- Нет! – чуть слышный возглас остановил его. - Ты будешь выполнять мои приказы? – его пальцы скользнули вниз вдоль позвоночника. - Я не стану спать с вами. Лучше убейте меня. – она судорожно прижалась к столбу, ожидая расправы. - Если ты ослушаешься меня… то я… - Владимир погладил ее по попке – накажу тебя еще раз в присутствии Мишеля. – Его голос был скучен и невыразителен. – Ты этого хочешь? - Нет! Только не это! - ее голос напоминал крик раненого животного. - Тогда… ты слышала приказ? Анна сглотнула, глядя в холодные чуть прищуренные глаза. Она поняла – пощады не будет. Е сли это была нежность, что же тогда Владимир сделает с ней, если будет жесток? Что-то подсказывало, что ничего хорошего. Сейчас нельзя сопротивляться, надо покориться или хотя бы сделать вид. Она опустила ресницы и прошептала, - Да, барин. - И мне не надо будет повторять дважды? - Нет, барин. Я все поняла. Владимир обхватил ее за талию, прижал спиной к груди, Анна замерла в его руках. – И еще я хочу… - он принялся целовать обнаженное плечико, - чтобы ты сказала Михаилу, что между вами все кончено. - Как прикажете, барин. Владимир выпустил ее и медленно распутал веревки, стягивающие запястья. Анна до последнего пыталась держаться прямо, но колени подломились и она сползла вниз, ее снова затрясло. Владимир со скучающим видом завернул ее в свое пальто, которое он снял и небрежно кинул на  перильца, когда вошел, и поднял на руки. По странному стечению обстоятельств никто не видел, как он внес Анну в дом. - Я не хочу, чтобы ты заболела. – равнодушно пояснил он свой поступок, опуская ее на кровать. – Сегодня вечером я жду тебя в своей спальне. Владимир остановился в дверях. – И еще… Если ты попытаешься сбежать, то наказание будет не таким мягким. Поверь мне на слово. – Он оставил Анну в одиночестве. Слезы текли и текли, пропитывая подушку, отчаяние и страх холодным скользким комком шевелились внутри при малейшем звуке. Все же попробовать сбежать? Он все равно найдет ее. Да и куда ей бежать? Она же никого не знает. Миша? Нет, он не сможет ей помочь. Как он поступит, если она расскажет ему? Если бы она сразу сказала ему правду, возможно, все было бы по-другому. А теперь, если он узнает, что Владимир сделал с ней… нет, она не сможет открыть ему правду. Увидеть отвращение в теплых медовых глазах выше ее сил. Ее жизнь все равно кончена. Зачем теперь жить, если впереди ничего, кроме ненависти? Анна не знала, сколько пролежала без движения, уткнувшись в подушку, но невозможно плакать бесконечно. Она подошла к зеркалу, из стекла на нее смотрела незнакомка – огромные горящие глаза на восковом бледном лице. Умереть она всегда успеет. Но Владимир должен ответить за то, что сотворил с ней. Она еще не знала как, но она заставит его пожалеть о случившемся. Тщательно вымылась, словно это могло помочь забыть, оделась и спустилась в гостиную. Михаил был там. - Миша, мне надо поговорить с вами. - Анна, что случилось? – он с тревогой заглянул в любимые глаза, совсем недавно в них постоянно дрожали искорки смеха, сейчас же там была пустота морозной ночи. - Ничего. Нам лучше расстаться. – Анна спокойно смотрела ему в лицо. - Я… не понимаю. В чем дело? - Я не люблю вас, Миша. Никогда не любила. - Нет. Этого не может быть. Это неправда. - Правда. Прощайте, Михаил. – Анна повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку. - Анна, постойте. Вы не можете вот так уйти. Я должен знать, что случилось. Отчего вы так переменились? Анна вырвала руку. – Больше никогда, слышите, никогда не прикасайтесь ко мне! Михаил испуганно отшатнулся, такая ярость горела в обычно кротком взгляде девушки. Анна вбежала в свою комнату и заперла дверь. Сердце колотилось так сильно, что грозило сломать ребра. Что Владимир сделал с ней? Она не может выносить прикосновений любого мужчины, не только Владимира, но и Миши. Почему? Ведь Михаил никогда не делал ей ничего плохого, всегда был нежен и ласков, почему же, когда он взял ее за руку, сразу вспомнилось то унижение, которому Владимир подверг ее? Она с трудом перевела дыхание. Надо успокоиться, взять себя в руки и подумать, что делать дальше. Анна сидела на кровати, обхватив себя руками. В голову ничего не приходило, а между тем вечер неумолимо приближался. Владимир полулежал на подушках, неотрывно смотря на дверь. Скоро она придет. Теперь она будет принадлежать только ему. Да, ему одному. Он прекрасно знал, что она думала о нем. Негодяй и мерзавец, пожалуй, самые лестные слова. Сам он думал о себе еще хуже. Он только навредил себе, изнасиловав ее. Если раньше он просто любил ее, скрывая это чувство даже от себя, то сегодня все изменилось. Его неуправляемая ревность и гнев, помноженные на чувство собственника, толкнули его на непоправимый поступок. Он же не хотел этого делать. Он хотел доказать ей, что она принадлежит ему. Заставить ее загореться от его поцелуев, дразнящих ласк, показать, что Мишель никогда не даст ей этого. Какой демон вселился в него, когда он коснулся теплой кожи? Ее беззащитность действовала опьяняюще, но его прикосновения были ей противны, он чувствовал, как она сжимается от каждого поцелуя. Это отторжение лишило его разума, и он намеренно унизил ее так, как может унизить лишь мужчина. Теперь он не просто любит ее, он болен ей. Но прощения ему не видать. Владимир невесело усмехнулся своим мыслям.