Извинeния Владимира после танца Сaломеи (вариант 2)

Анна вырвала руку и влепила Владимиру хорошую затрещину. На мгновение он застыл, но когда она попыталась вырваться, снова прижал ее к кровати. Теперь он держал ее так крепко, что у нее не было ни одного шанса освободиться.
- Что вы делаете? Пустите меня! – Анна выгнулась, пытаясь сбросить его, но лишь крепче прижалась к его телу. Владимир протяжно выдохнул ей на ушко полушепотом
- Нет. Теперь нет.
Она поняла, что сопротивлением ничего не добьется. Он был намного сильнее. Анна расслабилась и саркастично спросила
- Вы, кажется, пришли извиняться? Вы сказали, что раскаиваетесь.
- Если я в чем-нибудь и раскаиваюсь, то только в том, что вчера отослал тебя. – Его губы легкими поцелуями перемещались от ушка к подбородку.
- Вы не посмеете.
Он приподнялся на локте и с усмешкой заглянул ей в глаза.
- Поспорим?
У нее внутри все оборвалось. Владимир действительно был способен на все. К тому же она сейчас находилась в его власти, в самом прямом смысле этого слова.
- Владимир, пожалуйста, не надо - в ее голосе зазвенели слезы.
Он почувствовал себя последним подлецом, отпустил ее и сел на кровати спиной к ней.
- Анна, неужели я вам так противен?
Она вскочила, отбежала от него подальше и не смогла сдержать слез. Владимир смотрел как она плачет и не смел подойти к ней.
- Уходите. Оставьте меня в покое! - она пыталась не плакать.
- Анна, я…
- Убирайтесь! – это было сказано с такой ненавистью, что Владимир вздрогнул. Его глаза сузились.
- Вы предпочитаете ненавидеть меня? Хорошо. Я помогу вам в этом. Сегодня вечером я жду тебя в своей спальне. – последняя фраза была сказана ледяным тоном. Владимир не оборачиваясь вышел.
Анна почувствовала, как по спине побежали мурашки, внутри все застыло холодным комком. Она упала на кровать и зарыдала.
Смеркалось. Тени становились все гуще. Очертания комнаты тонули в полумраке, нужно было зажечь свечи, но Анна продолжала сидеть на кровати, обхватив колени руками. После ухода Владимира она не выходила из комнаты, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Не хотелось ничего - ни есть, ни пить, его последние слова повергли ее в ужас. Ночь с Владимиром не обещала ничего хорошего. Что ей делать? Прийти к нему? Тогда Миша точно будет потерян для нее, а Владимиру она не нужна. Он просто хочет показать свою власть над ней. А если не ходить? Злить барина ей не хотелось. Очень не хотелось. Не то, чтобы она боялась физического наказания, но, когда он злился, смотреть в его глаза, слушать леденящий тон его голоса, было невыносимо, лучше бы он приказал ее выпороть. Особого выбора не было. Оставалось надеяться, что если она подчинится приказу, Владимир будет не так жесток.
Владимир, откинувшись на подушки, гадал: придет или нет. Если она не появится, придется ее наказать. Но как? Порка исключалась. Он бы своими руками убил любого, кто попытался поднять на нее руку. Причинить ей физическую боль он не сможет. Запретить ей видеться с Михаилом? Глупо. Что он может сделать с ней? Ничего. Это был неутешительный вывод.
Дверь неслышно открылась. Анна тихо вошла в его комнату и замерла на пороге, судорожно сжимая шаль на груди, сказать по правде, в сорочке она чувствовала себя хуже, чем голой. Отведя взгляд прошептала
- Я пришла… барин…
Владимир с облегчением расслабился, наблюдая за девушкой. Как сейчас она была не похожа на себя вчерашнюю. Вчера она была роковой женщиной, а сегодня… Белоснежная ткань подчеркивала ее хрупкость и беззащитность, делала еще желаннее. Белокурые волосы роскошным шелковым покрывалом падали на плечи. Ангел.
- Проходи.
Анна сделала пару робких шагов и остановилась. Она все еще не смотрела на него. Владимир встал, подошел к ней сзади, обнял за плечи, она дернулась от его прикосновения. Он со вздохом опустил руки.
- Анна, не надо меня бояться.
Она молчала, каждой клеточкой тела чувствуя его присутствие, его близость. Это был не тот страх, как раньше, она боялась не его, а … себя? Это было открытием. Владимир был рядом, близко, как никогда раньше. Она медленно обернулась. Куда делся грозный строгий хозяин? Расстегнутая рубашка и слегка взъерошенные волосы делали его совсем мальчишкой, растерянным, нуждающимся в понимании и ласке. Она изумленно смотрела на него, пораженная произошедшей переменой. Несчастные глаза полные тоски и надежды. Руки сами потянулись погладить, обнять, утешить. Шелк волос под пальцами, прерывистое дыхание на плече, тепло его тела, горячие губы, пожирающие поцелуями хрупкую шейку, жадно приникающие к ее собственным, сильные нежные руки. Ничего больше не было – ни страха, ни сомнения. Все было правильно, так как должно было быть.
Владимир нежно обнял качнувшуюся к нему тоненькую фигурку. Он был сейчас просто мужчиной, ласкающим любимую женщину. Покрывая трепещущее тело поцелуями он не думал ни о чем – ни о ее положении в доме, ни о сопернике, ни о том, что будет завтра…
Анна таяла под его поцелуями, но где-то в глубине рождался вопрос, который требовал ответа – А что потом?
- Владимир… подожди… мне надо знать…
Владимир нехотя оторвался от нее и вопросительно посмотрел в глаза.
- Вам нужна моя ненависть?
- Нет. – он отрицательно покачал головой.
- Чего же вы хотите от меня?
Владимир некоторое время думал, молчал, смотрел на нее.
- Я хочу… чтобы ты… была со мной… Всегда.
- Но… почему?
Его улыбка была грустной. Он ласково погладил ее по щеке.
- Потому, что…. я… люблю тебя – сказал и застыл в ожидании насмешки.
Но Анна не засмеялась, ее глаза сначала расширились от удивления, потом крепко зажмурились. Она не могла поверить. Владимир любит ее. Но зачем тогда он так жестоко обошелся с ней? Неужели из-за Миши? Она помотала головой, пытаясь прийти в себя. Смущенно посмотрела на Владимира.
- Любите? – пожала плечиком.
- Да… - он взял ее за руки. - Анна, останься со мной. – поцеловал в ладонь.
Она на мгновение прижалась к нему, потом отступила на шаг.
- Я не могу.
- Почему? Я настолько неприятен?
- Нет, конечно нет. Просто… я… мне надо подумать.
Он слегка усмехнулся.
- Спокойной ночи, Анна. – отступил от двери, пропуская ее.
Она недоверчиво смотрела на него.
- Вы… отпускаете меня?
Ответом была все та же грустная улыбка.
- Спокойной ночи, Владимир. – Она проскользнула в дверь и пошла по коридору, борясь с желанием вернуться. Уже в комнате нахлынуло чувство вины. Миша! Она же любит его. Или после слов Владимира что-то изменилось? Сразу вспомнился тот роковой вечер. Глаза Михаила – неверящие, потрясенные. Он даже не стал слушать ее, уехал, а ей было так больно и плохо. Тогда она, как никогда, нуждалась в поддержке, а он не понял. Миша – белый рыцарь – добрый, заботливый, ласковый, ну что же ты? Почему ты бросил меня? И Владимир - жестокий мучитель, властный, самолюбивый, каким нежным он был сегодня. Эти его слова «я… люблю тебя», она до сих пор слышит их, что-то стронули в ее душе. Ведь она всегда при встречах с Владимиром внутренне замирала, ожидая его взгляда, слова, ну почему он так поздно открылся ей? Ведь все могло бы быть иначе. А все унижения, издевательства, неужели это было лишь для того, чтобы не показать его истинных чувств? Все обиды были кирпичиками огромной стены, которая окружала участок сердца под названием ВЛАДИМИР. Он уже давно и прочно занял свое место там, но она не признавалась в этом даже себе. А сейчас эта стена рушилась, таяла под напором трех простых слов, высвобождая нечто невыразимо прекрасное, нежное, как лепестки только что распустившегося цветка. И она не знала, что с этим делать.
Владимир лежал, смотрел в потолок и мечтал. Сегодня у него появилась надежда, что его мечты сбудутся.