|
Анна не могла оторвать глаз от юноши, молодцевато гарцующего на коне перед крыльцом. Он красовался перед отцом и сиял от его одобрительных слов. За эти полгода он стал еще красивее, хотя куда уж больше. В свой прошлый приезд он смутил мысли и сердца всех уездных барышень, а что будет в этот раз… Девочка вздохнула. Какое дело красавцу-барину до крепостной сиротки, в последнее время он вовсе не замечал ее. Иван Иванович обернулся к стоящей на крыльце девочке. - Анечка, иди в тепло, ты еще не совсем оправилась. - Да, дядюшка. – Анна бросила еще один взгляд на Владимира и вошла в дом. - Анна недавно болела. – объяснил барон сыну. - Вы слишком печетесь о ней. – хмыкнул тот, спрыгивая на утоптанный снег. - О ком же мне еще печься, ты то вон какой взрослый у меня. – усмехнулся в усы Иван Иванович. – Ну, пойдем, пойдем в дом. Варвара еще с утра спрашивала, приедешь, али нет. Владимир довольно улыбался, позволяя увлечь себя в гостеприимно распахнутые двери. За обедом Анна сидела тихо, как мышка, стараясь не пропустить ни слова из беседы сына с отцом. Владимир довольно подробно рассказывал о своей жизни в кадетском корпусе, а девочке было интересно все, что было связано с молодым человеком. Она старалась не смотреть на него, стесняясь своего обожания. Ей было всего тринадцать лет, и Владимир казался ей принцем из сказки, рыцарем без страха и упрека, а он лишний раз не смотрел в ее сторону. Все три дня, что оставались до Сочельника, Владимира почти невозможно было застать дома. Он возобновил дружбу с соседями, и дни напролет пропадал в гостях, так что привычный уклад поместья почти не был нарушен. В канун Рождества, отстояв службу, Корфы вернулись в дом к праздничному столу. Когда настало время дарить подарки, Иван Иванович подарил Анне большой альбом для рисования и краски, за что был назван самым добрым и заботливым. Девочка не заметила, как ревниво нахмурился молодой барон. Владимир получил в подарок красиво инкрустированный кинжал из голубоватой стали. Глаза молодого человека радостно блестели, он, казалось, все никак не может налюбоваться оружием. Сам он подарил отцу какую-то книгу, название Анна не смогла разобрать. Подарки Анны были куда скромнее. Иван Иванович тепло улыбнулся, получив вышитую, приятно пахнущую подушечку-думку. - Какая ты рукодельница! – похвалил барон мастерицу. Она вспыхнула от похвалы и, опустив глаза, пояснила. – Я зашила туда лаванду и мелиссу, чтобы у вас больше голова не болела. - Спасибо, моя умница. – Иван Иванович поцеловал девочку в лоб. Анна неуверенно протянула Владимиру странную картину, сотворенную из засохших цветков, листиков и травинок. - Ты сделала это для меня? – молодой человек был удивлен, впрочем, удивление было приятным. - Да. – едва слышно прошептала она, не смея поднять на него глаза. - У меня для тебя тоже есть подарок. Вот. С Рождеством, Аня. – Владимир достал из под елки большую коробку и протянул девочке. Она восхищенно замерла, не смея поверить своему счастью. Из коробки на нее синими-синими глазами смотрела самая красивая в мире кукла. - Ну что же ты? Бери! – молодой барон чуть ли не силой всучил Анне коробку. Он сам не понимал, отчего екнуло сердце и на глаза навернулись слезы, когда девочка робко дотронулась до кружевной пелерины на нарядном платье куклы. - Спасибо, Владимир. – она посмотрела на него, крепко прижав к себе коробку. Владимир только сейчас заметил, какие красивые у нее глаза. Серо-голубые, цветом точь-в-точь, как подаренный клинок. - Пожалуйста. – снисходительно улыбнулся он, стараясь стряхнуть эту глупую сентиментальность. Но восхищенный взгляд девочки необъяснимым образом грел душу. Он сам не знал, зачем поддался непонятному порыву и перед самым отъездом купил эту куклу. Да еще и подарил ее крепостной. Но, что сделано, то сделано, и Владимир не жалел. Наконец-то Анна отвела взгляд от отца и взглянула на него. Каникулы пролетели быстро, Владимир скоро вернулся в корпус, учеба и светская жизнь снова закружили в блестящем вихре. Сразу после выпуска, он отбыл в полк на Кавказ, заехав домой всего на пару дней. Отец скучал в одиночестве, отпустив болезненную девочку в короткое путешествие по Италии вместе с сестрами Долгорукими. Морской климат должен был укрепить ее здоровье. Как и прежде никто не догадывался, что Анна всего лишь крепостная. Владимир усмехнулся, узнав об отсутствии Анны, но отчего-то ему стало грустно, что теперь неизвестно, когда он увидит ее. Тайком от отца он зашел в комнату девочки. Первое, что бросилось в глаза – большая кукла, сидевшая на аккуратно заправленной кровати. За время, проведенные на Кавказе, подаренный кинжал не раз выручал барона Корфа, и каждый раз он с благодарностью вспоминал об отце. На странную картину из засушенных растений он смотрел еще чаще, она словно делала его ближе к далекому дому. *** Владимир не слишком понукал коня, заново узнавая знакомые с детства места, ведь прошло уже больше двух лет, когда он был здесь в последний раз. Увлеченный сначала карьерой, потом блеском света, он все никак не мог выкроить время для поездки домой. Но это Рождество он встретит дома. - Солдат, постой! Ну, хватит! Барон заинтересованно направил коня на звонкий голосок. За деревьями он увидел немыслимо красивую девушку, треплющую за шею большую черную собаку. Небольшой рост незнакомки в полной мере компенсировался изяществом движений, нежный морозный румянец проступал на фарфоровой коже щек, большие ясные глаза искрились, розовые губы улыбались. Владимир, по праву считавший себя знатоком и ценителем женской красоты, не мог отвести от девушки взгляда. - Пойдем домой, завтра еще поиграем. – уговаривала она пса, радостно прыгающего вокруг нее. - Здравствуйте, сударыня! – окликнул Владимир красавицу. Она вздрогнула и испуганно посмотрела на него, но почти сразу облегченно улыбнулась. - Добрый день. Солдат, тихо, свои. – рука в пушистой варежке легла на напружиненную спину собаки. Пес, не мигая, смотрел на мужчину, готовясь защитить свою хрупкую хозяйку. - Неужели мы знакомы? – с обворожительной улыбкой спросил барон, делая вид, что не замечает грозного зверя. - Вам, Владимир Иванович, наверное, следовало бы почаще приезжать домой. Хотя я не могу давать вам советы. – вежливо попеняла ему девушка, удерживая пса за ошейник. - Вы правы, я давно не был дома. – смиренно согласился Корф. – Но неужели я чем-то обидел вас в свой прошлый приезд? - Напротив. – мягко возразила она. – Тогда вы подарили мне куклу. Владимир словно споткнулся, неужели эта редкостная красавица – Анна? Бледная тощая девочка превратилась в обворожительную девушку, но от этого она не перестала быть крепостной. Его крепостной. Барон едва заметно улыбнулся, уже зная, какой подарок получит от нее в этот Сочельник. - Анна? Вы очень изменились. - он не сводил с девушки изучающего взгляда. - Вы… тоже. – она едва слышно вздохнула, безошибочно прочитав во взгляде барина мужской интерес. Слишком часто в последнее время на нее бросали такие взгляды. Только Иван Иванович обращался с ней совершенно по-прежнему. Дома Владимир окончательно уверился, что Анна по-настоящему красива. Ее осанке, плавности походки, изяществу гибкого тела позавидовала бы любая столичная барышня. Единственное, чего он не понимал, отчего отец не видит этой расцветающей красоты. Хотя, это и к лучшему, еще не хватало соперничать с отцом, решил он после небольшого раздумья. Дни, оставшиеся до Рождества, Владимир решил употребить на то, чтобы очаровать красавицу. Ему не хотелось встретить совсем уж отчаянное сопротивление, когда он воспользуется своим правом. Анна словно что-то заподозрила, держалась с ним вежливо, но без малейшего намека на теплоту и сердечность, коими дарила старого барона. Владимир заметил за собой, что его улыбка стала превращаться в волчий оскал, когда Анна выплывала из комнаты, под любым предлогом отказываясь оставаться с ним наедине. А как прикажете очаровывать девицу остроумным разговором, когда рядом всегда находится добрый дядюшка, опекающий ее так, словно ей пять лет. Молодой барон начинал терять терпение. Накануне Сочельника, он все же улучил момент, когда Анна была одна в библиотеке, вошел и запер дверь. - Я могу что-то сделать для вас, Владимир Иванович? – девушка опустила глаза. - Я думаю, что можете. – Владимир подошел поближе, Анна сделала пару шагов назад. - Чего изволите, барин? - Почему вы боитесь меня? Разве я вас когда-нибудь обижал? – барон приближался, а девушке отступать было уже некуда. - Н-нет. – красавица уперлась спиной в шкаф. - Тогда почему? – Владимир стоял неприлично близко. Анна молчала, страшась поднять на него глаза. - Анна, посмотрите на меня. – молодой человек улыбался, видя ее смятение. Она медленно подняла голову, стараясь не показать своего страха. На секунду их взгляды встретились, и девушка замерла, не зная, как убежать. Владимир обнял ее за плечи и притянул к себе, накрывая нежные губы требовательным поцелуем. Волшебный вихрь недолго кружил его, тонкие руки уперлись в плечи, разрывая бешеную круговерть, пощечина отрезвила и прогнала наваждение. Анна сверкнула на хозяина глазищами и сбежала, пока тот находился в растерянности. Владимир потер горящую щеку и неторопливо вышел из библиотеки. Похоже, все будет намного сложнее, чем ему представлялось. За ужином Анна с трудом заставила себя сохранять хотя бы внешнее спокойствие, взгляд Владимира не предвещал ничего хорошего. Что теперь с ней будет? Вряд ли он стерпит унижение, да еще от крепостной. Дядюшка смог бы, наверное, защитить ее, но рассказывать было нестерпимо стыдно. Ее опасения оправдались. Когда Иван Иванович удалился к себе в спальню, Владимир повелительным жестом остановил девушку, не успевшую подняться по лестнице. - Постойте, Анна. Я не разрешал вам уходить. Она молча повернулась к нему. - Надеюсь, вы помните кто вы? - Я никогда не забывала о своем положении. – Анна спокойно взглянула в чуть прищуренные глаза мужчины. - И мне не нужно напоминать, что вы должны выполнять мои приказы? - Чего изволите? – хрустальный голосок не дрогнул. - Я хочу, чтобы после Рождества, как только отец уйдет к себе, ты пришла ко мне в спальню. Другого подарка мне от тебя не надо. – он улыбнулся, предвкушая приятную ночь. - А если я ослушаюсь вас? – красавица внутренне содрогнулась, заметив эту улыбку. Она была для него никем. Куклой, наподобие той, что он подарил ей. И его совсем не волновало, что у нее могут быть свои мысли и желания. Как же сильно он изменился за время отсутствия. Он стал не только еще красивее, но и жестче, безжалостнее. Красавец, пресыщенный женским вниманием, разве она сможет стать для него той единственной? Глупые детские грезы о прекрасном принце. Похоже, им не суждено сбыться. - Не думаю, что ты захочешь меня злить. Я без того спустил тебе сегодняшний… проступок. Владимир резко развернулся и оставил Анну одну. Впервые в жизни Сочельник не радовал девушку, ей было страшно. Ведь она не сможет после этой ночи остаться прежней безмятежной Анной, полуребенком, которого так любит Иван Иванович. Красавица с горькой улыбкой посмотрела на куклу, как всегда сидящую на кровати, а ведь получив такой дорогой подарок, она, в самом деле, позволила себе немного помечтать. О том, что Владимир станет относиться к ней по-другому, и, может быть, будет ей другом. Какая же она наивная. Сегодня ночью ее жизнь изменится бесповоротно. Ей с трудом удалось стряхнуть пленительные чары крепкого объятья и первого в жизни поцелуя. Тогда стыд, привитый воспитанием, возобладал над жарким томлением, в которое ее погрузили сильные руки, опытные губы и близость горячего мужского тела, но ночью ей некуда будет бежать. А если не придти? - Вдруг мелькнула шальная мысль. Анна поежилась, на секунду представив себе разгневанного Владимира. С него станется самому явиться к ней в спальню, хлипкий замок на двери вряд ли его остановит. А что тогда будет… Ох, лучше не представлять. Роковая ночь неумолимо приближалась, Анна все больше нервничала. Вернувшись после службы, девушка едва заметно вздрагивала от любого обращенного к ней слова. Иван Иванович добродушно вздохнул и поцеловал ее в лоб. - Выросла ты совсем, голубка моя, а я все не замечал. Сегодня только углядел, что Андрюша Долгорукий глаз с тебя не сводит. - Вам почудилось, дядюшка. – Анну уже давно смущали горящие взгляды молодого князя, и она всеми силами старалась не придавать им значения. - Вовсе нет. Сегодня он признался мне, что любит тебя, и просил позволения ухаживать за тобой. Очень милый молодой человек. – барон с нежностью смотрел на воспитанницу. - Дядюшка, ни к чему обманывать его. Он – князь, а я всего лишь крепостная. – девушка наклонила голову, пряча заблестевшие слезами глаза. - Аннушка, ну что ты! Я давно уже вольную тебе выписал, и содержание назначил, какое следует, только ты мне все ребенком казалась. Вот и проглядел, какой ты красавицей стала. Владимир с равнодушной гримасой смотрел, как Анна развернула желтоватую гербовую бумагу и разрыдалась на плече у доброго дядюшки. - Ну, полно, полно… - растерянно бормотал Иван Иванович. – Ты уж прости меня, ласточка… Никак я не думал, что обижаю тебя. Анна вытерла слезы с щек и улыбнулась воспитателю. - Я так благодарна вам… за все… Барон вздохнул. - Ох, а ведь ты так быстро выросла. Даже не знаю, как я буду без тебя. - Что вы, дядюшка! Я не хочу уезжать. Позвольте мне остаться… - губы девушки задрожали совсем по-детски. - Глупенькая… - Иван Иванович хмыкнул и по-отечески поцеловал ее в щеку. Анна ответила ему самым теплым взглядом. В ее улыбке появилось нахальство, когда она посмотрела на молодого барона. Владимир едва слышно скрипнул зубами, разочарование медленно, но верно перерождалось в бешенство, которое он умело скрыл. Не выдавая горечи во рту, он поздравил Анну с получением свободы, благодарил отца за дуэльные пистолеты и вручил подарки сам. Отцу он привез из столицы замечательное охотничье ружье, а Анне томик французской поэзии. Подарки девушки были как всегда милы и незатейливы. Дядюшке – живописный пейзаж окрестностей, а Владимиру – тонкие батистовые платки с монограммой. Она смело выдержала его взгляд, теперь чувствуя себя в безопасности. Иван Иванович быстро устал и удалился к себе, Анна проводила дядюшку и, счастливая, убежала к себе в спальню. За окном серел рассвет, а молодой человек все сидел в столовой над полупустым графином с бренди. Андрей Долгорукий, надо же! Нет, ни за что он не допустит этого! Что она о себе возомнила?! Мысли тонули в пьяном тумане, неповоротливыми тенями бродили в голове. Владимир сам не понимал, отчего его так возмутило ненавязчивое сводничество отца. Он предпочитал думать, что бывшая крепостная не пара князю. Совсем не пара. Когда обитатели дома начали просыпаться, молодой барон, пошатываясь, поднялся наверх и забылся тяжелым хмельным сном. Придя в себя после праздника, Владимир стал с Анной подчеркнуто вежливым, той убийственно-холодной вежливостью, что превращает каждое слово в незримый плевок и оскорбляет сильнее, чем откровенная грубость. Он становился особенно язвительным после визитов Андрея Долгорукого, которого втайне мечтал придушить даже за то, что тот вежливо целовал Анне руку. Сам он не снисходил до этого, всячески показывая девушке, что, несмотря на вольную, она ему не ровня. Но, как молодой барон ни старался, он не мог стереть из памяти те несколько секунд упоительного счастья, когда Анна подалась к нему, напряженные плечики расслабились под его ладонями, а невинные губы робко ответили на поцелуй. Он чувствовал себя непривычно уязвимым, испытывая непрошенную нежность к маленькой красавице, и это злило его больше всего. Владимир уехал через неделю, устав беситься от непонятного чувства терзавшего его. Он надеялся, что блеск света и веселье с друзьями помогут забыть Анну. Спустя пару недель ему пришлось признать, что он ошибся. Он не мог ее забыть ни на минуту, ни на секунду. Все прежние любовницы казались глупыми, напыщенными жеманницами, друзья - пустомелями, прожигающими жизнь. А стоило представить Анну, прогуливающуюся по заснеженным дорожкам под руку с князем Долгоруким, как в глазах темнело от ревности. Владимир достал платок со своим вензелем и погладил тонкую ткань, которой касались тонкие умелые пальчики. Поморщившись от своей сентиментальности, он сначала убрал платок в комод, но через минуту достал и положил в карман. Он не понимал, когда он успел влюбиться? Когда? Да так, что проще вынуть сердце из груди, чем забыть о ней. Спустя месяц Владимир коротал вечер, читая письмо от отца, как обычно полное подробностей о нехитрых деревенских проблемах и радостях. Помимо всего прочего Иван Иванович мимоходом упомянул о близкой помолвке Анны с князем Долгоруким. Прочитав эту новость, Владимир едва удержался, чтобы не разорвать письмо в мелкие клочки. Он заметался по комнате, особняк давил многотонной каменной громадой, не давал вздохнуть. Несмотря на довольно поздний час, Владимир приказал седлать коня. Он не понимал, куда едет, все равно куда, лишь бы мчаться, задыхаясь то ли от встречного ветра, то ли от жгучей ревности. Позади остались по вечернему притихшие городские улицы, под копытами коня звонкой дробью отзывался укатанный снег проселочной дороги. По-хорошему, уже пора было повернуть коня и возвратиться, но он с ходу отмел эту мысль. Ему нужно было увидеть Анну и убедиться во всем самому. В поместье Владимир приехал за полночь, все домашние уже спали. Он растолкал конюха и поручил его заботам уставшего коня, а сам тихо вошел в дом. Сбросив полушубок на диван в гостиной, он торопливо поднялся наверх, но чем ближе он подходил к заветной двери, тем медленнее становились его шаги. Перед дверью барон остановился, глубоко вздохнул и осторожно нажал на ручку, в глубине души надеясь, что заперто. Замок негромко щелкнул и створка легко отворилась. Владимир помедлил и шагнул в полутемную комнату. Одна единственная свеча на столике возле кровати освещала спящую девушку, по-детски подложившую руку под щеку. Барон приблизился, ступая по возможности бесшумно, чтобы не разбудить красавицу. Вблизи она была еще прекраснее, он снова поразился изяществу милых черт. Опустившись на колени возле кровати, Владимир ласково погладил разметавшиеся светлые волосы. Он смотрел на нее с нежной грустью и, когда Анна открыла глаза, от неожиданности не изменился в лице. Барон приготовился оправдываться или успокаивать испуганную девушку, но к его изумлению ни того, ни другого делать не пришлось. Красавица светло улыбнулась и дотронулась пальчиками до его щеки. - Владимир… милый… От этого прикосновения сердце замерло в груди. - Анна, любовь моя… - прошептал он, целуя ей руку. - Володя… - она погладила его по волосам и нежно обняла за шею. Владимир потянулся к ее губам, неотрывно глядя в потемневшие глаза, от долгого поцелуя закружилась голова. Барон сам не понял, что остановило его от дальнейших дерзостей, но он сам разжал руки и бережно укрыл девушку одеялом. - Доброй ночи. Спи. – ласково шепнул он, невесомо прикасаясь к мягким волосам. - Доброй ночи. – Анна улыбнулась и послушно закрыла глаза. Убедившись, что она заснула, Владимир неслышно выскользнул за дверь, так и не поняв до конца, что происходит. Анна проснулась внезапно и резко, не было обычной утренней сонливости и расслабленности, будто и не спала вовсе. В окно робко заглядывали первые лучики холодного зимнего солнца, можно было еще понежиться в кровати, но девушка решительно встала. Одеваясь, Анна вспомнила сегодняшний на удивление реальный сон. Владимир довольно часто снился ей после отъезда, но никогда еще не был таким настоящим. Если, конечно, отбросить непривычную нежность в его взгляде. Анна грустно улыбнулась своему отражению в большом зеркале, сегодня у нее опять будет все валиться из рук, они уже сейчас дрожат так, что с трудом удерживают гребень. Ну зачем Владимир так сладко поцеловал ее тогда в библиотеке? Девушка закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Ей пора бы уже повзрослеть и забыть глупые сказки. Анна сама не понимала, почему она не может сердиться или обижаться на молодого барона, даже после его унизительно приказа и пренебрежительного обращения. И в тот вечер перед Рождеством, она боялась не только бесчестья, но и боялась потерять Владимира, едва обретя. От мыслей о нем сердечко начинало биться в груди пойманной птичкой, отказываясь слушать голос разума. И как назло, воспоминания о чудесном сне никак не удавалось прогнать. Этот грустный и нежный взгляд темных глаз, короткая щетина, царапнувшая щеку, теплые нежные губы, прижавшиеся к ее рту. Красавица провела пальцами по губам, вспоминая поцелуй, и вздохнула. Если бы можно было приказать себе забыть. Почему рядом с Андреем она ничего подобного не чувствует? Он воспринимается как досадная помеха, особенно в последнее время, когда князь немного осмелел и позволял себе брать ее за руку. Анна мягко, но настойчиво высвобождалась, но Долгорукий через некоторое время снова предпринимал очередную попытку. И все, абсолютно все, были уверены, что они поженятся, хотя она никогда не давала повода так думать. В силу своей деликатности Анна не могла прямо сказать Андрею, что он ей неинтересен, а намеки князь либо не понимал, либо не желал замечать. Анна вышла из комнаты и приготовилась улыбаться, если дядюшка уже проснулся. Если он увидит ее грусть, то начнет допытываться что, да как, а ей никак нельзя раскрывать своих чувств. Едва она спустилась с лестницы, в комнату быстрым шагом вошел молодой барон. Заметив девушку, он остановился и сковано поклонился. Анна на мгновение замерла, но быстро овладела собой и присела в вежливом реверансе. - С возвращением, Владимир Иванович. Владимир пристально смотрел на нее, девушка внутренне сжалась от ожидания очередной колкости, но барон молчал. - Я скажу, чтобы поставили еще один прибор, - нашлась она и, шурша юбками, направилась к двери. - Анна. – красавица обернулась на негромкий оклик. – Спасибо… Она бросила на него настороженный взгляд и вышла. Барон подавил вздох и сел на диван, по-прежнему ничего не понимая. - Володя, а мы уж думали до Пасхи не приедешь. – радостный голос отца прервал задумчивость молодого человека. - Да, вот, папа, соскучился по дому. – смущенно улыбнулся Владимир. Иван Иванович устроился в кресле и с отеческой гордостью смотрел на красавца-сына, расспрашивая о его жизни во всех подробностях. И опять в речах старого барона промелькнуло упоминание о близкой помолвке. Владимир и вида не подал, что его это интересует. Молодому человеку удавалось сохранять равнодушно-вежливый вид все утро, пока их не посетил Андрей Долгорукий. Анна была мила и приветлива с гостем, вежливо осведомилась о здоровье его домашних, охотно согласилась на прогулку. Владимир делал вид, что поглощен игрой света на гранях бриллианта в фамильном перстне, на деле внимательно прислушиваясь к беседе. Когда Анна упорхнула переодеваться, он медленно поднял голову. - Погода сегодня, в самом деле, отличная, не возражаете, если я присоединюсь к вам? – в голосе барона не было и намека на ревность и ярость. - Конечно, Владимир. – несколько делано обрадовался Андрей, в глубине души проклиная настырного приятеля. Сегодня Анна держалась гораздо теплее, и в тет-а-тет на прогулке можно было попытаться объясниться. Скорее всего, она давно заметила его влюбленность, но до этого дня никак не поощряла его. Андрей предпочитал думать, что это всего лишь девичья скромность. Узнав, что Владимир желает отправиться с ними, Анна недоверчиво посмотрела на него, но ничего не сказала. Расчищенные дорожки парка вполне позволяли идти рядом всем троим. Владимир, против всех ожиданий, шел рядом с Анной, разговаривая по большей части с Андреем. Но когда девушка поскользнулась, он первым поспел поддержать ее. Анна не знала, что и думать, видя такое внимание со стороны Владимира. И это скрытое бешенство во взгляде. Сначала она подумала, что ей показалось, но нет, барон в самом деле злился. Красавица не могла взять в толк, чем она рассердила его. Она итак старалась держаться тише воды, ниже травы, даже с Андреем была приветливее, чем обычно. Ей казалось, что прогулка – отличный способ улизнуть из дома, подальше от чрезвычайно смущавшего ее молодого человека. Мысль о его возможной ревности даже не приходила ей в голову. Поразмыслив еще немного, Анна пришла к выводу, что Владимир переживает за друга, опасаясь, что князь свяжет свою судьбу с бывшей крепостной. Задумавшись, она неловко поставила ногу и упала бы, если бы не сильные мужские руки, уверенно обвившиеся вокруг талии. - Анна, осторожнее… - теплое дыхание пощекотало щеку, и Владимир расцепил руки. - Спасибо, Владимир. – на щеках вспыхнул румянец от его нечаянной близости. Андрей заботливо заглянул ей в глаза, опасаясь, не подвернула ли девушка ногу. Анна успокоила его, заверив, что с ней все в порядке. Долгорукий как мог скрывал свое разочарование. Рядом с Владимиром он казался особенно неуклюжим. Ну разве бы он успел вот так подхватить девушку? И почему именно Владимир первым заметил, что Анна озябла, и настоял на возвращении в дом. Что за черт принес молодого барона домой? Продолжал бы развлекаться в своем Петербурге. Князь утешался одним, молодой Корф никогда не ладил с воспитанницей своего отца, и сейчас, скорее всего, затеял очередную гадость. У Андрея даже промелькнула чудовищная мысль, что Владимир намерен влюбить в себя наивную девушку и похитить ее невинность. Ведь, судя по слухам, жениться Корф вовсе не собирается. Нет, он, Андрей, не позволит Владимиру разрушить жизнь Анны. Ведь он уже признался маменьке в своих чувствах и намерениях относительно прелестной соседки и получил полное одобрение. Анна была не только красива, но и почтительна, воспитана и не слишком избалована. Иван Иванович тоже был совсем не против отдать ему руку Анны, при условии, что девушка согласится. Спустя неделю Владимиру, хоть и с трудом, но еще удавалось удерживать свои чувства в узде. Анна по-прежнему смотрела на него недоверчиво и насторожено, особенно, если он пытался быть с ней нежным. Она ни под каким предлогом не позволяла дотрагиваться до себя, что крайне злило барона. Ему было отказано даже в вежливом прикосновении губами к кисти руки. Вот уж Владимир никогда не думал, что будет в чем-то завидовать Андрею. Корф всю жизнь был удачливее товарища во всем, а уж по количеству любовных подвигов давно обскакал его. Но Анна, словно в пику ему, принимала знаки внимания от князя, напрочь игнорируя барона. Владимир уже начинал подумывать о еще одном визите в спальню девушки, но Долгорукий вынудил его изменить планы. В этот вечер Андрей уединился со старшим Корфом в кабинете, и Владимир нутром почувствовал неприятности. Наверняка князь решил не тянуть с объяснениями, и, заручившись поддержкой Ивана Ивановича, просить руки Анны. - Черта с два! – вслух прошипел Владимир и направился в гостиную. Как он и ожидал, девушка была там, что-то негромко наигрывая на пианино. Заметив барона, она перестала играть, закрыла крышку и встала с явным намерением уйти. - Анна, почему вы избегаете меня? – он перегородил ей дорогу. - Вам кажется. – Анна старалась успокоить быстрое неровное дыхание. - Нет, мне не кажется. – Владимир в два счета очутился рядом с ней и дерзко обнял хрупкий стан. - Отпустите меня. Немедленно! – девушка упиралась и вырывалась. – Как вы смеете? Я не ваша собственность! - Анна, послушайте! Да, послушайте же вы меня! – мужчина ловко пресекал все ее попытки высвободиться. - Я не стану вас слушать! Не трогайте меня! Да, что вы за человек такой? – она внезапно обмякла, прекратив бесполезное сопротивление. – Что я вам сделала? За что вы так со мной? В его сердце болью отозвался несчастный взгляд серо-голубых глаз, наполненных слезами. Владимир прижал к себе всхлипывающую красавицу, захлебываясь счастьем даже от такой, насильно вырванной ласки. - Анна, я… люблю вас… - шепнул он ей на ухо. Девушка вздрогнула и попыталась отпрянуть, но он не отпускал. - Нет, это невозможно… Пустите! - Анна ударила кулачками в широкую грудь мужчины. - Вы любите Андрея? – Владимир еще сильнее прижал ее к себе, не давая возможности замахнуться. - Это не ваше дело! – она старалась разомкнуть его руки. - Мое. Ведь я никому вас не отдам. – барон запрокинул ей голову и поцеловал розовые губы. Пощечина ожгла щеку, едва он чуть ослабил объятья. - У вас тяжелая рука. – усмехнулся Владимир, целуя строптивицу жарче прежнего. И снова от звонкой оплеухи из глаз посыпались искры. - Я люблю вас. – улыбнулся он растерянному взгляду красавицы, приникая к ее губам. Молодой человек чувствовал неуемную радость от неумелого ответа мягких нежных губ девушки, прекращающей всякое сопротивление, пока длился поцелуй. На этот раз он не позволил ей ударить себя, перехватив руку за запястье. - Отпустите… - Анна чувствовала, что от ее стойкости уже почти ничего не осталось. Нужно было бежать, подальше от красивых глаз, сильных рук, пьянящих поцелуев. Прийти в себя и забыть обольстительные признания в любви, ведь этого не может быть. - Вы не верите мне? – Владимир посмотрел ей в глаза таким нежным взглядом, что у нее подломились колени. - Мне трудно поверить вам… - она опустила голову. - Но почему, Анна? Разве я хоть раз лгал вам? - Нет… Но я не понимаю, чего вы хотите. - Я хочу жениться на вас. – Владимир встретил ее недоуменный, несколько испуганный взгляд без тени улыбки. – И я не позволю вам выйти замуж за Долгорукого или за кого-то еще. Если понадобится, я готов скомпроментировать вас. - Вы… хотите погубить меня? Но… почему? – глаза опять затуманились слезами. - Потому что тогда вы должны будете выйти за меня. Отец не позволит бросить тень на вашу репутацию. – барон поцеловал тонкие пальцы любимой. - Вам совсем неважно, что я чувствую, хочу ли я этого. Почему вы относитесь ко мне, как к бездушной кукле? Я же не игрушка. Как вы не понимаете, Владимир, я – живой человек. Со мной нельзя поиграть и поставить на полку, когда надоела. – Анна побледнела, но голос ее был тверд. – Вы всегда делали то, что хотели, не считаясь с желаниями и чувствами других. - Вы правы, Анна. Правы… - он прижался лбом к ее лбу. – Я веду себя, как избалованный ребенок. Но я люблю вас. Люблю так сильно, что никому не могу отдать. Вы – мое солнце и луна, и звезды светят мне лишь в ваших глазах. Я не могу без вас жить. Больше ни дня не могу. Поверьте мне… Я знаю, я обидел вас бесцеремонным приказом тогда, на Рождество. Простите меня. Анна тихо ахнула от неожиданности, Владимир опустился на колени и принялся целовать ей руки. - Владимир… не нужно… встаньте… - девушка совершенно растерялась, слишком уж все происходящее было неожиданно и нереально. - Вы простите меня? Я был слишком жесток с вами. – барон умоляюще смотрел в светлые глаза. - Но вы же ничего мне не сделали. – Анна рискнула погладить его по щеке. - Все равно. – Владимир коснулся губами легких пальцев. - Я не обижаюсь. Встаньте, пожалуйста. Молодой человек медленно поднялся, но не спешил выпускать красавицу из объятий, да и сама она уже не стремилась высвободиться. - Анна, прошу вас, не отказывайте мне сразу. Дайте мне шанс доказать, что я ничем не хуже Андрея. Она грустно улыбнулась и опустила глаза. - Неужели вы действительно хотите, чтобы я вышла за вас замуж? Ведь вам известно куда лучше, чем другим, кто я на самом деле. - Хочу. Очень хочу! Выходите за меня, вы будете счастливы, я обещаю. Я люблю вас… люблю! – Он стиснул девушку так крепко, что она невольно застонала. Владимир устыдился своей горячности, ослабил руки и потрясенно замер, услышав тихое, - Да. - Я не ослышался? Вы… согласны? - Да… да… да… - Анна прижималась к нему, чуть не плача от счастья и нежности. Неужели ее мечтам суждено сбыться? Или это опять только сон? - Аня… любимая… Анечка… - шептал он, заставляя ее поднять голову. Опьяняющий поцелуй только укрепил ее уверенность в том, что это сон. Теплые мужские губы – одновременно нежные и твердые, ласковые и властные, они заставили забыть себя, раствориться в его силе, оторваться от земли и взлететь выше облаков. Вежливое покашливание заставило молодых людей вернуться с небес на землю. Анна смутилась под недоуменным взглядом Ивана Ивановича и Андрея, а Владимир и бровью не повел. - Что здесь происходит? – барон Корф растерянно переводил глаза с воспитанницы на сына и обратно. - Анна согласилась стать моей женой. Благословите нас, отец. – Владимир подвел к нему невесту. - Анна, вы, в самом деле, согласились? – перебил его Андрей. – Но… почему? Вы играли моими чувствами, чтобы заставить Владимира ревновать? - Все совсем не так! – попыталась оправдаться Анна. - Я ошибался в вас. – с болью в голосе произнес князь и вышел вон. Он, похоже, ее вовсе не услышал. Иван Иванович хмурил брови, задумчиво глядя на сына, держащего за руку смущенную девушку. - Володя, ты хочешь жениться на Анне, зная, что она была крепостной? - Вас же это не смущает. Вы были готовы выдать Анну за князя, ничего ему не сказав. Представляю, как гневалась бы Мария Алексеевна. Владимир стиснул зубы, представив, что могло ожидать его Анну, прознай своевольная и властная княгиня о низком происхождении девушки. Он привлек ее к себе, не стесняясь отца. - Я никому не позволю тебя обидеть, Аня. Она нежно улыбнулась ему и мимолетно потерлась щекой о плечо мужчины. Иван Иванович вдруг понимающе улыбнулся и пригласил молодых людей сесть. - Я должен вам кое-что рассказать… Хотя для меня это будет нелегко… - Отец, я надеюсь, что Анна мне не сестра. - Владимир напряженно всматривался в его лицо. - Нет… дело совсем не в этом. Услышав такой ответ, молодой барон успокоился, Анна тоже заметно расслабилась. - Я должен признаться, что почти всю жизнь обманывал тебя, Анечка, и всех остальных. Я лгал, что ты крепостная. - Но… почему? Значит… и вольная… - Да, подделка. Прости меня… Меня попросила об этом твоя мать. Она очень боялась, что твой отец найдет тебя. - Он настолько жестокий человек? - Анна нервно покусывала губы. - Нет. Он сам – нет. Но такие люди есть в его окружении. Твой отец, Аня, - великий князь Михаил. - Боже мой… - она растерянно посмотрела на Владимира, сидевшего с каменным лицом. - Твою мать звали Анной, она была очень красивой, но не особо знатной. – продолжил барон. – Любовь к ней великого князя вызвала осуждение членов его семьи. А он был готов на все, чтобы быть с ней. Я его понимаю, не влюбиться в нее было невозможно. Ты очень похожа на нее, Анечка. Ей пришлось бежать, спасая свою жизнь и твою, еще совсем незаметную. Она какое-то время скиталась, пока не приехала ко мне. Она не знала, что Веры, ее самой близкой подруги, уже нет. Я еще не мог смириться с потерей жены, я был безутешен и несколько безумен. Я даже радовался смерти второго сына, который и отнял у меня Веру. Он родился очень слабеньким, его едва успели окрестить. - Вы никогда не говорили, что у меня был брат. – холодно отметил Владимир. - Я очень жестоко поступил с тобой, сын, когда отослал тебя с воспитателем, словно бы путешествовать. Вере нужен был покой, а ты был обычным здоровым ребенком. Ты бегал, шумел, играл. Я боялся за жену. А потом… Потом я просто не знал, как объяснить тебе, пятилетнему, почему мамы больше нет. Я смалодушничал. – Иван Иванович горестно вздохнул. - Вы забыли обо мне почти на два года! Видимо, вы были слишком заняты. – Владимир почувствовал, как непроизвольно дернулся рот. - Я очень виноват перед тобой, сынок, мне нет оправдания. Но Анна угасала на глазах, ее ничего не радовало, даже малышка. Я видел, как она тоскует, и понимал, что ничего не могу сделать. Хотя я делал все, чтобы она осталась со мной, но ее сердце принадлежало другому, а я не мог расстаться ни с ней, ни с тобой, Анечка. Господь забрал у меня всех женщин, которых я любил, кроме тебя, может, поэтому я так дорожу тобой и боюсь потерять. Аня, ты мне больше, чем дочь. - Почему вы ничего не рассказывали мне раньше? – Анна поднесла платок к глазам, останавливая слезы. - Я все пытался оттянуть этот разговор, предпочитал видеть в тебе ребенка, а ты уже замуж собралась. Совсем взрослая стала. Владимир по-прежнему сидел, как каменный, даже головы не повернул. - Простите меня. - Анна все же не удержалась от всхлипа и почти выбежала из комнаты. Невыносимей всего было видеть холодные глаза мужчины, которые всего полчаса назад лучились любовью и нежностью. Владимир с трудом погасил собственный порыв побежать за девушкой, зло прищурившись, он повернулся к отцу. - Зачем вы рассказали это? Чего вы добиваетесь, отец? - Мне показалось, что пора открыть правду. Я итак слишком долго молчал. Но почему ты злишься? Женитьба на бывшей крепостной для тебя более приемлема, чем на незаконнорожденной? - Мне кажется, вы считаете, что я не подхожу для Анны. Что князь был бы для нее лучшей партией. - Самое главное для меня – ее счастье. Если Анна выбрала тебя, - я буду только рад вашему браку. - И тем не менее, вы делаете все, чтобы отдалить нас друг от друга. Даже в детстве, вы всегда предпочитали ее мне! Иван Иванович вздохнул и покачал головой. - Разберись в себе, сын. А мне нужно отдохнуть и побыть одному. Владимир проводил отца тяжелым взглядом, взял бутылку бренди и устроился в кресле возле окна. Почему он так глупо повел себя? Почему остался выяснять отношения с отцом, вместо того, чтобы утешить невесту? Да и будет ли она теперь считать себя его невестой? Владимир знал, что его удерживает от того, чтобы пойти к Анне и объясниться. Страх. Страх потерять ее. Теперь, когда выяснилось истинное происхождение девушки, захочет ли она связать свою судьбу с заштатным бароном? Ведь если она откроется своему отцу, вряд ли тот останется безучастным к судьбе дочери, и многие захотят снискать милость брата государя. А он сам? Как ему теперь себя вести с Анной? Как доказать, что ему нужна только она? Как Владимир ни старался, бренди не смог заглушить терзающие его сомнения. За завтраком Анна была бледна и подавлена, с тоской смотрела на пустующий стул молодого барона. Иван Иванович попытался было еще раз объяснить девушке свой поступок, но она тихим голосом уверила его, что все понимает и не сердится. Видя ее состояние, барон уговорил Анну прилечь. Буквально через несколько минут к ним пожаловала рассерженная княгиня Долгорукая. - Что же вы, дорогой сосед, делаете? – без долгих предисловий начала Мария Алексеевна. - Доброе утро, Мария Алексеевна, может быть чаю? – Иван Иванович всегда был щедрым и хлебосольным хозяином. - Давайте обойдемся без этих расшаркиваний! – оборвала она. – Вы едва не опозорили род Долгоруких! Почему вы сразу не сказали, что ваша воспитанница была крепостной? Андрюша совсем голову потерял, спасибо верным людям – подсказали, предупредили. Иван Иванович спокойно выдержал бешеный взгляд и ядовитый тон ее сиятельства. - Анна никогда не была крепостной. Я бы не решился на такой обман. Признаюсь, я выдавал ее за крепостную, чтобы уберечь от неприятностей, но и только. Барон вкратце поведал княгине историю, рассказанную накануне Анне и Владимиру. Под конец рассказа Мария Алексеевна сердилась уже совсем по другому поводу. Теперь она начала требовать, чтобы Иван Иванович сдержал свое слово и выдал Анну за Андрея. Барон негромко, но твердо ответил, что Анна сама выберет того, за кого пойдет замуж, а он ее неволить не вправе. - О собственном сыне печетесь. – хмыкнула Мария Алексеевна, вставая. – Что же, похвально… Иван Иванович перевел дух, когда гостья удалилась. Оставалось надеяться, что княгиня сочтет незаконнорожденную девушку не слишком выгодной партией для сына. Владимир спустился вниз ближе к полудню. Он надеялся увидеть Анну и поговорить с ней, но к его разочарованию в гостиной был только отец. От него Владимир узнал, что девушке нездоровится и о визите княгини Долгорукой. Молодой человек скрипнул зубами, поняв, что скоро происхождение Анны не будет тайной, а уж когда слухи доберутся до дворца, последствия трудно будет предсказать. - Отец, я хочу венчаться как можно скорее. Я не могу ее потерять. – лицо Владимира было бесстрастным, только глаза выдавали волнение. - Если Анна хочет того же, с моей стороны не будет никаких препятствий. – заверил его отец. - Я поговорю с ней! – Владимир быстрым шагом направился к лестнице. - Володя, только… будь с ней помягче. Это не ее вина. Молодой барон усмехнулся, неужели и отец считает его чудовищем? Дверь в комнату девушки оказалась заперта, впрочем, Владимир иного и не ожидал. Он негромко постучал. Через пару минут, не дождавшись ответа, постучал еще раз. - Анна, откройте, мне нужно с вами поговорить. – попросил он, зная, что его прекрасно слышно в комнате. Тишина за дверью заставляла нервничать и предполагать худшее. - Аня, открой, или я сломаю дверь. Я все равно войду, ты же знаешь. – Владимир высказал свою угрозу довольно громко. - Чего вы хотите? – раздался тихий голосок. - Поговорить. - О чем? - Аня, пожалуйста, открой. Я не могу разговаривать через дверь. – мягко попросил барон. - Пожалуйста, уходите… – с бесконечной усталостью донеслось из-за двери. - Открой! – Владимир толкнул створку плечом. Удар получился сильнее, чем он рассчитывал, планка хрустнула, и он ввалился в комнату. От неожиданности Анна испуганно замерла, вжавшись в стену, но тут же гордо расправила плечики. - О чем вы хотели поговорить, Владимир Иванович? – официальный тон холодной сталью рассек сердце барона. Пока он собирался с мыслями, девушка печально улыбнулась. - Не трудитесь, я и без того знаю, что вы хотите сказать мне. Когда вы просили меня выйти за вас замуж, вы не знали всех обстоятельств. Я понимаю, теперь у вас есть причины жалеть о своем предложении. Можете считать, что ничего не было, я не стану вас неволить. Анна говорила ровным спокойным голосом, стоя к Владимиру спиной, смотреть на него было выше ее сил. Она ждала чего угодно – облегченного вздоха, слов благодарности или хлопка закрывающейся двери, только бы потом снова вернулось спасительное одиночество, но барон молчал. Казалось, он даже перестал дышать. Девушка кожей чувствовала, как нарастает напряжение. Давящую тишину разорвал ее собственный визг, когда Владимир порывисто подхватил ее на руки. - Вы сказали мне да, Анна, и я не позволю вам забрать свое слово! Анна забилась в его руках, тщетно пытаясь освободиться. Она вдруг испугалась лихорадочного блеска его глаз и крепких, граничащих с грубостью, объятий. - Пустите! Пусти… Губы Владимира, накрывшие ее рот, оборвали крик и лишили сил для сопротивления. Поцелуй из властного стал нежным, томительным, искушающим. Не прекращая целовать затихшую красавицу, барон сделал шаг к кровати, но вспомнил про сломанный замок. Тогда он отнес девушку в свою спальню, уложил на кровать и ненадолго оставил одну, чтобы запереть дверь. Когда Владимир повернулся, Анна была белее мела. - Что вы задумали? – в расширившихся глазах застыл страх. Он молча снял рубашку и присел на краешек кровати. - Нет! Пожалуйста, не надо! – она попыталась встать, но Владимир уперся рукой в подушку рядом с ее головой, и бегство стало невозможным. Анна замерла, в голове вихрем пронеслась вереница страшных историй про обесчещенных девушек, некстати вспомнилась и дурная слава молодого барона. Он неуловимо улыбнулся, наклоняясь к ней. Анна уперлась руками в его плечи в последней попытке отстоять себя, но от прикосновения ладоней к теплой гладкой коже пересохли губы, и низ живота налился горячей пульсирующей тяжестью. - Анна… любовь моя… Анечка - бархатный голос обволакивал, в темных глазах можно было утонуть. Губы слились в поцелуе, язык Владимира проник в ее рот, делая поцелуй таким грешным и сладким. Потерявшись в нежной ласке, она не заметила, когда барон расстегнул платье и приспустил его с плеч. Прикосновение горячих губ к шее заставили красавицу застонать. Трепеща, она отзывалась на ласки, становящиеся все более смелыми. Платье незаметно исчезло, теперь она лежала перед мужчиной лишь в тонкой сорочке, спущенной до талии. Владимир целовал шелковистую кожу девушки, все больше пьянея с каждым поцелуем. - Не надо… - все же лепетала она в полузабытьи, в которое ее погрузили нежные умелые губы и руки. - Хорошо… - внезапно согласился барон, бережно накрыл ее одеялом и потянулся за рубашкой. Анна растерянно смотрела, как он застегивает пуговицы. - Вы отпустите меня? – невозможно было понять чего в ее голосе больше – недоумения или разочарования. - Я не хочу ничего делать против вашей воли. Она отвела взгляд, чтобы не показать выступивших слез. - Аня… - он ласково притянул ее к себе. – Анечка… То, что девушка не противилась, давало молодому человеку возможность надеяться, что еще не все потеряно. - Я люблю тебя… - зашептал он, целуя шелковистые завитки на виске. Она подняла на него блестящие слезами глаза. – Мне казалось, моей любви хватит, чтобы сделать счастливыми нас обоих. Я не знаю, почему ты согласилась, но мне были совсем неважны причины. Я был счастлив. Но потом… все изменилось. Я боюсь потерять тебя, Аня. Только поэтому я был так… настойчив сегодня. Я люблю тебя. - Неужели вы до сих пор не поняли? Я давно люблю вас, но вы не обращали на меня внимания. Я не знаю, на что надеялась, чего ждала. Я хочу за тебя замуж, Владимир. Я люблю тебя. - Ты в самом деле давно любишь меня? Я даже не догадывался. – он довольно вздохнул, прижимая к себе невесту. - Наверное, всю жизнь. – Анна легко коснулась губами его щеки и тут же смутилась от своей смелости. - Любила и надавала мне пощечин за поцелуи? – Владимир улыбнулся и прильнул к ее губам. – Ты необыкновенная, моя девочка. Если ты не против, мы поженимся завтра. - Завтра? – недоуменно переспросила девушка. - Да, сегодня мы уже не успеем. - А тебе не кажется, что это слишком быстро? - Мне кажется, что больше я не могу прожить без тебя ни минуты. Анна вконец уверилась, что Владимир может убедить ее в чем угодно, особенно применяя такие аргументы. От сладких поцелуев кружилась голова и хотелось, чтобы это волшебство не кончалось, но где-то в глубине сознания все же ворочалась мысль, что это грешно, и от нее никак не удавалось избавиться. - Мне лучше уйти. – она мягко отстранилась. - Нет, я не отпущу тебя, этой ночью ты останешься здесь. У отца не должно быть сомнений в том, что свадьбу следует ускорить. Заметив настороженный взгляд, Владимир ласково чмокнул девушку в нос. - Не бойся, мы будем просто спать. - Ты обещаешь? - Обещаю. Хотя барон не был уверен, что легко сдержит свое обещание, но он бы и не такое пообещал, лишь бы Анна осталась с ним сегодня ночью, а потом навсегда. Завтра он не услышит возражений, завтра эта обольстительная красавица будет принадлежать ему. Требовательный стук в дверь застал их врасплох. - Подите вон! – раздраженно рявкнул Владимир. - Володя, немедленно открой! – раздался голос Ивана Ивановича. Владимир улыбнулся испуганному взгляду Анны, - Не бойся, я не впущу его. Если станет совсем страшно – спрячься под одеяло. - Что случилось, папа? – он приоткрыл дверь так, чтобы было видно только его. - Это ты мне скажи, что случилось. Что ты сделал Анной? – тон старого барона был обвиняющим и тревожным. Владимир помолчал и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. - Завтра Анна станет моей женой. – молодой человек вскинул голову, готовясь к упрекам. - Завтра? Почему же не сегодня? – усмехнулся Иван Иванович. - А это возможно? – оживился Владимир. - Сын, не паясничай! - Отец, я всем сердцем люблю Анну и хочу жениться как можно скорее.. - И поэтому ты поступаешь, как дикарь? Как ты мог так обойтись с ней? Ты понимаешь, что ты натворил? Теперь ей придется выйти за тебя, даже если она этого не хочет. - Анна тоже любит меня, я ничем ее не обидел. И она согласна, папа. - Самом деле? – Иван Иванович недоверчиво усмехнулся. - Да, дядюшка. – Анна стояла в дверях, смущенно опустив голову. – Я очень люблю Владимира, это правда. - Что же, хорошо, если так. – смирился барон. - Анна, отец предлагает нам обвенчаться сегодня. Вы не против? – Владимир взял невесту за руку. - Н-нет. – голос вдруг перестал повиноваться. Двое молодых людей так смотрели друг на друга, что Иван Иванович почувствовал себя лишним. Через два часа Владимир и Анна обвенчались в домашней часовне. Старый барон не скрывал слез радости и умиления, невеста была чудо, как хороша, в простом изящном платье, и жених не сводил с нее сияющих глаз. После венчания Анна подошла к Ивану Ивановичу, которого всю жизнь почитала и любила, как отца. Владимир сначала недовольно нахмурился, но потом решил не мешать. К тому же он так и не подарил невесте даже цветы, следовало немедленно исправить это упущение. - Ты счастлива, Анечка? – голос барона был полон ласковой теплоты. - Да, дядюшка, очень счастлива. Вы не сердитесь на меня? - Нет, не сержусь. Я просто не ожидал, что все произойдет так быстро. И никогда не думал, что ты как-то по особенному относишься к Владимиру. Анна опустила глаза. - Я не могла выказывать своих чувств, ведь я считала, что я - всего лишь крепостная. И если бы Владимир не открылся мне, я бы ни за что не осмелилась признаться. - Прости меня, Анечка, теперь я жалею, что не признался тебе. – Иван Иванович вздохнул. - Не стоит, дядюшка. Я не знаю, как бы все сложилось, откройся правда раньше. Возможно, я бы никогда не узнала о любви Владимира, да и может быть он и не любил бы меня. Я рада, что все произошло именно так. - Солнышко мое! – расчувствовался барон. Владимир недолго постоял в дверях, наблюдая за ними, но его терпение быстро иссякло. - Анечка, это тебе! Ты такая же красивая и нежная, как эти цветы. – он протянул жене букетик белых фиалок, которые только что срезал в оранжерее. - Спасибо… - Анна попыталась скрыть смущение, делая вид, что любуется цветами, но полыхающий на щеках румянец выдал ее. - Будьте счастливы. – Иван Иванович обнял молодых и вдруг озорно посмотрел на сына. – Да, ступайте уж! Владимир улыбнулся отцу и на руках унес красавицу-жену. - Береги ее, сынок. – едва слышно прошептал барон, опускаясь в кресло. Кто бы мог подумать, что свадьба Владимира окажется такой поспешной и скромной. Он грустно улыбался, наливая себе бренди и раскуривая трубку. Впереди был долгий вечер, наполненный воспоминаниями. Владимир усадил Анну на кровать и заглянул в ставшие серьезными глаза. - Что случилось, Анечка? Ты жалеешь, что все прошло так? Ты, наверное, хотела много гостей и цветов. И платье, как у принцессы. - Вовсе нет. Ведь все это неважно. Я получила самое главное – тебя. – она обняла мужа за шею. – Просто Иван Иванович там совсем один. - Он все понимает. И… ты думаешь совсем не о том. Или эти мысли оттого, что ты боишься? - Чего мне бояться? Или ты сделаешь со мной что-то ужасное? – Анна понизила голос до шепота и сделала страшные глаза. Владимир рассмеялся и крепко прижал ее к себе. - Какая же ты шалунья, оказывается. Я люблю тебя Анечка. - Я тоже тебя люблю. – девушка прикрыла глаза, чувствуя себя в сильных руках уютно и спокойно. «Ты никогда не пожалеешь, что женился на мне!» - про себя пообещала она. - Аня… поцелуй меня. – негромко попросил Владимир. Она медленно подняла голову и несмело потянулась к его губам. Анна не совсем понимала, что он затеял, но это было так необычно – Владимир просил ее о поцелуе, хотя вполне мог взять его сам. Ее приоткрытые губы коснулись губ барона, и девушка ненадолго замерла от щекочущего тепла внизу живота. Владимир действовал на нее совершенно удивительным образом, она уже испытывала почти то же самое совсем недавно, когда почти потеряла голову от его ласк. Поцелуй получился бесконечно нежным, и красавица сладко вздохнула, неосознанно прижимаясь к мужчине. - Девочка моя… - Владимир провел подушечками пальцев по изящной шейке любимой, вызвав еще один вздох. Сейчас он не мог поверить, что несколько часов назад был несдержанным и дерзким. Он снова прильнул к розовым губам, ослабляя корсет. Теперь он боялся напугать эту прелестную бабочку, доверчиво прижавшуюся к нему. Анна смотрела и не могла насмотреться в темные бархатные глаза мужа, без страха отвечала на поцелуи и даже осмелилась расстегнуть пару пуговиц на его белой рубашке. Водоворот событий закружил ее так стремительно, что она жила сиюминутными желаниями, совершенно не задумываясь ни о прошлом, ни о возможном будущем. Владимир – самый красивый мужчина, первая и единственная любовь, - стал ей супругом. А значит можно больше не краснеть под его восхищенным взглядом, без стыда таять от жарких прикосновений ладоней и губ, и даже самой целовать его. Анна быстро поцеловала его в шею и заглянула в глаза, ища одобрения или порицания. Его горящий взгляд обрадовал красавицу, и она решилась повторить поцелуй. - Теперь я… - шепнул Владимир, приникая к ее шее. – Анечка… цветочек мой … Поглаживая нежную упругую грудь, он втянул в рот плотную ягодку соска и обвел его языком. Анна выгнулась и погладила мужа по волосам. Его поцелуи были такими приятными, что она не удержалась от стона. Владимир незаметно раздел жену, больше ничего не мешало любоваться совершенным телом, ласкать и целовать его. Ему хотелось зацеловать ее до сладких стонов, до бессвязной мольбы о пощаде, но с каждой секундой в нем оставалось все меньше сдержанности. Аня словно чувствовала его нетерпение, сама расстегнула и сняла с него рубашку, и, закусив губу, осторожно потянулась к застежке на брюках. Владимир довольно улыбнулся и втянул живот, чтобы ей было проще расстегнуть. Но продолжать Анна не решилась, и снимать брюки ему пришлось самому. Девушка бросила быстрый взгляд на обнаженного барона и тут же зажмурилась и отвернулась. Владимир лег рядом и потерся носом о маленькое ушко. - Анечка, котенок мой, ты боишься? Она обвила руками его шею. - Я не знаю… наверное… немного… - Хорошая моя… малышка… - Владимир успокаивал ее ласковыми словами и поцелуями, поглаживая плоский животик. Анна таяла от нежных ласк, прижимаясь к теплому сильному телу мужчины. Он качнулся вперед, придавливая ее к кровати, и она вздрогнула от незнакомой боли, слезы обожгли щеки. Аня крепче прижалась к мужу, утешавшему ее, так было проще терпеть боль. Она слышала, что в первый раз должно быть больно, и раз так, то значит все в порядке. Она вытерпит что угодно, только бы Владимир был с ней. То ли от негромкого ласкового голоса, то ли от прикосновений теплых губ боль начала стихать, Анна открыла глаза и улыбнулась сквозь слезы. - Володя, я люблю тебя. Милый… Обрадованный ее словами, Владимир осторожно двинулся, всматриваясь в заплаканные серые глаза. Он был готов остановиться, если его девочке снова будет больно, но она тихонько охнула и потянулась к нему за поцелуем. Анна крепче сжимала руки, подаваясь навстречу мужчине, вливаясь в его движения. Тело трепетало тугой струной, казалось, она не выдержит накатившего напряжения, если расцепит руки, то сорвется в пропасть. - Владимир… Владимир… - выговаривали, ставшие непослушными, губы, незнакомая сладкая дрожь прошла по телу, отозвалась в каждой клеточке, заставила вскрикнуть. Как во сне она слышала его голос, полный любви и нежности, чувствовала бережные нежные поцелуи. Радужная пелена медленно растворилась, и Анна улыбнулась сияющему взгляду мужа. Спустя неделю Владимир засобирался обратно в Петербург, отпуск подходил к концу. О разлуке с женой не могло быть и речи, но он видел, каким подавленным стал отец. Он принял решение просить об отставке, ему совсем не хотелось оставлять отца в одиночестве. Анна поддержала его, ей тоже было жалко старого дядюшку. Иван Иванович было воспротивился, не желая, чтобы сын отказывался от карьеры, но Анна сумела убедить его, что так будет лучше для всех. Старый барон все вздыхал о предстоящей разлуке с любимицей, но утешался тем, что это ненадолго. Аня была очарована столицей, ее шумом и блеском, ее не раздражала даже некоторая суета на улицах. Пока Владимир занимался своими делами, она, в сопровождении слуги, посетила модистку, прошлась по лавкам, просто прогулялась по набережной. Вечером Анна с сияющими глазами рассказывала мужу обо всем, что увидела. - Знаешь, а Петербург твоими глазами не так и плох. – улыбнулся он. – А я целый день мечтал увидеть тебя. Я соскучился. - Я тоже. – она примостилась рядом с бароном. - А у меня для тебя сюрприз. – на ушко ей прошептал Владимир. - Какой? - В конце недели мы едем на бал. Я уверен, ты там будешь самой красивой. Во всяком случае, для меня. - Владимир, ты самый лучший! Я так тебя люблю! – Анна повисла у него на шее. Прошение об отставке было удовлетворено даже раньше, чем Владимир рассчитывал, поэтому они могли вернуться в поместье после бала. Лишать жену этого развлечения он не собирался, к тому же она так увлеченно готовилась к этому событию. Когда он увидел ее в бальном платье, сердце защемило от нежности. Анна была не просто необычайно красивой, она казалась ангелом, сошедшим на эту грешную землю. Нежно-голубой с белым наряд чрезвычайно шел ей, а фамильные драгоценности изумительно смотрелись, словно для нее и были сделаны. В бальной зале Владимир все время держался рядом с женой, представляя ее знакомым и сослуживцам. Все сошлись на том, что Корф – счастливчик, и теперь понятно его желание удалиться в поместье. Еще бы, с такой красавицей ему не будет скучно. Анна танцевала сначала с мужем, потом, с его разрешения, закружилась с другими кавалерами. С непривычки она быстро устала, о чем шепотом пожаловалась Владимиру. - Мы можем осмотреть парадные комнаты, а ты заодно переведешь дух. – предложил он. - Какая замечательная идея! – улыбнулась девушка. Особняк поражал своим великолепием, убранством комнат и мебелью. Анна заинтересованно подошла к шахматному столику, инкрустированному слоновой костью и редкими породами дерева. Фигурки были выполнены в виде солдатиков неизвестной ей армии. - Как красиво. – вырвалось у нее. - Я рад, что вам нравится, сударыня. – Анна повернулась на незнакомый голос. Еще совсем не старый мужчина очень приятной наружности переменился в лице. - Анна? Аня… Анечка… Ты вернулась… Он схватил ее в охапку и принялся целовать глаза, щеки, шею. - Отпустите меня! Что вы делаете?! – она чудом сумела разомкнуть мужские руки. – Владимир! – красавица кинулась к мужу, немного задержавшемуся в другой комнате, и спряталась за него. - Что вам угодно от моей жены, сударь? – холодно процедил барон. - Вашей жены? – недоверчиво переспросил мужчина. - Да, моей жены. - Позвольте узнать, как давно вы обвенчались? - А по какому праву, собственно, вы спрашиваете? - Аня, разве ты забыла, что обещала мне? – незнакомец обратился к девушке с болью в голосе. – Неужели твои слова ничего не значат, что ты так легко отреклась от них. Ты забыла меня? - Но я не знаю вас. – вежливо возразила она. – Мы с вами никогда не встречались. Тут Владимир улыбнулся, поняв всю нелепость ситуации. Судя по всему, их собеседником был великий князь Михаил, с которым барон никогда лично не встречался, а на свои парадные портреты князь был не слишком похож. Да кто на них вообще похож на себя. - Михаил Александрович? – кивок собеседника подтвердил, что его догадка верна. - Ваше сиятельство, смею вас заверить, что моя жена, в самом деле, никогда с вами не встречалась. Ей всего семнадцать лет и она первый раз в столице. Возможно, вы были знакомы с ее матерью. – Владимир сделал паузу, давая князю возможность принять и осознать информацию. - Семнадцать… О, Господи… Но… это невозможно! Одно лицо, глаза… Прости меня, девочка, я… прости… Семнадцать… но неужели… А кто ваш отец? Вы знаете его? - Я никогда его не видела. Иван Иванович… мой воспитатель… совсем недавно открыл мне его имя, но я не знаю насколько это правда. – смутилась она. Она видела, как волнуется этот красивый мужчина, и сама волновалась не меньше. Неужели, это в самом деле ее отец? И если это так, то что теперь будет? Анна умоляюще посмотрела на Владимира, держащего ее за руку. - Если восемнадцать лет назад вы были знакомы с мадемуазель Платоновой, то, вполне вероятно, что именно вы приходитесь моей жене отцом. – бесстрастно выдал Владимир. - Господи… Я и подумать не мог… Она ведь пропала… Просто исчезла… Я просил брата найти ее… Тайная полиция… Но все безуспешно… И вот… у меня есть дочь… Я счастлив, что ты нашлась… Анна позволила ему взять себя за руку. - Я должен всем представить тебя! Пойдем. - Нет! Ради всего святого… нет… - вскрикнула девушка. - В чем дело? – Михаил Александрович непонимающе смотрел на нее. - Не делайте этого. Если бы мама хотела, она бы нашла способ сообщить вам, но она этого не сделала. И теперь я прошу вас сохранить это в тайне. Вряд ли мое появление обрадует ваших родных. Я вышла замуж за человека, которого люблю. Вы ведь любили, вы знаете, что такое любить… Прошу вас… Я не смогу без него… А Иван Иванович… Боюсь, ему не простят этого обмана, а у него слабое сердце. Великий князь вдруг грустно улыбнулся, поняв, что пытается сказать ему обретенная дочь. - Хорошо… - он поцеловал ее в щеку. – Только пообещай мне, что если что-то понадобится, ты сообщишь мне. Я не смог уберечь твою мать, надеюсь, что сберегу тебя. - Хорошо… Спасибо… - Анна обняла его и прошептала на ухо - Папа… Улыбка осветила лицо князя при этих словах. Он еще раз поцеловал Анну и строго посмотрел на Владимира, - Надеюсь, ты сможешь сделать ее счастливой. - Я обещаю. – барон смело смотрел на тестя. Корфы уехали в поместье и зажили размеренной сельской жизнью. Иногда их навещал мужчина средних лет, старательно избегающий встреч с любопытными соседями, но с удовольствием возившийся со светлоглазыми темноволосыми малышами. От распространившихся слухов великий князь Михаил Александрович лениво отмахивался и посмеивался, в итоге все решили, что старый Корф просто придумал эту историю, ведь после смерти жены он был слегка не в себе. Конец. |