстаться. Я верила, что ты будешь нежным и заботливым отцом, и найдешь женщину, которую будешь рад видеть рядом с собой, и мальчик будет знать ее мамой. А девочки? Они же обожают тебя. Как мне было увезти их от тебя, что сказать? Но с ними я расстаться не могу. – Глаза Анны снова затуманились слезами. – Ты не понимаешь. Никто не понимает. Мне лучше было умереть тогда! Анна выкрикнула последние слова срывающимся голосом и провалилась в вязкую темноту.