|
Они всё-таки загнали его. Окружили и примеривались, как ловчее подступиться к оборотню. Белый волк скалил зубы, ловко увиливая всем телом от пробных ударов. Но вот вилы вспороли плечо, и шерсть окрасилась кровью, тёмной в свете факелов. Свистнул брошенный топор и тяжело ударил волка по лапе. Я смотрел и не чувствовал того, что должен был. Не было желаемого упоения, достижения цели. Может быть потому, что не я вершил суд над кровожадной тварью, а разъярённые селяне. Сколько ещё волк сможет прыгать, уворачиваясь от дреколья? Вон он уже тяжело припадает на повреждённую лапу, и на белой шерсти прибавилось тёмных пятен. Это нечестный бой. Нечестный. «Вот в чём дело! Чистоплюй! Какая разница, как сдохнет тварь?»- обругал я себя. Но в груди у меня словно поселилась стая кошек, и они мерзко орали и драли когтями то, что у людей зовётся душой. «Ладно. Я дам тебе честный бой. Я убью тебя сам, когда ты будешь здоров.» - решил я и шагнул вперёд. - А, господин маг пожаловали! Не переживайте вашвысокородие! Сегодня ваша помощь не нужна! Мы и сами смогём! - весело прокричал молодой мужик и ловко шуранул оборотня вилами, но тот из последних сил уклонился. - Не сегодня. - хмыкнул я, прыгая вперёд и резко разводя руки. Со стороны показалось, что мы с волком исчезли в световой вспышке. На самом деле обычный телепорт. Прямо к порогу моего дома. Я подхватил волка под пузо и потащил в дверь. Кровь стекала по его шерсти густыми тяжёлыми каплями, словно брусничное варенье. Я быстро протащил его в лабораторию и сгрузил на широкий стол. Его хватило только на то, чтобы приподнять верхнюю губу в оскале. В таком состоянии и скалится, ну-ну. Ему бы сил подкопить и дожить до рассвета. Тогда я посмотрю, кто мой будущий противник. Как только утренние лучи солнца вызолотят гладкое дерево пола, волчий облик стечёт, как вода. Я подошёл к окну, небо на востоке уже серело. Осталось подождать совсем чуть-чуть. Но к моему удивлению волк остался волком даже когда рассветные лучи добрались до столешницы. В его глазах мне почудилось злорадство. - Ты же не обычный волк, ты оборотень, я знаю! – обратился я к нему. – Превратись и исцелишься. Волк выдохнул чуть громче, чем обычно, но мне показалось – презрительно. Мол, много ты знаешь про оборотней. Это почти фырканье завело меня. Ну да, я воин-маг, а не лекарь, а уж оборотней лечить никто вообще не пробовал. Их обычно уничтожали при первой возможности. Потому что там, где появлялся оборотень – появлялась смерть. Убить оборотня – задача не из легких. Его сложно выследить и окружить, а магов, способных обездвижить стремительного зверя, не так уж много. На оборотней слабо действует магия вообще, швырни в него молнию, он только облизнётся, вместо того, чтобы упасть обугленной тушкой. Да ещё и попади, попробуй. Я зло посмотрел на волка, он лежал, полуприкрыв глаза, кровь уже запеклась, и почему-то эти раны выглядели даже ужаснее свежих. - Я вылечу тебя, слышишь, зверюга? Вылечу! Я полез в шкафчик с высушенными травами. Кое-что умеет и воин-маг. Пока варилось зелье, солнце поднялось достаточно высоко, и я вдоволь насмотрелся на оборотня. Он выглядел как довольно крупный волк, но только теперь я понял, что он был слишком лёгким для своих размеров. Я пробовал смотреть магическим зрением, но не увидел ничего нового. Оборотень классический. Но почему он не превращается с рассветом? Потерял много крови? Так, часть зелья на примочки, часть влить в пасть волку. Хм, легко сказать… - Послушай, - я подошёл к зверю. – Ты должен это выпить. Он подозрительно посмотрел на меня. - Ты же знаешь, что это не отрава. Пей. Потом я займусь твоими ранами, раз ты сам не желаешь себе помочь. Волк сморщил нос и отвернулся. Зачем? – говорила вся его поза. - Хоть ты и кровожадная тварь, но быть затоптанным толпой селян… это нечестно. Я дам тебе поединок, когда ты будешь здоров. И будешь готов сражаться. От удивления оборотень даже поднял голову. В его оскале мне почудилась грустная усмешка. Он дотянулся до миски и лизнул отвар. - Вот и славно. – пробормотал я, придвигая к нему миску. Варево было гадким на запах и наверняка мерзким на вкус, но волк вылакал всё и оттолкнул носом миску. Я осмотрел глубокую рану на его плече и ощупал лапу. К счастью, это был всего лишь ушиб. Лапу я перетянул влажной тканью, а с раной пришлось повозиться. Ну, кто же знал, что это неправильный оборотень? Ему было больно, но он терпел, зажмурив глаза и напрягшись всем телом. Настоящий боец. Остальные раны были мелкими и в таком пристальном внимании не нуждались. - Ну, вот и всё! Заживёт, как на соба… - я осекся, не закончив обычной «жизнеутверждающей» фразы. Волк с тихим фырком уткнулся носом в лапу. … Чем больше я находился рядом с оборотнем, тем больше он мне нравился. И я никак не мог понять, зачем он нападал на селян? Он ни разу не зарычал, не попытался тяпнуть меня за руку, позволял перевязывать себя и послушно пил гадкие отвары. Разве кровожадные твари так себя ведут? Как-то я поймал себя на мысли, что хочу, чтобы оборотень подольше не выздоравливал, а еще лучше, чтобы он согласился остаться в моём доме. Я уже не хотел его убивать. Оказывается, мне изрядно осточертело одиночество. Работа у нас магов такая. Нервная. Приятелей завести трудно, не то что друзей. А этот волк – славный парень, компаньон, что надо! Болтать с ним – одно удовольствие. Слушает – загляденье. Лежит, глаза прикроет, но по ушам вижу – слушает, только иногда недоверчиво смотрит, типа – ты ври, но не завирайся. В такие моменты так и хотелось хлопнуть его по плечу, но глубокая рана затягивалась плохо, и волку было больно даже просто шевелиться. Хотя он настойчиво уворачивался от моих попыток помочь ему встать, сам тащился, припадая на все лапы, в портал, ведущий в парк. Я ждал, когда он закончит свои дела в кустах, держа портал открытым. По лестнице оборотень бы точно не спустился. Чем лучше ему становилось, тем он сам становился беспокойнее. Всё нюхал, нюхал воздух в парке, пытался скинуть повязку и полизать плечо, я ругался, загонял его в лабораторию и снова перевязывал. - Пойми, дурень, ты так делаешь только хуже! Волк виновато наклонял голову, но стоило мне отвлечься, как он опять сдирал повязку. - Болван! – ругнулся я и махнул рукой. Если оборотень хочет, чтобы рана загноилась – его дело. Вот потом прижигать буду – сам будет виноват. Но так рана заживала быстрее, волк уже довольно резво ковылял по лестнице, сам бегал в парк, а я чувствовал, как утекает наше с ним безмятежное время. Совсем скоро он будет здоров, и я должен буду сразиться с ним, как обещал. … Над ванной поднимался густой пар, я потрогал воду, она была приятно горячей. Я только собрался снять рубашку, как мимо меня проскользнул этот белый нахал и плюхнулся в мою ванну. Оборотень замер в горячей воде, блаженно растопырив уши и прикрыв глаза. - Ах ты… зверюга… - у меня не было слов. Раз он хочет вымыться, ладно… Я помогал ему смыть грязь и только сейчас понял, что это не волк. От неожиданности открытия я шарахнулся назад и едва не упал. Волчица подозрительно посмотрела на меня и вздохнула отчего-то виновато. - Так… значит… вот как… - я чувствовал себя глупо. И чего я там ей рассказывал? Кажется, ничего неприличного. Да и не было в моей жизни ничего неприличного. Не могло быть. Пока не встречу колдунью, равную мне по силе. Чтобы её магическая сила уравновесила мою. А иначе беды не миновать. Я могу причинить вред, не желая этого, просто на миг потеряв контроль. А я не хотел причинять вред ни в чем не повинной женщине. Волчица выпрыгнула на пол, встряхнулась, я невольно закрылся рукой от брызг, а когда снова взглянул на неё – обомлел. Так вот, значит, какая ты… ведь так нельзя мучить бедного мага. Светлые волосы, большие ясные глаза, губы, которые хочется целовать. Неужели ты думаешь, что полотенце спрячет твою фигуру. Твою тонкую талию и длинные ноги? Твою кожу, нежную, как летний рассвет? Она медленно подошла ко мне. - Ты о чём-то хотел спросить? Я сглотнул и растерянно выпалил: - Почему ты не превратилась сразу? - Потому что… я была ранена. - Но оборотни залечивают раны при обращении. – хмыкнул я. - Ты ничего не знаешь об оборотнях. – грустно произнесла она. – Раны закрываются, но не исчезают. Так даже опаснее. Невидимую рану трудно вылечить. Вот когда они начинают заживать – тогда можно. - Значит… ты превращаешься по собственному желанию? – наверное, обида в моём голосе была слишком заметной. - Да. – спокойно ответила девушка. - Но почему именно сейчас? – закричал я, мучительно борясь с собой. Она стояла рядом, такая желанная… давно желанная… точно такая, какой виделась мне моя суженая. Почти у каждого мага случаются проблески ясновидения, и я был уверен, что прекрасная незнакомка – это такой проблеск. Неужели всё враньё? Или это злая шутка судьбы? Она ведь оборотень, а не магичка. - Потому что теперь я здорова. Но ещё не готова сражаться… с тобой. Мне нужно… уладить одно дело. - Дело… - усмехнулся я. - Да. Я улажу его и вернусь. Честно. Если ты не доверяешь мне, можешь установить следилку. – она обворожительно пожала плечами. - Хорошая мысль. – кивнул я и коротким взмахом пальцев выщелкнул заклинание. Она зябко поёжилась, вздохнула и пошла к двери. - Скажи… - она внезапно обернулась. – За что вы нас так ненавидите? - А за что нам любить вас? – моё сердце разрывалось от боли, и она выплёскивалась в слова. – Где появляется оборотень – там появляется смерть! - Ты неправ. Всё совсем наоборот. И выпрыгнула за порог уже волчицей. Она ушла, а я остался стоять болван болваном. Я же даже имени её не спросил. В моих видениях её звали Анной. Но это всего лишь видения. Я наколдовал себе чистую воду в ванной, но ожидаемого удовольствия не получил. Я не знал, чем себя занять. Мне было плохо. Я уже скучал по моей белой волчице. И почему-то тревожился за неё. Какое такое у неё дело? Я шатался по дому, перелистывал фолианты, но когтистая лапа, сжавшая сердце, не разжималась. Третий час ночи, самое волчье время. Да, что ж мне плохо так?! Я торопливо оделся для дороги и боя, пристегнул за спину ножны с верным клинком и вышел из дома. По следилке я чуял только направление, но продираться через бурелом – увольте. Лёгкий пасс, и впереди появился маленький светящийся шарик. Так лучше. Ищейка проведёт меня по следу. Хорошее заклинание – ищейка. Ведёт вроде и по следу, но не туда, где был объект, а туда, где будет. Но я всё равно проплутал по лесу почти до рассвета. Светлячок, указывающий путь замер, предупреждая, и я лёгким туманом просочился между ветвей. От увиденного я не знал, что делать. Я воин-маг, стоял, как деревенский увалень, впервые заполучивший в руки меч. Я не мог сейчас рвануть на помощь, потому что только помешаю. Помешаю ей. Волчица сражалась с кем-то… с чем-то… с какой-то тёмной тварью. Я явственно ощущал могильный холод, исходящий от нежити. Волчица вертелась, не позволяя противнику вцепиться когтями и зубами, хотя на белой шубке уже были тёмные метки. И я ничего, ничего не мог сделать! Они двигались так быстро, что я мог угодить заклинанием в волчицу. Мне оставалось только наблюдать. Вот волчица встряхнулась, с её шкуры сорвались тысячи морозных игл и угодили прямо в уродливую морду твари. Нежить заскулила, зарычала, замотала башкой, и оборотень белым ветром прянула прямо к его горлу. Но даже зубы оборотня не смогли сразу лишить тварь подобия жизни, она успела… успела вонзить когти прямо под рёбра волчице. Но даже это не смогло заставить оборотня разжать зубы. Спасительный рассвет мазнул по макушкам деревьев и добрался до плоти тёмной твари, превращая её в пепел. А я… я умирал, беспомощно глядя, как безвольно распласталась на земле волчица, как струится кровь из страшных ран. Порыв ветра хлестнул меня по щеке, напоминая, что я всё же воин-маг, и что она ещё жива. Я торопливо скинул куртку и завернул в неё оборотня, открыть портал и шагнуть в него – заняло меньше минуты. И вот опять на моём столе лежит белый волк, но нет времени варить зелья, да и не помогут они. Не помогут. Слишком глубоки раны, пока буду возиться, волчица попросту умрёт от потери крови. Я наклонился к ней. - Перекинься… прошу тебя… Анна… Она странно вздрогнула, когда я произнёс имя. - Перекинься. Так надо! – прошептал я и метнулся в соседнюю комнату. Никогда ещё мне не казалось, что тяжелая дверь сокровищницы открывается так медленно. Схватив увесистый сундучок, я вернулся к моей волчице. Она выполнила мою просьбу, на безупречном женском теле не было ни царапинки, и всё же красавица умирала. Я откинул крышку сундучка и вывалил на стол драгоценности. Крупные, с кулак, камни и золотые самородки. Обработанное золото для этого случая не годилось, оно не выдержит двух магических влияний. Сжав в ладони самый крупный самородок, я приступил к делу. Сначала тонкие золотые нити по линиям жизни, не отступая ни на волос. Теперь гнёзда для камней. И сами камни заняли свои места. Рубин – под сердце, алмаз чуть ниже пупка, сапфир на горло, в ямку ключиц, изумруд между рубином и алмазом. Я сжал зубами по особенному обработанный берилл и ещё раз посмотрел на девушку. У меня должно было получиться! Я зачерпнул своей силы до самого дна, и берилл впитал её. Я наклонился и поцеловал красавицу, вложив камень ей в рот. По правде говоря, я даже не почувствовал вкуса поцелуя, хотя это был мой первый настоящий поцелуй. Я боялся, что всё зря. Камни засветились, и я едва не зарыдал от счастья. Всё получилось! Камни выгорали изнутри, моя магия вытягивала самую их суть, отдавая её полумёртвому оборотню. Сила бежала по золотым нитям, впитываясь в женское тело, залечивая и возвращая жизнь. Заклятье действовало недолго, сияние камней угасло, но теперь ни они, ни золото, не представляли никакой ценности. Я нежно погладил девушку по щеке, смахивая золотые нити. Вернее, то, что от них осталось. Она открыла глаза, и я неуверенно улыбнулся ей. И наклонился к её губам. Они были теплыми и упругими, как лепестки только что распустившейся розы. И такими же невероятно нежными. Я отпускал их на миг и снова приникал, будто пытаясь выпить их нежность. Я не замечал, что мои руки освобождают девичье тело от ошмётков тусклого золота, откидывают мёртвые камни, ставшие мутными стекляшками. Я целовал, я пробовал на вкус её всю, и я не знаю, как произошло, что я взял её прямо на столе. В первый раз. Свою женщину. Став у неё первым мужчиной. Только пережив сладкий миг, я опомнился. Мне стало стыдно. Разве о таком мечтает девушка? Уж всяко не о маге, потерявшем голову. А если бы я навредил ей? Я не знал, что мне теперь делать. Приподнявшись на локтях, я взглянул ей в глаза. И без ума от счастья снова принялся целовать её. Я не заметил, что моя магическая сила снова со мной, и создал телепорт не задумываясь. Крутнулся и вместе с моей красавицей влетел в сияющее окно. Девушка негромко вскрикнула, когда мы упали на кровать в моей спальной. - Испугалась? Анна… - я пропел её имя, теснее прижимая её к себе. Ведь мы всё ещё были одним целым. - Нет… Владимир… - моё имя прозвучало так сладко, так нежно. - Откуда ты знаешь? – удивился я. - А ты? – ушла она от прямого ответа. - Ты мне снилась. – негромко признался я. - Ты мне тоже. Ещё я видела твоё отражение в воде, и ветер шептал мне твоё имя. Только я и подумать не могла, что ты – колдун. - Я тоже не знал, что ты оборотень. - Тебя это печалит. – Анна отодвинулась от меня и набросила на себя простыню. - Мой отец погиб… сражаясь с оборотнем. И я поклялся, что… сделаю всё, чтобы никто больше… - Тогда почему ты не ударил там, возле деревни? - Ты чуяла меня? - Да. Я ждала, когда ты нападёшь. - Зачем? - Тогда бы у меня появилась возможность сбежать. - Тебя там едва не убили! – сердито напомнил я. - Потому что ты медлил, и мне казалось, что за тобой следить важнее, чем за ними. А потом ты вдруг спас меня. - Ты знаешь, зачем я это сделал. – буркнул я. - Знаю. И я теперь готова сражаться с тобой. – она улыбнулась и потянулась ко мне. Совсем незаметно, как умеют только женщины и кошки. И я бросился на неё, сдирая тонкий лён, разделяющий нас. На этот раз я старался не позволить сладкому безумию затопить сознание. Я хотел помнить всё. Вкус поцелуев и объятья тонких рук, тепло гибкого тела, нежность кожи и безмерное наслаждение обладания. Красиво об этом может сказать только поэт, я же поэтом не был. Сначала вроде бы победил я, распластав женщину на кровати, я ликующе рычал, содрогаясь от блаженства, но потом… Я очутился на лопатках, и Анна медленно приподнялась, глядя мне в глаза. Её ладошки скользнули по моей груди, стройные ножки сжали мои бёдра, и я застонал, откидывая голову. - Анна-а-а-а – не в силах больше вынести наслаждение, я снова навис над ней. И рухнул вниз, стискивая красавицу в объятьях, изнемогая от отсутствия слов, чтобы выразить свои чувства. Она полузадушено всхлипнула, но не жалобно, а словно бы счастливо. - Я тоже, Владимир… я тоже… - и поцеловала меня в плечо. Мы смогли немного поговорить только утром. Анна снова замоталась в простыню, а я отодвинулся на край кровати. Я пока не мог удержаться от соблазна целовать её, когда она была так близко. Тогда-то я и узнал, кто такие оборотни на самом деле. А мы то глупцы, вместо того, чтобы помогать им сражаться с нежитью – уничтожали их. Неудивительно, что на них так слабо действовала наша магия, у них была своя, непонятная людям-магам. - Почему ты решил, что твоего отца убил именно оборотень? – спросила Анна. - Когда их нашли, отец был ужасно изранен, а рядом лежал оборотень-волк без царапины. Мне сказали, что, скорее всего, отец убил оборотня, но сам погиб от ран. – мне было больно вспоминать. - Твой отец в самом деле сражался. Только не против оборотня, а заодно с ним. – Анна прямо смотрела мне в глаза. – Он знал, чем занимаются оборотни, и хотел помочь. Я знаю это точно, мне рассказал Старейшина. Но в ту ночь одной тёмной твари удалось уйти, а маг и оборотень погибли и не смогли закрыть проход. - Он и сейчас открыт? - Нет, я закрыла его. А потом выследила тех, кто проник в наш мир. - И сколько их было? - Я… не хочу говорить. - Сколько? – я приподнялся. - Семь. - И седьмая чуть тебя не прикончила! – зарычал я. - Ну просто… она оказалась самой сильной, а я немного устала… Я сграбастал её в охапку. - Если ты, глупая волчица, ещё раз так сделаешь… - Я больше не буду… я очень боялась за тебя… что ты узнаешь и захочешь пойти за мной. И что с тобой что-то случится. Ты ещё не умеешь уничтожать таких, как они. Я… правда… я не смогла бы жить без тебя… - Думаешь, я бы смог без тебя? - Но ты умеешь лечить оборотней, а я магов не умею. – хихикнула она мне в шею. Я немного отодвинулся, ровно настолько, чтобы видеть её глаза. - Я не знаю… принято ли у оборотней это… но я всё равно скажу… Анна… будь моей женой. - Ты прав. Оборотни не женятся. Они просто верны тем, кого выбрали. А я выбрала тебя. Наяву ты ещё лучше, чем в видениях. – она мечтательно прикрыла глаза. - Ну а я хочу на тебе жениться. – заявил я, обнимая девушку. - Почему? – она упёрлась руками мне в грудь. - Ты же знаешь. - Я хочу это слышать. - Потому что я без тебя не могу жить. Потому что я люблю тебя! – я поразился, каким счастьем озарилось её личико. В уголках глаз блеснули слезинки. - Я боялась, что ты мне ещё долго не скажешь. – улыбнулась она сквозь слёзы. – Я так люблю тебя, Владимир. Теперь я понял, какое счастье слышать слова о любви. Знать, что тебя любит девушка – это одно, а слышать – совсем другое. От этих слов словно взлетаешь, и в животе становится приятно-щектотно, и вообще… это невозможно объяснить. - Я люблю тебя, Анна. Я люблю тебя! – шептал я, падая в счастье вместе с ней, чувствуя её поцелуи на своих губах. - Милый… Владимир… любимый… любимый… А простыня сползала всё ниже, и между нами уже не было никаких преград. конец |