|
Я смотрю в ночь за окном. Если долго смотреть на фонарь, то четкие очертания расплываются, и он становится просто ярким пятном на темном фоне. Если прищуриться и смотреть через ресницы, то свет выпускает острые лучи, похожие на щупальца. Можно покрутить головой и заставить их вращаться. Эта детская забава надоедает, потому что требует хоть какого-то сосредоточения, а именно этого мне и не хочется. Мысли текут лениво и неторопливо, не задерживаясь долго ни на чем определенном. Воспоминания вызывают грусть, смешанную с сожалением, от того, что все меняется. И люди тоже. И чувства. Я не боюсь одиночества, его просто не существует. Ведь в любом случае у меня есть я. Остаться наедине с собой, это получается нечасто. Остановиться и подумать, а что собственно происходит? Разложить все по полочкам. Решить, чего я хочу и как этого добиться, если это возможно. Ветер несет сухие листья мимо окна, обдирает красно-золотое кружево с деревьев. Уже утром они будут вытягивать в светлеющее небо голые ветки, стыдиться своей наготы и ждать снега. Раньше мне казалось, что деревья беззвучно рыдают, когда их роскошные в прошлом наряды сгребают в бесформенные грязные кучи и сжигают. Горький дым лениво стелется по асфальту, обозначая конец праздника. Все когда-нибудь кончается. Ловлю себя на том, что опять вспоминаю ее. Сейчас уже реже, или мне кажется, что реже. Эта любовь была, как болезнь, как наваждение. Может это и не любовь вовсе. Говорят, когда любишь – ревнуешь, но это не про меня. Все, что мне было нужно – видеть ее и чувствовать, как прыгает в груди сердце. Слышать ее голос и смотреть в глаза. Знать, что она рядом, и я могу дотронуться до нее. Мой праздник сгорел, оставив лишь горький дым, как от сожженных листьев. Ядовитый дым, дарящий забвение. В его горечи растворяется тоска. Я не из тех, кто режет себе вены, вешается или выбрасывается из окна от несчастной любви, но порой накатывает тоскливое безумие и хочется разбить голову о стену, чтобы не чувствовать этой пустоты. Первое время приступы были чаще, сейчас совсем редко. Когда любишь – прощаешь. Прощаешь и принимаешь все и радость и грусть. И боль. Я это знаю. Иногда, доставая ключи и открывая дверь, мне кажется, что она стоит у меня за плечом. Тогда я боюсь повернуть голову, потому что знаю, что там никого нет. Чего я хочу? Чтобы она была счастлива. Если она счастлива без меня, значит все правильно, значит так и должно быть. Будь счастлива, любимая. Пусть кто-то другой слышит твой смех, утирает твои слезинки, когда ты грустишь, целует тебя, приходя домой, я не буду ревновать. Главное – живи. Я ни о чем не жалею. Все проходит. Мне так говорили. |