Снег. Чистый, нетронутый. На многие километры вокруг. Один снег. Снег переливается, отражая призрачный свет полной луны. Его след темной дорожкой проложен по снежной целине.
Где же она? Где? Вскинул к луне острую морду и глухо завыл. А-р-р-у-у-у-у-у-у - тоскливый вой полный грусти и отчаяния начинался почти неслышно, басовито, переплетаясь с рычанием, потом взбирался все выше и выше, замолкая в конце на тревожной звонкой ноте. Снова и снова звал ее, выливая в хватающем за душу вое свою тоску и безнадежность. Что это? Презрительно фыркнул, учуяв запах лошади, сена, дерева, и человека. Человек боялся.
Мощные лапы легко понесли поджарое тело в сторону дороги. Одним прыжком перемахнул через снежный бруствер и очутился посреди тракта. Лошадь всхрапнула и встала на дыбы. Возница побелел от ужаса, увидев его, вожжи выпали из непослушных рук, лошадь, дико заржав, сделала рывок навстречу ему. Он уже изготовился для решающего прыжка, метя в горло, когда сбоку раздался знакомый голос. - Владимир! Перестань!
Крестьянин расширившимися глазами смотрел как страшный зверь - черный волк, величиной с теленка, как щенок ластится к маленькой хрупкой девушке в пушистой белой шубке, лижет ей руки, подставляет голову, плечи для ласки. Девушка подняла голову, свет луны отразился в огромных глазах с узким кошачьим зрачком. - Живи. Пока. - ее голос напоминал мурлыканье. Девушка улыбнулась, блеснули острые клыки.
Волк зарычал на лошадь, заставляя животное совсем потерять голову от страха.
- Свят! Свят! Свят! - крестился испуганный мужик, отъехав порядочное расстояние. Сегодня Бог явно был на его стороне. Не иначе, как святой Георгий присматривал за своим крестником с небес.
Днем в деревню пришел странный мужчина. По повадкам вроде из благородных, но отчего-то пешком, одет слишком легко для зимы, да и одежда какая-то странная - короткая черная куртка, напоминающая мундир, черные брюки и сапоги. Шапки незнакомец не носил, перчаток тоже. Купил в ближайшем доме еды и пошел по снежной целине в сторону леса.
Давешний крестьянин перекрестился, увидев, как наперерез мужчине устремился какой-то зверь, почти незаметный на белом снегу, его выдавали только тень да оставляемый след. Огромная кошка обхватила человека лапами, повалила в снег. Мужик ждал отчаянного вопля о помощи, ждал, что сейчас кровь обагрит снег, разлетится веером капель, запятнает белоснежную шубку, но ничего такого не произошло. Человек, смеясь, возился в снегу с опасным зверем, безбоязненно гладил белый мех, чесал за ухом, как обычной домашней кошке. Она ласково бодала его головой в грудь, басовито урча, прикусывала пальцы, не давала подняться. - Анна, ну хватит! - долетел до крестьянина звучный голос мужчины. К его ужасу человек поцеловал кошку в нос, та лизнула его в губы и отступила на шаг, наблюдая, как он встает и отряхивается от снега.
- Потерпи еще немного. Скоро мы снова будем вместе. Скоро. Уже скоро…
Потрепал кошку по холке, поднял оброненный сверток.
Крестьянин наблюдал, как странная парочка растворилась в зимнем лесу.

***
Владимир прижался щекой к белоснежному меху. Там под этой шубкой скрывалась его Анна. Колдун, разлучивший их давно мертв, а они так и продолжают жить рядом, но врозь. Он человек днем, Анна – ночью. Анна, прекрасная, безумно притягательная, но в волчьем обличье он не смел и помыслить о том, чтобы коснуться ее. Все, что он позволял себе – лизать ей руки, редко, как награду – в губы. А сейчас… она кошка. Красивая, грациозная большая кошка.
- Мрла-ми-миррр… - на свой кошачий манер пропела его имя Анна, ткнулась прохладным носом в шею. Он же с ума сходит, когда она ластится к нему, человеку или волку. Нежная девочка. Владимир погладил уши, украшенные кисточками, почесал шею, кошка перевернулась на спину, подставляя живот его пальцам. Он закрыл глаза, перед мысленным взором появился ее истинный облик. Прекрасная женщина лежала на постели, золотистые волосы разметались по покрывалу, чувственные губы улыбались, серо-серебристые глаза игриво смотрели на него.
- Анна, я так скучаю по тебе. – прошептал мужчина, утыкаясь лицом в белый мех на шее кошки.
- Мрла-ми-миррр… - повторила она. Владимир не открывал глаз, тогда было очень легко представить, как нежные губы легко трогают его щеки, шею. Фыркнула в ухо, засмеялась, расстегнула рубашку. Нет, не расстегнула, пуговицы прыгают по полу, обнаженную грудь щекочут длинные волосы, губы скользят ниже к животу. Он застонал, втянул живот, но шалунья не унималась, мягкий язычок кружил вокруг пупка, дразнил, сводил с ума. Застежка на брюках то ли лопнула, не выдержав напора, то ли расстегнулась, и Владимир запрокинул голову от сладкой пытки. Нежный язычок умело щекотал возбужденную плоть, заставляя забыть об их жестокой судьбе. Анна как никто знала все его слабости. Ожидание наслаждения становилось невыносимым, она нарочно мучила его. Владимир извернулся и подмял под себя любимую. Женщину ли, кошку ли, он любил ее и хотел.
- Я люблю тебя. – прошептал он, когда гибкое тело вздрогнуло от его напора. – Люблю, Аня…
Ответом был совершенно женский стон.
Владимир открыл глаза и не поверил себе, в его объятьях лежала Анна.
- Ну что же ты… Владимир… любимый… - позвала она, выгибаясь под ним.
Не сверкнула молния, не грянул гром, не разразился жуткий ураган. Чудо произошло просто и естественно, как все самые обычные чудеса