|
Рейтинг: R Жанр: мелодрама Пейринг: ВА Владимир смотрел на отца, с трудом сдерживая бешенство. - И вы считаете, что вашего решения довольно, чтобы я женился на этой… этой… - скривился он. - Ты можешь не жениться. – смиренно вздохнул Иван Иванович. – Но знай - я переписал завещание. После моей смерти поместье останется старшему сыну Анны. - Ч т о? – короткое восклицание сорвалось с губ молодого человека, как грязное ругательство. - Поместье останется старшему сыну Анны. – повторил барон, в упор глядя на сына. – Если ты не хочешь жениться, я найду того, кто захочет. - За что вы так со мной, отец? – яростно выдохнул Владимир, стискивая кулаки. - Я уже стар, Володя. Я хочу увидеть внуков, а Анна мне как дочь. - Она никогда не заменит мою сестру! – вспылил молодой человек. - Никто лучше неё не скрасит мою старость. Да и тебя эта свадьба к немногому обяжет, как только Анна будет в тягости, ты сможешь вернуться к привычной жизни. – Иван Иванович откинулся в кресле. - А что об этом думает Анна? – ядовито спросил Владимир. - Аня – послушная девочка и не станет мне перечить. – барон чувствовал, что сын готов сдаться. – Ну так что, Володя? Ты согласен? - Согласен. – нехотя буркнул молодой человек. Покинув кабинет, Владимир едва не скрипел зубами от бессильной злости. Как отец мог так поступить с ним? Одним росчерком пера лишить всего, к чему он привык. Откажись он, и прощай бесшабашные попойки, любовные победы и друзья. Кому будет нужен нищий дворянин? Вмиг с вершины жизни свалиться в болото безденежья. Но согласиться на этот брак – чистое безумие. Кто угодно, только не эта манерная тихоня, занявшая место погибшей сестры. Приблуда безродная! На неё даже смотреть противно, а придётся делить с ней постель! Он не просто хочет ввести её в семью, он хочет, чтобы её дети стали Корфами! Внуков ему подавай! Владимир с трудом удержался, чтобы не ударить кулаком по стене, вымещая свою злость на обитой дорогим шёлком поверхности. - Ладно же! – пообещал он неизвестно кому, и быстрым шагом вышел из дома. Услышав от опекуна о своей скорой свадьбе, Анна стояла ни жива, ни мертва. - Но Владимир не любит меня. – робко возразила она. - Это не главное. – отмахнулся Иван Иванович. – Ты станешь хозяйкой в поместье, разве этого мало? - Это слишком много для меня. – она прикусила губу. - Не преуменьшай свои достоинства. – поморщился барон. - Но Владимир… - Это не должно тебя волновать! – оборвал её Иван Иванович. – Через три недели вы поженитесь, и это дело решённое. Ступай. Бледная, как полотно, девушка вернулась в свою комнату. Взглянув в зеркало, она отшатнулась, из зазеркалья смотрело привидение. От страха глаза стали совсем огромными, зрачок расширился на всю радужку. Анна нервно поправила локон и заставила себя дышать ровнее. К горлу подступил горький комок, чем она – нищая сирота, может отблагодарить благодетеля? Только послушанием и почитанием. Анна никогда не забывала тот день, когда её, маленькую нищенку, бредущую по дороге, заметили барин с барыней. Девочка не могла сказать ни откуда она, ни кто её родители, она помнила только одно имя – Анна. Так её и назвали. От прошлой жизни у Анны остался лишь панический ужас перед открытой водой, она не подходила близко ни к реке, ни к озеру. Как-то барчук решил заставить её преодолеть страх, схватил в охапку и потащил к воде. Говорили, что от её крика в доме чуть не вылетели стекла, а Владимир потом лечил глубокие царапины на лице и укус на руке. Вырываясь, она прокусила ему кожу до крови. Сама Анна почти ничего не помнила, блескучая вода застила взор, вызывая лишь одно желание – бежать как можно дальше. С тех пор юный барон больше не пытался перевоспитать её, он делал вид, что её не существует, впрочем, не упуская возможности уязвить злым словом. Но сейчас неизвестно чего она боялась больше – воду или Владимира. Анна вышла на задний двор, оттуда рукой было подать до реки. Она маленькими шажками стала приближаться к журчащему полотнищу воды, но ближе десяти шагов подойти на смогла. - Утопиться решила? Духу не хватит! – презрительно раздался над ухом голос Владимира. Она повернулась к нему. - Не хватит. – печально согласилась девушка и снова отвела взгляд, лицо молодого барона было бесстрастным, но тонкие ноздри подрагивали от бешенства, которое ясно читалось в глазах. Владимир хмыкнул, смерил её еще одним взглядом и ушёл. В этот же вечер молодой Корф отбыл в Петербург. Анне казалось, что она попала в дурной сон. Девушка даже не взглянула на ткани, безучастно махнув рукой. Белошвейка и портниха приступили к шитью платья, несколько озадаченные таким отношением невесты. Иван Иванович чуть ли ни силком заставил Анну примерить драгоценности покойной жены и заказал для неё диадему и колье, но блеск камешков не смог развеять печаль и апатию красавицы. Страх и неуверенность подтачивали её изнутри, как неведомая болезнь, и девушка худела и бледнела с каждым днём. Через неделю сердобольная кухарка взяла дело в свои руки и стала почти насильно пичкать Анну всякими вкусностями, отвлекая от мрачных мыслей немудреными деревенскими новостями. Старания Варвары принесли пользу, свадебное платье перестали ушивать. Владимир всё никак не мог погрузиться в пучину удовольствий с головой, нелепая свадьба маячила дамокловым мечом. Этот горький привкус отравлял всю радость от вина, женщин и игры. К тому же отец велел появиться дома за неделю до свадьбы. Владимир хмыкнул, родитель как всегда идеально рассчитал количество денег и выдал ровно столько, чтобы едва хватило на две недели. Придётся ехать, не одалживаться же у приятелей. Владимир не понимал, отчего отец не позволил ему остаться в Петербурге до дня церемонии. Дома ему было практически нечем заняться, тем более, что присутствие Анны, которую он вынужден был терпеть за столом, безумно его раздражало. Дни тянулись, как резиновые, унылой чередой бесцельно прожитых секунд. Наконец, ненавистный день настал. Владимир с каменным лицом стоял на церемонии, ни разу не взглянув на невесту. Анна смотрела прямо перед собой, сосредоточившись на ударах собственного сердца. Только так она могла справиться с паническим страхом, Владимир находился слишком близко. Одним словом она добровольно передала свою жизнь в руки мучителя. Что теперь с ней будет? Свадебный пир был горой, барон Корф не поскупился. Гости ели, пили, кричали «горько», девушка заставляла себя не вздрагивать от ощущения чужого дыхания на лице. Владимир только делал вид, что целует молодую жену. Новоиспеченный муж с негодованием понял, что водку от него отставили подальше, а легкое вино совершенно не пьянило. А ведь ему просто необходимо было напиться, как в сознании лечь в одну постель с ненавистной тихоней? Она наверняка холодная, как рыба. Молодой человек поёжился, представив прикосновение к холодной чешуе. Настало время, и Анну увели наверх, готовить к брачной ночи. Девушка не ожидала, что её не только переоденут, но и станут проверять девица ли она. От унизительной проверки на щеках вспыхнул гневный румянец. - Не кипятись, девонька. Барин велел. – мягким голосом посоветовала повитуха. И с улыбкой, полной тайного ехидства добавила. – И утром приказал удостовериться, что муженек твой не только спал ночью. Анну передёрнуло от этих слов. Оставшись одна, девушка забралась с ногами в кресло и сжалась в комочек, пытаясь унять противную дрожь. Ожидание было недолгим, Владимир вскоре вошёл в комнату, кривясь от презрения, и запер дверь. - Раздевайся. – хмуро приказал он, отвернувшись к стене. Анна не пошевелилась. - Снимай всё, что на тебя надето и ложись в постель! – рявкнул Владимир, не поворачиваясь. Волей неволей Анне пришлось подчиниться. Натянув одеяло до подбородка, она круглыми глазами следила за мужчиной. Он проверил плотно ли задернуты шторы и задул все свечи. Комната погрузилась в первобытный мрак. В темноте звуки воспринимались особенно остро. Шуршание пуговиц, выскальзывающих из петель, стук сброшенной обуви, легкий вздох ткани, соприкоснувшейся с полом. Кровать тихо всхлипнула, принимая довольно тяжелое мужское тело. Анна затаила дыхание и вцепилась в одеяло, но пока ничего страшного не происходило, Владимир, не шевелясь, лежал на краю кровати. Молодой барон впервые не знал, что ему делать. Он никогда не бил слабых, что за удовольствие колотить тех, кто заведомо слабее тебя. Это было бесчестно. К тому же уязвить словом можно было гораздо сильнее, чем кулаком. Вот и теперь, он не мог быть грубым с женщиной, даже с Анной. Женщины должны получать в постели удовольствие не меньше, чем он сам, в этом Владимир был свято уверен, хотя прежде он не рассматривал Анну в этом ключе. Она была приживалкой, по чудовищной несправедливости судьбы обладающей глазами его сестры. Ни у кого он не встречал таких ясных доверчиво распахнутых глаз, только у нежно обожаемой Насти, и вот появилась эта… и боль потери не может утихнуть, её невозможно отодвинуть. По счастью сейчас ему не придётся смотреть ей в глаза, темнота превратит ненавистную притвору в обычную женщину. Но если она закричит, то придётся отпустить её. Владимир слишком хорошо помнил, чем обернулась для него попытка вывести девчонку на чистую воду. Он не верил, что она в самом деле настолько боится озера, как хочет показать, и потащил Анну к воде. Сначала она вырывалась молча, на произнося ни звука, но когда до озера оставалось с десяток шагов, закричала так, что у мальчика заломило уши. Этот полувой-полукрик пронзал всё тело, наполняя непонятным ужасом. Он торопливо разжал руки, выпуская девочку, она побежала прочь, не глядя под ноги, и через пару шагов упала. Чёрт его дёрнул попытаться помочь этой ненормальной, едва он приподнял её, она вцепилась ногтями ему в лицо. Владимир немного замешкался от внезапной боли, и крепкие зубки впились в запястье. Ему пришлось отдирать от себя девочку и спасаться бегством. Стыдно сказать, он - взрослый мужчина боялся повторения того случая. Да и потом, это не будет победой. Он победит только в одном случае, если эта гордячка добровольно признает его своим повелителем. Владимир хмыкнул, он укротит эту девицу, забывшую своё место, она будет ловить каждый его взгляд и будет благодарна за редкое внимание. Превратить дикую кошку в комнатную собачку, это будет победой полной и настоящей. И это вполне возместит ему то поражение на берегу озера. Он протянул руку и нащупал намертво стиснутые пальцы девушки. Анна вздрогнула, почувствовав прикосновение чужой руки. Сдёрнет одеяло? Нет, пока нет. В голове крутились наставления женщин, которые переодевали её. Самым главным было - «Не сопротивляйся, чтобы не стало хуже». «Терпи молча». «Делай то, что он хочет». «Раскройся перед ним, разведи колени и позволь мужу делать своё дело». О некоторых советов Анна сердилась, от прочих – краснела. Мало-помалу от ласковых поглаживаний пальцы расслабились и уже не так сильно держались за одеяло. Анне вдруг показалось, что это не Владимир, тот был попросту не способен на нежность. Мужчина с осторожной настойчивостью по одному разжал её пальцы и завладел её рукой. Он гладил её ладонь, сплетал свои пальцы с её и касался то щекой, то носом, то губами и чуть влажным языком. Владимир провел подушечками пальцев по женской ладони и замер от удовольствия. Такой нежной и мягкой кожи ему еще не встречалось. А тыльная сторона кисти была еще нежнее. Даже тающее прикосновение китайского шёлка казалось грубым по сравнению с кожей девушки. Он наслаждался, лаская девичью ручку, осмеливаясь запечатлеть на ней осторожные поцелуи. Нет, это была не Анна, это была мечта. А с мечтой нужно обращаться особенно бережно. Анна не думала, что её кожа может быть такой чувствительной. Каждое прикосновение было волнующим до мурашек. Легкие поцелуи сменились более смелыми, и вдруг мужчина взял её пальцы в рот и словно пересчитал их языком. Потом выпустил и стал облизывать по одному. Если до того, как лечь в постель, Анна клялась себе, что никогда добровольно не разведёт колени перед мужем, то теперь этот совет не вызывал особого протеста. Там, где сходятся бёдра, словно зародилось ненасытное существо, запустившее корни в её тело, жадно впитывая даже самые легкие прикосновения и поцелуи, разрастаясь от них все больше, заменяя собой её настоящую. Владимир медленно поднимался поцелуями к плечу, готовясь к разочарованию. Скорее всего, нежная кожа – это всё, чем могла похвастать его жена. Страстности ожидать не приходилось, она даже ни разу не застонала. Он задержался, целуя впадинку в сгибе локтя, это место хотелось целовать снова и снова, таким нежным оно было, но добравшись до шейки, барон осознал всю глубину своих заблуждений. Более райского местечка, чем плавный переход от шеи к плечу, он еще не знал. То ли виной всему недельное воздержание, то ли что-то ещё, но возбуждение было невероятной силы. Владимир провёл рукой от нежного плеча вниз и жарко-восхищенно выдохнул, ощутив под ладонью женскую грудь. Надо же он всю жизнь считал Анну плоской, а она всего лишь умело прятала свою красу под скромными платьями. Потому что э т о должно быть волнующе выглядит в декольте, мягкие и в то же время упругие полушария с твёрдыми сосками. С твёрдыми? «Не так уж ты непробиваема, моя прелесть», - с самодовольством подумал Владимир, слегка зажимая сосок между пальцев. Дыхание девушки изменилось едва-едва, но мужчина услышал. «Почему я раньше не замечал, что ты так приятно пахнешь?» - мысленно спросил он, прижимаясь лицом между упругих грудок. Уделив должное внимание двум сладким холмикам, он прикоснулся губами к дрогнувшим губкам девушки. Анна чуть отвернула голову, показывая, что не желает поцелуев, но Владимир уже вошёл во вкус. Он настойчиво накрыл ртом её губы и заставил ответить. Жадное чудовище уже полностью владело её телом, заставляя прижиматься к мужчине и мечтать об избавлении от странного напряжения. Анна с трудом сохраняла контроль над собой, вонзая ногти в ладони, чтобы не стонать от поцелуев и ласк. От прикосновений мужского рта мысли путались, и хотелось одного – обнять неспешного мучителя и сдаться на его милость. Но остатки упрямства побеждали, и Анна молчала и не отвечала на ласки. А Владимир становился все более нескромным и сладострастным, его руки и губы хоть раз, но прикоснулись к каждому миллиметру её тела. Воздушно порхая, поглаживая, надавливая, он подчинял её себе. И не в силах более сопротивляться, она обвила ногами его талию, принимая первый удар его копья, взорвавшийся болью. Владимир не мог больше сдерживаться ни секунды, женщина буквально свела его с ума. Казалось, вся кровь отлила к низу живота, питая твердость детородного органа, который безжалостно вонзился в женское лоно. Владимир замер, частично щадя женщину, а частично оттого, что сам он находился на пике наслаждения, исторгая семя. «С ума сойти, как хороша!» - всплыла ленивая мысль. Член лишь немного потерял твёрдость и вернул её после первого же движения. На этот раз Владимир не позволил себе расслабиться, пока не почувствовал жаркую пульсацию женского тела. Боль принесла ясность мыслей, ненадолго вырвала из сладкого плена, окоротила жадное до ласк тело, но Анна радовалась недолго. Спасительная боль отступила, растворилась в еще более жарких поцелуях, в полных силы толчках мужчины. Каждая жилочка её тела дрожала, как натянутая струна, единственным желанием стало – быть как можно ближе к мужчине. На какое-то время Анна перестала ощущать своё тело, словно погибнув в яркой испепеляющей вспышке. Возвращение в реальность было не слишком неприятным, сильные руки бережно обнимали её и держали, пока мир неустойчиво качался вокруг. Сон подкрался совершенно незаметно и взял девушку в свои объятья. Владимир осторожно соскользнул с кровати, стараясь не разбудить спящую жену. Нащупал свои вещи и неслышно, как кот, вышел. Утро началось поздно, гости разошлись за полночь и встали к обеду. Владимир вспомнил, что застолье продлится три дня, и поморщился. Пока в доме полно народа, ему не воплотить свой план. При воспоминании о минувшей ночи недовольная гримаса сменилась чрезвычайно довольной улыбкой. Правда, приходилось признать, что одной ночи для укрощения гордячки маловато, он так и не услышал ни одного стона, даже от боли. «Ничего, моя сладкая, всё ещё впереди!» - вполголоса пообещал Владимир. Обед был сплошным испытанием, на них с Анной все глазели, отмечая малейшие перемены, и «Горько!» кричали даже чаще, чем накануне. Он едва касался её губ, стараясь не дышать, опасаясь, что не сможет держать себя в руках, соблазненный дурманным ароматом нежной кожи. Анна почти не смотрела на него, и это отчего-то задело самолюбие молодого барона. Анна с трудом сохраняла самообладание, стараясь не быть слишком резкой со свёкром, утренняя проверка оказалась еще более унизительной, чем вечерняя. Повитуха общупала её совершенно бесцеремонно, с усмешкой похвалила пылкость молодого мужа и посоветовала пару ночей воздержаться от близости. - Надеюсь, больше проверок не будет? – ледяным голосом осведомилась Анна. - А это ты, красавица, у барина спроси. Как прикажет – так и будет. – женщина нарочито безразлично пожала плечами. Девушка молча вышла, чувствуя, что непременно станет объектом сплетен, потом долго мылась, стараясь избавиться от гадкого ощущения. За обедом ей казалось, что все только и обсуждают их с Владимиром ночь, она не поднимала глаз от тарелки. Поцелуи мужа были более чем целомудренными, значит ли это, что ему не понравилось? В любом случае, о своих переживаниях ему она говорить не собиралась. На поздравления она отвечала односложно, сдержано улыбаясь и кивая. Иван Иванович улучил момент и увёл Анну в кабинет для разговора. К удивлению девушки, опекун выглядел смущённым, а уж извинений она вовсе не ждала. А он позвал её именно для этого и заверил, что больше ни к чему принуждать её не будет. После заката Владимир по-хозяйски открыл дверь в спальню жены и удивлённо нахмурил брови – Анна и не думала ложиться. - Чем обязана, сударь? – она едва повернула голову в его сторону. - Раздевайтесь. – с изрядной долей нахальства приказал барон. - Вы должны уйти. – холодно сказала девушка, отворачиваясь к окну. - Вы забыли, что вышли за меня замуж? – ехидно спросил Владимир. - Я это помню слишком хорошо. Именно поэтому вы должны уйти. – по-прежнему ровным голосом заявила она. - Объяснитесь! – он начал закипать. Анна резко развернулась к нему. - Ваш отец настолько не доверяет вам, что сегодня утром прислал женщин проверить, исполнили ли вы свой долг! – в её тоне слышалась снежная буря. Владимир молча сглотнул, представив проверку. - И что же? – глухо выговорил он. - Поздравляю. Ваша пылкость развеяла все сомнения. Но теперь пару ночей воздержитесь от визитов ко мне в спальню. – казалось, каждое слово было пропитано ядом. - Пару ночей… что же… - барон уже вполне овладел собой. – Добрых снов! Анна расслабилась только после щелчка замка и разжала стиснутые побелевшие пальцы. Владимир вошёл в кабинет, отец недоумённо посмотрел на него поверх очков. - Володя, почему ты здесь? - Если бы не проверка, которую вы устроили Анне, меня бы здесь не было. Пару ночей придется поскитаться! – молодой человек демонстративно уселся в кресло. – Скажите, отец, за что вы так ненавидите Анну? - Ненавижу? С чего ты взял? – Иван Иванович заинтересованно подался вперёд. - Вы заставили её выйти за меня замуж, хотя знаете, как я отношусь к ней, и эта унизительная проверка утром. Я не понимаю. - Ты не прав, мой мальчик. Я хочу, чтобы у Анечки было всё самое лучшее. - Я – лучшее? – Владимир расхохотался. - Да, ты же мой сын. – барон с гордостью оглядел его. – Ты красив, благороден, умён. Сейчас у тебя в голове одни развлечения, но это пройдёт со временем, и ты станешь прекрасным мужем и отцом. Что до проверки, я слишком хорошо тебя знаю: ты не выносишь вида слёз. Если бы Анна заплакала, не думаю, что ты стал бы принуждать её. Скорее, ты бы сделал всё, чтобы отодвинуть вашу близость на неопределённое время. Молодой барон посмотрел на отца с новым интересом, чуть склонив голову. - А Анну ты считаешь лучшей партией? - Несомненно. Сочетание изысканности, красоты и ума – нечасто встретишь такую девушку, Анечка стала бы украшением любого дома. Но к старости я стал эгоистом, не хочу её отпускать. Да и мой сын достоин самой лучшей девушки. - Папа, а вы не думали, что я никогда не смогу её полюбить? – жёстко спросил Владимир. - Просто ты не желаешь замечать её достоинств. - А если я люблю другую? - Не выдумывай! Если бы ты любил другую женщину, я бы не стал тебя принуждать, уж поверь мне. А Анна – настоящий бриллиант, ей просто нужна достойная оправа. - И вы думаете, что я соглашусь быть оправой? – хмыкнул сын. - Мне не нравится, что Аня тебя боится. – укоризненно заметил Иван Иванович. – Будь с ней поласковее, и ты увидишь, какое она чудо. - А мне не нравится, что вы решаете за меня, кого мне любить! - Ну, полно, Володя. – отец примиряющее махнул рукой. – Я обещаю тебе полную свободу, если Анечка не придётся тебе по сердцу. Скорее это ты не сможешь её очаровать. Владимир скептически поджал губы и вышел. - Это будет нелегко. – покачал головой барон ему вслед. Плюхнувшись на кровать, Владимир уставился на балдахин. «Ошибаешься, папа, Анна будет без ума от меня, вот увидишь!» - мысленно ответил он отцу. Анна заснула сразу же, как только легла в постель. Разум отказывался признавать, что это происходит с ней, и боролся своими методами. Она старалась не думать о прошедших сутках, с каким-то детским упрямством надеясь, что Владимир вот-вот уедет и они с Иваном Ивановичем будут жить по-прежнему. Утро принесло разочарование, она в самом деле вышла замуж и теперь не знала что с этим делать. К счастью сегодня гости должны были разъехаться по домам, и нужно было просто дождаться вечера. Оказалось, гости надоели не ей одной. Во взгляде Владимира порой проглядывало раздражение, а Варвара ворчала на кухне, гневно гремя посудой. Даже Иван Иванович прощался с гостями с явным облегчением. Вечером, погружённый в полумрак дом, отдыхал от шумного нашествия, Анна разлила всем душистый чай и устроилась на диванчике со своей чашкой. Оказывается, она так устала от всей этой суматохи. Иван Иванович задремал в кресле, девушка задумалась и не замечала оценивающего взгляда, направленного на неё. Владимир смотрел на жену и пытался выискать недостатки в её внешности. Получалось плохо. Аккуратные брови только подчёркивают чистоту взгляда, маленький носик, прелестные немного пухлые губы, высокие скулы. Нужно быть поосторожнее, решил молодой человек, так и влюбиться недолго. Не зря он старался не смотреть на навязанную «сестру», не то давно бы подпал под её чары. Анна, наконец, почувствовала, что на неё смотрят, и подняла глаза. Владимир и не подумал отвести взгляд. - Я запачкалась? – она потерла щеку, стирая несуществующую грязь. - Нет. – он вальяжно развалился в своём кресле, продолжая смотреть на неё. - Тогда… что не так? – Анна решила не сдаваться. - Всё так. – Владимир снисходительно улыбнулся ей, как ребенку. - Почему вы на меня смотрите? - А почему я не могу на вас смотреть? - Владимир, перестаньте! – девушка сердито свела бровки. - Перестать? Я еще даже не начинал! – молодой человек наслаждался негромкой перепалкой. - Ну, что же… хотите смотреть – смотрите. – Анна взяла в руки пяльцы с незаконченной вышивкой и перестала обращать на него внимание. Владимир улыбнулся, заметив, что девушка, выписывая узоры иглой, от усердия высунула кончик языка. Отставив чашку, он подошёл к жене, Анне пришлось поднять голову. - Доброй ночи. – вдруг тихо сказал он, наклонился к ней и поцеловал в губы. Она растерянно осталась сидеть, а нахал спокойно поднялся по лестнице. Анна провела пальцем по губам, стараясь стереть воспоминание о поцелуе. Хоть он был коротким, в нём не было и намёка на целомудренность. Скорее его можно было описать как чувственный. Девушка с удивлением смотрела на свои дрожащие пальцы, она не ожидала, что поцелуй так взволнует её. Но она даже предположить не могла, что творилось в душе у Владимира. Ему впору было обливаться ледяной водой, спонтанный поцелуй воспламенил его сильнее, чем долгие ласки. Он скинул ставшие тесными штаны и сел, сердито глядя на восставшее орудие. Можно было позвать какую-нибудь горничную, но от одной только этой мысли жезл разочарованно обмяк. - Предатель! – прошипел Владимир. Впрочем, он не особенно переживал по этому поводу, Анна оказалась очень привлекательной, и неудивительно, что его тело так реагирует. Но скоро новизна ощущений притупится, и всё вернётся на круги своя. Подбадривая себя такими мыслями, молодой барон заснул, обнимая подушку. Они снова пришли в её комнату, нагло вломились и прижали к кровати. И они хотели забрать у неё ребенка. Анна царапалась и кусалась, поэтому за руки её держали двое, а повитуха пыталась прижать её ноги. И размеренный голос – «Лучше сейчас отдай, тебе же лучше. Родишь его - сама умрешь!» - Нет! Не отдам! НИКОГДА! - Анна от души врезала ногой, отбрасывая бесцеремонные руки. Он проснулся, когда солнце еще не встало. И первой мыслью было сожаление, что рядом не спит женщина. Но не какая-то абстрактная, нет, он хотел проснуться рядом с собственной женой. Молодой барон сердито прогнал эту мысль, но она не собиралась улетать. Она всё кружила и не давала покоя, пока Владимир не смирился. Глянув в окно, он хмыкнул, формально ночь уже закончилась. Войдя в спальню Анны, Владимир немного постоял, чтобы глаза привыкли к почти полной темноте. Серый рассвет едва-едва освещал комнату, силясь отодвинуть плотные шторы. Молодому человеку не понравилось, что одеяло валяется на полу, а сорочка задрана выше колен. Тут Анна заворочалась, выкрикнула что-то гневно, но неразборчиво, и принялась отбиваться ногами от кого-то невидимого. Сорочка поползла еще выше, даже слабого освещения хватило, чтобы разглядеть стройные бёдра. Девушка затихла, и он присел на край кровати. Её лодыжка была такой тонкой и изящной, что Владимир залюбовался и погладил нежную кожу. Он совсем не ожидал, что жена дёрнет ножкой и довольно сильно ударит его в плечо. От неожиданности мужчина качнулся и упал на пол. Анна проснулась и вжалась в спинку кровати, натягивая одеяло. - Что вы здесь делаете? – спросила она, наконец, разглядев посетителя. От кошмарного сна дыхание еще сбивалось и немного саднило горло. - Вы просили две ночи для… отдыха. Или я ошибаюсь? – Владимир опёрся руками на кровать. - Я не ждала вас раньше нынешнего вечера. – девушка прижала колени к груди, заматываясь в одеяло потуже. - Напрасно. Уже утро, а значит – ночь закончилась. – он придвинулся ближе. - Уходите! – Анна чуть повысила голос. Ужас еще не отпустил, и угроза мерещилась в каждом углу. - Ни за что! – он уверенно подтянул девушку к себе. - Отпустите меня! – брыкаться мешало одеяло, и он тут же получил преимущество, навалившись на неё. - Нет. – почти пропел он, проводя кончиками пальцев по её щеке. - Я не хочу! – она завозилась, пытаясь вырваться, только он не слушал возражений. Невзирая на сопротивление, мужчина целовал строптивую красавицу, и с каждым поцелуем она отталкивала его всё слабее. Подчинять упрямицу оказалось неожиданно приятно, даже приятнее, чем её покорность в первую ночь. А когда гибкое тело затрепетало от ласк, Владимир почувствовал себя на седьмом небе. Анна задержала дыхание, стараясь не всхлипнуть, он проник в неё слишком быстро. Неприятные ощущения длились недолго, движения мужчины стали более плавными, и теперь нужно было стараться не выдать себя. Оказалось, её тело так легко подчинить. Горькая мысль ушла после безумно длинного поцелуя, сопротивляться нежным ласкам не хватало сил. Единственное, что она могла – не стонать. Наслаждение выгнуло её тело, забилось, заплясало в каждой клеточке. Владимир стиснул её в объятьях, уткнулся лицом в шею, прерывисто выталкивая воздух. Придя в себя, он лизнул жену под ушком и приподнялся на локтях. - А утро бывает добрым. – усмехнулся он, освобождая женщину от веса своего тела. – Не опаздывайте к завтраку! Он укрыл молчавшую Анну одеялом, накинул халат и вышел. Освежившись, Владимир застегивал рубашку, насвистывая незатейливый мотивчик. Взглянув в зеркало, он покачал головой, глаза, как обычно, выдавали его. Друзья нередко поддразнивали его, по такому умиротворенному блеску глаз они безошибочно определяли, что поручик Корф провел приятную во всех отношениях ночь. Когда он спустился в столовую, отец был уже там. Посмотрев на сына, он не сдержал укоризненного вздоха, но ничего не сказал, только поздоровался. Анна заставила себя встать, стараясь не обращать внимания на легкое головокружение. Сладкий трепет всё еще пронизывал тело, не остывшее от дерзких ласк. За что ей это наказание? Как долго она еще сможет не сдаваться? Владимир – опытный сердцеед, он прекрасно знает, что делает, она не может не отвечать на его прикосновения. А его поцелуи дурманят разум и заставляют забыть обо всём. «Это испытание не продлится долго.» Успокаивала себя девушка, выбирая платье. Навязанная жена очень скоро наскучит ему, и он уедет обольщать других женщин. Анна почувствовала болезненный укол в сердце, едва подумав о тех других, которые делили и будут делить постель с красавцем брюнетом. Она рассердилась на себя, вот еще – ревновать его! Она же его не любит. Это просто безумие – влюбляться в такого… такого… Девушка резко оправила юбки и посмотрела на своё отражение. Вроде бы всё в порядке. Румяная немного и глаза блестят сильнее обычного, но почти незаметно. Она расчесала и заколола волосы, теперь неплохо было бы позавтракать. За столом они говорили исключительно о погоде и предстоящих делах в поместье. Анна поняла, что Иван Иванович за что-то сердится на Владимира, но спрашивать не решилась. Всё разрешилось само собой, когда она смотрела, как садовник сажает в оранжерее недавно привезённые розы, к ней подошёл Владимир. - Новый сорт? – он сделал вид, что интересуется цветами. - Да. Они какие-то необыкновенные. Не знаю, приживутся ли. – как можно безмятежнее ответила Анна. - Не хотите пройтись? – Владимир предложил ей руку, она неуверенно приняла его приглашение. - Отчего вы вдруг стали так добры ко мне? – настороженно спросила девушка, когда они вышли в парк. - Отец просил меня. – Владимир скорчил кислую мину. - А утром? Это тоже ваш отец просил вас зайти ко мне? – Анна остановилась и изумлённо посмотрела на него. - Нет. – он рассмеялся. – Утром, это было только моё желание. Отец даже выразил своё недовольство, он думал, я провёл ночь с кем-то… другим. - И вы… рассказали ему? – она покраснела. - Нет. Я ни с кем не собираюсь обсуждать это. – он резко мотнул головой. - Как же он узнал? – удивилась она. - Он слишком хорошо меня знает. – Владимир дотронулся пальцем до кончика её носа. - Я не понимаю вас, Владимир. Вы же ненавидите меня. – Анна отвернулась. - Как оказалось, быть женатым не так уж плохо. Приятно осознавать, что женщина принадлежит одному мне. Что я не ворую эти ночи и не плачу за них. – он ухмыльнулся. Девушка вдруг засмеялась. - Как хорошо, что вы остались таким, как и прежде. А то я уже не знала, как мне быть. - А теперь? – его ухмылка стала совсем плутовской. - А теперь знаю. – она строго посмотрела ему в глаза. - Ну… раз знаете… Поцелуй стал для девушки полной неожиданностью, Владимир просто сделал шаг, наклонился, и она оказалась в плену. Он настойчиво проник языком ей в рот, заставив задрожать от накатившей сладкой слабости. Поцелуй закончился так же внезапно, как и начался, Владимир выпустил её, провёл ладонью по щеке и ушёл. Анна в изнеможении прислонилась к дереву, ей нужно было немного времени, чтобы прийти в себя. Молодой Корф быстрым шагом подошёл к конюшне, конюхи заканчивали обтирать Самана – арабского красавца. - Седлай! – повелительно рявкнул барон. - Застудите. – укоризненно протянул старший конюх. Он ходил за лошадьми, как за детьми, и смел перечить даже хозяевам. Владимир сверлил ослушника тяжелым мрачным взглядом, и тот сдался. Конь скакал танцующим аллюром, но молодого человека это совсем не устраивало. Саман всегда нёс всадника бережно и легко, словно играючи, с ним не надо было бороться, чуткий конь изумительно слушался поводьев. Обычно Владимиру это нравилось, но не сейчас. Лучше бы он взял упрямца Вулкана, чтобы единственной мыслью было – как удержаться на спине жеребца, и не оставалось времени на копание в себе. Неужели он снова проиграл ей? Ведь с каждым разом ему всё сложнее выпускать жену из объятий, а при одном взгляде на неё возникает непреодолимое желание поцеловать девушку. - Стоп! – приказал себе Владимир. – Перестань! Даже самые красивые и страстные женщины надоедали тебе за пару недель. Неужели ты думаешь, что Анна – исключение? Она такая же как все. Он вальяжно усмехнулся. Что же, он даст себе волю, и через две недели птичка будет клевать зёрнышки с его ладони, а он к этому времени поостынет. Он станет хозяином для Анны, сохранив свою свободу! Анна совершенно перестала понимать Владимира. Муж перестал уходить к себе по ночам и практически не давал ей спать. Днём же он то полностью игнорировал её, то хватал в охапку и целовал. В этом не было никакой логики. Чем дальше, тем больше молодому Корфу не нравились собственные чувства. Жена не переставала волновать его, напротив, с каждым днём она всё сильнее пленяла и привязывала к себе. Он изо всех сил старался не показывать своего влечения, но долго сохранять невозмутимый вид не мог. Неужели он стал сентиментальным болваном? Или всё ещё хуже, и он влюбился? Да нет же, нет! Он не мог так глупо попасться! Спустя две недели он оставался там же, где и был, ни на шаг не продвинувшись в осуществлении своего плана. Анна не перечила ему и только. Владимиру каждый раз приходилось преодолевать некоторую скованность юной красавицы, вырывая первые поцелуи едва ли не силой. А ведь по его задумке, она уже должна была искать его ласк, но всё выходило наоборот. Она ему была нужнее, чем он ей. Дни летели, и в одно обычное утро Анна вдруг отказалась от завтрака. - Я не хочу… плохо себя чувствую… - она встала, борясь с подступившей тошнотой. – Простите меня. Она торопливо ушла в свою комнату, а Иван Иванович улыбнулся сыну. - Ну вот, Володя, и закончилась твоя каторга. - О чём вы, папа? – он мрачно смотрел в тарелку. - Посмотрим, что скажет доктор, но я уверен, что это именно то, чего я ждал. У меня будет внук! - Вам не кажется, что прошло слишком мало времени? – возразил Владимир. - Вполне достаточно для того, чтобы зачать ребёнка. – барон лучился от счастья. – Ты – молодец! Молодой человек резко поднялся. - Если и так, то я должен узнать об этом первым. Иван Иванович посмотрел ему вслед и пошёл распорядиться, чтобы привезли доктора. Анна сидела в кресле, прижав колени к груди, завернувшись в тёплый плед. - Что с вами? – Владимир присел рядом на корточки. - Не знаю. Дурно. – она неопределенно пожала плечами. - Может, лучше прилечь? – он попытался поднять её на руки. - Нет. Когда лежу – всё кружится. Лучше так. – она мотнула головой. - Вы не думали – отчего это? - Нет.. а… у вас есть какие-то предположения? - Отец думает, что вы беременны. За доктором уже послали. - А… - Анна замолчала, подсчитывая что-то в уме. – Вероятно, это правда. - А вы хотите, чтобы это было правдой? - Так же, как и вы. Владимир только недовольно дёрнул плечом, услышав такой ответ. - Принести вам чего-нибудь? - Нет… я бы хотела отдохнуть. Он понял, что его выпроваживают, и подчинился. Иван Иванович не ошибся, доктор подтвердил его предположения, поздравив Владимира с предстоящим отцовством. Вечером молодого барона ждал сюрприз в виде закрытой двери в спальню жены. После требовательного стука Анна приоткрыла дверь, кутаясь в шаль. - Что вам угодно? – вежливость граничила с недовольством. - Почему вы заперли дверь? – Владимир сделал шаг вперёд, но был остановлен строгим взглядом девушки. - Потому что наше соглашение выполнено. У меня будет ребёнок, а вы… - А я больше не нужен. – под ледяным тоном кипело бешенство. - Доброй ночи, Владимир. – она словно не услышала его слов. Звук закрываемого замка еще больше разозлил молодого Корфа. «Не нужен… не нужен…» - в ушах стучали маленькие, но увесистые молоточки. Анна легла сначала на край кровати, потом перебралась в середину, пора было привыкать спать одной. Так будет лучше для неё, он не узнает о её чувствах. Коварная слезинка все же скатилась по носу, задержалась и капнула на подушку. Нет, она не станет плакать, она сама закрыла дверь. У неё будет свой Володя, а любовь к мужу она спрячет так глубоко, что никто даже не догадается, что она была. Девушка обняла подушку и закрыла глаза, но без мужских объятий ей было холодно даже под пуховым одеялом. Закрыв глаза, она мысленно отсчитывала секунды, и кое-как уснула. Владимир вертелся на кровати, стараясь выбрать позу поудобнее. Чего уж там, он проиграл по всем статьям. Едва забеременев, жена выставила его из спальни. Чёрт! Анна порой казалась ему шкатулкой с потайным ящичком, причём ящик он открыл, а саму шкатулку, как ни бился – не получалось. Владимир заскрипел зубами от собственного бессилия. Ему удалось ненадолго заснуть лишь к утру. За завтраком молодые люди молчали, зато Иван Иванович был слишком счастлив и вовсю строил планы. Владимир пока просто выжидал. Ему не нравилось, что Анна снова начала избегать его, вежливо, но твёрдо отказываясь от помощи. Взрыв грянул буквально через неделю. Заслышав легкие шаги, Владимир схватил подвернувшуюся под руку горничную и зажал в углу. У Анны даже не сбилось дыхание, она спокойно дошла до середины комнаты и там повернулась к ним. Девка покраснела и выбежала вон, барон нагло ухмыльнулся. - Мне казалось, в доме достаточно кроватей. – Анна пожала плечами. - И вам всё равно, как они будут использоваться? – Владимир чувствовал, что еще немного, и он прижмет эту недотрогу в том же углу. - Я понимаю, у вас есть свои потребности, но неужели сложно сохранить хотя бы видимость приличий? – никогда еще слова не давались так тяжело, хотелось кричать и швыряться всем подряд в этого самоуверенного красавца. - Видимость? – он в два шага преодолел расстояние между ними, но когда попробовал обнять жену, она отпрянула. - Вы хотя бы руки вымыли! – девушка брезгливо поморщилась. Владимир смотрел на жену и как никогда отчётливо понимал, что вся его жизнь летит в пропасть. Она не только не ревнует его, более того, он ей противен. - Ну что же сударыня… я больше не буду вам докучать. – он в последний раз посмотрел ей в глаза, в которых не было ничего, кроме холодности. Иван Иванович только сокрушенно вздохнул, когда Владимир объявил о своём отъезде. Анна не сказала ничего. *** Владимир проснулся утром и, не открывая глаз, провел ладонью по лицу. В голове гудело, и вообще чувствовал он себя премерзко. Он приоткрыл один глаз и пулей соскочил с кровати, рыжеволосая полногрудая женщина томно потянулась под тонкой простыней. - Иди ко мне, милый! – проворковала она, протягивая к нему руку. Владимир криво ухмыльнулся и покачал головой. Одеваясь, он изо всех сил старался припомнить события вчерашнего вечера, но всё тонуло в пьяном хмелю. Сколько он был в запое? Он не мог сказать. Алкоголь – единственное, что могло заглушить ноющую боль в сердце. Он не влюбился, он полюбил. Красавица с ясными глазами внезапно стала смыслом жизни. Он вышел в гостиную, которую оккупировали друзья-приятели. - О, Корф! – один из приятелей отсалютовал ему шампанским. – И тебе не совестно? - А должно? – хмыкнул барон, стараясь не морщиться от запаха вина. - Мы вчера уступили тебе самую роскошную женщину, а ты? Она нам всё рассказала! - И что же я? – Владимир надел давно привычную маску циника. - А ты захрапел самым неподобающим образом! – они расхохотались. - А что мы празднуем? – Корф сосредоточенно нахмурился. - Как что? Ты подал в отставку. - Я сошёл с ума? - Капитан так и сказал, но ты стоял на своём. - Что же… - он потёр ноющие виски. – Я возвращаюсь домой. - Корф, так нельзя! Неужели ты нас бросишь? – наперебой стали уговаривать они. - Еще как брошу! – по его тону невозможно было понять - шутит он или говорит серьезно. В конце концов, приятели убедились, что он не шутит. Дома всё было опутано паутинкой тишины. Слуги ходили едва ли не на цыпочках. Владимир тоже старался не топать, подавшись общему настроению. Дверь в кабинет даже не скрипнула, отец медленно поднял голову. - Володя? – как всегда недоверчиво-радостно. - Да, папа, это я. Не вовремя? – как обычно с едва заметной ехидцей. - Ты же знаешь, что дома тебя всегда ждут. Просто я удивлён, что тебе так быстро надоели холостяцкие будни. – в голосе отца явственно слышалась ласковая укоризна. - Возможно потому, что теперь я женатый человек. – Владимир пожал плечами. – Кстати, где Анна? - На веранде. – Иван Иванович вздохнул. - На какой веранде? – нахмурился сын. - Анечке нездоровится, и доктор посоветовал ей побольше находиться на свежем воздухе, вот с южной стороны и пристроили веранду. - Нездоровится? Что с ней? – требовательно спросил Владимир. - Илья Петрович не говорит ничего определенного и рекомендует полный покой. Ты понимаешь, Володя? – барон сделал упор на слове «покой». - Хорошо, папа, я не стану её очень уж тревожить. Но я могу хотя бы поговорить с ней? - Только не пугай её. - Разумеется. Владимир на мгновение скорчил недовольную рожу «За кого он меня принимает?» и остановился перед дверью на веранду, появившуюся на месте окна. Ручка подалась мягко, без щелчка, и он шагнул тихо, чтобы не потревожить задумчивую девушку на качелях. Анна полулежала, закутавшись в шаль, и смотрела, как начинается дождь. Владимир почувствовал, как жаркая волна восхищения омыла сердце, и сделал два шага по направлению к жене. Она чуть заметно вздрогнула, повернула голову и медленно встала. - Владимир? - Здравствуйте, Анна. – как же он соскучился по её голосу, по её облику. – Простите, что не обнимаю вас, я только с дороги, даже руки не помыл ещё. Корф проклял свою несдержанность, при последних словах в глазах Анны погас тёплый огонёк. Дурак! Она была рада его видеть, а он опять всё испортил! Балбес! Она молча поправила шаль и отвернулась. Дурочка! Ждала, грезила, что он приедет, и вот он приехал. Всё такой же насмешливый и холодный, как этот осенний дождь. И такой же равнодушный. Что ему делать? Упасть на колени, обнять? Она ему не поверит. Но что, что? Нельзя же так всё оставить. Она его жена в конце концов! Да, она его жена, и он напомнит ей об этом. Немного позже. Анна опять присела на подвешенную скамейку и откинулась на спинку. Воспоминания – это всё, что у неё осталось, и никто не сможет отнять их. Владимир до веток ободрал два веника, так яростно стегал себя в бане, но так и не придумал, как попросить прощения. Решив, что потом как-нибудь найдёт нужные слова, он вернулся на веранду. Анна была не одна, Варвара охала и причитала над ней, как наседка, а девушка отрицательно мотала головой. - Барин, хоть вы ей скажите! – всплеснула руками кухарка. – Совсем не ест ничего! - Анна? – Владимир строго посмотрел на жену. - Я не хочу. – она даже не подняла глаза. - Иди, Варя, не волнуйся, она поест. – он присел рядом с девушкой. - Я не буду! – она сердито посмотрела на него. - Почему? – он придвинулся ближе. Анна была бы рада отодвинуться, но было некуда. - Меня тошнит. – неохотно призналась она. - Тогда просто чай. – он упёрся рукой в подлокотник, исключая даже малейшую возможность побега. - Хорошо, чай, и вы меня отпустите. – Анна боялась шевельнуться, слишком сильным было желание прижаться губами к его щеке. - Нет, я вас отпущу, если вы съедите хотя бы кусочек пирога. – тихо произнёс Владимир, с трудом удерживаясь от поцелуев. - Ладно. – торопливо согласилась она. – А вы еще не ели? - Нет. Если позволите, я составлю вам компанию. - Да, пожалуйста. – кивнула девушка. То ли из-за приезда мужа, то ли по какой-то иной причине, но желудок не взбунтовался, отторгая еду. Анна прислушалась к себе и осторожно откусила ещё кусочек. - Вот видите, всё не так страшно. – улыбнулся Владимир. – А сейчас вам надо прилечь, я отнесу вас. - Я могу сама! – тут же возразила Анна. - Доктор рекомендовал вам покой. – заявил он, поднимая жену на руки. В спальне Анна поняла, что муж и не думает уходить. - Что вы делаете, Владимир? – с легкой толикой испуга спросила она. - Собираюсь прилечь. Немного устал в дороге. – пожал плечами он. - Мне казалось, у вас есть своя комната. – Анна захлопала ресницами. - Но вы то здесь. – барон притянул жену к себе. В тесном кольце его рук было так тепло и уютно, что ей расхотелось спорить. Владимир крепко прижимал женщину, смиряя сумасшедшее желание. «Не расцеплять рук и не целовать!» - приказал он себе. Анна немного повозилась и расслабилась, положив голову ему на плечо, контролировать себя стало немного легче. Спасало еще то, что они оба были одеты. И всё же он был счастлив, впервые за последние месяцы. Иван Иванович укоризненно нахмурился, увидев мечтательную улыбку сына, вошедшего в гостиную. - Володя, где ты был? - Отдыхал. – он пожал плечами и плюхнулся на диван. - Володя! – отец повысил голос. – Тебе не следует входить в спальню к Анне. - Анна – моя жена. – холодно ответил Владимир. - Она может потерять ребёнка. – строго предупредил Иван Иванович. - Оттого, что я сплю рядом? – хмыкнул сын. – Папа, я понимаю свою ответственность и не сделаю ничего, что могло бы повредить Анне и малышу. - Что-то быстро ты стал ответственным. – негромко проворчал старший Корф. - Не так уж и быстро. – Владимир дёрнул плечом. Начинающийся скандал прекратило появление предмета спора. Иван Иванович не мог не признать, что девушка выглядит не такой бледной, как обычно. - Аннушка, как ты себя чувствуешь? – он встал и поцеловал её в лоб. - Хорошо, дядюшка, спасибо. - Хорошо спала? - Очень. – она вдруг смутилась и, бросив быстрый взгляд на молодого человека, прошептала. – Спасибо, Владимир. На веранде было довольно сыро, нудный дождь зарядил надолго, пропитывая влажностью всё кругом. Анна поёжилась и потуже стянула шаль на плечах. Она уже и забыла, как тепло спать, прижимаясь к горячему сильному телу. От этого воспоминания на губах заиграла блаженная улыбка. Задумавшись, она не заметила, когда Владимир подошёл к ней. - Анна, вам нужно теплее одеваться. – заметил он. - Ох, Владимир, вы меня напугали. – покачала головой девушка. - Простите. – барон виновато улыбнулся. - Что с вами случилось? Я не узнаю вас. – она в упор посмотрела на него. - А что со мной случилось? – Владимир непонимающе пожал плечами. - Вы стали совсем другим. Я… боюсь вас. – голос едва заметно вздрогнул. - А я вас. Анна застыла от такого признания, потом принуждённо улыбнулась. - Хорошая шутка. - Это не шутка. – Владимир был необычайно серьёзен. - Отчего вы стали так добры ко мне? – она чуть наклонила голову. - Вы носите моего ребёнка, разве этого недостаточно? – снова лёгкое пожатие плеч. - Не думала, что это для вас так важно. – с едва заметным сарказмом сказала Анна. - Надеюсь в скором времени переубедить вас. – он лукаво приподнял бровь. - Боюсь, что вас постигнет разочарование. – картинно вздохнула девушка. - Я знаю, что вы довольно упрямы, но предупреждаю – я упрям не меньше. Поэтому теперь – никаких закрытых дверей. - Неужели в Петербурге не осталось женщин, способных заинтересовать вас? – ехидно осведомилась она. - Ни одна из них не является моей женой и матерью моего будущего ребенка. – хмыкнул Владимир. - Но я всё равно не смогу вам дать того, чего вы хотите. – она порозовела. - Я знаю. – равнодушно бросил он. - Тогда – зачем? - Затем, что вы – моя жена, и я хочу спать в одной постели с вами. – терпеливо повторил барон. - Воля ваша. – она устала спорить. Вечером она с некоторой опаской легла в кровать, но Владимир был исключительно сдержан. Всё, на что он осмелился – поцеловал её в шею через волосы. Раньше Анна сворачивалась в клубок, и только так могла хоть немного согреться в постели, сейчас же она не чувствовала холода. Владимир тихо пожелал ей приятных снов и прижал к себе. Тело сразу охватила приятная истома, и глаза закрылись сами собой. Утром Иван Иванович подозрительно посмотрел на них, но промолчал, заметив, как хорошо выглядит Анна. Через пару недель доктор Штерн, осмотрев Анну, похвалил её. - Владимир очень хорошо на вас влияет. – улыбнулся он. – Кстати, можете его обрадовать, здоровье ребёнка вне опасности. - Вы хотите сказать, что мы с Владимиром можем… - девушка не договорила, залившись румянцем. - Можете! – кивнул доктор. – Только осторожно! - Илья Петрович, пожалуйста, не говорите Владимиру. Я сама хочу ему сказать. – смущаясь, попросила Анна. - Надеюсь, для него это будет приятный сюрприз. – Штерн откланялся. Анна весь день была немного задумчивее, чем обычно, но Владимир не стал допытываться. Вечером, уже лёжа в постели, она повернулась к нему и посмотрела в глаза. - Владимир… - Доброй ночи, Анна. – он попытался снова развернуть её спиной, так он мог хоть немного себя сдерживать. Она коснулась ладошкой рубашки на его груди, Владимир судорожно втянул воздух сквозь сжатые зубы. – Что вы делаете? - Доктор сказал, что мне уже гораздо лучше, и что вы… и я… мы можем быть близки… - запинаясь, сказала она. - Правда? – барон сжал её за плечи. - Да. Если осторожно. – Анна расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке мужа и тут же оказалась в кольце его рук. - Не волнуйся… - простонал он и прильнул к ее губам. Едва ощутив вкус поцелуя, Владимир мимолётно порадовался, что воздерживался даже от невинных ласк, начав - остановиться было невозможно. Она была сладкой, желанной и нежной. Анна тихо вздыхала, тая от поцелуев и прикосновений, Владимир в самом деле был осторожен. Он даже взял её, не придавив к кровати, как раньше, а лёжа на боку, закинул её ногу к себе на бедро. Проникновение было мягким, медленным и неглубоким. Он смотрел ей в глаза, и она не отводила взгляд, утопая в его зрачках. Нежность, желание, восхищение и блаженство светились в его глазах и отражались в легкой улыбке. Он вёл её, и она доверчиво шла за ним, поднимаясь по бесконечной лестнице, пока вокруг не осталось ничего, кроме его надежных объятий. Потом, когда они насытились друг другом и просто лежали, обнявшись, Владимир спросил: - Скажи, почему ты позволила мне быть с тобой? - А ты разве не хотел этого? – Анна чуть отдвинулась. - Ты же знаешь, что хотел. Но неужели только поэтому? - Владимир, как вы думаете, мне понравилось то, что у нас только что произошло? – она перешла на церемонное «вы», и на молодого человека тут же повеяло холодом отчуждения. - Думаю, да. – он уже был сам не рад, что спросил. - Я должна была отказать себе в удовольствии, да? Наслаждение в постели – это только для мужчин? – Анна усмехнулась. - Нет. Я так никогда не думал. Мне кажется, я с первой ночи доказывал вам обратное. – Владимир высокомерно посмотрел на жену. - Я не просила ничего мне доказывать. – она высвободилась из его рук. Барон только зубами скрипнул и, смерив женщину тяжелым взглядом, вышел. Владимир не хлопнул дверью, смирив бессильное раздражение, ну отчего она так холодна с ним? Если бы не её положение, он бы точно забыл и об осторожности и о своих принципах. Утром, увидев сына, Иван Иванович ахнул: - Володя! Как ты мог?! Ты же прекрасно знаешь, как твоё «внимание» опасно для Анечки и ребенка! - Она – моя жена! – Владимир заледенел лицом. - Раз ты не можешь держать себя в руках, я запрещаю тебе даже подходить к ней! Ты понял? Ответить молодой человек не успел, в столовую вошла Анна и тихо поздоровалась. - Простите, я нечаянно подслушала ваш спор. – она в упор посмотрела на опекуна. – Владимир ни в чём не виноват. Вчера доктор Штерн сказал, что я здорова и ребенку ничего не угрожает. Иван Иванович смутился. - Ну что же, если доктор разрешил… Владимир хмыкнул и отвернулся. Завтрак не развеял напряженности, Иван Иванович бросал недовольные взгляды на сына, который угрюмо пил кофе. Анна поковырялась в тарелке и отложила столовые приборы. - Мне что-то душно. Я буду на веранде. Владимир встал из-за стола почти сразу после ухода девушки. - Поеду, проветрюсь. – буркнул он. Отец ничего не сказал, только скептически поджал губы. Анна, как обычно сидела на качелях, чуть-чуть отталкиваясь ножкой, и не сразу заметила Владимира верхом на Самане. Барон спешился и негромко позвал её по имени. Девушка неохотно встала и подошла к перильцам, жеребец тут же потянулся к ней проверить, нет ли чего вкусненького. Она погладила его по шелковистой шее и вернулась к столику за яблоком. - Анна, спасибо, что заступились за меня утром. Но скажите, почему вы это сделали? – Владимир уперся локтями на перильца. - Потому что Иван Иванович был несправедлив к вам. – она не смотрела на мужа, скармливая коню кусочки яблока. - Вы… не перестаете меня удивлять. – улыбнулся он. - Вы думали, что я промолчу, потому что мы поссорились ночью? – серые глаза холодно взглянули на барона. - Любая другая не упустила бы случая отомстить. - Вероятно, вы плохо знаете женщин, Владимир. - Возможно. – легко согласился он. – Я… простите меня, Анна. Я не знаю, что хотел услышать. - Вы тоже… простите меня. Я была излишне резка с вами. – она извиняюще пожала плечами. - Я это заслужил. – вздохнул Владимир. – Скажите, Анна, а почему вы всё время одна? Разве у вас нет подруг? - Нет. Только Варя. – покачала головой девушка. - А Лиза? – не поверил он. - Лиза мне не подруга. – и добавила тихо. – Особенно теперь. - Что вы хотите этим сказать? – прищурился Владимир. - Она влюблена в вас. – неохотно ответила Анна. - Разве? А мне казалось, что мы оба переросли это детское чувство. - Если бы Иван Иванович не поссорился с Петром Михайловичем, вы бы женились на Лизе. - Вряд ли это принесло бы нам счастье. Сейчас я рад, что моей женой стали вы. И… я ничего не знаю об их ссоре. Не верю, что какая-то глупая размолвка положила конец многолетней дружбе. – барон недоверчиво посмотрел на неё. - Я не хочу пересказывать сплетни. – поморщилась девушка. – Я знаю только, что это все из-за женщины. - Из-за женщины? – не поверил Владимир? - Да… Вы помните кресло в библиотеке возле секретера? - Только не говорите, что вы подслушивали! – восторженно ахнул он, прикинув, что маленькую девушку легко можно было не заметить в глубоком кресле, повернутом спинкой к двери. - Я не хотела! – смутилась она. – Просто, когда ваш отец и Мария Алексеевна вошли, они сразу начали спорить, а когда княгиня стала ему угрожать, мне стало совершенно невозможно обнаружить себя. - А поподробнее. – попросил Владимир. - Вы помните Марфу? – Анна бросила на него быстрый взгляд. - Не слишком. – он дернул плечом. - Петру Михайловичу она очень понравилась, а его жена это заметила. Да, и сложно было не заметить, князь преображался, когда видел Марфу. А княгиня сказала, что если ещё раз её увидит рядом с мужем, то Иван Иванович очень сильно пожалеет. И что она даже готова посодействовать выдать её замуж. Через несколько дней приезжал Пётр Михайлович, просил дядюшку продать Марфу ему. Когда Иван Иванович отказался, тот от уговоров перешел к угрозам. Только до Марии Алексеевны ему далеко. – девушка хихикнула. - Почему далеко? – не понял Владимир. - Вы когда-нибудь смотрели ей в глаза? Эта женщина способна на всё. – Анна поёжилась. – Я так боялась, что она уговорит Ивана Ивановича отдать меня за Андрея. - Да, отец не желает с тобой расставаться. – кивнул барон. – Да и Андрей тебя недостоин. - Дядюшка так и сказал. А княгиня заявила, что не согласится на ваш брак с Лизой. В общем, они сильно поругались. А когда Лиза узнала, что вы женитесь на мне… наша дружба закончилась совсем. Владимир перемахнул через перильца и приобнял жену. - В любом случае, Анна, я рад, что отец отдал вас мне. Она не стала протестовать против такого заявления, а барон продолжил. - Отец мне не раз говорил, какая вы чудесная – настоящее сокровище. И теперь я в этом убедился. И еще… мне ни с кем не было так хорошо, как с вами. Анна чуть изумленно посмотрела на него. - Неужели вы говорите мне комплименты? - Пытаюсь. – Владимир коснулся губами её носика. Она загадочно улыбнулась и опустила взгляд. - Анна, я отведу Самана и вернусь, хорошо? – он ласково дотронулся до её щеки. - Ну… раз он так вам мешает. – девушка стрельнула глазками в сторону мужчины и провела пальчиком по белой проточине на лбу жеребца. - Не люблю, когда за мной подглядывают! – добродушно проворчал барон, жалея, что жена ласкает не его, а коня. - Саман очень воспитанный, он отвернется. – её улыбка стала лукавой. - Вы так хорошо его знаете? – поддразнил девушку Владимир. - Раньше Иван Иванович позволял мне брать его. Саман очень понятливый и красивый. – Анна прижалась щекой к конской морде. – С ним очень легко. - Вы ездили на нём? – удивился барон. – Странно, я всегда считал Самана своим. - Даже боюсь представить, что бы вы сказали, если бы узнали об этом полгода назад. – тихо вздохнула она. Владимир поджал губы. - Анна, вам нравится, когда я чувствую себя виноватым. – он с шумом вытолкнул воздух из груди. - Простите. – пробормотала девушка. - Нет, нет, не извиняйтесь! – он развернул её к себе. – Это я был несправедлив к вам. Просто… дело в том, что вы очень похожи на мою сестру. - На вашу сестру? – милые глаза изумлённо расширились. – Но мы совсем не похожи, я видела портрет. Она похожа на вас. - У вас глаза, как у неё. – с грустью произнес Владимир. - И вы думали, что я пытаюсь занять её место? – полуутвердительно спросила Анна. - А это не так? – хмыкнул он. - Нет… я никогда не хотела быть вам сестрой. – девушка прикусила язычок, чтобы ненароком не выболтать свой самый главный секрет. – Помнится, вы хотели отвести Самана? - Я быстро вернусь. – то ли предупредил, то ли пригрозил Владимир. Вернув жеребца на конюшню, молодой барон неторопливо пошёл к веранде. Совсем некстати вспомнилась Лиза. Отчего-то узнать о всё еще живой влюблённости подруги детства было неприятно. Это чувство заставляло его ощущать вину за то, что сам он не может ответить ей взаимностью. Вспомнив их единственный поцелуй, Владимир с грустью улыбнулся. Будучи еще кадетом, он набрался храбрости и прижал княжну под Рождество в тёмном уголке. Её губы были мягки и покорны, но честно сказать, он был разочарован. Поцеловав девушку, в которую мнил себя влюблённым, он не стал счастливее. Подумать только – год назад он краснел, соприкоснувшись рукавом с её рукой, а теперь от того трепета не осталось и следа. Возможно, виной всему женщины, появившиеся в его жизни. Опытные красавицы научили юного кадета многим премудростям любовной игры, а Лиза… Чувства к ней остались в прошлогоднем детстве. И совсем не так всё было с Анной. Тщательно взлелеянная, взращенная, ненависть к белобрысой приблуде вдруг превратилось в совсем другое чувство. Словно ядовитый уродливый побег вдруг обернулся ярким душистым цветком. Когда он в первый раз поцеловал навязанную жену в кромешной темноте - не захотел отрываться от сладких губ, и где-то внутри около сердца стало горячо и щекотно. Наивный, тогда он всё списал на возбуждение из-за недельного отсутствия женской ласки и только много позже понял, отчего был так счастлив. А сейчас у него есть все шансы завоевать сердце красавицы, которая умело прячет строптивость за кажущейся покорностью. Настанет день, и она скажет ему тихое «люблю», он улыбнётся и сладко поцелует её. Представив манящую картину, Владимир даже остановился, потом вздохнул и ускорил шаг. Анна боялась поверить в свое счастье. Владимир был очень внимательным и заботливым, и девушке казалось, что это сон. И ночи их были волшебно-нежными. К тому же Владимир взял за правило желать спокойной ночи её животу. Он прижимался щекой и что-то негромко говорил, слов Анна не могла разобрать, но это умиляло ее едва ли не до слез. Живот становился всё больше, но мужа это обстоятельство только радовало. Казалось, он был готов всюду носить жену на руках, ну или хотя бы обнимать и поддерживать. После очередного осмотра доктор Штерн недовольно нахмурился. - Анна, мне очень жаль, но вашему мужу лучше спать в другой спальне. И вам я рекомендую больше отдыхать. - Почему? Ведь всё было хорошо. – голос предательски задрожал. - Потому что ребенку еще очень рано появляться на свет. – Илья Петрович сочувственно посмотрел на баронессу. - Хорошо, доктор… - тихо сказала она. Доктор Штерн серьезно предупредил Владимира об осложнениях, Иван Иванович, услышав это, строго посмотрел на сына и увел Штерна в кабинет. За ужином барон еще раз напомнил Владимиру о словах доктора. Тот посмотрел на жену, но она даже не подняла глаз от тарелки, милое личико было грустным. Анне очень хотелось попросить Владимира придти к ней, но она была так напугана предостережениями и насупленным многозначительным молчанием доктора, что не решилась. Устроившись в кровати, она поняла, что это было ошибкой. Без Владимира ей было плохо. И ребенок никак не желал угомониться, всё ерзал и толкался. Она гладила себя по животу, тихо уговаривая буяна, и мало-помалу тот затих. Зато сама Анна никак не могла заснуть. Она чувствовала себя несчастной, одинокой и брошенной, и даже слезы не принесли облегчения. Невыспавшийся и злой Владимир спустился к завтраку. Если бы доктор не выглядел таким озабоченным, он наплевал бы на его слова. Молодой человек теперь с трудом представлял, как раньше спал отдельно от Анны. Он полночи мечтал о ней, а потом еще долго крутился в постели, пока не сбил все простыни. Разозлившись, он скоротал время до утра в кресле, с бокалом вина в руках. Увидев Анну, Владимир вздрогнул. Девушка была бледной до зелени, под глазами темные круги, а сами глаза покраснели и немного опухли. - Аня… - он торопливо подошел к жене. – Что с вами? - Не могла заснуть… - прошептала она. Владимир мягко привлек ее к себе. - Я тоже не мог. Но если бы я только знал… Договорить он не успел, на него гневно обрушился вошедший отец. - Володя, я же говорил тебе, и доктор предупреждал!!! Что ты сделал с Анечкой!? Владимир стиснул зубы, придумывая, как бы не так резко ответить ему, но его опередила Анна. - Единственное, что сделал Владимир – это не пришел ко мне. Я не смогла заснуть одна. – устало пояснила она. - Вам не в чем его винить. Барон смутился. - Если так, прости меня, Володя. Я не знал. - Мне кажется, что Анне сейчас нужно поспать. – Владимир чуть склонил голову, показывая, что принимает извинения. Поддерживая жену под локоть, он увел ее наверх. В кровати она блажено прижалась к мужу и, шепнув «Спасибо», закрыла глаза. Через минуту она уже крепко спала. Владимир погладил ее по щеке и тоже заснул. Приехавший доктор только вздохнул и развел руками на горестные причитания Ивана Ивановича. - Ну что же… если они так любят друг друга. – пожал плечами Штерн. – Я заеду вечером, Анне нужно высыпаться. Барон проводил доктора до двери, а вернувшись в любимое кресло, призадумался. «Они любят друг друга…» Неужели это правда? Нет, он хотел, чтобы сын относился к Анечке получше, но полюбить… да еще так быстро. И ладно бы только Владимир, но Анна… она никогда не выказывала особенной привязанности к супругу, с чего милейший доктор это взял? Жена должна уважать и почитать мужа, и довольно. Нет, это определенно глупости, Анечка просто смирилась со своим браком, тем более Владимир стал гораздо внимательнее. И не стоит забывать о её положении. Женщины, носящие под сердцем ребенка, вообще такие выдумщицы! Сделав глоток бренди, Иван Иванович совершенно успокоился. Владимир легонько поцеловал спящую жену, и неслышно оделся. Уже минул почти месяц, с тех пор, как доктор запретил им с Анной близость, но лучше ей не становилось. А он едва ли не сходил с ума от вожделения. Чтобы хоть немного сбрасывать напряжение, он по утрам приноровился скакать на самых горячих и упрямых лошадях. Тем более по утрам весенняя грязь еще не была противной жижей, морозец делал дороги вполне проходимыми. Это утро было самым обычным, кроме одной встречи. На развилке ему пришлось остановиться, чтобы поприветствовать Лизу Долгорукую. Девушка прелестно выглядела – щеки разрумянились, светлые локоны красиво обрамляли лицо, и на лошади она сидела безупречно. - Здравствуйте, Елизавета Петровна. – он вежливо склонил голову, но не смог удержаться от дурашливой улыбки. - Здравствуйте, Владимир Иванович. – Лиза улыбнулась ему точно так же. – Гуляете? - Да. – Владимир спешился, разговаривать, сидя в седле, было невежливо. И когда девушка последовала его примеру, поддержал её. - Мы… так давно не виделись. Расскажите, как у вас дела? – с немного преувеличенной живостью поинтересовалась она. - У нас с Анной все хорошо. В скором времени собираюсь стать счастливым отцом. – серые глаза мужчины мечтательно затуманились. - Я очень за вас рада. – Лиза едва приметно вздохнула. – А я тоже выхожу замуж. - Вот как? И за кого же? – изумился Корф. - За Забалуева. - Помилуйте, Лиза! Он же старик! – Владимир брезгливо поморщился, представив рядом с этой красавицей лысого пузатого предводителя уездного дворянства. - Маменька считает его подходящей партией. – бодро заявила она. – И потом, вы же вполне счастливы с Анной, хотя и не хотели жениться. - В моем случае есть один громадный плюс – Анна молода и красива. И… я люблю её. При последних словах барона княжна изумленно распахнула глаза. - Любите? Но вы же всегда её ненавидели! - Это было так давно. Лиза, не стоит портить себе жизнь. Отчего Андрей не вывезет вас в столицу? Уверен, у вас отбоя не будет от кавалеров. Вы же такая хорошенькая. – Владимир ничуть не лукавил. Девушка вдруг шмыгнула носом и шагнула к нему. - Потому что мы почти разорены. - Но это не повод, чтобы выходить за Забалуева. – он взял ее за руку. – К тому же, насколько я слышал, дела у него не ахти какие блестящие. - У меня нет выбора. – тоскливо сказала Лиза. - Выбор есть всегда. Не стоит приносить себя в жертву. - Но вы же принесли! - Это была не жертва! – Владимир хмыкнул. – Поверьте мне, Лиза. И простите, мне пора. Анна, наверное, уже проснулась. - Прощайте, Владимир. – она приняла его помощь, чтобы сесть на лошадь, и быстро развернула своего скакуна. Владимир не должен был увидеть слез на ее лице. Всю дорогу домой Владимир думал, как помочь подруге детства избежать такого брака, и в конце концов решил зазвать в гости своего лучшего друга. Авось синеглазая красавица покорит романтика Репнина. Анна еще не спускалась, и Владимир ушел в кабинет и принялся сочинять письмо. Анна неторопливо одевалась, немного досадуя, что муж еще не вернулся. Обычно он помогал ей застегнуть эти мелкие пуговки, но сегодня он задержался на прогулке. Она все же умудрилась одеться сама и спустилась вниз, надеясь, что Владимир ждет её в гостиной. Мужа не было ни в гостиной, ни в столовой, и свекра тоже. Но зато на кухне слуги горячо обсуждали свежую сплетню. Нынче утром Владимир встречался с княжной Долгорукой, с Лизой. О чем они говорили доподлинно неизвестно, но барон улыбался и… они держались за руки. Свет перед глазами померк, сердце спрыгнуло с привычного ритма и заметалось, как пойманная в сачок бабочка. Анна с тихим стоном прижала ладони к животу и согнулась от тянущей боли. Словно издалека девушка услышала громкий ох Варвары, и тут же кухарка прижала её к необъятной груди. - Что же ты, ласточка… тише…тише… - уговаривала Варя, совсем как в детстве. - Больно… - тихо пожаловалась Анна. - Егорка! – зычно крикнула Варвара. – Ну-ка живо за доктором! Парнишка лет пятнадцати опрометью метнулся к задней двери, почуяв, - начни он сейчас препираться и ворчать, точно схлопочет подзатыльник. Владимир услышал громкий голос Вари и поспешил узнать, что случилось. - А вот и барин. – ласково пропела кухарка, поглаживая Анну по волосам. Теперь Владимир не на шутку перепугался. - Аня, что случилось? – он прижал к себе жену. - Больно… живот… - всхлипнула она. - Анечка… пойдем… тебе надо прилечь… хорошая моя… - он осторожно поднял её на руки. Донеся её до комнаты, барон понял, что дело плохо, мало того, что боль не утихала, еще и юбки промокли насквозь. Он переодел Анну в чистую сорочку, обнял и стал поглаживать живот. Владимир чувствовал, как он напрягался, и жена тогда болезненно стонала. Очень скоро приехал доктор, осмотрев Анну, он велел послать за повитухой. Услышав это, девушка вскинулась. - Владимир! Пожалуйста! - Что случилось, Анечка? – он немедленно подошел к ней. - Не подпускай их ко мне! Обещай, что они не прикоснутся ко мне больше! Прошу тебя! – она разрыдалась. - Не надо, не плачь. – Корф посмотрел на доктора. – Вы справитесь без повитухи, Илья Петрович? - Мне в любом случае нужен помощник. – сухо ответил Штерн. - Я буду делать все, что скажете. – решительно сказал Владимир. - Еще кто-нибудь кроме вас. - Если только Варвара. Анечка, ты не против? – он снова обнял жену. - Нет, не против. Варя – хорошая. – она тяжело дышала, готовясь к новой волне схваток. Варвара не стала дожидаться, пока ее позовут, она уже сама гоняла растерянных слуг, кого приставила воды натаскать да накипятить, кого дров наколоть, кого в прачечную за чистыми простынями. Прихватив стопку чистых отглаженных простыней и ведро горячей воды, Варя пошла проведать Анну. - Варя, как ты вовремя. – улыбнулся Владимир. – Нам твоя помощь нужна. - Все сделаю, что надо. – тут же заверила его Варвара. Схватки становились все чаще, но доктору не нравилось, что это происходит слишком быстро. Он попытался выставить Владимира из комнаты, но тот упрямо наклонил голову. - Я никуда не уйду. – твердо заявил молодой барон. Штерн поднял глаза к потолку и удрученно выдохнул, потом махнул рукой, препираться было некогда, ребенок вот-вот должен был появиться на свет. Анна не кричала, она просто так стиснула запястья мужа, что ногти побелели. Владимир не отпускал её взгляд, досадуя про себя, что не может взять хоть часть этой боли. - Еще немного, Анна! Толкайте! – приказал доктор, и она, собрав последние силы, напрягла живот. Услышав тихий урчаще-жалобный звук, она расслабилась и заплакала. - Живой… - У вас мальчик, поздравляю. – с радостным облегчением объявил Илья Петрович. Варвара уже подоспела с подогретыми пеленками – обтереть малыша. - Крохотулечка какой… - запричитала она. - Варя, ну покажи мне его уже! – попросила Анна. Сыночек в самом деле был крохотным. - Володенька… - Владимир изумленно посмотрел на нее, и только потом понял, что зовет она вовсе не его. – Владимир… он такой чудесный! Ее глаза сияли. - - Значит… Володя? – переспросил он, с нежностью глядя на жену и сына. - Да… - кивнула она. Барон взял ребенка на руки и вдруг обратил внимание, что доктор Штерн напряженно хмурится, а на руках у него ярко-алые пятна. - Варя. – негромко, но властно позвал Владимир и отдал ей ребенка. – Доктор, что с ней? - Я не могу понять откуда это… - с тихим отчаянием прошептал тот. – Нужно больше света. Барон, не раздумывая, оборвал шторы, впуская в комнату весеннее солнце. Взглянув на жену, он ужаснулся, в ярких лучах она казалась мертвой. - Анна! – Владимир кинулся к ней, обнял и прижал к плечу безвольно запрокинувшуюся белокурую головку. – Не смей умирать, слышишь? Не смей! Ты нужна нашему сыну. И сильнее сжав руки, добавил: – Ты нужна мне! Он почувствовал, что она слабо улыбнулась. - Держите её так! – приказал вдруг доктор и страшновато лязгнул инструментами. Владимиру казалось, то он сейчас держит не только Анну, но и саму ее душу. - Я люблю тебя… люблю… люблю… - зашептал он ей на ухо. – Я не хочу без тебя жить, не смогу и не буду, слышишь? - Глупый… - шевельнулись её губы. И Илья Петрович буквально через секунду с облегчением выдохнул. - Теперь все будет хорошо. – пообещал доктор, тяжело поднимаясь на ноги. Владимир переодел жену в чистое и отнес в свою спальню. Она с усилием открыла глаза. - Где Володя? - Сейчас. – торопливо кивнул Владимир, но далеко ходить не пришлось, Варвара сама принесла ребенка. Тот надрывно пищал, маленькое личико было уже бордовым. Анна была так слаба, что не могла даже приспустить сорочку, Владимир под руководством Вари взял дело в свои руки. Почувствовав во рту сосок, малыш жадно присосался, но долго сосать не мог – силенок не хватало. Анна периодически проваливалась в дурнотное забытье, хорошо, что Владимир обложил ее подушками и сидел рядом, поддерживая. Малыш так и заснул, не выпуская материнской груди, и Владимир осторожно перенес его на другой край кровати. Он поправил Анне сорочку и накрыл ее одеялом. - Поспи, Анечка. – сказал он. - Ты не уйдешь? – тихо и немного жалобно спросила она. - Конечно, нет. – легонько коснулся губами бледной щеки. Иван Иванович встретил доктора Штерна на парадной аллее. - Поздравляю Иван Иванович, у вас внук. – доктор устало улыбнулся. - Как? Еще же не срок! А Анечка как? – всполошился барон. - Слаба, но она оправится. Честно говоря, я не ожидал от Владимира такого. - Что наделал этот мальчишка?! – совершенно встревожился Иван Иванович. - Он уже не мальчик. Не каждый бы мужчина отважился остаться с женой, а он… Он очень помог Анне. – и доктор откланялся, он в самом деле очень устал. Иван Иванович заторопился в дом, все же дела в управе заняли больше времени, чем он рассчитывал. Из-за глупости чиновников он пропустил самое важное событие. В спальне Анны был настоящий кавардак, Варвара командовала стайкой девок, немного бестолково мечущихся по комнате. - Ох, барин! – она умиленно прижала руки к груди. – Радость то какая! - А где Анна? - Владимир Иванович к себе их забрал. Мы пока тут порядок наведем. Барон кивнул и направился к спальне сына. Владимир повернул голову на звук открывшейся двери. - Папа… - Ну, Володя, поздравляю. – он улыбнулся сыну. - Спасибо. Папа, пойдем, пусть Анна поспит. Я Варе скажу, чтобы она за ней присмотрела. – Владимир осторожно встал. - Хотя бы внука мне покажи! – негромко возмутился Иван Иванович. - Вот он. Владимир… - Как Владимир? Это ты так решил? – барон недовольно нахмурился. - Нет, Анна. Но мне нравится. – он улыбнулся немного растерянно, но гордо. Владимир увел отца из комнаты и попросил Варвару посидеть с Анной. Ту не надо было просить дважды, пригрозив девкам всевозможными карами, если найдет хоть пылинку, она довольно резво убежала. Иван Иванович разлил в бокалы вино. - Володя, я очень счастлив, что у меня теперь есть внук. - Я тоже счастлив, папа. – бокалы соприкоснулись с тихим звоном, салютуя новорожденному. – Теперь нужно, чтобы Анна поправилась. Она потеряла много крови. - Илья Петрович сказал, что все будет в порядке. Сегодня же найдем кормилицу. – барон озабоченно свел седые брови. - Не думаю, что Анне это понравится. – Владимир покачал головой. - Ты же сам видишь, какая она слабенькая! Нужно ее поберечь. - Анна не станет упрямиться, если речь будет идти о здоровье ребенка. Но, папа, доктор Штерн ничего такого не рекомендовал. Напротив, он посоветовал, чтобы Анна сама кормила. - Даже и не знаю… - Иван Иванович сердито вздохнул. – Завтра поговорю с ним. - Пап, боюсь, что Аня доверяет только Варе. Я бы не хотел ее расстраивать. – сын выжидательно посмотрел на отца. - Я тоже Варваре доверяю. На кухню кого-нибудь найдем, а за малышом никто лучше нее не присмотрит. – согласно кивнул барон. - Папа, ты не возражаешь, если я вернусь к Ане? Я обещал не уходить. – Владимир поставил бокал. - Трудно поверить, но ты стал таким заботливым. Просто удивительно! – он с улыбкой покачал головой. - Любовь меняет нас. – молодой человек пожал плечами. - Ну иди уже, иди! – Иван Иванович отпил глоток вина. Он сам еще не осознал, что стал дедом, что уж говорить про Владимира. Вон как светится от счастья и гордости! Анна приоткрыла глаза. - Варя? А где Владимир? И Володя? – она едва смогла приподняться и снова упала на подушки. - Вон он твой Володенька, спит спокойно, а Владимир Иванович сейчас вернется. – успокоила ее Варвара. Словно в подтверждение ее слов, Владимир вошел в комнату. - Анечка… - он нежно поцеловал бледную руку жены. - Барин… а нельзя мне… с Аннушкой остаться? – дородная женщина просительно вздохнула. – Слабенькая она вон какая, а я и ребеночка обихожу, вы не сомневайтесь! Одному то вам не управиться. - Варя, конечно можно! И отец не против, я уже попросил его об этом. - Как хорошо! – Анна улыбнулась. – Спасибо, Владимир! - А тебе нужно больше отдыхать. Отец хочет найти кормилицу. - Нет! – торопливо возразила девушка. – Я сама! Я смогу! - Конечно, сможешь. Сделаем так, как будет лучше для малыша, хорошо? Если вдруг что-то не заладится, то найдем кормилицу, да? – Владимир прижал ее ладонь к своей щеке. - Да. – она примкнула веки в знак согласия. На следующий день доктор Штерн осмотрел Анну и потом имел долгую беседу с Иваном Ивановичем. Тот хотел знать все о состоянии любимицы и ребенка. Илья Петрович убедил барона, что сейчас жизнь Анны и малыша вне опасности, и по его наблюдениям, женщинам выкармливание своих младенцев только на пользу. Иван Иванович внимательно выслушал все рекомендации и велел принести ящик коньяка. - Примите, Илья Петрович, в благодарность за Анечку и моего внука. Володя сказал, если бы не вы… Доктор поблагодарил и еще раз поздравил барона. Владимир почти неотлучно находился с Анной и осваивал премудрости пеленания ребенка, стоя за плечом у Варвары. Анну умилял его растерянный вид, он даже дышать на малыша боялся. Зато Варвара не боялась, она ловко подмывала кроху над тазиком, мазала маслом и переодевала. - Варенька наш добрый ангел, да, Володя? – ворковала Анна, кормя сына. Владимир втайне жалел, что жена обращается не к нему, но виду не подавал. Она была еще слишком слаба, и он не смел лишний раз сказать о своих чувствах, чтобы не тревожить ее. Анне нравилось, что Владимир такой милый и заботливый, но ей теперь хотелось немного большего. Она еще помнила его признание в любви, но он больше не говорил об этом. Неужели Владимир теперь жалеет, что сказал ей? Поэтому и рядом все время, и утром не ездил на прогулку. Неужели поссорился с Лизой? Или расстался? - Что-то не так? – Анна опустила глаза, прячась от взгляда мужа. - Все так. – он присел рядом с ней. – Я не успел рассказать тебе. Вчера я случайно встретил Лизу и узнал, что ее почти просватали за Забалуева. - Боже мой! Бедная Лиза! – прошептала баронесса, мысленно проклиная себя за глупость. - Я написал письмо моему лучшему другу, хочу, чтобы он стал крестным Володе. И заодно познакомить его с Лизой. - Думаешь, они друг другу понравятся? – с надеждой спросила она. - Миша очень славный и совсем не такой легкомысленный ловелас, каким был я. К тому же он – адъютант Наследника, а это получше, чем предводитель уездного дворянства. К сожалению, мы давно не виделись, когда я был в столице в последний раз, он ездил с важным поручением, и было некому меня удерживать от глупостей. – барон улыбнулся с легкой грустью. - А он удерживал? - Да. Репнин как никто понимает, что мне нужно на самом деле. И он бы быстро вычислил, что я схожу с ума от любви. - От любви? – Анна подозрительно смотрела на него. - Да. Я уже тогда понял, что люблю тебя. – Владимир взял жену за руки и поцеловал тоненькие бледные пальчики. Она молча улыбнулась, но не стала скрывать счастливого вздоха. Они некоторое время молчали, потом Анна спросила - Владимир… а кто будет крестной? - Я еще не думал. Возможно, отец хочет кого-то пригласить. - Тогда я… хочу тебя попросить… - Все, что захочешь! – он обрадовался, что чем-то сможет порадовать жену. - Попроси Сычиху стать крестной. – Анна не дрогнула под его взглядом, наполнившимся давней яростью. - Ты не понимаешь, о чем просишь! – негромко выдохнул Корф и отвернулся. - Я понимаю! Я знаю, что тебе нелегко, ты считаешь, что она виновата в смерти твоей мамы, но… это не совсем так. Я нашла ее дневник… - виновато закончила девушка. - Чей? – не понял Владимир. - Твоей мамы. Он был спрятан в корзинке с шитьем, которую мне отдал Иван Иванович. - И где он теперь? - Прочитала, потом сожгла. Она просила об этом… в последней записи. – Анна тихонько шмыгнула носом. Барон нервно зашагал по комнате. - Зачем? У меня от нее не осталось ничего! – застарелая боль наполняла его голос. - Я не могла по-другому. Она очень тебя любила. И не хотела, чтобы ты знал, как она мучилась. Сычиха ни в чем не виновата. Твоя мама заставила ее. - Как? Она была слишком слаба! Я помню! Анна внимательно посмотрела на него, и он осекся. Потом опять сел с ней рядом и осторожно обнял жену. - Прости… я не должен был на тебя кричать. - Я знаю, что тебе до сих пор больно. – она украдкой поцеловала его в щеку. - Думаешь, это пройдет? - Боюсь, что нет. Прошу тебя, прости Сычиху, она ведь твоя тетя. Я хочу, чтобы она стала крестной нашему сыну. - Хорошо, я поговорю с ней. – сдался Владимир. Обещания следовало выполнять, и молодой барон сразу после обеда отправился к Сычихе. Отцу о просьбе Анны он ничего не сказал, вдруг тетка заупрямится. Владимиру пришлось нагнуться, входя в избушку. Перебиравшая травы Сычиха повернула голову, в черных глазах промелькнуло изумление. - Ну, входи, гость дорогой. – нараспев произнесла она. Корф сдержал вертевшуюся на языке ответную едкость, его фраза ошеломила женщину своей простотой. - Здравствуй, тетя. - Зачем приехал? – вопрос прозвучал излишне резко. - У нас с Анной вчера родился сын. И мы хотим, чтобы ты стала его крестной. Сычиха вздрогнула, выронила травинку и поспешно сцепила в замок задрожавшие пальцы. Ее глаза заблестели стеклянной пленкой близких слез. - Это слишком жестоко даже для тебя. – она с шумом выдохнула. - Я не шучу. – Владимир был серьезен. - Неужели ты простил меня? – потрясенно прошептала женщина. - Мне нечего тебе прощать. Анна нашла ЕЁ дневник и утверждает, что ты ни в чем не виновата. К сожалению ни подтвердить ни опровергнуть ее слова я не могу, дневник сожжен. Но я верю своей жене. - Володя… - ее голос прозвучал беспомощно. - Возьми, что считаешь нужным и поедем домой. Хватит тебе уже в лесу жить. - Нет… я приду на крестины. - В этом? – Владимир насмешливо обвел взглядом ее видавший виды наряд. - Мне нечего стыдиться! – Сычиха гордо вздернула подбородок. - Мне все равно, но я не хочу расстраивать Анну. Собирайся, я помогу. Тетка подчинилась его властной настойчивости и принялась копаться в сундуке. - А что скажет твой отец? – вдруг спросила она. - Он тоже не захочет огорчать Анну. – усмехнулся Владимир. – Собирайся. Иван Иванович растерянно посмотрел на сына, когда увидел, кого он привел. - Папа, ты не против, если тетя снова будет жить с нами? – и Владимир взял ее за руку. - Как ты можешь спрашивать? Конечно, я не против! – барон жестом предложил свояченице располагаться. – Сейчас комнату приготовят. Переселение Сычихи из лесной избушки в поместье Корфов наделало немало шуму в уезде. А уж когда избушка на следующую ночь сгорела, все точно уверились, что ведьма сожгла ее своим колдовством, чтобы никто не прознал о ее тайнах. Владимир же, узнав о пожаре, нахмурился и поднялся к жене. - Владимир… что случилось? – она сразу увидела, что он в смятении. - Избушка Сычихи сгорела сегодня ночью. – он присел на край кровати и ласково дотронулся до пальчиков жены. Она вздохнула. - Три дня назад я видела плохой сон про это. Как будто я смотрю, как горит дневник, и вдруг понимаю, что это Сычихина избушка. - Обещай, что если ты вдруг увидишь еще какой-нибудь такой сон, ты мне скажешь. - Обещаю. – она слабо сжала его руку. Маленького Володю решили окрестить на восьмой день, Анна не возражала, но немного расстроилась, что не увидит крещения. Она бы с радостью постояла в притворе, но ноги отказывались держать ее. И хотя тетушка Надежда, как теперь называлась Сычиха, заваривала для нее травы, силы возвращались медленно, по капле. Михаил не узнавал приятеля, прежде беззаботный, бесшабашный гуляка – Владимир Корф, в одночасье сделался примерным семьянином. Князя Репнина представили баронессе, и он не мог взять в толк, чем эта бледная, худая женщина пленила красавца-барона. Да, она была миниатюрная, но Владимиру никогда не нравились такие. А на эту он надышаться не мог. Она приняла гостя в одной из спален наверху, вежливо кивнула, но осталась сидеть в легком плетеном кресле. Платье с воротничком под горло придавало ей неприступный вид, но казалось с чужого плеча, еще эти ужасные широкие рукава, которые только подчеркивали худобу запястий. Тусклые волосы очень светлые, почти белые, закручены в тугой пучок. Михаил не знал о чем говорить с этой болезненной и по видимому скучной особой, поэтому был несказанно рад, когда буквально после приветствия Владимир намекнул, что жена устала.. Когда за князем закрылась дверь, Владимир взял Анну на руки. - Я правда устала. Спасибо. – она положила голову ему на плечо. - Маленькая моя… - он легонько дотронулся губами до ее виска. - Я ужасно выгляжу. На мне все платья висят, как на вешалке. – Анна горестно вздохнула. - Варвара тебя откормит. – со смешком пообещал барон. - Я скучаю по ее пирогам. – призналась она. – Только Варе не говори, у нее итак забот хватает. - Не скажу. – он стал ее покачивать, как ребенка. – Но ты должна больше есть, ты же хочешь сама кормить Володю. - Но ему хватает, он не плачет. – баронесса испуганно посмотрела на мужа. - Не волнуйся, никто у тебя его не отберет. Все будет хорошо. – он поцеловал ее в ладонь. – И тетя обещает, что скоро ты станешь совсем прежней. - Поскорее бы. *** После крестин Владимир вернулся страшно довольный, а маленький Володя ужасно голодный. Вцепившись в материнский сосок, он еще некоторое время жаловался, но быстро затих и заснул, не отпуская грудь даже во сне. - Совсем уморили парня. – ворчала Варвара. Владимир взял ребенка на руки и улыбнулся Анне. - Мне кажется, Михаилу понравилась Лиза. - Она была в церкви? - Разве она могла пропустить такое событие? По-моему, там собрался весь уезд. Анна слабо улыбнулась. - Ничего удивительного. Так давно не было свежих сплетен. Я слышала, ты стал невыносимо скучным семьянином. - И намерен оставаться таким впредь. – он отнес ребенка в кроватку и вернулся к жене. – Я люблю тебя. Она опустила ресницы и робко погладила его по руке. *** Михаил Репнин был очарован новой знакомой. Он разглядел ее только когда вышел из церкви, Владимир вежливо разговаривал с незнакомой девушкой, а увидев князя, познакомил их. Елизавета Долгорукая была воплощением всего, что Михаилу нравилось в женщинах. Высокая, голубоглазая, золотистые локоны выбились из-под капора, щеки разрумянились. Она была такой живой и задорной, что хотелось беспричинно улыбаться. Позже, по дороге, Владимир рассказал о ее незавидной участи, и Миша пришел в ужас. Отдать такую прелестную девушку старому пеньку! Как можно?! И он твердо вознамерился помешать этому. *** Спустя год. Князь Михаил Репнин подпирал колонну в бальной зале, стараясь держать в поле зрения цесаревича, напропалую заигрывающего с барышнями. Наследник наслаждался маскарадом и как ребенок радовался возможности хоть немного побыть неузнанным. Шлем с глухим забралом очень помогал ему в этом. Сам Репнин ограничился простым домино. Александр повернулся и вдруг замер, глядя в сторону входных дверей. Михаил проследил за его взглядом и просто потерял дар речи. Под руку с высоким брюнетом в домино в залу вошла самая прелестная девушка, которую он когда либо видел в жизни. Прозрачная вуаль не скрывала черты ее личика, а миниатюрность незнакомки вызывала лишь одно желание – защищать и оберегать. Князь очнулся от морока, вспомнив о жене, которая не смогла сопровождать его, потому что готовилась скоро подарить ему наследника. Нет, Репнин не жалел, что женился на Лизоньке, он был искренне счастлив, любил и был любим, но эта девушка была волшебной феей. И ею нельзя было не восхищаться. Ее спутник посмотрел на нее и лукаво улыбнулся, только теперь Михаил осознал, что видит Владимира Корфа. Князь подошел поздороваться с другом. Вблизи фея оказалась еще милее, склонила голову, приветствуя его. - Здравствуйте, Михаил Александрович. – он заворожено следил за каждым движением розовых губок, пропевших его имя. - Прелестная сударыня, мы разве знакомы? – растерялся Репнин. - Ах, я не должна была раскрывать ваше инкогнито. Это же маскарад. Простите меня. – и она перевела обожающий взгляд на Владимира. Корф поцеловал ей пальчики и пообещал принести шампанское, строго добавив, чтобы она ждала его на этом самом месте. Фея кивала, но в глазах плясали озорные искры. - Кто она, Владимир? – спросил Михаил, когда девушка уже не могла их услышать. - Моя жена. – барон хмыкнул, будто бы сказал что-то, что всем известно. - Я не слышал, что ты снова женился… Но я рад за тебя, она – настоящая красавица! - Почему снова? Это моя жена – Анна. Ты же видел ее. - Прости меня, Владимир, но та женщина была… уныла, бледна и худа. Ты меня разыгрываешь. – Репнин шутливо толкнул друга в плечо. - Если бы ты чаще навещал своего крестника, то сейчас не задавал бы глупых вопросов. – язвительно заметил Владимир. - Это год был богат на события и кое-какие поручения. Я удивляюсь, что успел жениться. – сокрушенно вздохнул князь. - Я все понимаю. Это я вольный помещик, а ты адъютант Наследника. Служба! – Корф нашел взглядом жену, нахмурился и решительно направился в ту сторону. Михаил обмер, рядом с феей стоял Александр, и судя по смущенному виду девушки, отчаянно с ней флиртовал. Барон бесцеремонно оттеснил ловеласа и предложил руку фее, она приняла ее с радостью и облегчением. - Постойте, сударь! Это просто хамство! – Наследник вскипел и догнал наглеца. – Пойдемте, потолкуем. - Дорогая, я скоро. – Владимир беззаботно улыбнулся Анне. Она и не подумала остаться, а устремилась вслед за двумя мужчинами. Дверь в соседнюю комнату осталась приоткрытой, и Анна помедлила, надеясь, что все утрясется само по себе. Но атмосфера быстро накалялась, и она шагнула в комнату как раз тогда, когда Владимир стянул с руки перчатку. - Владимир… - от ее голоса барон замер. - Аня… прошу тебя… я скоро вернусь… - Если бы я знала, что вы такой задира, я бы осталась в поместье. Барон резко повернулся к ней, разом забыв об оппоненте. - По-вашему, я должен спокойно смотреть, как всякие франты волочатся за моей женой? - Я думаю, что вы должны мне больше доверять. – она надула губки. Александр почувствовал себя обиженным таким пренебрежением, снял шлем и обратился к Анне. - Сударыня, позвольте, я избавлю вас от этого тирана раз и навсегда! – пылко произнес он. Барон узнал цесаревича и помрачнел еще больше. - К сожалению, я вынуждена отказаться. – делано вздохнула она. – Дело в том, что я люблю его. Хотя его ревность порой невыносима. - Что ж барон, ради вашей дамы я прощаю вашу наглость! – Александр принял царственный вид, потом по-мальчишечьи подмигнул и сказал вполголоса. – Если бы у меня была такая красавица-жена, я бы тоже ревновал. Это последнее замечание успокоило вскипевшего было Корфа, и он проводил Наследника почти равнодушным взглядом. Но едва дверь закрылась, сгреб жену в объятья. - Вы… сказали ему правду? – требовательно спросил он. - О чем? – невинно поинтересовалась баронесса. - О том, что любите меня. – голос Владимир звучал глухо. - Ах, вы об этом. Я не хочу, чтобы вы дрались на дуэли с каждым, кто восхищается мной. – она опустила ресницы и приняла независимый вид. - Значит… вы солгали… - он обессилено разжал руки. Никогда еще барон не был так близок к отчаянию. Весь минувший год он твердил себе, что нельзя давить на жену, требуя ответных чувств. Но она так светилась, когда он говорил ей о любви, что он уверился, - ответное признание не за горами. Оказалось, он выдавал желаемое за действительное – Анна не любит его. Играет с ним, как опытная соблазнительница играет с влюбленным мальчишкой. Анна почувствовала, что сказала, что-то не то, на нее физически повеяло холодом, а Владимир стоял такой понурый и потерянный. Она набрала воздуха, чтобы наконец признаться ему, произнести эти три слова, которые никак не решалась сказать прежде, но снова не отважилась. А тишина становилась совсем морозной, она словно высасывала из души всю теплоту. Анна всхлипнула и порывисто обняла мужа за талию, уткнувшись лицом ему в грудь. - Прости меня… я не солгала! Я… правда… - Ты меня любишь… – обреченно, устало и недоверчиво. - Да… Да! – она еще сильнее вцепилась в него. - Скажи мне. Скажи мне, я хочу это слышать! – он властно сжал ее голову в ладонях. - Я… тебя… - она выдавливала слова, глядя ему в глаза, но так и не сказав самого важного слова, замолчала. Слезинка покатилась по щеке, девушка судорожно вздохнула, вырвалась из его рук и зарыдала, уткнувшись в ладони. - Я не могу! Не могу сказать! – всхлипывала она. - Аня… - отчего, когда она плакала, он чувствовал себя последним негодяем? – Анечка… Владимир нежно обнял жену, прижался щекой к золотистой макушке. - Ну все, все, все… не надо, не плачь. - Мне никто не нужен кроме тебя… Владимир… Владимир… Владимир… - она повторяла его имя, как самое заветное слово. – Только ты… мой… Она подняла голову, посмотрела на него заплаканными глазами и привстала на цыпочки, дотягиваясь до его губ. - О, Боже мой… - пробормотал барон, чувствуя, как внутри зарождается привычная дрожь желания. Поцелуй был нетерпеливым, жадным, глубоким, Владимир словно проверял, когда Анна оттолкнет его, перешедшего границу, но она позволяла ему все, и он не мог остановиться, все больше сходя с ума. - Владимир… ой… - голос друга словно выдернул барона из хмельного угара, он прижал к себе женщину и недовольно посмотрел на Михаила. - Простите, я не думал… что вы тут так заняты… - покраснев, извинялся князь. - Да… Извини нас, Миша, у нас… появились кое-какие неотложные дела… - Владимир посмотрел на жену, заботливо поправил немного растрепавшиеся волосы и повел ее к выходу. В экипаже он сел напротив, и Анна почувствовала себя немного обиженной. Обычно Владимир не упускал случая обнять ее, а уж после недавних поцелуев его холодность была особенно непонятной и неприятной. - О чем вы думаете, Владимир? – она сумела спрятать недовольство, но перестаралась, и голосок звучал слегка приторно. - О том, что сделаю с вами, когда мы приедем домой. – его ответ заставил молодую женщину забыть обиду. - Это так ужасно? – она делано испуганно распахнула глаза. - Да. Готовьтесь, Анна, я заставлю вас изнемогать и трепетать. – бархатно прошептал мужчина, чуть подавшись вперед. - Вы меня пугаете, Владимир. – Анна спрятала носик в меховой оторочке плаща. - Поднимите голову, я хочу видеть ваши губы. – попросил барон. - Зачем? - Чтобы продолжать мечтать о них. Они такие нежные, шелковые… сладкие… - едва слышный шепот заставил красавицу задрожать. От Владимира не укрылось, как крепко она сцепила тонкие пальцы, скрывая смятение. - Сначала губы, потом шейку. Есть ли что-то томительнее поцелуев в шею? – как бы рассуждая сам с собой, негромко продолжил Корф. – Чувствовать мягкость кожи не только губами, но и щеками, и вдыхать нежный аромат. М-м-м… От его чувственного стона удовольствия щеки Анны вспыхнули. - Владимир, перестаньте! – прошептала она. Он словно не услышал. - Плащ мешает – долой его! Мне нравится ваше платье. Оно не мешает целовать плечи, а если его немного приспустить, то я смогу добраться и до ваших прелестных грудок. - Владимир… - простонала она, как наяву представляя его прикосновения. - Да, моя сладкая, именно это я и хочу слышать. Свое имя из ваших уст, пересохших от желания. Но еще слишком рано утолять вашу жажду, потому что вы пока не испытываете ее по-настоящему. Вот когда я сниму с вас платье… - Владимир! – Анна привстала, и в этот момент экипаж тряхнуло, и она упала на мужа. – Замолчите! Она едва слышно выдохнула последнее слово и прильнула губами к его рту. Как сквозь пелену до них донесся звучный голос возницы – Прибыли, барин! Владимир слегка куснул жену за нижнюю губку и чуть отстранил ее. - Доберемся до спальни и продолжим. – пообещал он и помог ей выйти из экипажа. Заплатив извозчику, барон подхватил жену на руки и понес к дому. - Благослови вас Бог, барин! – крикнул ему вслед извозчик, разглядев достоинство монеты, но Корф его даже не услышал. Лакей, отворивший дверь хозяевам, сделал вид, что ничего необычного не происходит. Словно барон каждый день вваливался в дом, страстно целуясь с женой. Владимир сбросил плащ, не озаботившись глянуть, поймал его слуга или нет, и понес женщину наверх. - Итак, на чем мы остановились? – промурчал он, устроившись в кресле, не выпуская Анну из объятий. Распутывая завязки ее плаща, он сделал вид, что вспомнил. – На вас нет платья, и я… - Так нечестно! – девушка накрыла ладонью его рот. – Я всего лишь в сорочке, а вы полностью одеты. Он улыбнулся ей в руку, она обняла его за шею и зашептала на ухо. - Шейный платок вас душит, не правда ли? И верхнюю пуговицу тоже нужно расстегнуть. Владимир медленно выдохнул, в самом деле, воздуха стало мучительно не хватать. - Фрак, жилет и рубашка нам не нужны, придется их снять. – обольстительный шепот будоражил мужчину. – Ах, какая гладкая кожа… - Анна! – предупреждающе произнес он, пощипывая губами нежное ушко. - И руки такие сильные! – не унималась прелестница, щекоча дыханием его ухо. Потом голосок стал расстроенным. – Но ваши брюки… Наверное, это не слишком прилично… Ох… какой он… твердый… Владимир зарычал и нетерпеливо дернул застежку платья. Фантазии так распалили его, что ждать не было никакой возможности. Анна, в самом деле, очень скоро осталась в одной сорочке, но это продлилось недолго. Тонкая ткань затрещала под жадными мужскими пальцами и не выдержала натиска. Барон довольно простонал что-то одобрительное, проведя ладонью по нежной спинке жены. Он не мог оторваться от ее губ, едва он пытался сделать это, проворный язычок проскальзывал к нему в рот. Анна расстегнула его рубашку и прижималась самым обольстительным образом, и Владимир мимолетно пожалел, что он не может сию секунду исцеловать все это прелестное тело. Он глубоко протолкнул язык в сладкий ротик, стараясь подчинить себе женщину, но та не испугалась. Ее язычок льнул и ускользал, выталкивал и боролся, она не собиралась сдаваться. А вот терпение мужчины было на исходе. Оно иссякло в тот момент, когда баронесса, осмелев, расстегнула его брюки, и коснулась ладошкой напряженного члена. Владимир подхватил Анну под попку и перебрался на кровать. Он навалился на женщину, но она протестующе забилась под ним, извернулась и заставила выпустить себя. Владимир не успел ни рассердиться, ни удивиться. Подчиняясь безмолвному указанию легких рук, он перевернулся на спину, и Анна отважно уселась на него верхом. Она немного помедлила, не спеша впускать твердый ствол в свою пещерку, и Владимир сжал ее бедра и сильно толкнулся вверх, проникая в жаркую тесноту ее лона. … Анна лежала на плече мужа полуприкрыв глаза. Он перебирал ее волосы, запутывая их еще больше, но она не протестовала. - Это было волшебно… - пробормотала она. - Потому что ты меня любишь. Любишь? – его пальцы замерли, и сам он слегка напрягся. - Угу. – подтвердила Анна. - Но не скажешь? - Я не могу. - Почему? - Я боюсь… - тихо-тихо призналась она. - Как речку? - Да… Это объяснение отчего-то удовлетворило Владимира, он покрепче прижал к себе жену и нежно сказал. - Я тебя люблю. И буду ждать сколько надо, чтобы ты перестала бояться. Поутру супруги Корф возвращались в поместье. - Ты не сердишься, что я так быстро увез тебя? Мне кажется, ты даже не успела осмотреться. – спросил Владимир, нежно обнимая жену. - Нет, я увидела достаточно. К тому же я скучаю по Володе. - С Варей он как за каменной стеной. Отец и тетушка тоже перед ним едва ли не пляшут. - Это меня и тревожит. Они совсем его разбалуют. - Хочешь домой? - Очень. – доверительно прошептала она. Увидев довольную улыбку Анны при виде дома, Владимир хмыкнул. - Надеялся тебя порадовать поездкой в столицу, а оказалось все наоборот. - Но без отъезда нет возвращений. – с улыбкой возразила она. – И ты меня очень порадовал. Очаровательный румянец на щеках девушки вызвал в памяти барона приятные воспоминания о последней ночи в особняке. *** Владимир подхватил на руки важно топающего малыш и подбросил его вверх. Тот заливисто хохотал и повизгивал, зная, что папа не позволит ему упасть. Анна поманила сына, и тот охотно пошел к ней. - Как я соскучилась по тебе, Володенька! – шептала баронесса, крепко обнимая и целуя мальчика. Он хихикал и ежился, что-то лопоча на своем птичьем языке. Ласки ему быстро наскучили, и он бодро потопал к Варваре, утирающей слезы умиления. - Смотрю на вас, не насмотрюсь. – всхлипывала женщина. – И Володенька, что ни день, все больше на Владимира Ивановича похож. - А вырос как, пока нас не было. – вздохнула Анна. О любимом подопечном Варвара была готова говорить часами. Она в подробностях принялась рассказывать обо всех милых и не очень проделках малыша. Узнав, что Иван Иванович со свояченицей уехали в церковь, Владимир не удивился. Его даже радовало это сближение, ведь теперь отец не так рьяно опекал Анну. Да, и в конце концов, сам он уже не тот мальчик, ревнующий память матери. Ненависть к тетке, замешанная на страхе, исчезла, когда он полюбил сам. Любовь заставила его по новому взглянуть на многие вещи. В том числе и на счастье близких. Чего он добивался, говоря тетушке о своей ненависти? Он хотел, чтобы она исчезла из их с отцом жизни, боялся, что она займет место его матери. И память о маме сотрется, поблекнет. Это ведь он заставил отца скорбеть долгие годы, не позволил ему обрести другое счастье. Владимир мотнул головой, что сделано, то сделано. Он наворотил много ошибок, но не казнить же себя за это до бесконечности. Ошибки следует исправлять. Анна неслышно подошла со спины и обняла мужа за талию. - Ты грустишь. - Вовсе нет. Просто задумался. – он притянул жену к груди. - Если бы Иван Иванович знал, что мы приедем, то остался бы дома. - У меня на лбу написано, из-за чего я расстроен? – удивился Владимир. - Нет. Обычно ты очень хорошо скрываешь свои мысли. Но я знаю, как ты любишь отца. - Оказывается, что тетушку я тоже люблю. – признался он. Анна расслабленно прильнула к нему. - А я боялась, что ты будешь против. - Против чего? - Они хотят обвенчаться. - Что? – Владимир не сумел скрыть потрясения. - Ох, я не должна была тебе это говорить. Это секрет. – расстроилась молодая женщина. - Я рад, что узнал это от тебя. Иначе испортил бы им всю радость своим кислым видом. – он чмокнул милый носик. - Так ты не станешь возражать? - Анна, ты тоже считаешь меня бессердечным эгоистом? Ее молчание было красноречивее всяких слов, но потом она улыбнулась. - Ты исправляешься. - Значит, я не безнадежен? Звонкий смех красавицы полностью развеял напряжение. Когда вернулись Иван Иванович и Надежда Павловна, Владимир уже совсем свыкся с мыслью о скорой свадьбе. Он посмотрел на тетку и едва заметно улыбнулся. Прошло немногим больше года с тех пор, как она покинула скромную избушку в лесу, и сейчас в этой красивой женщине было невозможно признать ведьму. Вьющиеся темно-рыжие волосы без намека на седину она укладывала в простую прическу, но это лишь придавало ей больше очарования. А модные наряды лишь подчеркивали ее природную стать, ранее скрываемую под черными балахонами. Владимир до того тепло поприветствовал отца и тетушку, что Иван Иванович насторожился, но улыбка Анны успокоила барона. Позже сын сам заговорил с отцом о положении тетки в доме. - Признаться, я не думал, что ты одобришь наш брак. – вздохнул Иван Иванович. - Было бы нечестно отказывать тебе в том счастье, которое есть у меня. Я непозволительно долго был эгоистом. Отец улыбнулся и похлопал Владимира по плечу. - Ты стал совсем другим. - Лучше или хуже? – с толикой ехидцы усмехнулся сын. - Определенно мягче. И счастливей. – барон не принял его тона. - Конечно, ведь у меня есть Анна. Ты сам говорил, что она – настоящее сокровище. А теперь у меня даже два сокровища. Владимир говорил беззаботно, отшучиваясь, но он знал, что говорит чистую правду. Иван Иванович улыбнулся едва заметно, сын все время пытается не выдать своей привязанности к жене. Мальчишка, как есть мальчишка! Он подумал это ласково, умиляясь, ведь Анечке это вовсе не мешало быть счастливой. И вместе они смотрелись великолепно. Барон горделиво расправил плечи, не зря он настоял на их свадьбе! Результат превзошел все ожидания. *** Летнее утро манило прохладой, ласкало ветерком, целовало босые ноги росной травой. Подол простого платья совсем промок, но Анна не обращала внимания. Они с Владимиром бегали по лугу, как дети. Глядя на этого мужчину в полурасстегнутой рубашке и брюках, закатанных до колена, незнакомые с ним люди ни за что не признали бы барона Корфа. У Владимира перехватывало дыхание, когда Анна бежала к нему, приподняв подол платья. Пожалуй, он уже достаточно убегал. Барон сделал вид, что собирается отпрыгнуть в сторону, и девушка поверила, ускорила бег и упала прямо к нему в объятья. - Теперь ты водишь! – её глаза блестели. - Я тебя уже поймал! – довольно рассмеялся Владимир. - Так нечестно! - как было удержаться и не поцеловать надутые губки? - Сегодня ты совсем шальной! – с тихим смешком сказала Анна, когда муж дал ей вздохнуть. - Шальной? – засмеялся он в ответ и, крепко схватив за талию, закружил. - Владимир, у меня кружится голова! – в счастливом голосе не было ни капли упрека. - Пойдем купаться? Вода должно быть теплая. - Владимир… - Анна вздохнула. – Если бы я могла… - Ты мне веришь? - Да! - Тогда поцелуй меня и ни о чем не беспокойся! Анна руками обвила его шею и закрыла глаза. Сладкий поцелуй прогнал страх, она даже не чувствовала, что муж ее куда то несет. Босые ножки коснулись мелкого песка, и девушка вздрогнула. Но Владимир не позволил ей открыть глаза и испугаться, - поцеловал жарче прежнего. Чуткие пальцы невесомо расстегнули застежку платья, теплые ладони скользнули по обнаженным плечам, стягивая тонкую ткань. Забыв о прежнем ужасе, Анна не отставала от мужа, гладила его тело под рубашкой, ловко помогла ему избавиться от брюк. Промурчав сквозь поцелуй ее имя, Владимир понес жену в воду. Она тихо пискнула, окунувшись в прохладу, но сильные объятья мужа надежно держали ее. Стоя по грудь в воде, Анна рискнула приоткрыть глаза. Сначала у нее захватило дух, и подкатил привычный страх, но улыбка Владимира была такой нежной. Ею хотелось любоваться бесконечно. И еще целовать эти губы, ямочку на подбородке, щеки, шею, и гладить, гладить его, касаясь кончиками пальцев, намочить ладони и чертить мокрые дорожки по мужским плечам. Она вздохнула и обняла его за талию. - Владимир… я люблю тебя… - совсем негромко, пробуя на вкус эти слова, отдавая, вверяя ему себя, свое сердце, свою душу. Он вздрогнул, глаза расширились, руки сильнее стиснули ее тело. - Аня… - неверяще, одним дыханием. - Я люблю тебя. – увереннее, тверже, не отводя взгляда. - Анечка… - Владимир крепче обнял жену, не смея поверить в свое счастье. Но чудо не заканчивалось. Легкие руки погладили его по спине вверх вдоль позвоночника, шаловливо плеснули водой на шею и плечи. Анна словно превратилась в русалку, только вместо хвоста у нее были две стройные ножки, которыми она обхватила его бедра. Барон так нетерпеливо толкнулся в нее, что она застонала. Мужчина виновато замер, и она сама резко расслабилась и очутилась вплотную к мужу. - Русалка моя… - шепнул он, гладя ее по спине. - Русалки холодные и скользкие! – она призывно выгнулась. - Ты моя особенная русалка. Теплая и без хвоста. – Владимир обласкал ртом манящие соски. Анна не смогла сдержать стона, ласки мужчины отзывались во всем теле сладострастной дрожью. Казалось, она уже испытала все в его объятьях, но сегодня она поняла, как заблуждалась. Впрочем, у них впереди вся жизнь. конец |