После танца (вариант 2) - Теперь я в вашей власти. Нравится? Вам ведь нравится. Анна села перед ним на стол. Ее обнаженный живот был на уровне его глаз. Владимир старался не смотреть на нее, но ее тело помимо воли притягивало взгляд. Его тело бунтовало. - Протяни руку, коснись ее. Притяни к себе. Она твоя. - Брюки едва не лопались от желания охватившего его. Анна видела все его взгляды украдкой. Несмотря на злость они почему-то радовали ее. Водка, выпитая на голодный желудок теплой волной разливалась по телу. Алкоголь дурманил разум. Сейчас она могла сказать ему то, что в нормальной обстановке было невозможно. Владимир попытался подняться, но тонкие руки уперлись ему в грудь. Он посмотрел на нее и подумал – какого черта? Она хочет? Она получит. Притянул к себе, усадил на колени. Анна попыталась вырваться, но теперь он не отпускал ее. Придержал рукой лицо, не давая увернуться, глядя в глаза, прильнул к ее губам. Она не отвечала, сжав губы, упираясь ему в плечи. Ее сопротивление раззадоривало его еще больше. Надавил на подбородок, побуждая открыть рот. Его язык рванулся внутрь, сметая все преграды, заставляя ее загореться. Перестал терзать ее ротик, спустился поцелуями по шейке вниз к едва прикрытой груди. Целовал кожу по границе ткани. Почувствовал ее руку в волосах, оторвался, посмотрел ей в глаза. Легко приподнял ее. Анна подумала, что он оттолкнет ее, но он лишь посадил ее верхом. Она чувствовала его возбуждение, к тому же поза была в высшей степени бесстыдна. А он притягивал ее к себе все сильнее, руки скользили по обнаженным бедрам под тонкой тканью, заставляя ее смещаться, прижиматься к нему. Анна упиралась ему в грудь, хотя сама уже хотела подчиниться. Но эта игра, похоже, нравилась им обоим. Его прерывистое горячее дыхание обжигало обнаженную кожу. Владимир все-таки притиснул ее к себе так плотно, что каждая ее попытка освободиться воспринималась как попытка соблазнить его. Он не позволял ей подняться, придерживая ее за спинку, нашел ее губы своими, сломил сопротивление рук. Анна теперь сама обнимала его, прижималась, требуя новых ласк. Было несправедливо, что он одет, а на ней практически ничего нет. Нетерпеливые пальцы развязали галстук, расстегнули пуговки на рубашке. Анна целовала его плечи, бесцеремонно раздевая его. Владимир помог снять рубашку и снова прижал ее к себе. Все эти цепочки начинали раздражать, но раздевать ее в столовой было по меньшей мере неразумно.…… - Ты хочешь меня, я знаю, я вижу как ты дышишь, вижу твои глаза, они безумны, твое сердце  стучит как бешенное, ты так крепко прижимаешь меня к себе, что я чувствую напряжение твоей плоти. Ты – моя боль, мое наслаждение, мое горе, мое счастье, моя ненависть, моя любовь. Что ты делаешь со мной, мой ласковый мучитель? Не отпускай меня, никогда не отпускай. Сегодня я хочу быть с тобой, ведь завтра не существует. - Родная моя, сладкая моя девочка. Я люблю тебя, я хочу тебя. Пусть только сегодня, только на одну ночь ты будешь моей. Я сделаю все, чтобы в эту ночь ты не думала ни о ком другом. Ты забудешь его, я обещаю.…… Владимир потерся щекой о нежную кожу груди. Чуткие умелые пальцы проскользнули под ткань лифа, вкрадчиво поглаживая, пробирались к соску. Анна выгнулась навстречу его ласке. Он покрывал ее тело горячими жадными поцелуями, кружащими голову, заставляющими забыть обо всем на свете. Владимир целовал грудь, постепенно обнажая ее. Анна трепетала в его объятиях. Его горячий рот накрыл сосок, сначала один, потом второй. Поцеловал соблазнительную ложбинку между грудей, пальцами лаская напрягшиеся соски. Анна выгибалась, сильнее прижимаясь к его напряженной плоти. Владимир снова стал целовать ее губы, лаская языком теплый ротик. Она отвечала ему со все возрастающей страстью. Он оторвался от ее губ, заглянул в туман ее серых глаз, подсадил на стол и ласково прикоснулся к внутренней стороне бедра. Анна испуганно свела колени. Владимир поцеловал колено и нежно, но уверенно развел ей бедра. Откинул тонкую ткань и стал целовать нежную кожу, подбираясь к треугольнику волос.Анна пыталась протестовать, но он заставил ее упереться руками в стол. Его запретные поцелуи обещали наслаждение. Он чувствовал ее дрожь, ее нетерпение, ласково погладил нежные лепестки сначала пальцами, потом горячим языком. Из ее груди вырвался сдавленный стон. Владимир не спешил, его движения были вкрадчивыми, осторожными. Анна чувствовала, что еще немного и она взорвется. Владимир что-то делал с ней, что-то чему она не могла дать определения. Его руки, губы, язык касался ее там, где она меньше всего ожидала. Все что он делал, было запретно, но сладко. Анна не смогла сдержать стона разочарования, когда Владимир остановился, но он не отстранялся, а дразнил ее горячим дыханием, не давая переступить грань. Сейчас она действительно принадлежала ему. Ее тело молило о продолжении. Он снова стал целовать ее, доводя до исступления. Владимир почувствовал пульсацию ее тела и замер, не отрываясь от нее, продлевая наслаждение. Она не поняла как они оказались в спальне. Казалось, мгновенье назад Владимир целовал ее в столовой, а теперь они были в его постели. Прохладная простынь слегка остудила разгоряченное тело. Владимир склонился над ней. Анна испугалась, оттолкнула его. - Нет, Владимир, не надо. – в ее голосе звенела мольба. Он обнял ее, прижал к себе, задыхаясь от страсти, взял лицо в ладони, заглянул в глаза. - Ну, что ты, маленькая? Не бойся, не надо. Все будет хорошо. - Нет, нет, нет -  Анна мотала головой. – Пожалуйста, Владимир.Она дрожала в его руках. В глазах начали собираться слезинки, грозя пролиться водопадом. Владимир отпустил ее и сел на колени на расстоянии вытянутой руки. - Анна, что случилось? Я обидел тебя? - Ты же знаешь, что да. – Она прижалась к спинке кровати, подальше от него. Владимир вздохнул и устало закрыл глаза. - Уходи. – Накатило какое-то безразличие к окружающему, опустошение. Анна смотрела на него и не верила своим ушам. Он прогонял ее. Владимир снова посмотрел на нее. - Уходи, чего ты ждешь? Я не собираюсь брать тебя силой. Анна робко попятилась к двери, не сводя с него глаз. Он не шевелился, все так же сидел на коленях, смотрел в одну точку. Не обернулся и на звук щелкнувшего замка.