Подарок на Рождество.

Близилось Рождество. По всему дому витал запах хвои, свечей и еще чего-то праздничного. Дворовые наводили последний лоск. Уже украшенная елка стояла в ожидании праздника. Владимир сидел в гостиной, делая вид, что читает. На самом деле мысли его были далеко. С Анной. Она уехала. Оставила его. Возможно, он в последнее время был не так нежен с ней, как раньше. Он все чаще замыкался в себе, пытаясь понять, что с ним происходит. Его пугала эта зависимость он нее. Ему надо было знать, что она рядом, что он в любой момент может увидеть ее, поговорить с ней, неважно о чем, коснуться и почувствовать ответное прикосновение. А теперь ее нет. Он сам все испортил. Пытаясь сохранить себя, он начал отдаляться от нее. Как в страшном сне, он видел, как она уходит. Ее слова – Между нами стена. Это ты ее построил. Зачем,  Владимир? – до сих пор звучат у него в голове. Он смотрел на огонь и вспоминал ее. Вспоминал ее нежные руки, тонкие пальцы, шелковистую кожу, длинные пушистые волосы, которые щекотали его грудь, когда она целовала его, ее глаза – такие глубокие, сияющие любовью. Стройные длинные ноги, тонкую талию, высокую грудь,  идеально помещающуюся у него в ладони. Вспоминал их ночи, когда они были единым целым, а он не мог оторваться от нее даже утром. Эти воспоминания сдавливали грудь, мешая дышать, наполняя глаза слезами, которым не суждено было пролиться. Он не умел плакать. Он был слишком горд, чтобы просить ее остаться с ним, не уезжать, вот и сейчас, вместо того, чтобы поехать за ней, он просто смотрит в пламя камина. Ее нет уже целую неделю. Целую вечность. Скрипнула дверь. Анна в простом белом платье, с распущенными волосами, тихо вошла в знакомую гостиную. Она сразу увидела его. Привычная нежность защемила сердце. Он не пошевелился, не обернулся ей навстречу, он продолжал смотреть в огонь. Он не замечал ее, погруженный в свои грезы. Анна неслышно подошла к нему. Как ей хотелось заглянуть в любимые глаза, опять оказаться рядом с ним. Еще неизвестно кого она наказала своим отъездом больше – его или себя. День без него – бесконечен, ночь без него – мука смертная. Холодная, пустая постель. Она не могла спать, ей было бесконечно одиноко без его дыхания, его объятий. Она так привыкла спать, прижимаясь к его теплому телу, положив голову ему на плечо. Она была готова вынести все, даже его отчуждение, лишь бы быть с ним… хотя бы ночью. Анна медленно протянула руку и  дотронулась до его плеча. Владимир резко обернулся и замер, не веря своим глазам. - Анна? - он медленно поднялся, не решаясь обнять ее – Анна… ты… Он смотрел на нее с тоской и надеждой. Они стояли в каком-то шаге, не решаясь сделать этот шаг. Он в который раз подумал – До чего же она хороша. Владимир боялся, что это всего лишь очередное видение. Но это видение смотрело на него с такой любовью, что он поверил. Протянул руку, коснулся ее лица, потом порывисто обнял ее, до боли прижав к себе. Анна обвила руками его шею, прижалась к нему так, словно хотела слиться с ним в одно целое. - Я больше никогда не расстанусь с тобой. Я люблю тебя. Я не могу без тебя. - Родная моя, я больше никогда не отпущу тебя. Он немного ослабил руки, ровно настолько, чтобы она могла дышать. Приподнял ей подбородок и прижался губами к ее губам. Поцелуй из нежного стал страстным. Анна чувствовала странную слабость в коленях, она бы упала, если бы Владимир не держал ее так крепко. Почувствовав ее смятение, Владимир заглянул ей в глаза и увидел там такой знакомый туман и поднял ее на руки. Анна со смехом сказала: - Владимир, я так разучусь ходить. - Анна, дорогая моя, я готов всю жизнь носить тебя на руках. В спальне, освещенной только огнем в камине, он осторожно поставил ее на пол рядом с кроватью. Анна смотрела на него. Все прошлые обиды забывались, когда он был рядом, как сейчас. Сейчас она даже не сказала бы, почему уехала. Она прижалась к нему всем телом, обнимая его. Владимир нежно гладил ее волосы, плечи, целовал щеки, губы, шейку, плечи легкими быстрыми поцелуями. Анне этого было мало. Она развязала его галстук, небрежно отбросила его в сторону, расстегивая рубашку, стала целовать его шею, грудь, живот. Через тонкую ткань брюк она чувствовала силу его желания. Не переставая целовать его, сняла с него рубашку, прижалась бедром к напряженной плоти. Владимир запрокинул голову, его дыхание стало прерывистым. Ноги с трудом держали его, чтобы устоять он уперся спиной в стойку кровати. Ей нравилось чувствовать свою власть над ним. Когда Анна положила руку на застежку его брюк, он накрыл ее руку своей. - Подожди, не так быстро, - прошептал он. - Теперь я буду раздевать тебя. Владимир взял ее за запястья и завел руки ей за спину. Анна подняла голову, ища губами его губы, требуя поцелуя. Он дразнил ее, целуя легко и нежно. Она пыталась освободить руки, чтобы обнять его, прижаться, ей больше не нужна была нежность, но Владимир не давал ей этой возможности. Он не спеша освобождал ее от одежды. Анна выгнулась в его руках, когда его губы сомкнулись на соске. Он целовал ее грудь нарочито медленно, заставляя ее извиваться и прижиматься к нему. Владимир до последнего сдерживался, чтобы не обрушиться на нее со всей силой страсти. Он хотел смять ее, причинить боль, словно мстя ей за эту неделю, за то, что она заставила его так страдать, за бесконечные дни, за бессонные ночи. Поцелуи стали яростнее, на нежной коже оставались следы его страсти. - Владимир, быстрее, - ее голос прерывался, - иди ко мне. - Как же я соскучился по тебе, - прошептал он, опуская ее на кровать. Анна притянула его к себе… Ей казалось, что она тонет в обжигающе горячем море, и только он помогает ей держаться на плаву. Она впивалась ему в плечи, не замечая, что царапает его, прижимаясь к нему все теснее, двигаясь с ним в одном ритме. Владимир растворился, потерялся в нежном женском теле, все, чего он хотел – быть с ней… навсегда. Огромная пенящаяся  волна подхватила ее и вынесла на берег… вместе с ним. Анна безуспешно пыталась перевести дыхание, лежа у него на плече. Владимир, не разжимая рук, нежно целовал ее, помогая успокоиться. Она повернулась к нему, ее глаза сияли, на щеках горел румянец, губы припухли от поцелуев. - Если это всегда так после разлуки, то я могу еще раз уехать. - Даже и не думай! – притворно строго сказал Владимир. Анна счастливо улыбнулась ему. Владимир потерся носом о ее щеку. Она приподнялась на локте и наклонилась к его губам, ее волосы упали ему на лицо, накрыли их обоих шелковым плащом… Они не заметили, как наступило Рождество.