|
- Мне нужно идти. У меня слишком много дел! – Анна решительно направилась к лестнице, оставив вопрос барина без ответа. Владимир перегородил ей путь. - Пропустите меня. Пожалуйста! – девушка с достоинством взглянула в темные глаза барона. - Не раньше, чем вы мне ответите, каков ваш выбор. – он не мог позволить ей уйти вот так, оставив его вопрос висеть в воздухе. Анна попыталась прошмыгнуть мимо Владимира, но он резко положил руку на перила, не давая ей пройти. - Владимир, вы, в самом деле, ничего не знаете о любви. Я не могу променять любимого человека на жизнь в довольстве! – Анна заставила себя не отводить взгляд. Владимир неожиданно прищурился. - Отчего вы все время мне дерзите и спорите со мной? – обманчиво мягко спросил он. – Ведь вы крепостная, Анна. Вы должны меня слушаться. - Я знаю, что случается с дерзкими крепостными. – девушка вздернула подбородок. – Вы хотите наказать меня за непослушание? За то, что я не отказалась от Миши, как этого хотите вы? - Я вижу, вас устраивает быть… содержанкой вашего князя. Михаил никогда не женится на бывшей крепостной. Ему просто не позволят. – улыбка получилась страшноватой. - Вас не должна заботить моя судьба! – Анна пыталась спрятать отчаяние за бравадой. - К тому же… вы хотите меня обокрасть. - Я? – изумление красавицы было неподдельным. - Вы, Анна, вы! Вы не имеете права распоряжаться собой. Вы принадлежите мне. И в моих силах сделать так, чтобы Репнин сам отказался от вас! – барон неожиданно схватил ее в охапку и понес наверх. При одной мысли, что друг-соперник будет целовать и ласкать девушку, ревность превратилась в безумие, Владимир плохо понимал, что делает. - Отпустите меня! – она отчаянно брыкалась, но мужчина словно не замечал ее попыток вырваться. Владимир ввалился в спальню, и только сейчас Анне каким-то чудом удалось освободиться, но бежать было некуда. Замок щелкнул, как взводимый курок, грозя вот-вот оборвать ее жизнь. - Нет! – она метнулась к окну, но Владимир не позволил даже дотронуться до рамы. Сильные руки крепко обхватили талию девушки, прижимая ее к мужчине. Барон дерзко прильнул губами к белоснежной шейке. Никогда раньше ему не приходилось принуждать женщин к близости, он привык, что они раскрывались под его ласками, как бутон раскрывается под солнечными лучами. А сопротивление всегда было картинным, наигранным, они сами хотели поскорее сдаться на милость победителя. Так было всегда, но не теперь. Сопротивление Анны бросало ему вызов, будило самые низменные инстинкты. Он победит ее, любой ценой! На щеке барона уже красовались четыре царапины – следы острых коготков, губа была прокушена до крови, но он не чувствовал боли. Швырнув красавицу на кровать, он навалился сверху, удерживая одной рукой ее запястья. Осталось совсем немного и его победа будет полной и окончательной. Анна сопротивлялась всерьез, хотя она была гораздо слабее мужчины, да и бежать было некуда. Никогда, никогда она не будет принадлежать ему по своей воле! Она больше не кричала, все силы уходили на то, чтобы высвободить хотя бы одну руку, тогда она сможет еще раз полоснуть ногтями по холеной щеке, а если получится, то и попасть в глаз. Тяжелое мужское тело притиснуло ее к кровати, Анна не могла даже вдохнуть. Она случайно встретилась глазами с бароном и словно упала в бездонный колодец. Темная пустота поглотила последний жалобный вскрик и принесла долгожданную свободу. Владимир не сразу понял, что девушка больше не сопротивляется. Он осторожно разжал руки и приподнялся, всматриваясь в ее лицо. К его некоторому облегчению, хоть Анна и была бледной до синевы, но дышала. Он поцеловал ее в щеку, едва касаясь губами кожи, и умело снял с нее платье. - Он должен поверить! – вполголоса пробормотал Владимир и за несколько минут добавил платью весьма живописные разрезы. Отбросив изувеченное платье, барон вновь повернулся к кровати. Полуобнаженная девушка вызвала в душе всплеск самых противоречивых чувств, главным из которых была банальная ревность, вот только Корф ни за что бы в этом не признался. Оставить, отказаться от нее было выше его сил, он лег рядом с красавицей. Пусть без сознания, но сейчас она не сопротивляется, и можно прижать ее к себе, целовать самыми нежными поцелуями и даже сказать те слова, что давно теснят грудь. Анна медленно приходила в себя, и пережитый ужас казался лишь страшным сном. Кто-то целовал ее нежно и бережно, наверняка это Миша. Он успел, спас ее от обезумевшего хозяина, и теперь никому не позволит ее обидеть. Ох, как же нежно, почти невесомо прикасаются его губы, никогда прежде он не целовал ее так ласково. Не открывая глаз, Анна обняла спасителя за шею. - Я люблю тебя… - почти неслышно прошептали ее губы, но мужчина услышал, в его поцелуях прибавилось радости и настойчивости. Теплая ладонь огладила ее грудь, и Анна тихо застонала. Нет, совершенно незачем открывать глаза, ведь тогда она оттолкнет своего спасителя, у нее попросту не хватит смелости. Как смотреть ему в глаза и принимать эти дерзко-нежные ласки? Она и не знала, что поцелуи могут быть такими волшебными. Владимир боялся поверить, что все это наяву, и специально не спешил. Он ловил каждый вздох, каждое трепетание ресниц красавицы в своих объятьях, но она и не думала протестовать. Он осторожно прикоснулся к ее груди, ожидая немедленного наказания за дерзость, но ее тихий стон совсем не походил на сопротивление. Владимир снова и снова целовал сладкий ротик, соблазнительно отвечающий на ласку, незаметно снимая с девушки кружевную сорочку. Совсем скоро его руки заскользили по нежной коже, заставив красавицу совсем потерять голову. Да и сам он словно плыл в жемчужном кружевном тумане, отрезавшем их с Анной от остального мира, но Владимир знал, что это ненадолго. Совсем скоро огненный шторм поглотит эту томную безмятежность ожидания, сольет два тела в одно и оставит их так же внезапно, как и налетит. Все эти мысли проносились как бы за краем сознания, Владимир сейчас не мог думать больше ни о чем. Он был всецело занят Анной. Сколько раз он гнал от себя сладко-грешные мысли, сколько запрещал себе думать о ней. А это платье, по недоразумению названное траурным, порой барону казалось, что он сойдет с ума, если еще хоть мгновенье будет видеть эту бархатисто-сливочную кожу в глубоком декольте. А уж надеяться на то, чтобы Анна сама обнимала и целовала его, он и вовсе не смел. Незаметно он освободился от одежды, между ними больше не было преград. Легкие руки гладили его плечи, тихие вздохи поощряли нескромные поцелуи, он с трудом удерживался на самом краю. Анне казалось, что она стала водой, текучей и прозрачной. Мужские руки, губы делали с ней что-то совершенно невероятное. Как он успевал целовать и налившуюся, покалывающую крохотными иголочками грудь, и утолять жажду пересохшего рта, и нескромно ласкать ее там, внизу. Река, в которую она превратилась, уже бурлила и грохотала на перекатах и скоро обрушится вниз безумным водопадом в радужных брызгах. Владимир чувствовал, что еще немного, и он совершенно не сможет совладать с собой, приподнявшись над девушкой, он позвал, - Аня… Серебряное марево окликнуло ее голосом Владимира, но сейчас в нем не было угрозы и ненависти. Анна открыла глаза, твердо уверенная, что ослышалась, и на миг замерла, ошеломленная открывшейся истиной. - Нет! – ее протест превратился в стон боли, виновником которой был Владимир. Из глаз хлынули слезы стыда, унижения и разочарования, тем неожиданнее было снова услышать ласковый голос барона, уговаривающий ее потерпеть совсем немного и все пройдет. - Что пройдет? – про себя спросила Анна, отворачиваясь от него. – Разве можно исправить то, что уже случилось? Владимир неправильно истолковал ее молчание, он крепко и в то же время бережно обхватил ее за плечи, стараясь оставаться неподвижным. - Анечка… любовь моя… - шептал он, снимая губами слезинки. – Не бойся, ничего не бойся… я больше не сделаю тебе больно… никогда… Как же хотелось верить этому бархатному голосу, такому ласковому, проникновенному, кажущемуся таким искренним. А его пальцы вроде бы невинно скользящие по ее плечам… глупое тело снова превращалось в текучую воду, и опять водопад стал таким близким и… неминуемым. Анна стиснула зубы, стараясь вырваться из под этой сладкой, обещающей наслаждение, власти барона, но его губы чуть сжали мочку ее уха, Владимир мягко качнулся, увлекая ее за собой, и она невольно подчинилась. Зов, проснувшийся в ее теле, оказался сильнее разума. Что ей стоило открыть глаза сразу же, как только сознание вернулось к ней, тогда бы она смогла остановить Владимира. Но не теперь… Жестокий бог, он замедлял ее течение, заставлял лениво струиться по отмелям, таиться в глубоких омутах, протискиваться через острые зубы валунов, превращаясь в белую пену, и все отодвигал, отодвигал миг свободного падения. Он все же отпустил ее, и она полетела, дробясь мелкими брызгами, вспыхнувшими радужной пылью в лучах закатного солнца. Холодно… как же холодно… Анна дрожала, несмотря на теплый шерстяной плед, накрывавший ее поверх шелковой простыни. Жар страсти схлынул, и сомнения и стыд с новой силой охватили ее. Смотреть на Владимира сейчас было выше ее сил, с нее довольно было и того, что он позаботился о ней. Анна вновь вспомнила свое раскаяние при виде пятен крови на простыне, но барон вовсе не выглядел смущенным. Он ненадолго скрылся за ширмой, вернулся уже почти одетым, только рубашку не застегнул, ловко и без малейших признаков стыда помог ей вымыться, поменял простыни и снова уложил ее в кровать. Да, его сноровка говорит об определенном опыте. Притом немалом. Анна отчего-то разозлилась, ей было неприятно думать о женщинах, побывавших в постели барона. Чего он еще хочет, разве он не получил желаемого? Почему не отпустит ее? Кровать едва слышно скрипнула, словно приветствуя хозяина, Владимир обнял девушку и нежно поцеловал завитки волос за ушком. - Что с тобой? Ты дрожишь. Замерзла? – куда и делась вечная надменность, подчеркивающая превосходство дворянина над крепостной. - Не наигрались еще, барин? – Анна не собиралась поворачиваться. Владимир сам рывком развернул ее к себе. - Я не играю с тобой. - А что же это тогда? Вас же не заботят мои чувства. Ведь крепостные – не люди, а просто вещи. Куклы! – с горечью выдохнула она. - Аня, я был уверен, что… ты тоже этого хотела… - растерялся Корф. - Хотела. Но не с вами. Я думала, что… это не вы. – Анна увидела, как он изменился в лице. - Что же… в любом случае… - он отпустил ее. - Что сделано, то сделано. И… Владимир встал на колени возле кровати. - Анна, я прощу вас стать моей женой. - Вашей женой? – Анна расхохоталась злым смехом. – Никогда! - Подумайте, Анна. Подумайте еще раз. Михаил не простит вам ни вашего происхождения, ни того, что произошло между нами. Вольную вы тоже не получите, я не собираюсь отпускать вас, и кое-кто может подумать, что он может тоже… Несмотря на мой запрет. – барон не мигая смотрел девушке в глаза. – Вы же понимаете о чем я. - Вы – мерзкое чудовище! – Анна до хруста стиснула пальцы, чтобы не закричать от ужаса, повеявшего от этих слов. - Вам лучше стать женой этого чудовища, чем быть просто наложницей. – спокойно заметил Владимир. – Я не тороплю вас, но хочу услышать ответ не позднее, чем завтра. - Я хочу поговорить с Михаилом. - Я не против. – пожал плечами барон и поднял вздрогнувшую красавицу на руки. – Не бойтесь, я всего лишь отнесу вас в вашу комнату. Всего лишь… Анна спрятала в подушку горевшее лицо. Как же ему удается… недаром она так боялась его поцелуев, его губы околдовывали с первого прикосновения. Да, он отнес ее в ее спальню, но потом… поцелуй был неожиданным, нежным и настойчивым, и… он не позволил себя оттолкнуть, а она… потеряв несколько драгоценных мгновений, не смогла… О, эта предательская слабость, неспособность противостоять его ласкам, почему, почему так? Девушка поежилась, стараясь поскорее забыть жаркое томление, охватившее ее, ласковые руки нежно сжимающие ее грудь, шальной взгляд темных глаз барона, и собственный трепет в ответ на этот взгляд. Владимир одним глотком ополовинил бокал с бренди, стараясь унять дрожь во всем теле, еще немного и он бы не смог остановиться. Каким чудом ему удалось разжать руки и покинуть ее комнату? На этот раз он бы зацеловал ее до синяков, доказывая свое право. Она думала о другом! Глухое рычание зародилось в груди, его пришлось гасить еще одним изрядным глотком. Главное теперь – не выпускать Анну из поля зрения, мало ли что она задумает. Князь Репнин уныло сидел в гостиной. Расследование о внезапной смерти старого барона не двигалось с места, да и вообще в жизни наступила какая-то серая полоса. Ни белая, ни черная, а именно серая, когда все видишь в какой-то мути. Он закрыл глаза и улыбнулся привычным мыслям об Анне. Почему Владимир так ненавидит ее? Тихие шаги горничной прервали приятные размышления. В тряпье, что держала в руках Полина, Михаил узнал платье, которое еще сегодня видел на Анне. Но оно выглядело так, словно его кто-то рвал в бешенстве. - Постой! – окликнул девушку князь. – Что это? Откуда? - Владимир Иванович велел починить. – Полина тихо фыркнула и пожала плечами. – А что случилось, я не знаю. Но… - Что но! – нетерпеливо подбодрил ее Михаил. - Лицо у барина… расцарапанное. – Полина позволила себе усмехнуться. – Но выглядит совсем не недовольным. Князь побледнел. - Ступай! – махнул он рукой. Михаил не знал, что делать, как вытрясти правду? Только из кого, из друга или из Анны? Господи, что же на этот раз задумал Владимир? И что он сделал с Анной? Пока Репнин метался, не зная, что предпринять, Анна спустилась в гостиную. - Миша… вы вернулись… - слабая улыбка была виноватой. - Анна… что с вами? – он с тревогой оглядел девушку, но она выглядела как обычно, только взгляд какой-то… непонятный. Жемчужно-серое платье с глухим воротом надежно скрывало все следы, если они были. - О чем вы? - Анна… что Владимир сделал с вами? Я видел ваше платье. – Михаил решил спрашивать напрямую. - Я не вправе ему отказывать… - красавица отвернулась к окну. - Я не понимаю вас! Вы были с ним? Но почему, Анна, почему? - Я не хотела, но… он – мой хозяин. – она повернулась и взглянула князю в глаза. – Я – крепостная, Миша. - Анна, это шутка такая? – он силился улыбнуться. - Нет, я не шучу. Это правда. Именно поэтому Владимир предостерегал вас от встреч со мной. Иван Иванович воспитал меня, как родную, но… вольную дать не успел. А Владимир вовсе не хочет отпускать меня. Теперь вы все знаете. Я давно хотела признаться, но не решалась. Простите меня, я лучше пойду. Анна не успела положить руку на перила, как в коридоре раздался звук шагов барона. Он спустился, посматривая на друга и бледную девушку. - Вы уже поговорили? – по его голосу ничего нельзя было понять. - Да, я могу идти? – Анна отважно встретила его взгляд. - Конечно. – он церемонно уступил ей дорогу. Михаил не мог отвести глаз от исцарапанной щеки Владимира, еще маленькая ранка была на губе, но его взгляд… Не раз и не два Репнин видел такой взгляд друга, одержавшего долгожданную победу, этот торжествующий огонек он не спутает ни с чем. - Что ты сделал с ней, мерзавец! – Миша набросился на Корфа, едва Анна поднялась по лестнице. - Я не собираюсь это обсуждать. Тем более с тобой. – хмыкнул Владимир. - Может быть теперь ты дашь ей вольную? - С чего бы это? Да, и зачем? – барон удобно устроился в кресле. - Неужели ты хочешь совсем сломать ей жизнь? Она все еще может стать актрисой! – глаза Михаила сверкали. - Актрисой! – сухой смех Владимира больше напоминал кашель. – А ты хочешь стать ей покровителем? - Я люблю ее! – взвился князь. - Любишь? Настолько, чтобы предложить ей содержание. Всего лишь. – Корф прищурившись смотрел на друга. - А ты? Ты и этого ей не предлагаешь! - Анна живет в моем доме, я УЖЕ содержу ее. - Но она - крепостная! - Какая разница? И тебе и мне прекрасно известно, как живут актрисы. – губы Владимира изогнулись в мечтательной улыбке. – А помнишь, Мишель, как мы отметили твой день рождения? Вино и дебютантки были весьма и весьма… Репнин покраснел. - Как ты смеешь равнять Анну и… этих! - Я всего лишь хотел тебе напомнить. – барон налил себе бренди. – К тому же, я уже сказал – Анна останется здесь. - Ты самый жуткий эгоист, которого я когда-либо встречал! – заорал Михаил. – Ты думаешь только о себе! - Так и есть. – покивал Корф. - Ты… ты… мне нужно пройтись, иначе я тебя убью прямо здесь! – князь громко хлопнул дверью. - Да, Миша, тебе лучше пройтись. – вполголоса сказал Корф, салютуя закрытой двери. Барон посидел еще немного, но в большой гостиной было слишком неуютно одному, и он перебрался в кабинет. Анна стояла в полумраке коридора ни жива ни мертва. Она всегда знала, что подслушивать неприлично, а уж услышать такое! В единый миг с карьеры актрисы слетел весь блеск и очарование, когда девушка поняла, о ЧЕМ с такой небрежной ехидцей говорит барин. Ей нужно было сразу вернуться в свою комнату, но так некстати проснувшееся любопытство заставило задержаться. И сейчас цветной витраж ее мечты валялся россыпью блеклых осколков. Анна, как во сне, взяла шаль из кресла у окна и неторопливо вышла на улицу. Серые сумерки быстро слизывала ночь сухим морозным языком. Луна зорко надзирала за стадами звезд, толстых, лоснящихся серебром. В этом струящемся свете парк казался волшебным стеклянным лесом. Анна легким шагом прошла по расчищенной дорожке, которая вывела ее к могиле опекуна. - Дядюшка… неужели вы желали мне такой судьбы? – тихо сорвалось с ее губ. – Что же мне теперь делать? Тихонько всхлипывая, Анна потуже завернулась в шаль, идти в дом не было никакого желания. Плечи внезапно укутало теплом, сильные руки оторвали девушку от земли. - Вы с ума сошли, Анна! – по голосу было ясно, что барон сердит. – Еще не хватало, чтобы вы заболели! Он быстрым шагом понес ее к дому. - Отпустите меня! Что вы еще от меня хотите?! – Анна чувствовала, что еще немного и слезы польются водопадом. - Хочу уберечь вас от глупостей. – не отпуская девушку, он пересек гостиную, взбежал по лестнице и внес красавицу в ее спальню. Анна побледнела. - Не волнуйтесь, я не стану вас ни к чему принуждать. Слово дворянина. – почти с укоризной покачал головой Владимир, умелыми прикосновениями распуская корсет. - Я справлюсь сама! – Анна попробовала увернуться. - Перестаньте мне перечить. – суровый голос заставил девушку подчиниться. Она только опустила голову, чтобы скрыть слезы, покатившиеся по щекам. Владимир мягко обнял ее и заставил приподнять голову. - Анечка, не надо. – уговаривал он, стирая слезинки пальцами. – Я, в самом деле, ничего тебе не сделаю. Не надо плакать. Не давая ей времени возразить, барон быстро раздел девушку и уложил в постель. Анна не успела и вздохнуть, как он сам разделся до исподнего и юркнул под одеяло. - Повернитесь спиной. – попросил Владимир и тут же показал, как именно следует повернуться. Анне показалось, что более теплого и уютного гнездышка у нее никогда не было. Только сейчас девушка поняла, насколько замерзла, по контрасту с горячим телом Владимира она была просто ледышкой. - Горячий, как печка! – подумала Анна, чувствуя, как ледяные ступни постепенно отогреваются. Спина, ягодицы, бедра, плотно притиснутые к мужскому телу, сейчас нуждались скорее в охлаждении. Она сделала попытку отодвинуться. - Анна, не ерзайте. – рука, придерживающая ее за талию, стала жестче. Девушка испуганно затихла. - Скажите, что вы делали на улице? Решили замерзнуть насмерть? – со смешком спросил Владимир, почувствовав ее скованность. Да и самому следовало хоть немного отвлечься. - Лучше смерть, чем позор! – надулась Анна. - И что же такого позорного я вам предлагаю? Стать баронессой Корф, да, большего позора и представить невозможно. – хохотнул барон. - Но я не люблю вас. – упрямо возразила она. - В наше время немногие выходят замуж по любви. Я уверен, что вы привыкнете ко мне, а со временем, возможно, и… полюбите. – Корф всеми силами старался не показать, как задели его слова Анны. - Если я соглашусь, ваше слово останется в силе? – красавица живо развернулась к нему. - Да, я никогда не отказывался от своего слова. – прищурился Владимир, чтобы не выдать, каким нестерпимым пламенем полыхнуло внутри от движения нежного тела рядом. - Когда вы хотите венчаться? – Анна опустила глаза, стараясь не дышать, ее собственное тело всеми силами стремилось прижаться к мужчине. - Завтра же. Вы не против, если свадьба будет более, чем скромной? - Нет. Я сама хотела просить об этом. Владимир всю ночь просидел в кабинете, тупо разглядывая бокал с бренди. Правильно ли он поступает? Не окажется ли его скоропалительное решение ошибкой? Нет, в своих чувствах он был уверен, но захочет ли Анна стать счастливой с ним? Позволит ли себе быть счастливой? Или сожаления о любви Михаила встанут между ними крепостной стеной, и никакими жаркими ночами эту стену не разрушить. Да и будут ли они, эти ночи? Он ведь обещал. Господи, но как она прекрасна! И как идеально подходит ему. Разве Анна не замечает, насколько полно они совпадают? Барон снова и снова вспоминал, как естественно Аня устроилась в его объятьях, как было чудесно отогревать ее, обнимать. Ничего больше, связанный словом, он себе позволить не мог. Анна лежала в кровати и смотрела, как тени пляшут на балдахине. Она чувствовала себя прескверно, словно продала свою душу. Завтра она станет женой Владимира, и… - Разве он будет иметь на тебя больше прав, чем сейчас? – спросил мягкий вкрадчивый голос. – Сейчас ты никто, крепостная, а будешь хозяйкой. - Да, так он и позволил мне… - зажмурилась девушка, отгоняя крамольные мысли. - Все равно хуже, чем сейчас не будет. - Но почему он так торопится? - Наивная! – фыркнул голос, Анна смутилась, поняв, что знает ответ. В любовных романах, которые она тайком читала, героиня очень часто проводила с возлюбленным всего одну ночь, и в положенный срок появлялся ребенок. - Но я не героиня романа! И Владимир… не мой герой! – девушка сжала кулачки. - А кто твой герой? Миша? Разве он предложил тебе то же, что и Владимир? - А разве это он утащил меня в спальню? - Да, барон виноват, но он предложил все исправить. А князь? Анна зарыдала от осознания правоты Владимира, Миша никогда на ней не женился бы. Да, и не заговаривал он никогда о свадьбе. Красавица вытерла слезы. Завтра она станет женой Владимира, если ему так хочется, но она заставит его сдержать слово. Как же хорошо, что Михаил не искал с ней встречи, иначе она бы не смогла так бестрепетно шагнуть навстречу своей судьбе, - думала Анна, глядя на букетик белых фиалок. Все закончилось быстро, слава Богу, положенные слова ей удалось произнести достаточно громко, и целомудренное прикосновение сухих губ Владимира словно поставило печать под их договором. К удивлению Анны, барон и не думал скрывать их венчание, напротив, он говорил об этом с едва заметной гордостью и удовольствием. Право же, стоило стать женой Владимира, чтобы увидеть лицо Карла Модестовича, когда ему сообщили эту новость. Но что теперь делать, Анна не знала. Владимир украдкой посматривал на задумавшуюся девушку, которая совсем недавно поклялась ему в верности и любви. Да, все так и будет, отчетливо понял барон, заглянув в прозрачную глубину серых глаз, но только не сразу. Он больше никогда не станет принуждать Анну, она сама придет к нему. Ведь он уже держал в объятьях ее трепещущее тело, целовал сладкие губы, шепчущие слова любви. Она еще не знала, что говорила их ему. Анна – его солнце. Анна недоумевала, Владимир был сам на себя не похож. Ни капли бесцеремонности или пренебрежения, напротив, он окружил ее заботой и вниманием. И нельзя сказать, что это было так уж неприятно. Скорее странно. Красавица вздохнула, за два прошедших дня от Михаила ни слуха ни духа, но Владимир совсем не беспокоится. Спрашивать же она отчего-то робела, хоть и понимала, что это глупо. Все же беспокойство пересилило, и Анна поинтересовалась как бы между делом, не известно ли барону Корфу, где пропадает его друг. - В таборе. - Его плутовская ухмылка на удивление легко развеяла все страхи девушки, но это знание не принесло радости, скорее, чувство было похоже на обиду. Михаил Репнин тем временем не сидел сложа руки. Еще в первую ночь он попытался напиться, но, несмотря на тяжесть в ногах, голова оставалась совершенно ясной. Как оказалось, ничто не могло отвлечь его от мыслей об Анне. Кроме расследования убийства барона Корфа. Запутанное дело требовало полного сосредоточения, и оказалось лучшим лекарством для измученного сердца и разума. Когда все ниточки привели к княгине Долгорукой, Михаил поверил не сразу, но сомневался недолго. Распустив немудреный слух о следах яда на перчатках, он увидел, как занервничала Мария Алексеевна. На единый миг, но этого ему хватило. Михаил помчался в поместье Корфа, барон своими глазами должен был увидеть разоблачение убийцы. События развивались примерно так, как и предвидел Михаил, княгиня попыталась избавиться от перчаток. Внезапное появление Владимира с Михаилом помешало уничтожить улики, но дальше все понеслось, как в кошмарном сне. Мария Алексеевна с невиданной силой оттолкнула мужчин и выбежала на улицу. Будто бы специально в этот момент из коляски спустился доктор Штерн, который тоже ничего такого не ожидал. Княгиня вскочила в коляску и была такова. Пока выводили лошадей, коляска уже скрылась из вида. Владимир птицей взлетел в седло, сердце сжало дурное предчувствие. Куда еще могла направиться взбешенная женщина? Худший вариант – мстить, то есть к нему в поместье. А там только Анна! Глупец, ну почему он не взял ее с собой?! Сбывались самые худшие мысли, Владимир увидел у своего дома брошенную коляску. Ему пришлось стиснуть зубы, чтобы сохранить ясность мыслей. Сначала следовало осмотреться, а не лететь сломя голову. Барон тихо проскользнул в дверь, далеко ходить не пришлось, язвительный голос княгини доносился из гостиной, Анна отвечала негромко, но с достоинством. Владимир прислушался, выжидая удобный момент. - И чем взяла, пигалица?! Ведь обоих Корфов приворожила, старый все возился с тобой, одевал как принцессу, ни в чем отказа не знала, теперь и молодой сумасброд туда же. Женился! – Мария Алексеевна зло усмехнулась и зашипела рассерженной кошкой, наводя на девушку пистолет. – Не будет счастья проклятому! Ненавижу! - Что же вы, Мария Алексеевна, ненавидите меня, а застрелить собираетесь Анну. – раздался насмешливый голос Корфа. Он стоял, вальяжно прислонившись к створке. - И до тебя очередь дойдет, щенок! – теперь пистолет был направлен на Владимира. Тот расхохотался так задорно, словно в жизни ничего смешнее не слышал. - Не берите грех на душу. – неожиданно серьезно посоветовал он. – Не отмолите. Княгиня сверкнула глазами и нажала на курок. Анна едва сдержала крик отчаяния, через пороховой дым несколько мгновений ничего не было видно. А потом все случилось молниеносно. Владимир вышагнул словно из ниоткуда, и пистолет оказался в его руке, Мария Алексеевна смотрела на него взглядом полным ненависти. В этот же момент в комнату едва ли не ворвались Андрей Долгорукий с Михаилом, за ними следом вошел доктор Штерн. - Никто не пострадал? – первым делом осведомился доктор. - Нет, Илья Петрович, обошлось. – Владимир помахал пистолетом. Княгиня обвела комнату пустым взглядом и вдруг заголосила, обнимая сына. - Не играй с ним, Андрюшенька, скажу Ивану Ивановичу, что нужно лучше за оружием смотреть. А если бы убил кого?! Андрей растерянно посмотрел на Корфа, тот едва заметно пожал плечами и указал глазами на дверь. - Пойдемте, маменька. – Андрей правильно понял намек. – Доктор, вы не поможете? - Да, да, конечно. – заторопился Штерн. Михаил шагнул было к Анне, чтобы поддержать ее и успокоить, если понадобится, но его опередил Владимир. Непостижимым образом он оказался рядом с девушкой раньше князя, что-то негромко сказал ей, и Миша поспешил откланяться. Слишком уж резанул по сердцу нежный взгляд, направленный на барона. - Анна, здесь нужно проветрить, перейдем в столовую. – Анна поразилась, до чего мягко звучал его голос. - Да. – кивнула она и позволила себя увести. В столовой она боялась отвести от него взгляд, а вдруг она просто сошла с ума и придумала себе все, вдруг Владимир лежит там, в гостиной, сраженный пулей, а сюда ее отвел кто-то другой, чтобы она не испугалась крови. Да, нет же, нет! Вот он – живой и здоровый, только… как же он стал ей дорог за те пару десятков секунд. - Анна, что-то не так? Мне следует умыться? – насмешливый голос звучал вовсе не обидно. - Нет, я просто… испугалась. – она рискнула взять его за руку. - Неудивительно. Не каждый день на тебя направляют пистолет. – Владимир ненавязчиво обнял жену. - Нет, тогда было не очень страшно. Я испугалась потом. – Анна прижалась к нему. - Неужели вы испугались за меня? – не поверил барон. - Это так невозможно? – она приподняла голову и встретилась с ним глазами. Владимир улыбнулся и ласково дотронулся кончиками пальцев до ее щеки. - Анна, вы не перестаете меня удивлять. - Возможно, сейчас вы удивитесь еще больше. – изящные руки легли ему на плечи, заставляя мужчину чуть наклониться. Барон послушно подался вперед, опасаясь верить, что это с ним происходит наяву, или в то, что это не розыгрыш. Но поцелуй был самым настоящим. Нежность, охватившая его, была щемящей до боли, Владимир прижимал к себе девушку, захлебываясь невыносимым счастьем. - Я люблю тебя, Аня. – хрипло прошептал он, смыкая руки за ее спиной. Анна смотрела ему в глаза, не думая скрывать своих чувств. Она знала, чего ждет от нее Владимир, но пока не смела произнести. Сияющая правда была острой, как прозрачная льдинка и такой же обжигающей. Как ни странно, она его уже давно любила. Не за что-то, а вопреки. Не потому ли она не открывала глаза тогда, отдаваясь пьянящим поцелуям, ведь ее принц из мечты был слишком похож на мучителя. И совсем скоро она скажет ему обо всем. И о своих чувствах. |