Глава 7 После похорон барона в доме воцарилась глухая тоска и печаль. Все было словно подернуто дымкой грусти и слез. Анна жила как во сне, ей казалось, что это все просто ночной кошмар, но проснуться не получалось. Дни проходили в какой-то призрачной пелене. Она все ждала, что Иван Иванович вернется, словно он куда-то уехал. Это было наваждением. Она видела его боковым зрением, но когда поворачивалась - он исчезал. От безысходности можно было сойти с ума. Владимир не досаждал ей, он словно забыл о ее существовании. Смотрел сквозь нее. Но не делал ничего – ни плохого, ни хорошего. Миша пытался развлечь ее. После разговоров с ним становилось немного легче. Она так нуждалась в друге. Из этого состояния ее вырвало печальное происшествие. Забалуев с исправником пришли арестовать Владимира. Якобы потому, что яд был из Индии, а Владимир когда-то был там. Они уже почти увели его, когда Анна опомнилась – Стойте! Мозг заработал четко и ясно впервые после похорон. Она не могла позволить, чтобы Владимир, ее Владимир оказался в тюрьме, и к тому же по этому жуткому обвинению. Он не мог убить отца, она это знала. Нет, кто угодно, только не Владимир. С милой улыбкой она указала на несомненные доказательства вины самого господина Забалуева – его хлыст, украшенный индийскими письменами. (Как глупы мужчины.) Владимир сидел в библиотеке, в последнее время он много времени проводил здесь. Он не мог поверить – Анна вступилась за него. Почему? Неужели он не безразличен ей? Он достал из ящика секретера вольную и быстрым шагом вышел. Он уже представлял, как вспыхнут радостным светом ее глаза, когда он отдаст ей документ. Тогда они станут равны, и он сможет сказать ей о своей любви. То, что он увидел в гостиной, повергло его в шок. Анна целовалась с Михаилом. Ревность черной пеленой застилала глаза, холодом сжала сердце. Но что он мог? Показать что он здесь? Заставить ее смутиться? Тогда она точно догадается. Нет, он не мог отдать ее Мише. Он незамеченным вышел и вернулся в библиотеку. Она останется с ним, пусть крепостная, но она будет принадлежать ему. А  Мишелю придется отказаться от нее. Так или иначе. Он смотрел на огонь, жадно пожирающий вольную, это его душа, корчась, сгорала в огне безответной любви. Анна с Мишей сидели на диване в гостиной, разговаривая о Владимире. Миша не понимал, зачем она так поступила, а она не могла сказать ему правду. Сказать, что она давно любит другого? Ранить его? Миша уже был ей больше, чем друг. Она могла бы быть счастлива с ним. Это не любовь, не страсть, она не знала, что это. Когда она видела Михаила ее не охватывал тот восторг, как при встречах с Владимиром, пусть даже он унижал ее, нет, с Мишей она чувствовала себя уверенно, она знала, что он не обидит ее, поможет, поддержит в трудную минуту. Если бы он смог стать ей другом. Разговор прервался, и Анна почувствовала его губы на своих губах. Его поцелуй был ласковым и нежным, таким же как он сам. Ей стало стыдно, что она вынуждена использовать его для мести. Миша любил ее. Анна повернулась к нему. - Миша, мне надо поговорить с вами. - Анна, вы сердитесь на меня за мою дерзость? - Нет, я не сержусь, - она грустно улыбнулась, - но, не делайте так больше. - Анна, я не понимаю. - Миша, я бы очень хотела, чтобы мы стали друзьями, ты хороший, славный, добрый, милый, но… - Но? - Я не люблю вас. – Она опустила голову. Миша потрясенно молчал. - Анна, я прошу одного, не отталкивайте меня. Я смогу сделать вас счастливой. - Я знаю. Но я ничего не могу вам обещать. Михаил взял ее руки в свои и пристально посмотрел ей в глаза. - Ты самая прекрасная женщина, которую я видел в жизни. Я влюбился в тебя с первого взгляда. Я сделаю все, чтобы ты смогла полюбить меня.  - Анна только грустно улыбалась. - Я лучше пойду.   Владимир сидел за столом в библиотеке. Анна открыла дверь и вошла. Ее глаза со страхом смотрели на него. - Зачем вы меня позвали? – страх прорезался и в ее голосе. - Почему каждый раз, когда я хочу вас видеть, вы ожидаете от меня чего-то дурного? (Не надо меня бояться) - Я бываю права. (За что ты хочешь наказать меня на этот раз?) - Вы мне не доверяете? (Не смотри так испуганно.) - Что вы хотите услышать, разве у меня есть причины доверять вам? (Я боюсь тебя. Люблю и боюсь.) - Я когда-нибудь бывал с вами жесток, Анна? (Иди ко мне.) - Вы всю жизнь ненавидели меня, я не знаю, что от вас ожидать и что вы чувствуете. (Ты опять хочешь меня обидеть?) - Замолчите! Почему мне все талдычат о ненависти? Кто ты, чтобы рассуждать о моих чувствах? (Я попал в собственную ловушку. Ты боишься и думаешь, что я опять тебя обижу.) - Вы правы, я вам никто. (Я так хочу быть с тобой, а ты…) Все хотели видеть в нас брата и сестру, но я давно поняла, что… вы не сможете отнестись ко мне как брат. (Я тоже не могу относиться к тебе как сестра). - Я никогда не был… я никогда не буду твоим братом (это невозможно, я люблю тебя совсем по другому, в конце концов я хочу тебя). Я твой хозяин, а ты крепостная в этом доме. И, думаю, всем пора понять, что это так. (В первую очередь ТЫ поймешь, что принадлежишь МНЕ.) - Что вы задумали? – Анна знала, что он затевает очередную гадость, но не могла помешать ему в этом. - Завтра за ужином ты станцуешь для гостей танец семи вуалей. Будешь прислуживать и танцевать. Для меня, для Сергея Степановича и, конечно, для князя Репнина. – Он внимательно смотрел за ее реакцией. - Что ж, поздравляю Вас, Владимир Иванович. Вам удалось добиться, чтобы я возненавидела вас также сильно, как вы меня. (Зачем ты так со мной? За что?) Анна вышла. Владимир со сдавленным стоном прижался лбом к скрещенным рукам. «Зачем я обидел женщину, которую люблю? Почему причиняю ей боль? Этот страх в ее глазах, после моих поступков он прибавляется. Мне же не нравится то, что я делаю. Зачем я мучаю себя и ее? Анна, любимая, прости меня, прости. Зачем ты целовалась с Мишей? Что между вами происходит? Он любит тебя, а ты? И что делать МНЕ?»