Соединяющие сны

Дверь за Анной закрылась. Владимир залпом выпил стопку водки, не почувствовав обжигающей горечи, и швырнул ни в чем не повинный предмет в дверь. Звон стекла не принес облегчения, внутри все по-прежнему клокотало. Холодная ярость растворилась под напором пылающего бешенства. Ледяные осколки разочарования взорвались в лаве ненависти. Ненависти к себе. Он провел руками по лицу, пытаясь прийти в себя, опустился в кресло, стараясь вызвать привычное равнодушие. Анна, Анна, на что он надеялся, целуя ее, безмолвно умоляя простить его гнусный поступок? Неужели на то, что она в самом деле будет принадлежать ему? Владимир едва не застонал, снова переживая тот восторг, который захлестнул его, когда его руки легли на теплые бедра. Тем больнее было слышать издевательское – Хозяин. В тот момент он все увидел как бы со стороны: он – барон Корф стоит на коленях перед собственной крепостной, покрывает поцелуями нежные пальчики, вымаливая прощение. Это он – гордец и сердцеед готов превратиться в коврик под ее ногами? Нет, не бывать этому! Уязвленная гордость вытолкнула уничижающие слова, но она словно была рада их слышать. В ее взгляде была насмешка и жалость. Жалость! Неужели она жалела его? О, нет, только не это! Размышления прервало чужое прикосновение, Владимир поднял голову. На него, улыбаясь, смотрела Полина. Горькая усмешка искривила красивые губы, что ж он был в своем праве. Утопить собственную горечь в шикарном, что ни говори, теле. Но, представив, что он сейчас прикоснется к ней – доступной, желающей угодить, Владимир почувствовал тошноту. Ему нужна была не Полина. Анна, она сидела ядовитым шипом в больном сердце, только она была ему нужна, только ее руки он хотел чувствовать на своих плечах. Окинув холодным взглядом красивую девушку, стоящую перед ним, он небрежно бросил, - Убери здесь все, - и, не оглядываясь, покинул столовую. Полина недовольно смотрела ему в спину. Ноги сами принесли Владимира к двери спальни Анны, он прижался лбом к створке, сражаясь с собой. Ему нужно было увидеть ее, но в то же время он боялся этого. Боялся холода в ее глазах. Он не сразу услышал сдавленные всхлипы, доносящиеся из-за двери. Владимир постоял немного, набираясь храбрости, потом открыл дверь. Анна вскинулась на постели, прикрылась одеялом. - Неужели передумали, барин? – девушка смахнула слезы с щек, не желая показывать свою слабость. - Вы… плакали… - Владимир говорил запинаясь, понимая, что сейчас ему придется уйти. - А вы не смогли пройти мимо? – Анна вздернула подбородок. - Анна, я… я должен вам сказать… я виноват перед вами… - Не трудитесь, барин. – прервала она его покаянную речь. – Надеюсь, что теперь вы полностью удовлетворены. Вы всем показали, кто я на самом деле, и теперь ни у кого не осталось иллюзий на сей счет. Я крепостная, а вы мой хозяин. Неужели вам мало моего унижения? Чего вы еще хотите? Во время разговора Владимир незаметно пересек комнату и сейчас стоял у кровати. Маленькая девушка в кровати неудержимо манила его к себе, хотелось снова коснуться ее руки, пусть даже она отпрянет, как от ядовитой змеи. - Я… хочу попросить прощения… - барон присел на краешек кровати. - И вы надеетесь, что получите его? – Анна рассмеялась нервным неестественным смехом. – Разве просят прощения у игрушки? Разве можно обидеть вещь? Я же не живой человек, я же ничего не чувствую. Можно поиграть и поставить на полку или выбросить, если надоела. - Не говорите так, Анна! – Владимир схватил ее за руку. – Не говорите так… - выдохнул он уже ей в ладонь. Анна не сопротивлялась, когда он привлек ее к себе, она обмякла, покоряясь. Владимир с бесконечной нежностью коснулся губами прохладной щеки, вдохнул одуряющий запах ее волос и стиснул тонкое тело в объятьях. Анна заледенела, ожидая, что будет дальше. Кураж прошел, она больше не была хозяйкой положения. Похоже, что сейчас Владимиру все равно, что она чувствует, он намерен довести до конца то, что было начато в столовой. С удивлением она услышала совсем уж неожиданные слова, срывающиеся с мужских губ. - Я люблю тебя… я не могу никому тебя отдать… не могу… не могу без тебя… Анечка… - Любите? – Анна осторожно шевельнула плечиком, и Владимир отпустил ее. – Если то, что вы делаете – это любовь, то я не хочу ее. Владимир виновато опустил голову. - Я прошу вас, дайте мне шанс все исправить… - Как? – Анна устало откинулась на подушку. - Я… не знаю… Я сделаю все, что вы захотите. - Тогда… дайте мне вольную. – Анна переплела пальцы, холодея от собственной смелости. - Зачем? Что вы будете делать на свободе? – Владимир смотрел на нее, как на ребенка, пожелавшего луну с неба. - Я поступлю в театр, как хотел дядюшка. Барон покачал головой, при виде наивных серых глаз. - Вы не знаете, что такое театр, Анна. Пауки в банке живут дружнее, чем актрисы в труппе. И талант мало что значит, если у вас не будет покровителя, вас сожрут живьем. Вы понимаете, что значит покровитель? Этот человек не будет обращаться с вами, как с красивым цветком, ему нужно будет от вас совсем другое. - То же, что и вам? – Анна сардонически усмехнулась. – Во всяком случае, я не буду его собственностью. - Вы заблуждаетесь, Анна. Он будет содержать вас, ведь жалование в театре небольшое, и вы будете полностью зависеть от него. - Почему вы так уверены в этом?! Сергей Степанович… - Князь сам до сих пор благоволит некоторым молоденьким актрисам. – перебил ее Владимир. – Не сомневаюсь, что он захочет и вас взять под крылышко. - Господи… Вы… вы специально говорите гадости… Откуда вы знаете, что все именно так? – Анна изо всех сил старалась не показать своего отчаяния. - Я был… гм… довольно близко знаком с некоторыми из них. Вы чистый и невинный ангел, я бы не хотел вам такой судьбы. - Но дядюшка всегда желал мне добра! Неужели он бы прочил мне карьеру актрисы, зная обо всем этом? - Я не знаю, о чем он думал, может быть о том, что на первых порах его влияния хватило бы защитить вас. Но сомневаюсь, что он бы смог что-нибудь сделать, если бы вы понравились графу или князю. Анна, все в этой жизни продается и покупается, а уж жизнь актрисы… - Владимир грустно смотрел на девушку, в один миг лишившуюся всех иллюзий. - Разве мало работы? Я бы могла быть гувернанткой. – не сдавалась она. - Считать копеечное жалование и часто менять место работы? Вы слишком красивы, Анна, чтобы мужчина спокойно смотрел на вас. А про женскую зависть я не говорю, вы наверняка уже столкнулись с ней. - По-вашему оставаться крепостной для меня лучший выход? – Анна отвернулась. - Во всяком случае, так я смогу вас защитить. - А кто защитит меня от вас? Владимир потупился, покусывая губы, она была кругом права, от него ее не сможет защитить никто. - Оставьте меня, Владимир. Оставьте меня в покое! – Анна сорвалась на крик, сейчас она не хотела никого видеть, слишком много она пережила за сегодняшний день, слишком много узнала. Барон лишь поднял голову, ловя ее взгляд. - Я хочу побыть одна… Пожалуйста! – Анна прикрыла глаза, загоняя внутрь так некстати навернувшиеся слезы. Владимир заметил предательскую влагу, блеснувшую под ресницами, но выполнил ее просьбу. - Я надеюсь, что мы поговорим завтра. Не сдержавшись, еще раз прикоснулся к тонкой руке и вышел из комнаты. Анна завернулась в одеяло. Наивно было надеяться, что Владимир отпустит ее. Пусть даже он говорил что-то о любви, но для него она все еще остается красивой собственностью, с которой он не желает расстаться. И унижение никуда не делось, словами ничего не исправить, не вернуть. Анна всхлипнула, вспоминая полутемную гостиную и свой танец. Что она хотела доказать, развлекая хозяина и гостя бесстыдным танцем? Ей вдруг подумалось, если бы она была Саломеей, смогла бы она просить награду, подобно той, настоящей? Но Саломея не ненавидела того, чью голову просила, горько подумала девушка. Анна попыталась заснуть, и в зыбкий полусон ворвались видения, вызванные ее мыслями. Будто бы она, Анна, пляшет, отринув все мысли, сбрасывает с себя покрывала, в конце оставаясь лишь в огненном шелке собственных волос. И Сергей Степанович предлагает ей все, что угодно в награду, и она выбирает… Кровь собирается на предусмотрительно подставленное серебряное блюдо, он так и не закрыл глаз, и по-прежнему смотрит на нее насмешливо-ласково, волосы еще не утратили своего блеска, только приоткрытый рот выдает смерть. От вида отрубленной головы к горлу подкатывает липкий комок тошноты… Анна со стоном села в кровати. Поняв, что это всего лишь сон, она разрыдалась. Нет, смерть барина не принесет ей ни радости, ни покоя. Улегшись на живот, Анна задышала ровнее и закрыла глаза. Новый сон не заставил себя ждать, но на этот раз она стояла и смотрела вслед Михаилу. От боли сердце, казалось, останавливается, но он неумолим в своей обиде. Миша, Миша, почему ты не хочешь понять меня? Я же люблю тебя, люблю! Анна встала, во рту было горько. Миша не простил ей лжи и происхождения, узнав кто она, он с презрением отвернулся. Крепостная не пара князю. Анна взяла стакан с водой и отпила глоток. О чем она думала, позволяя Михаилу ухаживать за собой, что-то обещая ему. Владимир ведь предлагал ей расстаться с ним, тогда не было бы унижения и этого горького разоблачения. Почему она не послушала барона? Надеялась, что любовь поможет Мише все понять и простить? А любил ли он ее, раз так легко отказался? Поняв, что она крепостная, разом перестал видеть в ней человека, как и все другие. В один миг забыл все слова, что говорил ей, все мечты. Больно, невыносимо больно ощущать предательство и разочарование. Анна допила воду и снова легла в постель. До утра было еще далеко. Владимир тщетно пытался заснуть, ворочался, считал в уме, укрывался и раскрывался, ничего не помогало. Одна часть его души разрывалась от сострадания к Анне, остро сопереживая ее боли и потере, другая же радовалась, что Михаил отказался от девушки. Барон твердо решил, что теперь покажет себя Анне с другой стороны, каким он никогда не был для нее. Добрым, нежным, ласковым, заботливым, он ведь умел быть таким. Он и был таким, только не с Анной. Стоило ему увидеть ее, в него словно бес вселялся. Тщательно подавляемые желания выливалась в дурное обращение и запугивание. В Петербурге он вел себя как мальчишка, обещал выпороть ее, а за что? Всего лишь за то, что он – дворянин и офицер постыдно желал маленькую белокурую красавицу. Желал и не мог обладать. И боялся, до смерти боялся, что она заметит его влечение. И здесь в поместье, прикрывался заботой о друге, настаивая, чтобы Анна разорвала с ним отношения. Владимир хрустнул пальцами, похоже без спиртного опять не обойтись. Завтра он попытается еще раз поговорить с Анной. Завтра. Утром Анна с замиранием сердца вошла в столовую, но при свете дня комната ничем не напоминала вчерашнее унижение. Комната, как комната, привычная, знакомая до мелочей. Владимир уже ждал ее, встал, когда она вошла, мягко пожелал доброго утра. - Доброе утро, барин. – Анна спрятала глаза. - Не надо, Анна. Я бы хотел, чтобы вы звали меня по имени. – Владимир не подходил слишком близко, опасаясь, что не сможет совладать с собой и обнимет девушку. - Вы мой хозяин, я должна уважать вас. – Анна была само смирение, но барону почудилась издевка при упоминании уважения. - Да, конечно, я заслужил такое обращение. Но прошу вас, выслушайте меня. Я хочу, чтобы вы поняли. - Понять, значит простить. – горько усмехнулась красавица. – А я не прощу вас. Никогда. - Но выслушать вы можете? – не сдавался молодой человек. - Если вам так угодно, барин. – Анна решила, что лучше смириться. - Присядьте, прошу вас – Владимир жестом указал на диванчик у окна. Девушка помедлив, села. - Анна, я… я хочу вам все объяснить… все причины моего поступка… Владимир начал говорить медленно, запинаясь и подбирая слова. Анна даже не смотрела на него. - Дело в том, что я давно полюбил вас, Анна, так давно, что сам не помню, когда это произошло. Возможно, когда я был еще мальчишкой. Я много раз влюблялся, увлекался женщинами, но любил, по настоящему любил только вас. И это очень угнетало меня, я дворянин влюблен в крепостную. - Конечно, ваша кровь слишком голубая. – неожиданно съязвила девушка, бросив на него быстрый взгляд. - Да, я горжусь своим происхождением! – тут же вскинул голову барон. - Чего же вы хотите от меня, барин? Да, я крепостная, я родилась крепостной. Этого никто не может изменить. – девушка пожала плечиком. Владимир тут же остыл, Анна была права – родителей не выбирают, и не ее вина, что он не может выкинуть ее из сердца и из мыслей. - Я хочу, чтобы вы поняли, я не ненавидел вас, я с ума сходил от невозможности быть с вами, старался хоть так обратить на себя ваше внимание. Господи, Анна, я ревновал. Ревновал отца к вам, вас к отцу. Именно ревность заставляла меня говорить вам гадости, пугать вас. Я хочу, чтоб вы знали, я никогда бы не приказал пороть вас, все это было глупой бравадой. Анна, вы верите мне? Анна посмотрела на него и снова отвела глаза. - Вы говорите, что любите меня, но разве можно так мучить, так унижать человека, которого любишь? Это не любовь. Это… - она замолчала, не находя слов. Владимир склонил голову. - Мне невыносимо было видеть, как вы с Мишей смотрите друг на друга, я знаю, я вел себя не лучшим образом, пытаясь вас разлучить и не говоря вам о своих чувствах. Я должен был открыто бороться с ним за вашу благосклонность, за ваше сердце. - Почему же теперь вы переменили свое решение? Зачем вам мое прощение? Вы – дворянин, я – крепостная. С Мишей мы больше не увидимся, что еще? - Вчера я понял, как глупо веду себя, вчера… когда вы танцевали… я сгорал от желания, я даже забыл, что кроме нас в комнате есть другие люди, а когда вспомнил, это было как пощечина… Анна, мне захотелось скрыть вас от нескромных взглядов, взять на руки и отнести туда, где мы были бы только вдвоем. Я и вы. Я… был уже почти готов сделать это, когда появился Михаил. Если бы ревность могла убивать, я бы умер в тот миг, когда вы побежали за ним… Я виноват перед вами… очень виноват… позвольте мне загладить свою вину… Владимир перевел дух, ожидая ответа Анны на его признание. - Я никогда не прощу вас, Владимир Иванович, и никогда не смогу ответить на ваши чувства. Я не люблю вас и не полюблю. Вы… вы мне отвратительны… Барон побледнел при последних словах девушки, коротко дернул головой и поспешно вышел из комнаты. Анна не стирала слезы, хлынувшие из глаз. Что она оплакивала? Утраченную любовь Михаила или неслучившуюся Владимира? *** Владимир еще раз перечитал написанное, свернул гербовую бумагу и покинул библиотеку. У него было достаточно дел на сегодня. Анна была рада, что ее оставили в покое. После разговора с ней Владимир уехал, не сказав куда, и она весь день была предоставлена самой себе. Большую часть дня Анна просидела, глядя в пространство, отрешившись от окружающего мира. Хотелось забыть все, что случилось, все слова, произнесенные в тот вечер, все поступки свои и чужие. Ближе к ночи она наконец-то немного совладала с собой, твердо решив не показывать своего угнетенного состояния хозяину, не доставлять ему удовольствия затравленным видом. Анна не знала, что ее ждет, как распорядится Владимир ее судьбой, но унижений с нее довольно. Утром Анна завтракала на кухне, встречаться с бароном ей было неловко. Владимир сам нашел ее час спустя, вежливо поздоровался и попросил уделить ему несколько минут. Анне сразу бросилось в глаза, что он одет как перед дальней дорогой, нутром почувствовав неприятности, она тем не менее кивнула. - Анна, я… я хочу с вами проститься и отдать вам это. – Владимир протянул ей два конверта. Анна настороженно приняла документы из его рук, в первом конверте лежала вольная. Ее руки задрожали, неужели она наконец стала свободной? Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Анна рискнула еще раз перечитать документ, аккуратные буквы, выведенные твердой рукой в самом деле отпускали ее на волю. Открыв второй конверт, она обмерла и одарила барона неверящим взглядом. - Вы уверены, что это не ошибка? Я не могу принять это… - растерянно попыталась отказаться она. - Отец хотел, чтобы поместье принадлежало вам, Анна. Я лишь выполнил его волю. Правда, официально вы находитесь под моей опекой, но поместье теперь принадлежит вам. Да и я недолго буду докучать вам, я скоро уеду, а вы… выходите замуж и будьте счастливы. Прощайте. Владимир несколько секунд пристально смотрел на девушку, потом поцеловал ей руку и твердым шагом направился к двери. - Постойте… Владимир! – Анна сама удивилась немного повелительным ноткам в своем голосе. – Вы… вы не можете меня сейчас оставить. - Что? – мужчина удивленно поднял бровь. – Вы теперь свободны, богаты, наконец, я избавлю вас от своего присутствия… вы должны быть довольны. - Именно потому, что я свободна и богата, вы не можете сейчас уехать. Вы сами сказали, что вы мой опекун, вы должны защищать меня. - От кого, Анна? Наверняка Михаил довольно скоро поможет вам утешиться. - А вы уверены, что ему буду нужна я, а не поместье? Да и остальным тоже. Выдадите меня замуж, потом уезжайте куда хотите. – Анна смотрела в пол, теребя в руках кончик платка. – К тому же я ничего не понимаю в управлении поместьем, и просто нечестно с вашей стороны бросить меня сейчас. Вы прекрасно знаете, как честен Карл Модестович, а если вас не будет, поместье окажется полностью в его руках. С этим доводом Владимир не мог не согласиться. - Хорошо, Анна, я останусь… до вашей свадьбы. – Владимир подавил тяжелый вздох. - Спасибо… Владимир… вы научите меня, как вести дела? – Анна решила ковать железо пока горячо. Барон медленно кивнул, - Хорошо, Анна. Анна сама не понимала, почему она остановила барона. Перспектива остаться одной в огромном доме, пусть даже знакомом и родном, испугала ее. Она еще не была готова стать хозяйкой поместья, да и никогда не думала и не мечтала об этом. Все ее мечты ограничивались свободой и поступлением в театр, но Владимир безжалостно растоптал все ее надежды. Впрочем, он через день дал ей новые. Но Анну смутила его готовность самоустраниться из ее жизни, все же рядом с ним ей было спокойнее. Анна попросила Владимира не говорить о том, что поместье принадлежит ей, не хотела лишних пересудов и сплетен. Барон не стал возражать. Правда открылась неожиданно. Княгиня Долгорукая приехала с исправником и предъявила расписку барона Корфа и расчетные книги. - Как видите, долг не выплачен, Владимир Иванович. Так что потрудитесь освободить дом к завтрашнему утру. – женщина мстительно улыбалась. Владимир лишь пожал плечами и ухмыльнулся. - Боюсь, что я не смогу вам помочь, Мария Алексеевна. Долг я постараюсь вернуть, если вы согласитесь подождать, но вот поместье больше мне не принадлежит. - И что вы сделали с поместьем? Проиграли в карты? Или пропили? - Я его подарил. – барон был сама невозмутимость. – Теперь имение принадлежит Анне. Княгиня сверлила Корфа испепеляющим взглядом. Она могла бы засадить его в долговую тюрьму, но поместье теперь было для нее потеряно. Значит, она зря заплатила такие деньги этому хитрому немцу, Владимир изящно ушел из расставленных сетей. Мария Алексеевна покинула дом не прощаясь, бросив на его бывшего хозяина еще один уничижающий взгляд. Следующие несколько дней не были примечательны абсолютно ничем. Владимир был вежлив и отстранен, о любви больше не говорил, смотрел в основном в расчетные книги, терпеливо разъясняя девушке их содержание. Анна в первый день боялась урока, она вообще пожалела о том, что попросила барона учить ее, но скоро все ее страхи развеялись. Поведение Владимира было безупречным, он вел себя безукоризненно вежливо. Даже после того, как ее навестил Михаил. Князь Репнин приехал, когда барона не было дома, он имел обыкновение кататься верхом после завтрака. Анна вежливо улыбнулась князю, но она удивилась себе, Миша больше не вызывал того сладкого трепета, как раньше. - Доброе утро, Анна. Мне надо с вами поговорить. – он выглядел грустным и подавленным. - Здравствуйте Михаил Александрович. – Анна говорила официально, чтобы не показывать свою жалость. Отчего молодой человек, прежде любимый, сейчас не вызывал ничего кроме жалости и легкого недоумения. Девушке казалось, что за эти дни она странным образом изменилась и повзрослела. Прежняя Анна, трепетно любившая молодого князя, замерзла насмерть холодной ночью, ее растоптал безжалостный всадник и не заметил этого. - Анна, я сожалею о своих словах, я был неправ. Прошу, простите меня. – Миша смотрел на нее жалобным взглядом. - Я не сержусь на вас, Миша. И мне не за что вас прощать. - Я так рад это слышать! – Михаил принялся было осыпать поцелуями тонкие пальчики, но Анна отняла руки. - Мне не хочется вас расстраивать, но мы можем быть только друзьями. Я не люблю вас. – красивые глаза девушки были грустны. - Но вы же любили меня, я уверен, что мы сможем все вернуть. - Нет, Миша, ничего не вернется. Это была красивая сказка. Просто сказка. Ко мне раньше никто так не относился, никто так не ухаживал, как вы, мне казалось, что я полюбила вас, но это было затмение. Оно прошло в тот вечер, я просто поняла, что это неправда. Просто мне хотелось любить и быть любимой и мне казалось, что это сбылось. Но оказалось, что вы не мой рыцарь. Миша, я ради вас была готова на все, если бы вы в тот вечер увезли меня, я не побоялась бы никого и ничего, даже Владимира, но вы оставили меня. Простая крепостная не интересовала князя. Зачем же теперь что-то говорить? У нас с вами нет будущего. - Не говорите так, Анна! Я был зол, обижен, ведь вы лгали мне. - Лгала… да… вы не смогли простить мне ложь… - Анна стала еще печальнее. – Видите, Миша, какое у нас будущее – упреки и раздор. Нет, я не хочу этого. - Анна! - Михаил хотел обнять ее, но, встретившись с девушкой глазами, вмиг передумал. Эта Анна была чужой и далекой, печальной и холодной. Она больше не принадлежала ему. Владимир, вернувшись с прогулки, застал в гостиной Михаила и Анну. Сначала ему показалось, что девушка вот-вот обнимет молодого человека, ведь она любила его, но чуть позже барон понял, что это расставание. - Здравствуй, Миша, останешься на обед? – Владимир пожал руку приятелю. - Здравствуй, Володя. Нет, мне нужно побыть одному. – Князь с печалью в глазах смотрел на Анну. Владимир не стал его удерживать. После ухода Миши, Анна ссутулилась и стала выглядеть еще более маленькой и несчастной. Из нее словно выдернули стержень, заставлявший девушку держаться прямо. Владимир подошел и заглянул ей в лицо. - Анна, вы же любите его. Подите за ним, не упускайте своего счастья. - Нет, я не жалею, что отказала Михаилу. Я сама не знаю, что со мной… Мне так больно… - Девушка неожиданно даже для себя уткнулась лицом в грудь опекуна. Владимир бережно провел ладонью по светлым локонам. - Это пройдет, Анна. Все будет хорошо. – Владимир жалел, что не может сейчас поцеловать девушку. Он твердо решил ни к чему больше ее не принуждать и дать ей право выбирать самой. Только вопрос был в том, насколько у него хватит сил оставаться красавице просто заботливым опекуном, почти старшим братом. Зиму сменила неожиданно дружная весна. Дороги очень быстро высохли, теперь можно было гулять, не опасаясь промочить ноги или запачкаться. Владимир стал брать Анну с собой на утренние прогулки, подкрепляя уроки наглядным примером. У Анны в голове не укладывалось, как мог Владимир отказаться от всей это красоты, отдать имение ей? Все эти поля, луга, леса, неужели он ни разу не пожалел о своем поспешном решении? Спросить прямо ей отчего-то было неловко. Девушке все больше нравилось вникать в дела поместья, понимать, как работает все это большое и богатое хозяйство, нравилось слушать объяснения Владимира. Иногда она специально притворялась, что не понимает с первого раза, барон терпеливо повторял, ничем не выказывая раздражения, даже если оно и было. Порой Анна ловила себя на мысли, что совсем не слушает слов, а просто любуется красивым мужчиной с безумно приятным голосом. Ближе к лету Владимир стал уезжать на один-два дня, не говоря о цели своих поездок. В эти дни Анне мучительно не хватало присутствия барона и казалось, что время тянется медленно-медленно. Приходилось признать, что Владимир не так уж безразличен ей, она скучала, когда не видела его, радовалась, когда он возвращался. Но Анна больше не позволяла себе обнимать Владимира, это теперь казалось ей неприличным. Как-то вечером, было уже довольно поздно, Анну привлекли звуки гитары, доносящиеся из приоткрытой двери в кабинет. «Лишь только вечер затеплится синий, Лишь только звезды плеснут в небеса. И черемух серебряный иней, Жемчугами украсит роса. Отвори потихоньку калитку и войди в тихий садик, как тень. Не забудь потемнее накидку, кружева на головку надень.» Анна не дыша внимала тихим аккордам, гитара жила своей жизнью в чутких бережных руках, низкий баритон мягко вторил струнам. Она не удержалась и шагнула в комнату, Владимир заметил девушку и отложил инструмент. - Простите меня, Владимир, я не хотела помешать вам. - Анна смутилась, словно подслушав интимный разговор. - Вы нисколько не помешали мне. - Барон грустно улыбнулся. - Это было так... восхитительно! - Анна не сразу смогла подобрать нужное слово. - Жаль, что вы редко берете в руки гитару. - Я не думаю, что мне стоит делать это часто. У меня нет ни таланта, ни желания его развивать. - Владимир любовно погладил полированный корпус и осторожно утвердил гитару возле дивана. Анна не знала, что еще сказать, любые слова прозвучали бы сейчас фальшиво, поэтому она просто вежливо пожелала опекуну доброй ночи и удалилась. Владимиру больше не хотелось играть, он сохранил в памяти еще один милый образ, выражение восхищения и удивления на прелестном личике, приоткрытые губы, сияющие глаза. Он будет вспоминать его, когда навсегда расстанется с ней. Через несколько дней за завтраком Владимир предупредил Анну, что через полчаса он едет в Петербург, и если она хочет, то может поехать с ним. - Но я не успею собраться, - Анна опустила голову, ей очень хотелось поехать, но барон видимо не хотел ее брать с собой и нарочно сделал так, чтобы виноватой осталась она. - Наденьте плащ, еще не так тепло. Я подожду вас во дворе. Анна растерянно смотрела в спину Владимира, она ничего не понимала. Полчаса ей только-только хватило, чтобы переодеться и сложить самые необходимые вещи. Владимир вежливо помог ей сесть в коляску, но сам предпочел ехать верхом. Всю дорогу Анну мучили сомнения, правильно ли она поступила, поехав с бароном, казалось, что он вовсе не нуждается в ее обществе. Он был вежлив и терпелив, но и только, а ведь всего несколько месяцев назад говорил ей о любви. Неужели его чувства так сильно изменились? Почему бы нет, она же сама изменила свое отношение к Владимиру. Только вот почему теперь, когда она почти любит его, он охладел к ней? Коляска остановилась у особняка Корфов, и Владимир подал ей руку. Анна тщетно пыталась уловить его настроение, его взгляд был спокоен. - Анна, у меня есть еще несколько дел, которые я не могу отложить, а вы отдыхайте. – Войдя в дом, Владимир снял с нее плащ и отдал лакею. – Да, сегодня вечером граф Шереметьев дает бал в честь дня рождения жены. Подберите себе что-нибудь. Анна сдерживала слезы до тех пор, пока Владимир не вышел из комнаты. И с чего она взяла, что он изменился? Он даже не позволил ей толком собраться, а теперь говорит – Подберите себе что-нибудь. Из чего? Все ее вещи остались в поместье, наверняка Владимир хочет выставить ее на посмешище. Девушка обвела взглядом гостиную. Ничего не изменилось, та же обивка стен, та же мебель, она прошла по всему дому, все здесь напоминало о счастливом прошлом, когда ее опекал старый барон, и она была веселой беспечной птичкой. Анна вошла в комнату, которая считалась ее спальней и остолбенела. Комната полностью изменилась, нежно-голубой гармонично сочетался с нежно-розовым, комната стала светлее и уютнее. Понимая, что это еще не последний сюрприз, Анна открыла гардероб, но такого она не могла представить и в самых смелых мечтах. Платья – нарядные и строгие, на все случаи жизни. Неужели это все для нее? - Владимир… - красавица зажмурилась, и снова открыла глаза. Улыбка не сходила с ее губ, пока она рассматривала одежду. Открыв комод, она смутилась. Осознание, что Владимир выбирал для нее нижнее белье, заставило ее щеки залиться румянцем. С некоторой ревностью ей пришлось признать, что его вкус безупречен, хотя она вовсе не была уверена, что когда-нибудь осмелится надеть такую тонкую, как шелковая паутинка, сорочку. Владимир вернулся только к вечеру, Анна была готова, но смотрела на него с некоторой робостью. - Владимир… спасибо! – ее благодарный взгляд был для молодого человека лучшей наградой. Барон церемонно склонился к ее руке. - Анна, я рад, что вы выбрали то, что вам по вкусу. - Он еще раз окинул ее внимательным взглядом. - Вы прекрасно выглядите, но вам придется подождать меня. Анна кивнула и улыбнулась. Владимир переодевался, стараясь не вспоминать об Анне. Он же сам заказывал для нее наряды, почему же ревность душит его, стоит только подумать, что другие мужчины будут смотреть на ее прелестную грудь, виднеющуюся в соблазнительном декольте, будут мечтать обнять тонкую талию, подчеркнутую кроем платья? Ей необычайно к лицу нежный едва уловимый лавандовый оттенок белого бального платья, при всей скромности, оно делает ее еще более желанной. А эта прическа! Как ему хотелось вынуть все эти шпильки и заколки, освободить шелковистую массу волос, окунуть пальцы в их нежную невесомость. Анна хорошеет с каждым днем, и даже не догадывается, сколько усилий ему требуется прилагать, чтобы оставаться рядом с ней холодным и бесстрастным. Но он был благодарен судьбе и за этот подарок, ведь если бы она не остановила его, он бы уехал навсегда. Уехал подальше от ее счастливого смеха, от теплых глаз, обращенных к другому. Забыл бы ее, сгорев в беспощадном пламени войны, без остатка отдав себя служению родине. Если не с ней, так и жить незачем. Сейчас же у него появилась крохотная надежда. Она родилась не так давно, когда он уловил скрытое лукавство в серых глазах, когда Анна сказала, что не понимает, словно проверяя, не рассердится ли он. Владимир окинул себя в зеркале критическим взглядом, поправил галстук и приказал себе быть сдержанным. Особняк Шереметьевых сверкал в вечернем сумраке словно путеводный маяк. Владимир чинно предложил спутнице руку и ввел ее в бальную залу. Чтобы Анна поскорее освоилась, он вручил ей бокал шампанского. - Владимир, ты ли это? – барон обернулся на веселый голос. - Сергей? Вот уж не ожидал тебя увидеть. - А что это за прелестное создание с тобой? - Анна, познакомься, это Сергей Дубровский - мой давний приятель. Анна Платонова – воспитанница моего отца. - Очень рад знакомству с вами… Анна… - ее имя он произнес тише, отделив от остальной фразы, чем очень смутил девушку. Анна вежливо улыбнулась, отметив про себя броскую красоту Сергея. Яркие синие глаза, светлые волосы и еще эта улыбка. Наверняка от его ослепительной улыбки, озарявшей все лицо, потеряло голову немало девушек. - Мне тоже очень приятно познакомиться с вами. - Надеюсь, что Владимир простит мне дерзость пригласить вас на танец. Барон едва улыбнулся и кивнул. – Анна вольна делать все, что пожелает. Анна смело вложила ладошку в протянутую руку молодого человека, и они присоединились к танцующим. Владимир с отрешенным видом пил шампанское, не выпуская пару из виду. - Владимир, наконец-то вылезли из своей глуши? – барон лениво повернул голову и криво улыбнулся Кати Нарышкиной. Когда-то черт его дернул связаться с этой настырной барышней, о чем он уже успел многократно пожалеть. - В глуши хотя бы тихо и спокойно. И никто не плетет интриг. На Екатерину его шпилька не возымела никакого действия. - Владимир, неужели нам было так плохо вместе? Полно вам старое поминать. Может быть нам стоит возобновить близкое знакомство? Катя промурлыкала предложение самым медовым голоском, взяв Корфа под руку. - Боюсь, что у нас с вами слишком мало общего. – Владимир вежливо высвободился. Сергей, расточавший комплименты красоте и грациозности Анны, вдруг на миг заледенел лицом, увидев кого-то у стены. Анна проследила за его взглядом и в сердце моментально выросла и распустилась ядовитым цветом белладонна. Рядом с Владимиром, нежно прильнув к нему, стояла довольно привлекательная женщина. Бал сразу потерял для нее все очарование, внутри из надломленных стебельков капал ядовитый сок. Впервые в жизни Анна ревновала. Они и представить не могла, что это настолько больно. Что-то холодное сжало грудь, выпив все тепло, которое там было, не давая дышать. Прийти в себя ей помог голос Сергея. - С вами все в порядке, Анна? - Да, вполне. Благодарю вас. – даже голос стал замороженным. Она заставила себя улыбнуться. – Мне … хочется пить. Сергей внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал на ее внезапную перемену настроения. Он галантно протянул ей бокал с шипучим вином, взяв его с подноса проходящего мимо лакея. Анна выпила холодную жидкость так быстро, словно в самом деле умирала от жажды. Почувствовав шум в голове, девушка усмехнулась, все было так просто. Оказывается, достаточно выпить бокал прозрачного, покалывающего льдинками пузырьков напитка, и в мире больше нет проблем, нет этой нелепой ревности. Нет, конечно же, она не ревнует барона, с чего вдруг?! Пусть себе развлекается с кем хочет, хоть с этой рыженькой! Убила бы ее! Сергей подвел ее к беседующим Владимиру и Кате, Анна взяла себя в руки и изобразила на лице самую милую из всех своих улыбок. Когда их представили друг другу, Нарышкина сладко улыбаясь, спросила, - Как вам нынешний бал? Право, не сравнить с теми, что даются в императорском дворце, хотя… вам, наверное, и этот в диковинку. - Вы правы, Кати, мой опекун редко вывозит меня в свет. А здесь мне очень нравится. И я познакомилась с очень приятным человеком. – Анна улыбнулась Сергею, потом перевела взгляд на Владимира. И, то ли от непроницаемых темных глаз, то ли от выпитого вина, земля ушла из под ног, девушка уже не услышала ответа Кати. Анна пришла в себя только дома, от осторожного похлопывания по щекам. - Владимир, я… я вела себя недостойно… вам наверное стыдно за меня… - Анна виновато опустила голову. - Успокойтесь, никто ничего не заметил. Даже тот бред, который вы изрекали, не был лишен смысла. Я, признаться, даже не сразу понял, что вы пьяны. - Но, что они скажут, ведь мы ушли так быстро. - Скажут, что я самодур и деспот. Ведь это я настоял на нашем отъезде. Вы потеряли сознание только в экипаже. - Я ничего не помню… - покачала головой Анна. - Шампанское – коварная штука, а вы совсем не умеете пить. Идите спать, Анна. Она покорно поднялась и пошла к себе. Владимир не злился на нее, разговаривал с ней, как с ребенком. А она не ребенок! Зарыдав непонятно из-за чего, Анна упала на кровать и незаметно уснула. Владимир погладил атлас накидки, лежащей на диване, вспоминая, как он нес Анну на руках. Ему потребовалось призвать всю свою сдержанность, чтобы не поддаться соблазну поцеловать ее, пока она была в беспамятстве. Что она сделала с ним? Барон не спеша разделся, обтерся влажной губкой и лег в кровать. Он чувствовал, что неимоверно устал прятать свою любовь. Сегодня его чувства едва не вырвались из-под контроля. Сумасшедший ревнивец, по-другому его назвать невозможно. Он ведь был готов убить Сергея только за то, что он танцует с ней. Владимир закрыл глаза, ему нужен был отдых. Дверь бесшумно отворилась, Анна лежала на постели все еще в бальном платье. Владимир неслышно пересек комнату, чтобы не разбудить девушку. Его первое касание было невесомым как вздох, он осторожно вытащил шпильки, удерживающие высокую прическу, освобожденные волосы мягким шелком ласкали его ладони. Анна открыла глаза, но не испугалась, а смущенно улыбнулась ему. Ободренный этой улыбкой, он склонился к ее губам. Нежный теплый ротик послушно приоткрылся, отвечая на его поцелуй. Сходя с ума от ее невинности, барон ослабил шнуровку корсажа и снял с нее платье. Анна тихо стонала под его руками и губами, беспомощно обнимая его, полностью покоряясь. Владимир покрывал поцелуями каждый миллиметр атласной кожи, сдерживая свое нетерпение перед последним натиском. Руки Анны легкими бабочками порхали по его плечам и груди, в ее глазах плескался туман страсти. Ждать дальше было невозможно, и Владимир ласково развел покорные колени. Она затрепетала, когда он проник в нее, тихий стон все же вырвался сквозь сжатые зубы. Он поймал губами слезинку, покатившуюся по щеке, зашептал нежные слова, уверил любимую, что больше не причинит ей боли. Радостно было осознавать, что она верит ему, что снова обнимает и приникает к нему, отвечает на его поцелуи. Владимир открыл глаза, вытолкнутый из пленительного сна. Все тело было покрыто испариной, живот скрутило судорогой неутоленного желания, мужское достоинство рвалось в бой. Ему в первый раз приснился настолько откровенный сон, сон, которому все равно не суждено сбыться. Ему остается только мечтать об Анне, впрочем, скоро и мечтать будет нельзя. Как ласково она смотрела на Сергея, еще немного и она полюбит его. Что же до Сергея, ему совсем нетрудно будет полюбить эту кроткую красавицу. Анна села в кровати, прижав ладони к животу. Боль ушла, осталась только непонятная тяжесть и ощущение, словно ее обманули. Она провела рукой по растрепанным волосам, шпильки нашлись возле кровати, платье было на ней, хотя она точно помнила, что Владимир снял его. Неужели сон может быть настолько ярким? Она же видела Владимира абсолютно нагим, любовалась его телом, обнимала его, прижималась, ощущала его твердую плоть в себе. Как больно ей было, какие слова он говорил ей, ласково шептал ее имя, целовал, снимал слезинки горячими губами, а она доверчиво смотрела на него, обнимая за шею. Утром Владимир был обыкновенно спокоен, а Анна не знала куда девать глаза. Ей казалось, что ее смущение, вызванное сном, слишком заметно. - Анна, вы бледны сегодня. Думаю, что вам не повредит прогулка. Девушка кротко согласилась. На улице она с любопытством разглядывала здания и людей, спешащих по своим делам пешком и в экипажах. Жизнь вокруг бурлила и кипела, и было приятно ощущать себя частичкой этого водоворота. Владимира многие узнавали, раскланивались с ним, некоторые барышни хихикали, встречаясь взглядом с темноволосым красавцем, дамы же томно-понимающе улыбались. К концу променада Анна все вокруг видела через темную пелену не слишком знакомого чувства. Как они все не понимали, что Владимир принадлежит только ей! Анна знала, когда изменила свое отношение к барону. В тот самый вечер, когда услышала романс в его исполнении. Она поняла, что давно любила его, любила, несмотря на все унижения, ведь и танцевала она тогда только для него, забыв об остальных. И потом стыдилась себя, увидев потерянный взгляд Миши, стыдилась своих чувств к жестокому хозяину. Она долго не понимала себя, не понимала и тогда, когда Владимир говорил ей о любви, когда был нежен и терпелив, наконец, когда отдал ей все, чем владел. Кроме самого себя. А ей нужен был он. Он, и больше никто. Дома Анну ждал неприятный сюрприз в лице вчерашней знакомой. - Доброе утро, долго же вы гуляете! – упрекнула их Нарышкина. – Владимир, мне необходимо с вами поговорить. Пожалуйста! Просьбы были не в духе Кати, и Владимир согласился. Анна вздернула подбородок, когда барон пригласил гостью в кабинет. - Владимир, помогите мне. Только вы можете мне помочь. – Катя с мольбой повернулась к нему, когда Владимир прикрыл дверь. - С чего вдруг такое доверие? Я еще не забыл, как вы играли со мной, желая что-то доказать Сергею. - Да, я знаю, я виновата, вы тогда поссорились из-за меня. Но… мне это не помогло. Сергей и смотреть на меня не хочет, а я… Владимир, я его до сих пор люблю. Пожалуйста… - Он не особо ревновал вас в прошлый раз, с чего вы взяли, что что-то изменится сейчас? - Я не хочу, чтобы он ревновал, я хочу лишь поговорить с ним, но он не желает меня слушать. Владимир, у меня не осталось даже гордости, я все отдам ради него. - Если вы ему не нужны, стоит ли так унижаться, Кати? Смиритесь. - Ни за что. У него за все это время не было какого-либо длительного романа, и он до сих пор не женился. И еще он старательно избегает меня. Мне нужен всего один разговор, пожалуйста. - Что я могу сделать? Закрыть вас в одной комнате? – Владимир усмехнулся. - Хотя бы. Все, что у годно, только чтобы мы остались наедине. А я за это помогу вам с вашей крошкой Анной. - С чего вы взяли, что мне нужна помощь? – Владимир посуровел. - Да вы же смотрите как раненый зверь, когда к ней прикасается другой мужчина. Уж что-что, а ревность я всегда распознаю. Вы поможете мне? - Если вы обещаете не вмешиваться в мои отношения с Анной, я постараюсь вам помочь. – Владимир не знал, как еще можно отвязаться от Нарышкиной. - Ох, спасибо, Владимир! – она в порыве чувств обняла барона. - Володя, да где же ты, дружище? – голос Сергея заставил ее отскочить от Владимира. Барон распахнул дверь, не обращая внимания на жалобный взгляд. - Серж, я здесь. Сергей не изменился в лице, увидев Катю, он поклонился нарочито вежливо. - Мое почтение. - Барышня уже уходит. Это был визит вежливости. – Владимир жестом подозвал слугу, чтобы он проводил Катю. - Всего доброго. – прощальный реверанс был безупречен. Едва дверь за девушкой закрылась, Сергей впился взглядом в барона. - Чего она хотела? – он нервно покусывал губу, ожидая ответа. - Ты удивишься, наверное, но она хочет встретиться с тобой. – Владимир налил вино в бокалы и протянул один Сергею. - Зачем? – Сергей помрачнел. - Поговори с ней, а то она от меня не отстанет. - Я не хочу больше встречаться с ней. - Ты же до сих пор не забыл ее? Или надеешься, что увлечение Анной поможет тебе? - Анна… - Сергей хмыкнул. – Малышка влюблена в тебя по уши, только ты этого не хочешь замечать. - Влюблена? Ты ошибаешься, она с трудом выносит меня. – Владимир допил вино и налил себе еще. - Это ты ошибаешься. Владимир упрямо мотнул головой. – Мы сейчас говорим не об Анне, а о Кате. Сергей, я тогда был слишком молод и глуп, и не стал сдерживаться. Она соблазняла меня, а я… мне казалось, что между вами все кончено. - Я… не могу ее забыть. Я все это время люблю ее, хотя знаю о ее ветрености, но… - Если в самом деле любишь, то поговори с ней. И реши для себя наконец, чего ты хочешь. Когда Владимир с Сергеем вошли в гостиную, Анна едва взглянула на барона, а Сергея одарила сияющей улыбкой. Владимир ухмыльнулся, всем своим видом показывая, - Ну, я же говорил! Сергей вежливо поцеловал Анне руку. - К сожалению, я должен проститься, но надеюсь увидеться с вами вечером. В салоне. - В салоне? – переспросила девушка. - Неужели Владимир ничего вам не сказал? Литературный салон Элен очень популярен. Я буду вас ждать. – Сергей улыбнулся и покинул их. Анна повернулась к Владимиру. - Неужели мы каждый вечер должны куда-то выходить? - Мне казалось, что вам нравится веселиться. К тому же, сидя дома вы не найдете себе мужа. – Владимир вымучено улыбнулся. – Кстати, я должен предупредить вас насчет Сергея. Его сердце несвободно. - Я знаю, - рассеянно отмахнулась девушка. – Сказать по правде, я никогда не рассматривала его в качестве возможного супруга. Он конечно милый, но и только. - А с чего вы взяли, что он влюблен? – Владимир заинтересованно наклонил голову. - Во всяком случае, мне так показалось. – Анна дернула плечиком. – Владимир, почему вы хотите поскорее от меня избавиться? Вам так невыносимо все время находиться рядом со мной? Или вам надоели обязанности опекуна? – она улыбалась, стараясь не показать своего страха. Что если ее догадка окажется верной, и Владимиру надоело заботиться о ней. - Я хочу, чтобы вы были счастливы, Анна. Мне кажется, что единственное препятствие к этому – мое опекунство. Я раздражаю вас. - Вовсе нет! – горячо возразила Анна. – Мне даже нравится находиться под вашей опекой. - Разве? – левая бровь насмешливо поднялась вверх. – А вчера? Разве это был не бунт? - Мне очень стыдно за мое вчерашнее поведение, и я уже просила прощения. Вы теперь будете все время попрекать меня? - Нет, больше не буду, - улыбнулся Владимир. - Раз так, то я пойду выберу платье на сегодняшний вечер. Улыбка Владимира угасла, когда Анна вышла из комнаты. Его с каждым днем его все сильнее тянет к ней, давешний сон, чем не доказательство. Анна не понимает, что он хочет ее защитить прежде всего от себя, им нельзя оставаться наедине, это слишком опасно. Она была настолько хороша, что барон едва сдержался, чтобы не обнять белокурую прелестницу. Поначалу Анне понравился салон, Владимир все время был рядом, представлял ее своим знакомым, но потом она поняла, что хотя тут и читали стихи и обсуждали книжные новинки, прежде всего здесь сплетничали, делились новостями и заводили романы. Анна чувствовала заинтересованные взгляды мужчин, и ей было не по себе, но все страхи отступали, стоило взглянуть на невозмутимого опекуна. Девушка знала, что он никому не позволит ее обидеть. Появление Сергея немного раздосадовало Анну, ведь это означало, что внимание Владимира не будет безраздельно принадлежать ей. Сергей увлек ее в самую гущу событий, казалось, что он знает всех в этом зале, и все знают его. Через некоторое время Анна устала от пестроты нарядов, гула разговоров и внимания почти незнакомых мужчин, которые флиртовали с ней, ничуть не стесняясь Сергея. Анна обвела взглядом зал, ища Владимира, она не сразу увидела его, но когда увидела, больше не сводила не него глаз. Ей не очень понравилось, что он разговаривает с двумя дамами, а они томно улыбаются ему. Барон почувствовал ее взгляд и повернулся. Ему хватило одного мгновения, чтобы понять ее состояние, он извинился перед собеседницами и подошел к Анне. - Вы устали, Анна. – это был не вопрос, а утверждение. – Поедем домой. Анна только благодарно кивнула. - У вас много знакомых, Владимир. – сказала она, когда они сели в экипаж. – А я… мне кажется, что я не создана для такой жизни. - Вы привыкнете, Анна. Все вовсе не так сложно, как вам кажется. Просто сегодня вы устали. - Завтра мы опять куда-то поедем? – с тоской спросила девушка. - Да. – Владимир удивился ее грусти. – Вы не хотите? - Владимир, может быть, мы побудем дома? - И что мы будем делать? Играть в шарады или ругаться? – барон усмехнулся. - То же, что делали в поместье. Вы могли бы дать мне еще один урок ведения хозяйства. - Мне больше нечему вас учить, Анна. Вы поняли принципы, все остальное придет со временем. - Но… я не хочу никуда ехать. Мне не нравится, как они все смотрят на меня, словно на товар, выставленный на продажу. Пожалуйста, можно мне остаться дома? - Как вам будет угодно. – Владимир откинулся на сиденье. Сергей вошел в дом и устало опустился в кресло. Его утомляли такие многолюдные сборища, хотя он никогда не показывал этого. Он тихо вздохнул, проклиная себя, ведь, не смотря ни на что, он весь вечер искал Ее в толпе, надеялся, что она придет. Это было как неизлечимая болезнь. Он откинул голову, и на виски неожиданно легли тонкие пальцы, он ощутил знакомый пряный аромат духов. - Я уж думала, что ты не придешь ночевать. – услышал Сергей такой любимый и одновременно ненавистный голос. - Что вы здесь делаете? – он резко повернулся к собеседнице. Мужчине совсем не понравилось, как бешено заколотилось сердце. Катя обошла его кресло и села напротив. - Жду тебя. Серж, послушай… - Нам не о чем говорить. – перебил ее Сергей. – Немедленно покиньте мой дом, иначе я прикажу вышвырнуть вас. - Неужели ты в самом деле способен на такое? – Катя пересела на диван рядом с креслом Сергея. – Неужели ты совсем забыл меня? Если ты надеешься, что сможешь увлечь Анну, то это напрасная трата времени. Она любит Владимира. - Анна здесь не при чем. – холодно ответил Сергей. - Серж, я уже довольно наказана за свою глупость. Прости меня! Ты же не можешь злиться бесконечно! – Катя взяла его за руку. – Если бы ты знал, в каком аду я живу эти два года. Каждый раз, когда ты заводил новый роман, я боялась, что это серьезно. Господи, Сергей, я не могу без тебя, я люблю тебя! - И вы изменили мне с Корфом тоже из-за любви? – Сергей горько усмехнулся, но женскую руку не стряхнул. Ему все же было приятно ее прикосновение. - Я боялась своих чувств, ты ведь знаешь, мне всегда нравилось обольщать мужчин, не отдавая своего сердца, а когда я влюбилась в тебя, мне стало не по себе. Я не хотела зависеть от твоей привязанности. Я ошиблась… Сережа… - Катя прижалась щекой к его руке. Сергей зажмурился, гордость боролась в нем с любовью. Сейчас у него был выбор: остаться гордым и несчастным, лелеять свою обиду, но продолжать ревновать ее, искать глазами на приемах, видеть в снах, или простить ее, принять такой, какая она есть и обрести счастье. Он думал недолго, и, приняв решение, нежно погладил девушку по щеке. Катя с надеждой подняла на него глаза. - Ты простишь меня? Сергей кивнул и притянул ее к себе. - Если ты еще раз изменишь мне, я тебя убью. – прошептал он, прежде чем поцеловать женщину. Катя жадно отвечала на поцелуй, сейчас у нее не было никакого желания провоцировать Дубровского. Для Анны ночь была еще одним испытанием. Как только она погрузилась в сон, Владимир очутился рядом с ней. Его горячие ладони снова подчинили ее мужчине, теплые губы заставили забыть обо всем. И снова боль первого соития вырвала девушку из наполненного страстью сна. Анна проснулась и, дрожа, еще некоторое время приходила в себя. «Да что же со мной происходит? Почему мне снятся такие сны? И почему это так больно? Неужели за безумно приятные мгновения в Его руках нужно будет расплачиваться болью?» Владимир не желал открывать глаза, он хотел продолжения сна. Вторую ночь подряд ему снилась Анна, и опять сон неожиданно прервался. Барон стиснул зубы. «Видимо, воздержание все же вредно для здоровья.» - решил он. «Корф, тебе необходима женщина, иначе ты сойдешь с ума!» Но Владимир тут же признал, что не хочет никого, кроме Анны. Следующие полторы недели смешались для Анны в сплошную яркую круговерть приемов и балов. Но несмотря на развлечения, девушка с каждым днем становилась все печальнее. Она на удивление безучастно отреагировала на новость о помолвке Сергея Дубровского с Екатериной Нарышкиной, ей хватало своих переживаний. Владимир перестал ночевать дома, он привозил ее и тут же уходил, но бесстыдные жаркие сны не оставляли Анну. Девушка долго не могла заснуть, страдая от ревности, стоило представить, что барон проводит ночи в объятьях другой. В сон она проваливалась ближе к утру, когда Владимир возвращался после ночных приключений, и снова сдавалась под напором его страсти и нежности. Но потом он причинял ей боль и она просыпалась. Днем Владимир тоже уделял ей мало внимания, он старался пореже видеться с ней. Красавица не понимала причин этой холодности и грустила еще больше. Владимир внутри кипел от неутоленного желания, он чувствовал себя вулканом, вот-вот готовым взорваться. Его страсть грозила неуправляемым потоком вырваться наружу, сметая все на своем пути, его бы не остановило и сопротивление девушки. И всему виной были безумные сны. Глупец, он наделся, что вино и карты заглушат в нем тягу к прекрасной подопечной, но все привычные ухищрения были бесполезны. В его мыслях и снах властвовала Анна. Он каждую ночь был с ней, и каждую ночь в первый раз. Владимира мучило чувство вины за свои мысли и желания, он старался держаться от нее подальше, отговариваясь делами, но он не мог не заметить, что Анна в последнее время выглядит бледной и печальной. Вечер начинался как обычно: Владимир ждал, когда спустится Анна. Сегодня они должны быть на приеме у Дубровских, по случаю помолвки Сергея и Кати. Анна спустилась, но одета она была в простое домашнее платьице. При одном взгляде на скромный наряд, подчеркнувший соблазнительную фигурку, Владимира охватил огонь желания. Обнять красавицу, завладеть ее губами, почувствовать тепло ее тела сквозь тонкий муслин, а потом и вовсе отбросить ненужную одежду. Жаркое видение вспышкой пронеслось перед мысленным взором барона, ему пришлось отвести глаза, чтобы не выдать себя. - Я не очень хорошо себя чувствую, можно я останусь дома? Передайте мои искренние поздравления Сергею и Кате. – тихо попросила Анна. Владимир, по-видимому, разозлился на нее, он даже не смотрел в ее сторону. - Хорошо, Анна, оставайтесь. – барон поднялся. – Отдохните сегодня, я все им передам. Анна кивнула и пошла к лестнице, но едва она положила руку на перила, сознание стало медленно уплывать. Проваливаясь в беспамятство, она с некоторым удивлением почувствовала, как разомкнулись пальцы и подломились колени. Владимир уже было вышел из комнаты, но непонятный шорох заставил его обернуться. Анна без сознания лежала на полу. - Анечка! – барон опрометью бросился к девушке. – Все будет хорошо… Сейчас пошлем за доктором, и все будет хорошо - шептал он, поднимая ее на руки. Владимир хотел уложить Анну на диван, но она внезапно открыла глаза. - Не надо доктора… - едва слышно попросила она. – Я просто переутомилась. Отпустите меня, пожалуйста, я пойду к себе. Владимир, помедлив, выполнил ее просьбу, поставил девушку на пол, но ему тут же пришлось подхватить ее обратно, Анна не могла стоять. - Все же стоит послать за доктором, мне совсем не нравится ваше состояние. – ласково выговаривал ей опекун, прижимая к себе. - Мне просто нужно поспать. Я устала. - Хорошо, я отнесу вас. – Владимиру сейчас не хотелось спорить и настаивать на своем. – Анна была такой хрупкой, почти прозрачной, ей в самом деле необходимо отдохнуть. Владимир старался идти помедленнее, чтобы подольше побыть с Анной так близко. Она была легкой, невесомой, девушка казалась маленьким котенком, уютно устроившимся у него на руках. Белокурая головка доверчиво лежала у него на плече, а его самого снедали отнюдь не невинные желания. Владимир усадил Анну на кровать, но разжать руки было выше его сил. Их губы разделяла лишь тонкая прослойка обжигающего воздуха, нагретого их дыханием. Анна замерла, она боялась даже облизать пересохшие губы, Владимир был рядом, и сны обещали вот-вот сбыться. Барон смотрел в ее испуганные глаза и не шевелился, и Анна боялась пошевелиться тоже. Она не знала, сколько длилось это противостояние, а потом губам стало нестерпимо горячо, это Владимир, устав бороться с собой, поцеловал ее. Поцелуй жег Анну неизведанным огнем, это было совсем не так, как во сне. Владимир не давал ей вздохнуть, обнимал ее губы своими губами, гладил языком, ласкал ее язычок, и не было ни сил ни возможности освободиться. Когда она попыталась отстраниться, Владимир мягко положил руку ей на затылок, и бежать стало некуда. Анна обвила руками его шею и робко ответила на поцелуй, хотя предстоящая боль страшила ее, но сейчас это было восхитительно. Владимир, отбросив сомнения, жадно пил поцелуи сладких губ. Анна отвечала ему, не вырывалась, не смотрела уничижительно, сейчас она принадлежала ему. Нетерпеливые руки рванули застежку платья, девушка слабо вскрикнула от неожиданности, но крик был заглушен еще одним требовательным поцелуем. Анна совсем потеряла голову от поцелуев и ласк, ладони мужчины скользили по обнаженной коже, губы следовали за ними, поддерживая неистовый огонь внутри ее тела. Владимир торопливо развязал галстук и скинул рубашку, оторвав пару непослушных пуговиц. Сюртук он снял еще раньше. Брюки полетели на пол, и он, наконец, ощутил гладкость кожи девушки всем телом. Она провела руками по его плечам и коротко вздохнула. - Анечка, любовь моя… - прошептал Владимир, нависая на дней. При этих словах Анна сначала замерла, а потом стала яростно вырываться. - Нет, пожалуйста, не надо! Нет! – она извивалась, пытаясь скинуть с себя тяжелое тело. Владимир чувствовал, как его возбужденная плоть трется о нежный живот Анны, еще немного и он сойдет с ума. Он сделал над собой усилие и, тяжело дыша, упал рядом с девушкой. Господи, что он творит? Разве можно так обращаться с ней? Он же едва не изнасиловал ее. - Анечка, Анечка, прости меня… прости… я едва не совершил ошибку… прости меня… - Владимир прикрыл простыней ее прелестную наготу, сам торопливо натянул брюки и встал. Он стоял спиной к ней, не в силах посмотреть ей в глаза, но он не мог сейчас уйти. Когда барон решился взглянуть на Анну, девушка беззвучно плакала, уткнувшись в подушку. - Аня… - Владимир погладил вздрагивающие плечики. – Не надо, не плачьте… Я… больше не трону вас… я уеду… - Вы считаете все, что случилось, ошибкой? – она повернула к нему залитое слезами личико. Барон сел на кровать, провел пальцами по ее щеке, утирая слезы. - Я хочу, чтобы ты знала, Анна, я люблю тебя. Но я не имел права так набрасываться на тебя. Желание ослепило меня, я… вел себя недопустимо. Я тебе всего лишь опекун… не муж. - А вы бы… хотели стать моим мужем? – недоверчиво спросила красавица. - Да, я бы хотел, чтобы вы стали моей женой. – ласково улыбнулся барон. - Но я же рождена крепостной. – напомнила Анна. - Мне все равно. Я не могу без вас жить. Я бы хотел, чтобы ты всегда была со мной. - Тогда… - Анна лукаво улыбнулась, слезы высохли сами собой. – почему бы вам не попросить меня об этом? Владимир едва заметно нахмурился, потом внимательно посмотрел в серые глаза. - Анна… я прошу вас… будьте моей женой… - Владимир напрягся, внутренне похолодев. Он вдруг увидел все со стороны: он, полуголый, сидит на кровати рядом с обнаженной девушкой, кутающейся в простыню, тело которой еще помнило его неистовые ласки. Анна недолго смотрела ему в глаза, лукавство в ее взгляде потухло, и она отвернулась. - Я настолько ниже вас по рождению, что наш брак невозможен. Как бы я ни старалась, все равно это будет стоять между нами. Вы правильно сказали, это просто похоть, это грешно. - Нет, Аня, это не просто похоть, я давно люблю тебя, и хочу обладать тобой. Да, мои мысли далеко не невинны, но мне нужна ты целиком, хочу, чтобы ты принадлежала мне душой и телом. Я хочу, чтобы ты… любила меня. Ты любишь меня? Скажи мне. Анна медленно покачала головой. - Я не знаю… Владимир усмехнулся, ища в себе силы сидеть ровно, но не смог, его плечи поникли, словно придавленные неподъемной тяжестью. - Я… слишком многого хочу… ты не сможешь простить меня… я по прежнему отвратителен тебе… - он встал, чтобы уйти. - Владимир… я не знаю, как это назвать, потому что я… я не нахожу себе места, когда тебя нет рядом, я с ума схожу, когда ты хотя бы разговариваешь с другими женщинами, я… так скучала, когда ты уезжал… Владимир, если ты уедешь, я поеду за тобой. Я… Господи, да если б ты только знал, что мне снится! – Анна залилась жарким румянцем от своей откровенности. - Что-то ужасное? – Владимир небрежно накинул рубашку, изо всех сил укрощая желание прижать к сердцу девушку, только что воскресившую в нем угасшую было надежду. - Ужасно грешное! – Анна закрыла лицо руками. - Ты видела во сне себя? – продолжал настаивать Владимир. - И тебя… - тихо выговорила девушка. - Я… обижал тебя? – насторожился мужчина. - Н-нет… наверное… ты не хотел… я… не могу говорить об этом, это слишком неприлично. – Анна не смотрела на него. - Аня… сон был похож на… - Владимир помялся, - сегодняшний вечер, да? - Откуда ты знаешь? – девушка не сумела скрыть своего изумления. - И… давно тебя посещают такие сны? - он оставил ее вопрос без ответа. - С тех пор, как мы приехали сюда. – честно ответила Анна. - И… что ты чувствовала? Тебе было противно? – Владимир напрягся в ожидании ответа. - Н-нет… мне было больно… - прошептала она, краснея еще больше. Владимир поднял с пола сюртук и что-то достал из внутреннего кармана. - После таких снов ты просто обязана выйти за меня замуж. – улыбнулся он, снова садясь к ней на кровать. Анна взглянула на него исподлобья, и поплотнее закуталась в простыню. - Мне все же кажется, что это просто блажь с вашей стороны. Вы потом пожалеете о браке со мной. Барон встал на колени возле кровати. - Анечка, дай мне руку. Анна боялась протянуть руку и коснуться его, ей казалось, что все это очередной сон. Полураздетый Владимир был не просто красив, теперь к его обаянию прибавился какой-то животный магнетизм, ее безудержно тянуло к этому мужчине. Обнять его, скользнуть ладонями под расстегнутую рубашку, целовать глаза, щеки, губы, шею, плечи, грудь, живот… снова очутиться в его объятьях и утонуть в жарком ливне поцелуев. Прогоняя наваждение, девушка стиснула кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, но это не помогло. Владимир сам взял ее за руку, заставил разжать ладошку, мягко погладил и поцеловал следы, оставшиеся от ногтей. - Почему ты так боишься меня? Аня, я обещаю, что даже став твоим мужем, не стану ни к чему принуждать тебя. Не мучай меня, мне нужно от тебя всего одно слово. Скажи мне, ты выйдешь за меня замуж? - Ты, правда, примешь любое мое решение и смиришься с ним? Он кивнул, ожидая отказа, тем неожиданнее был ответ. - Да. – выдохнула Анна, и нежно сжала его руку. Владимир смотрел ей в глаза, расплываясь в улыбке. - Да? Ты согласна? - Да. – Анна улыбалась в ответ. Еще немного и этот умопомрачительный мужчина будет полностью принадлежать ей. Владимир поцеловал ее в ладонь и перевернул руку. На тонком пальчике сверкало кольцо, знак его любви. Анна залюбовалась игрой света на гранях камня. - Владимир… какое красивое! Спасибо! Но… ты что, всегда носишь с собой кольцо? - Это, всегда. – Владимир поцеловал ее в щеку. – Я купил его для тебя, как только увидел. Правда, я и не надеялся когда-нибудь подарить его тебе. Анна улыбнулась и уткнулась ему в плечо. Владимир погладил пушистые волосы, девушка заглянула ему в глаза и потянулась к его губам. Барон наклонился, и их губы встретились в нежном ласковом поцелуе. Прикосновения губ становились все жарче, пока Владимир не опомнился и не разжал руки. - А теперь, спи. – он уложил ее на подушку и накрыл одеялом. - Владимир, давай уедем домой. – попросила девушка, закрывая глаза. - Как только ты выспишься. – пообещал он. Через секунду Анна уже спала. Барон немного полюбовался ей и ушел к себе. Анна сказала ему «да» и он не позволит забрать ей слово обратно. Она станет его женой! Только бы это не оказалось очередным сном. Владимир заснул практически мгновенно, едва коснувшись головой подушки. Этой ночью никакие сны его не посещали. Барон проснулся ближе к обеду, солнце уже было довольно высоко, он торопливо привел себя в порядок и оделся. Ему нужно было поскорее увидеть Анну и убедиться, что ее согласие ему не приснилось. К его разочарованию Анны не было ни в столовой, ни в гостиной. Владимир выяснил у слуг, что Анна еще не проснулась, и решил подождать, когда она спустится сама. Его ожидание не было чересчур долгим, через некоторое время девушка показалась на лестнице. Владимир вежливо пожелал ей доброго утра и подошел к ступенькам. Анна скользнула быстрым взглядом по его лицу и ответила ему так же вежливо и сдержано. Барон едва не скрипнул зубами от такого холодного приема, он был недоволен. Анна медленно спускалась, настороженно глядя на Владимира, стоящего внизу лестницы. Он протянул руку, помогая ей преодолеть последние ступеньки. Вся его сдержанность и недовольство улетучились, едва маленькая ладошка оказалась у него в руке. - Доброе утро, Анна! – повторил он, притягивая ее к себе. – Доброе утро… - нежно поцеловал тонкую кисть, положил ее себе на плечо и обхватил девушку за талию. Стоящая на ступеньке Анна, все равно была ниже него, но теперь ей не нужно было так сильно задирать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. - Доброе утро, Владимир! – ее ласковый смех согрел сердце молодого человека, тонкие руки оплели шею. – Доброе утро! Она приподнялась на цыпочки и прикоснулась губами к гладко выбритой щеке мужчины. - Еще! – потребовал Владимир, крепче сжимая руки, Анна послушно потянулась к другой щеке. - Разве так целуют жениха по утрам? – прищурился барон. Девушка подняла на него смеющиеся глаза. - Признаться, никогда не целовала жениха по утрам. Может быть вы покажете мне, как это делается? Владимир рассмеялся и с удовольствием показал. Его губы накрыли доверчиво приоткрывшийся теплый ротик, руки крепче стиснули тонкую талию. Анна отвечала на поцелуй, неосознанно поглаживая широкие плечи, перебирая короткие темные волосы. Владимир заглянул в туманные глаза и ласково чмокнул девушку в нос. - Примерно вот так! – шутливо произнес он и закружил Анну по комнате. - Владимир, у меня совсем голова закружилась! – смеясь упрекнула его красавица, когда он сел на диван, все еще держа ее на руках. - Я так счастлив, что ты со мной, я не могу выразить это словами. – барон уткнулся лицом ей в шею. Анна зажмурилась и прижалась к его груди. - А я боюсь, что это всего лишь сон. Боюсь, что проснусь и… ничего не будет. - Прости меня… - Владимир теснее прижал ее к себе. – Я дурно обращался с тобой, вел себя не лучшим образом. Желая быть с тобой, всеми возможными способами отталкивал тебя. Я думал, что разум сильнее чувств, что я смогу разлюбить тебя, но я ошибался. Я понял, что потерять тебя для меня будет невыносимо, но и открыться тебе я тоже не мог. Прости меня, Анечка, я был таким болваном. – сокрушенно закончил он свою покаянную речь. - Если ты пообещаешь, что больше никогда таким не будешь. – Анна потерлась носиком о его щеку. - Больше никогда. – тут же согласился барон, целуя сладкие губы. Анна уперлась ему в плечи, заставляя прервать поцелуй, Владимир с сожалением подчинился. - Владимир, я … я люблю тебя. – тихо выдохнула красавица. Мужчина несколько секунд смотрел на девушку полными счастья глазами, потом стиснул ее так сильно, что она застонала. - Анечка… любовь моя… - прижимал ее ладони к своему лицу, целовал лицо, руки, шепча ее имя, как самое заветное слово. - Владимир… я люблю тебя… - повторяла она, чувствуя, как счастье захлестывает ее. – Владимир… В тот же день барон увез невесту в поместье. Они хотели обвенчаться так скоро, насколько это было возможно. Единственное, что огорчало Владимира, была боязнь Анны первой ночи. Она с готовностью отвечала на его поцелуи и ласки, но стоило ему стать более дерзким и нескромным, как красавица замирала в его объятьях, вместо огня желания ею овладевал холод, порожденный страхом. Барон надеялся, что после венчания Анна будет бояться меньше, но пока ему приходилось довольствоваться только самыми нежными, почти целомудренными объятьями и поцелуями. В день свадьбы Анна была ослепительно прекрасна, Владимиру казалось, что еще никогда она не была так похожа на волшебную фею, он волновался перед церемонией, сам не зная отчего. Тонкое кружево фаты обрамляло прелестное личико невесты, в больших серых глазах была небольшая толика испуга. Владимир сам с некоторым страхом ждал ее ответа на вопрос батюшки, согласна ли она, и только услышав тихое «да» немного расслабился. Как всегда свадьба сопровождалась шумным застольем. Хотя не все гости одобряли женитьбу барона на бывшей крепостной, но принявшие приглашение благоразумно помалкивали, говоря молодым исключительно комплименты. Веселье еще продолжалось, когда Владимир сжал руку жены и шепнул, - Пойдем. Анна замерла на секунду, но потом послушно поднялась и пошла за бароном. Перед лестницей Владимир поднял ее на руки, девушка тихо засмеялась и обняла его за шею. В спальне Владимир и не подумал поставить Анну на пол, он удобно устроился на кровати, усадив жену к себе на колени, и прильнул к ее губам. - Владимир, позволь мне хотя бы причесаться. – Анна едва переводила дух после долгого поцелуя. - М-м-м-м…. нет. – он погладил ее нежную щеку и снова поцеловал. – Я хочу сделать это сам. Барон усадил девушку перед зеркалом, аккуратно отцепил фату и вооружился гребнем. Анна наслаждалась его легкими прикосновениями к волосам, Владимир умело распускал замысловатую прическу, расчесывая шелковые прядки. Отложив гребень, он заставил ее встать, отодвинул золотое кружево волос и прильнул губами к нежной шейке, девушка ответила едва слышным стоном. Владимир расстегнул застежку платья, чтобы добраться до гладкой спинки. Анна опустила голову, упираясь руками в столик, так Владимир еще никогда ее не целовал, она и подумать не могла, что это настолько приятно. Платье незаметно очутилось на полу, кружевное белье тоже, и Анна увидела себя в зеркале обнаженной. Но не это было самым волнующим, на нее из зазеркалья жадно смотрел мужчина. - Ты такая красивая, Анечка… - прошептал низкий голос возле самого уха. Девушка, как зачарованная смотрела, как зеркальный Владимир провел рукой по плечу красавицы за стеклом, увидела, как та прижалась к мужчине, подставляя шейку под его губы, а он накрыл ладонями ее груди. Смущение смешивалось с наслаждением, Анна не закрывала глаз, ловя каждый жест бесстыдной пары. Женщина в зеркале ухватилась за сильные запястья, когда пальцы мужчины сомкнулись на ее сосках. - Боже мой… Володя… - услышала Анна свой голос. Словно в ответ на ее стон, Владимир провел ладонью по мягкому животику и погладил волоски внизу. - Девочка моя… нежная… любовь моя… - ласковый голос пьянил, умелые руки скользили по телу, искушая и дразня. Анне казалось, что еще немного, и она сойдет с ума от того, что с ней делал муж. Владимир сам сдерживался из последних сил, лаская Анну перед зеркалом. Нескромное зрелище заставило девушку забыть все страхи, а его самого распалило до невозможности. Потеряв терпение, барон перенес жену на кровать, небрежно откинул покрывало, и уложил красавицу на белоснежные простыни. Анна притянула его к себе, обвила руками шею, жадно впилась в губы поцелуем. Владимир, рыча, вдавил ее в кровать, лаская стройные бедра, он сдерживался только потому, что еще был одет. Рубашку с него сняла Анна, лихорадочно целуя его шею, плечи и царапая спину острыми коготками. - Володенька, любимый… - только и смогла прошептать она, когда муж ненадолго отстранился, чтобы снять брюки. Короткое мгновение она любовалась обнаженным мужским телом, пока Владимир не вернулся к ней. Она думала, что сейчас он сделает ее своей, причинив боль, но вместо этого он опять стал ласкать и целовать ее. Сначала торопливо глаза, щеки, губы, потом долго и сладко шейку, потом нежно и томительно неспешно грудь. Когда его губы добрались до живота, Анна уже бессвязно умоляла его перестать мучить ее. - Володя… я больше не могу… пожалуйста… пожалуйста… милый… Володенька… Владимир внял ее просьбе, приподнял ее под бедра, мощно слился с ней и замер. Анна уперлась пятками в кровать, удерживая стон боли, то, что она видела во сне наконец произошло, и оказалось не так страшно, но что дальше? Неужели Владимир будет неподвижен, как сейчас, неужели он желал только этого? Ведь если он сейчас ничего не сделает, она просто умрет от невозможности вытерпеть эту муку странной неудовлетворенности. Словно в ответ на ее мысли мужчина стиснул ее талию и подался вперед. Анна охнула и потянулась к нему, это было то, чего ждало ее тело. Ласковые слова тонули в поцелуях, два тела двигались в одном ритме, вечном, как сама жизнь. Анне казалось, что она стала капелькой дождя, летящей откуда-то с высоты, но ей не суждено долететь до земли, она испарится раньше от окружающего ее жара. Губы шептали только его имя, на большее уже не было сил. Владимир целовал теплые губы, ласкал нежное тело, не желая, чтобы эта ночь кончалась, он слишком долго ждал ее. Анечка под ним поначалу извивалась и царапалась, но он совсем замучил ее, и сейчас она только тихо стонала. Владимир понимал, что нужно бы дать ей отдохнуть, но остановиться не мог. Обладать Анной наяву было лучше самых откровенных снов. В какой-то мере утолив свою страсть, барон прижал к себе уставшую жену. - Прости меня, любовь моя, я был таким несдержанным. – он поцеловал маленькое ушко и светлую прядку на виске. - Я никогда не думала, что мне будет так хорошо. – Анна перебирала волоски на его груди. - А я всегда знал, что только ты - мое счастье. – Владимир покрепче обнял ее. - Я люблю тебя! – одновременно сказали они друг другу и счастливо рассмеялись. Конец.