|
Жанр: зарисовка, Point of view Рейтинг: R Герои: Анна, Владимир Станционный смотритель услужливо светил фонарем, предупредил о высоком крыльце, а я была как во сне. Я не узнавала себя. Сегодня я совершила самый безумный поступок в своей жизни, согласилась на побег с бароном и обвенчалась с ним. Что скажет Петр Михайлович, когда узнает о нашей с Владимиром свадьбе? Впрочем, это будет еще не скоро, я специально думала о чем угодно, но только не о том, что произойдет уже сегодня между мной и мужем. Владимир поцеловал мне руку и сказал, что скоро вернется. Боже мой, как же я боюсь! С того самого дня, как мы обручились, я боюсь разочаровать его. Вдруг он поймет, что я не та девушка, которая нужна ему? Я не смела даже намекнуть о своих желаниях, опасаясь, что Владимир сочтет меня распутницей. Хотя его губы манили прижаться губами, особенно, когда он нежно улыбался мне. Улыбался и не целовал. До сегодняшнего дня. Этот поцелуй вскружил мне голову, мне не хватало воздуха, но я не желала отпускать его губы. Ах, это было волшебно! Наверное, именно в тот момент я сошла с ума и забыла о всегдашнем благоразумии. А теперь… я просто в ужасе!!! Этот противный холод за ребрами, словно там ничего нет, а сердце уползло куда-то в горло и там пульсирует жарким комком. Еще немного и я бы разрыдалась, но вернулся Владимир, и я взяла себя в руки. - Аня… Баня истоплена и есть горячая вода. Но если хочешь, я попрошу принести воду сюда. - Да… я лучше здесь… А ты если хочешь… - Нет, я хочу с тобой. Владимир подошел ко мне, вряд ли догадываясь о моем страхе. - Аня… Боже мой, какие у него глаза! И руки такие теплые и сильные! Он сжал мои плечи, и я почувствовала, что дрожу. - Когда ты успела замерзнуть? – удивился он. – Пойдем-ка. Владимир сам собрал вещи и за руку отвел меня в маленькую баньку. Несмотря на жар от печки, у меня зуб на зуб не попадал. - Сейчас согреешься. Обещание барона прозвучало для меня приговором, а он быстро и умело расстегнул мое дорожное платье. Он властно направил меня в парную, а сам немного задержался, раздеваясь. Я села на полку, дышалось с трудом, от влажного пара мне всегда быстро становилось дурно. Ко мне шагнул Владимир, и в лицо словно плеснули кипятком. Я круглыми глазами смотрела на мужской жезл, грозно указывающий на меня, и не могла отвести взгляд. Барон замер, словно наткнулся на стену, секунду постоял, потом торопливо вышел, и когда вернулся, моя стыдливость была спасена. Простыня почти полностью закрывала его тело. Отчего-то я не смущалась собственной наготы, я ее не замечала. Владимир старательно отводил взгляд, помогая мне вымыться, потом усадил меня в предбаннике, а сам вернулся в горячие объятья пара. Он вышел достаточно быстро, я только успела надеть сорочку, и мне пришлось немного посмотреть в стену, пока он одевался. Меня он завернул в шубу, спеленав, как ребенка, и почти бегом отнес в комнату. На широкой лавке, служившей кроватью, тонкие соломенные тюфяки были покрыты неожиданно чистыми простынями, в изголовье – подушки, жесткие даже на вид, шерстяное одеяло лежало в ногах. Владимир уложил меня на кровать, не разворачивая шубу, еще и придержал ее, когда я захотела скинуть тяжелый мех. Я ничего не понимала. Он виновато улыбнулся и встал. У двери я окликнула его: - Владимир! Вы куда? - Раздобуду нам что-нибудь поесть! – преувеличенно бодрым голосом сказал он. - Я не голодна… Пожалуйста… не уходи… Это прозвучало даже слишком жалобно, но я вправду не хотела остаться одна. И еще мне показалось, что он обиделся, и если он уйдет сейчас, то эта отчужденность, которая сейчас повисла шелковой паутинкой, превратится в ледяную стену. А я больше не хотела видеть даже отблеска этого льда в его глазах. - Анна, я… - Владимир присел рядом со мной. Я все же выпростала одну руку и погладила его по щеке. - Не уходи! Он немного недоверчиво посмотрел на меня и улыбнулся грустной своей улыбкой. Я не знала, что она означает. Он часто так смотрел на меня и улыбался, а мне хотелось, чтобы он сжал меня в своих руках крепко-крепко, почувствовать его теплое тело, и еще… его поцелуи. - Владимир… поцелуй меня… Его короткий вздох был похож на тихий всхлип, он вряд ли ожидал от меня такой просьбы. - Аня… мне казалось, что ты пожалела, что вышла за меня. - Нет… я просто боюсь не понравиться тебе. Он потрясенно посмотрел на меня и прижался носом к моей щеке. - Глупенькая моя…глупенькая… Владимир поцеловал меня, но не так как я хотела. Он коротко и быстро прикасался, целуя меня в уголки губ. Словно мы оба вернулись в ту ночь перед дуэлью, и он опять сомневался в моих чувствах. - Влади… - окончание его имени я заменила поцелуем. Еще немного и я снова услышу тот вопрос, который тогда разрушил все. Я сама отстранилась и, глядя ему в глаза, негромко сказала: - Я люблю тебя. Мой барон застыл, и я, чтобы прогнать недоверие из его глаз, повторила: - Я люблю тебя! - Анечка… Он так сильно обнял меня, что я застонала. - Милая моя… родная… я думал, что еще не скоро услышу это от тебя. - Владимир! – я тихо засмеялась, взъерошивая волосы у него на затылке. Оказывается, быть его женой совсем не страшно, а очень приятно. Когда он так близко, что заслоняет собой весь мир, я ничего не боюсь! Я приподнялась, и шуба соскользнула с плеча, Владимир опять напрягся. Ведь это у нас тоже было, только вместо сорочки на мне был надет бесовский наряд. Я тихо произнесла его имя и потянулась к нему, прогоняя скованность и ненужные воспоминания. Он тоже качнулся ко мне, наши губы встретились и согрелись жарким неистовством поцелуя, а его руки сомкнулись на моей талии. - Тоненькая какая… - я не узнала хриплый шепот барона, и глаза у него были шальные, пьяные. Я опустила ресницы, задохнувшись от его взгляда, а он лизнул меня в мочку уха. По шее тут же пробежали щекотные мурашки, словно прячась от прикосновений горячих мужских губ. Владимир целовал меня все смелее, стягивая сорочку с моих плеч, а мне с каждым поцелуем все больше не хватало воздуха. Он словно почувствовал это и прильнул к моим губам, возвращая мне дыхание. Ненадолго. Когда его руки нежно легли мне на грудь, я снова забыла, как дышать. А ему будто было мало этого, я неосознанно выгнулась и застонала от сладких грешных поцелуев. Я горела и дрожала, как в лихорадке, снедаемая порочными желаниями, а Владимир не спешил. Он целовал и целовал мои грудки, втягивал в рот соски, словно ничего слаще в жизни не пробовал. - Пожалуйста… - смогла прошептать я, умирая от томления. Он приподнялся, посмотрел мне в глаза и покачал головой. Бог мой, чего он добивается? Я обняла его за шею и только теперь поняла, какая я эгоистка. Любимый был все еще одет, я даже не расстегнула его рубашку. - Владимир… Я произнесла его имя тягуче-сладко, как густой гречишный мед стекает с ложки, и потом быстро, срывающимся голосом, выдыхая на каждый слог: - Я люблю тебя… люблю… люблю… Кто придумал эти мелкие пуговицы? Мои дрожащие пальцы не могли справиться с этой чередой препятствий, но я пыталась снова и снова. Владимир улыбнулся и поцеловал меня. Оказывается, все было так просто! Едва его губы коснулись моих, пальцы перестали дрожать и рубашка больше не была помехой. Не отпуская его губ, я гладила ладонями сильные плечи, спину, грудь, пока он не притиснул меня к себе. - А-анечка… Дыхание опаляет жаром мою кожу, а я больше ничего не боюсь. Я высвобождаюсь из его объятий только лишь затем, чтобы совсем скинуть сорочку, и сбросить ее на пол вместе с шубой. Я стою на постели нагая и смотрю на своего мужчину. Сейчас он станет совсем моим! Он медленно поднимает подбородок, его губы чуть подрагивают в едва уловимой улыбке, и небрежным движением расстегивает брюки. Я должна была снова испугаться, но я не испугалась. Страха больше не существовало. - Обними меня! – и я улыбнулась, притенив взгляд ресницами. Теперь Владимир напрасно пытается меня испугать, ведь я люблю его. Всего! Чтобы доказать ему это, я притянула барона к себе, опустилась на колени и потерлась животом о его твердый ствол. Он тихо всхлипнул и задрожал. - Владимир, тебе больно? – неужели я опять все испортила. Вместо ответа он опрокинул меня на спину и навис надо мной, тяжело дыша. Быстро, но жадно поцеловав меня в губы, он медленно обвел меня взглядом, погладил по бедрам и широко развел мои колени. Я зачем-то вцепилась в простыню, воздух застревал в груди, мелкая дрожь пронзала все тело. Я смотрела только ему в глаза, с замиранием сердца ожидая, что будет дальше. Если честно, я даже не представляла, как Он поместится в меня. На мой неискушенный взгляд у Владимира был не просто большой – огромный. Муж наклонился ко мне, накрыл мои губы ртом и крепко обнял. - А-а-а-а-ах… Если бы я могла, я бы закричала, умоляя о пощаде. Теперь я пыталась вырваться из стального захвата его рук, спасаясь от жезла, медленно, но неотвратимо проникавшего в меня. И от боли. Но Владимир не пускал. Он давил и давил, пока не оказался вплотную ко мне, только тогда он дал мне немного свободы. - Не надо… - голос не повиновался мне и походил скорее на писк. – Пожалуйста, не надо! Мне казалось, еще немного и он просто разорвет меня на две половинки. - Анечка… прости меня… маленькая моя… Владимир шептал мне ласковые слова, говорил о любви, но я не могла ему поверить. Даже закралась крамольная мысль, что если бы он любил меня по-настоящему, то перестал бы мучить. Я всхлипнула, когда барон медленно приподнялся, еще немного, и он освободит меня, но нет… с плавным выдохом он снова опустился, заполняя меня до отказа. Опять откат… По щекам побежали слезы. Я уже не верила ему, все слова были ложью! Он не любит меня! Не любит! Я отталкивала мучителя, стараясь выползти из-под него, просила отпустить, но Владимир будто бы оглох. Он властно возвращал меня на прежнее место, слизывал слезинки, ловил поцелуями губы, и продолжал свое дело. Плавно, медленно и непрерывно. - Маленькая… какая ты маленькая, Аня… В его голосе явственно слышалось удовлетворение, а у меня почти не осталось сил. Я просто плакала, больше не сопротивляясь. Еще пару раз всхлипнув, я не поняла причины своих слез. Стоило мне расслабиться, как боль, терзающая меня, растворилась, а вскоре вернулся прежний жар. - Владимир… - я больше не обижалась на него и поэтому обняла. Его толчки стали более размашистыми, резкими и требовательными, но теперь они были именно тем, в чем я нуждалась. - Ах… милый… милый… - шептала я, двигаясь с ним в одном ритме. - Аня… люблю… люблю тебя! – мы словно перевалили через высоченную горную гряду и теперь перед нами было лишь небо. Я впала в странное забытье, внезапно устав от пережитого. Сначала боль, потом восторг и блаженство вымотали меня. Я не возражала и не противилась, когда Владимир приподнял меня и обтер влажной губкой. Он перестелил постель и уложил меня, а простыню с пятнами моей крови аккуратно свернул и убрал в сумку. - Зачем? – негромко спросила я. - Я не могу оставить ее здесь. Это теперь реликвия. – Он улыбнулся. Я слышала, что Владимир возится с водой, но у меня не было сил повернуть голову. Вскоре он лег рядом со мной и подсунул руку мне под голову. - Ты простишь меня? - За что? - Я не смог сдержаться. Тебе было очень больно. - А мне даже показалось, что ты меня не любишь! – я не удержалась от упрека. - Очень люблю… очень! Он крепко обнял меня. - Мне было безумно, немыслимо, невозможно хорошо. Я не мог отпустить тебя. Я слишком долго ждал. Если бы ты знала, как я боялся испугать тебя. И сегодня в бане… я подумал… - И ты решил подождать еще? - Да. - Глупый… Какой же ты все таки глупый! Я тихо засмеялась, прижимаясь к нему. - Но я так тебя люблю! - Анечка… - Владимир поцеловал меня. – Я люблю тебя. Конец. |