Глава 2 - Ну, Вован, будем! – сидевший слева парень поднял стопку. – С днем рождения тебя еще раз! Сидевший в центре брюнет с непонятным выражением смотрел на рюмку водки в своей руке. – Будем, Санек! Миха! – молодые люди чокнулись и выпили. - Не кисни, Вовка, тебе понравится! Эта девочка – просто класс! Ты еще оценишь мой подарок. – Тот, кого назвали Саньком, хохотнул, словно вспомнив что-то очень приятное. Владимир только вздохнул. - Ты разучился развлекаться, Вован. Работа - работой, но надо же и развеяться немного. - Хорошее развлечение – поход в стриптиз-бар. – брюнет покачал головой. – И как это я согласился? - С каких это пор ты стал у нас таким правильным, а? – расположившийся справа шатен, наконец-то подал голос. - С тех самых! – оборвал его Владимир. - Да ты после смерти отца ваще из офиса не вылезаешь. Совсем друзей забыл. Так нельзя. – Александр укоризненно поцокал языком. - Мне кажется, что еще немного и я найду того, кто под нас копает. - Корф, у тя паранойя. – Михаил пожал плечами. – Кто под вас мог копать? Вы че, перешли дорогу кому-то? У твоего отца просто сердце было слабое. - Возможно ты и прав. Но я должен сам во всем разобраться. Санек, не спи – наливай! - О, узнаю прежнего Вовку! – Александр разлил водку по стопкам, мужчины снова выпили. Стена позади них отъехала в сторону, оказывается это была вовсе не стена, а замаскированная дверь, довольно широкая, ведущая в небольшую темную комнату с ярким пятном света посередине. В центре светового луча от пола до потолка возносился шест. Теперь Владимир понял, для чего у стульев были не слишком удобные низкие спинки, для того, чтобы свободно повернуться всем телом, положить руки, и прижаться грудью в ожидании другого зрелища. Они сидели в нише, которая отгораживала их столик от других, тем не менее, не мешала смотреть на высокий подиум, где извивались в непристойных танцах девушки. Открывшееся помещение было видно только им. Заиграла музыка – негромкая, слегка аритмичная, какая-то дерганая, рваная, но тем не менее перекрывающая основной фон, временами вплетаясь в него. Ему показалось, что у шеста материализовался ангел. Тонкая фигурка с головы до пят была скрыта просторной белоснежной атласной накидкой с капюшоном, бросающим тень на лицо, ткань мерцала и переливалась в ярком свете. Небрежный взмах головой и капюшон упал, освободив длинные волосы, словно жившие своей жизнью. Они скрывали лицо своей хозяйки от чужих глаз, рассыпались, струились по плечам. Владимир успел заметить фарфоровую щечку, нежное розовое ушко, маленький носик, на мгновение блеснули глаза, но все эти черты никак не хотели складываться в целостную картину. Потом его внимание отвлекла стройная ножка, обвившаяся вокруг шеста и снова скрывшаяся под накидкой. Ангел стал превращаться в демона, он уже не мог отвести взгляд от хрупкой гибкой фигурки, льнущей к шесту, как к мужскому телу. Накидка распахивалась, обнажая то плавный изгиб бедра, то точеное плечико, то упругую грудь. До него только сейчас дошло, что под тонкой тканью на ней ничего не было. Абсолютно ничего. Музыка все убыстряла свой ритм, неожиданно тягуче вступили флейты, полностью сбив рисунок, но женщина словно жила в своем мире, в мире, где эта музыка была естественной, обычной, ее движения идеально вписывались в эти, на первый взгляд, резкие и дисгармоничные звуки. Накидка с каждым разом открывала все больше, скрывала все меньше, наконец, будто ожив, спорхнула с женского тела, оставив его ослепительно прекрасным в своей наготе. Искусительница бесстыдно потянулась всем телом, прижалась спиной к шесту, ухватилась руками и развела ножки, позволив замершим мужчинам несколько секунд полюбоваться тонкой дорожкой волос на лобке над розовыми половыми губами. Неуловимым движением завернулась в накидку и застыла. Музыка смолкла. Через несколько секунд погас свет. Стена встала на место. Владимир медленно выдохнул, оказывается он весь танец почти не дышал. Опустил глаза на свои безнадежно тесные брюки, облизал губы. Хриплым голосом скомандовал, - Наливай! – и не дожидаясь остальных опрокинул стопку в рот. Водка обожгла пересохшее горло, но позволила отдышаться. Михаил рядом повторил его действия. Александр вел себя поспокойнее. - Что это было? Санек, кто она? – Миша одним глотком выпил полстакана минералки. - Местная прима. Дорогое удовольствие, но оно того стоит, не правда ли? – он явно наслаждался состоянием друзей. Владимир настолько пришел в себя, что нашел силы ехидно улыбнуться. – И как она в постели? - Пока этого узнать не удалось. – парень помрачнел. - Неужели настолько неприступна? Все в этом мире имеет свою цену. Может мало предлагал? – Владимир откровенно издевался. - Попробуй сам. – ухмыльнулся Александр. Анна намочила ватную подушечку молочком для снятия макияжа и наклонилась к зеркалу, когда сзади вновь возник Андрей Платоныч. - Тебя хотят видеть. - Я не обязана с ними спать! – отрезала она. – Избавьте меня от пошлостей ВАШИХ клиентов. - Это очень щедрые клиенты. Очень. Ты не пожалеешь… - Мне кажется, что Марьсеевна будет ОЧЕНЬ недовольна, если узнает, что вы пытаетесь заставить меня стать шлюхой. Я больше не желаю это обсуждать. – она снова отвернулась к зеркалу. Забалуев с ненавистью посмотрел ей в спину. «Не хочу быть шлюхой! А кто ты есть? Ты все равно продаешь свое тело, они же трахают тебя все вместе и порознь, когда ты извиваешься у шеста, а, придя домой, представляют тебя, чтобы у них встал. Идиотка! И чего мадам с тобой так носится? Ах, ну да, ты ж у нас курочка, несущая золотые яйца, когда ты появилась у нас – доходы возросли вдвое, если не втрое. Только это тебя и спасает. Пока.» Он неслышно вышел за дверь. Анна с силой сжала ватный тампон, жидкость потекла сквозь пальцы. «Старый похотливый козел. Даже хорошо, что он уже импотент. Его возбуждает только шелест ассигнаций. О, Боже, теперь надо быть особенно осторожной, с него станется продать меня какому нибудь очередному озабоченному хмырю.» Анна слишком хорошо помнила, как чуть не попалась в руки «клиента», выходя из ресторана, хорошо, что Никита провожал ее в этот вечер. Там явно не обошлось без толстяка Забы, но она предпочла ничего не говорить, чтобы не портить отношения окончательно. Хотя он понял, что она знает, кто стоит за этим и стал вдвойне осторожнее. Анна была уверена, если ему будет светить солидный куш – он маму родную продаст, чего уж говорить о провинциальной девчонке, танцующей стриптиз.