Ни слова о любви.

Солнце едва поднялось над горизонтом, бросая косые лучи на серую водную гладь. Молодой человек потянулся всем телом и скинул рубашку. Анна как завороженная смотрела на гладкую кожу, на перекатывающиеся мышцы, на треугольники лопаток. Она совершенно случайно забрела сюда, просто хотелось побыть в одиночестве. А теперь не могла отвести взгляд от сильного тела молодого барина. Он не замечал ее и продолжал раздеваться. Во рту пересохло от вида упругих ягодиц. Его кожа была смуглой ровно настолько, чтобы не казаться бледной. Владимир повернулся, и Анна увидела плоские темные соски на широкой груди, полоску темных волос сбегающую вниз к животу. Ближе к паху волосы становились гуще. Ее взгляд задержался на его мужском органе дольше, чем на всем остальном. Не слишком большой аккуратный отросток. Девушку бросило в жар, и она перевела взгляд на его ноги. Внизу живота разлилось незнакомое тепло и внутри что-то сладко-болезненно заныло. Устыдившись собственной порочности, Анна неслышно отступила. Миновав густые заросли, она бегом устремилась к дому, пытаясь унять взбудораженные чувства.
Владимир выдохнул, остужая желание. Когда он почувствовал чей то взгляд, то разозлился. Но, осторожно скосив глаза, к своему удивлению он увидел Анну. Тогда его движения стали лениво-чувственными, они должны были смутить девушку, но она все не уходила. Владимир неуловимо улыбнулся, он и не подозревал, что Анна, скромная робкая Анна, способна рассматривать обнаженного мужчину. Но, Боже мой, какие у нее были глаза! Изумленные, растерянные и… восхищенные? Неужели ей понравилось то, что она увидела? Владимир опустил взгляд на свою восставшую плоть. Хорошо, что он сдержался, когда она смотрела на него. Сейчас Анна, пожалуй, могла испугаться. Он вдруг представил ее руки на своем теле, как она нежно проведет маленькими прохладными ладошками ему по груди, погладит живот и тонкие пальцы сомкнутся на твердом стволе… «Довольно!» – оборвал он сам себя. – «Нашел о чем мечтать. Если уж настолько невмоготу, прикажи и она придет. Она всего лишь крепостная.» Владимир с плеском вбежал в воду. Эта девушка давно уже занимала его мысли, давно стала навязчивым видением, но еще никогда он не хотел ее так сильно как сейчас. Желание бурлило и кипело в крови, и Владимир поплыл мощными сильными гребками, прогоняя похоть.

Анна не понимала, что с ней происходит. При одном взгляде на Владимира ее бросало в жар, все тело охватывал странный трепет, хотелось стиснуть колени и дотронуться до запретного места там внизу. Она всеми силами боролась с греховными мыслями, избегала встреч с молодым барином, запрещала себе вспоминать то ранее утро и его тело бесстыдно прекрасное в своей наготе.
Владимир же, напротив, стремился как можно чаще сталкиваться с Анной, будто бы случайно, невзначай, коснуться нежной ручки, преодолевая желание схватить девушку в охапку.
Иван Иванович не замечал скованности молодых людей в присутствии друг друга. За завтраком, обедом и ужином они неизменно сидели напротив и не смотрели друг на друга, гася искры желания.
Утро началось как обычно. Небрежно бросив салфетку, Владимир встал из за стола, и Анна перевела дух.
- Что-то ты в последнее время сама не своя, Анечка. Владимир не обижает тебя? – обратился к ней старый барон.
- Нет, дядюшка, что вы! Мы и не видимся почти. – Анна тепло улыбнулась воспитателю. Он ласково посмотрел на нее и поднялся.
- Пойдем со мной.
Войдя в библиотеку, Анна остановилась у двери.
- Я слишком долго тянул с этим, моя девочка. Непозволительно долго. – С этими словами барон открыл секретер и достал свернутую гербовую бумагу. – Ты уже давно выросла, Анечка, а я все считал тебя маленькой. Вот, возьми.
Анна развернула документ дрожащими пальцами. Вольная. Теперь она была свободной. Свободной! Анна бросилась на шею барону.
- Спасибо, дядюшка! Спасибо!
- Ну, полно, полно, задушишь. – Благодушно усмехнулся он. – Я давно должен был отдать ее тебе, но боялся, что ты покинешь меня.
- Я никогда не оставлю вас, дядюшка. Если только вы сами этого не захотите. Вы всегда были так добры ко мне.
- Я бы хотел, чтобы ты осталась в этом доме подольше, но я назначил тебе приданое, если ты решишь выйти замуж.
- Замуж? – улыбнулась Анна. – Я еще не думала об этом.
- Нет? А разве ты не поэтому такая грустная в последнее время?
- Разве я грустная? Вам показалось, дядюшка!
- Ну, хорошо, показалось. – Неожиданно легко согласился барон.
- Дядюшка, что вы задумали? Почему вы отдали мне вольную? – Анна серьезно смотрела на воспитателя.
- Что-то сердце в последнее время стало пошаливать. Да и взрослая ты уже. Знаю, что о свободе мечтала, только не говорила ничего. Так и не скажешь, кто он? – неожиданно спросил барон.
- О ком вы, дядюшка? – смутилась Анна.
- Да так. Ни о ком. Ступай, моя девочка. Ступай.
- Дядюшка, спасибо!
Анна вышла, не скрывая радости от полученной свободы. Иван Иванович покачал головой и улыбнулся в усы.

Анне хотелось петь и смеяться от счастья. Неизвестно, что сподвигло воспитателя отдать ей вольную сейчас, но сегодня был самый счастливый день в ее жизни и ничто не могло его омрачить. Пританцовывая, она вышла на задний двор и остановилась в недоумении. Вольная тут же была забыта. Варок, против обыкновения, не пустовал. С замиранием сердца она увидела внутри свою любимицу – Аврору. Золотистая изящная кобылка с белой гривой и хвостом подозрительно косилась на конюха, стоявшего за оградой. Анна хотела спросить, зачем сюда привели Аврору, но появился второй конюх, ведя в поводу Зевса. Увидев кобылку, огромный гнедой зафыркал и призывно заржал. Аврора отбежала к дальней стене. Конюх открыл ворота и хлопнул Зевса по лоснящемуся крупу. Конь спокойно вошел в загон. Аврора прижала уши, когда Зевс подошел к ней. Он принялся обнюхивать ее, дружелюбно пофыркивая, словно успокаивал. Лошадка настороженно стояла. Но когда жеребец попробовал зайти сзади, она взбрыкнула и отпрыгнула на несколько шагов. Так повторилось несколько раз. Зевсу надоело гоняться за строптивой кобылицей и он куснул ее за круп. Аврора жалобно заржала.
- Аврора! - Глаза Анны наполнились слезами и она шагнула к загону. Девушка хотела закричать, чтобы они прекратили мучить кобылку, но наткнулась на взгляд Владимира. «Не мешай!» – предостерегал он. Лучшим решением сейчас было уйти, чтобы не видеть надменных темных глаз. Анна не знала, почему осталась.
Теперь Зевс не был терпеливым, он безжалостно кусал подругу, подчиняя ее себе, не позволяя брыкаться и убегать. Добившись, чтобы Аврора стояла смирно, чуть присев на задние ноги, он поднялся на дыбы и навис над ней. То, что Анна увидела у него под брюхом, повергло ее в ужас. Когда нечто огромное проникло в тело кобылки, та снова заржала, словно жалуясь на боль. Жеребец довольно фыркнул, опираясь на золотистую спину передними ногами.
Анна смотрела сквозь лошадей в глаза Владимиру, и ей вдруг отчетливо представилось, что Аврора – это она, а Зевс – Владимир. И снова жаркое томление охватило ее, внутри открылась сосущая пустота, требующая заполнения.
Владимир не сводил глаз с Анны, мечтая схватить ее и унести в спальню. Он бы подошел к ней сзади, приник губами к нежному изгибу ее шеи, прижимая к себе гибкое тело. Барон словно наяву услышал томный стон Анны, как если бы он сжал ее грудь. Да, он бы ласкал ее грудки осторожно и неторопливо, пока она не застонала бы от наслаждения, а потом… Воображение нарисовало ему картину, как он укладывает девушку животом на кровать, а сам опускается на колени и берет ее, как Зевс Аврору. Владимир едва не застонал, настолько соблазнительной была привидевшаяся сцена.
Анна почти физически ощущала прикосновение сильных рук к своему телу. Открывшаяся в ней греховность ужаснула девушку, и она не стала дожидаться чем все кончится. Владимир с сожалением смотрел, как Анна быстрым шагом направилась к дому. Немного помедлив, он пошел за ней. Войдя в дом, Владимир хотел подняться наверх, но его перехватил отец.
- Володя! – позвал его барон, увидев сына из библиотеки.
- Да, папа. – Владимир прошел к нему.
- Володя, я хочу, чтобы ты знал. Анна теперь свободная. Она останется у нас в доме, и я хочу, чтобы ты проявил к ней уважение.
- Уважение… - он хмыкнул. – Почему вы решили освободить Анну сейчас?
- Анна необычно грустная в последнее время. Мне кажется, что она влюблена. И скорее всего, он свободный человек.
- Даже если и так, вы хотите лишиться ее, отец? – Владимир помрачнел от известия, что Анна кого-то любит.
- Я хочу, чтобы она была счастлива. Эта девочка заслуживает счастья, как никто.
- Дело ваше, отец. – Небрежно пожал плечами молодой барон, скрывая разочарование и раздражение.
Покинув библиотеку, он прислонился к стене. Анна, еще утром принадлежавшая ему, теперь была свободной. И возможно, скоро будет принадлежать другому мужчине. Этого Владимир никак не мог допустить.
- Как бы не так! – покачал головой молодой Корф. – Ты будешь моей. Только моей!
Он коварно улыбнулся. У него возник план, как заполучить Анну себе. Навсегда.

Несколько дней он просто наблюдал, выжидая удобный момент. Анна по-прежнему старалась не встречаться с ним, ловко избегая даже нечаянных прикосновений. Владимир не замечал признаков влюбленности, но успокоиться не мог. Если Анна больше не была его крепостной, то она станет его женой. Так или иначе, но она будет принадлежать ему.
Через пару дней к ним в гости приехал князь Оболенский с супругой. Почтенная дама подслеповато щурилась на присевшую в реверансе Анну и благосклонно кивнула молодому щеголю. Владимир нутром почувствовал, что шанс, которого он ждал, совсем рядом. Отец не допустит скандала, тем более, если дело будет касаться Анны.
Утром, улучив момент, когда княгиня находилась в гостиной, а Анна вот-вот должна была спуститься, Владимир сел на диван в столовой. Заслышав легкие шаги, он принялся отчаянно тереть глаз.
- Владимир, что случилось? – Анна подошла поближе. Он явно нуждался в помощи.
- Ничего! - буркнул барон и недовольно хмыкнул, пытаясь проморгаться.
- Позвольте, я посмотрю. – Анне стало жаль молодого человека, и она чуть наклонилась над ним. Владимир вздохнул и поднял голову. Пока девушка осматривала покрасневший глаз, он наслаждался прикосновением тонких пальчиков к щеке.
- Я ничего не вижу. – покачала она головой.
- Совсем ничего? Что же там такое?! – он зажмурился и часто заморгал.
- Откройте глаза, - укоризненно попросила его Анна, - так я точно ничего не смогу разглядеть. – Владимир кивнул и снова поднял взгляд к потолку. Анна наклонилась к нему так низко, что ее губы практически касались его щеки. Барон даже перестал дышать, боясь спугнуть красавицу.
Скучающая княгиня, услышав голоса, прошла в столовую и увидела преинтереснейшую сцену. Оказывается, воспитанница барона и его сын питали друг к другу вовсе не братские чувства. То, что Анна, увидев ее, отскочила от молодого человека и залилась румянцем, лишь укрепило ее уверенность в своих подозрениях. Какая восхитительная сплетня!
За завтраком дама спросила, ехидно улыбаясь.
- Когда же мы услышим о помолвке, дорогой Иван Иванович?
- О чем вы толкуете, Татьяна Петровна? – барон недоуменно улыбнулся княгине.
Анна еще ниже опустила голову, Владимир сидел со скучающим видом.
- Насколько я понимаю, ваш сын уже сделал свой выбор. Что же, Анна прелестна и будет ему хорошей женой.
Иван Иванович едва не подавился горячим чаем.
- Владимир и Анна? Вы наверное шутите?
- Какие уж тут шутки? Увы, нынешняя молодежь совершенно забыла о приличиях. Спросите их сами, что они делали утром в столовой.
Анне хотелось сквозь землю провалиться от стыда. Невинную сцену в столовой княгиня увидела в дурном свете, а если Анна сейчас начнет оправдываться, то будет только хуже.
Барон кашлянул. – Владимир, Анна, пойдемте в библиотеку. Извините нас.
Князь Оболенский сидел ни жив ни мертв. – Татьяна, зачем ты так? Иван мой давний друг.
- Разве это дает ему право поощрять разврат в своем доме? Эти двое даже не помолвлены, а уже целуются чуть ли не у всех на глазах. Ты сам сетовал, как низко упали сейчас моральные ценности. Молодежь совсем распоясалась. Им дай волю, так они и венчаться не будут.

В библиотеке старый барон переводил взгляд со смущенной Анны на невозмутимого Владимира и наоборот.
- Что же было утром в столовой?
- Почти ничего, папа. – Владимир пожал плечами. – Всего лишь невинный поцелуй.
- Что? – Анна повернулась к нему. – Зачем вы лжете Владимир? Ему попала в глаз соринка и он попросил меня помочь. Вот и все.
- Теперь лжете вы, Анна. – мягко улыбнулся Владимир.
- Довольно! Дети! – Иван Иванович едва не стукнул кулаком по столу. – Теперь пойдут сплетни и скандала не избежать.
- Отец, мы не хотели говорить тебе, не хотели расстраивать. – Владимир взял Анну за руку. – Дело в том, папа, что мы с Анной не так давно тайно обручились. Ты же сам замечал, что она грустит. Вот это ее и заботило.
- Что вы говорите, Владимир?! Перестаньте сейчас же! Дядюшка, все совсем не так! – Анна попробовала выдернуть руку, но она скорее бы ее сломала, чем освободилась.
- Анна, уже не надо притворяться. Вы же видите, отец не против. Он всегда относился к вам, как к дочери. Теперь у него есть все шансы заполучить вас в невестки. – Владимир удерживал ее руку вроде бы небрежно, но вырваться не было никакой возможности.
- Дядюшка… - Анна виновато смотрела на барона.
- Ну-ну, я совсем не сержусь. – он по-отечески потрепал ее по щечке. – Я, признаться, даже рад, что вы поженитесь.
- Дядюшка, но если узнают о том, кто я, неизбежно будет скандал! – девушка еще не теряла надежды переубедить воспитателя.
- Главное, ваше счастье. – спокойно ответил Иван Иванович. – А теперь идите в столовую и улыбайтесь. Я сам все скажу.

Анна раскраснелась еще сильнее, когда Владимир прижал ее к себе. Иван Иванович с улыбкой хмыкнул, глядя на них.
Выросли дети, а я и не заметил. – посетовал он, усаживаясь в кресло. – Если бы не вы, Татьяна Петровна, неизвестно сколько бы они еще скрывались. Совсем измельчала молодежь, родному отцу признаться побоялся. Они, оказывается, уже обручились. Тайно. – в голосе барона послышалось недовольство.
- Тайно? Что вы говорите? Как это мило! – хихикнула пожилая дама. Потом нравоучительно произнесла. – Но все тайное когда-нибудь становится явным. – Она посмотрела на молодых людей. Они удивительно подходили друг другу и несомненно станут самой красивой парой. А еще эта романтичная тайная помолвка. Ах!
Княгиню распирало от желания поделиться хоть с кем-нибудь этими новостями.

Владимир вежливо поклонился и увел Анну из комнаты. Она послушно шла за ним, пока они не остались одни, тогда девушка вырвала руку и возмущенно посмотрела в глаза Владимиру.
- Зачем вы солгали? Зачем устроили этот спектакль?
- А вы бы хотели, чтобы история получила огласку?
- Какая история, ничего же не было. Я бы объяснила это дядюшке. Но вам зачем то понадобилось устраивать этот фарс. Чего вы добиваетесь?
- Вас. – невозмутимо ответил Владимир, уголок рта лениво пополз вверх. – Вы будете принадлежать мне, Анна. Так или иначе.
Анна пораженно отступила от него. – Как … как вы можете так говорить? Я – живой человек, и я уже не ваша собственность.
- Я это знаю. – улыбка не сходила с красивого лица. – именно этот прискорбный факт и вынудил меня немного исказить события.
- Немного? Я не выйду за вас замуж. Никогда! – Анна развернулась, чтобы уйти, но барон задержал ее за руку.
- Неужели вы хотите, чтобы отец переживал из-за скандала? Тем более из-за вас. А скандал будет, княгиня - известная сплетница.
- Это нечестно! – девушка испепеляла его взглядом, но на мужчину это не производило никакого впечатления. – К тому же, подумайте о вашей репутации. Если вы женитесь на бывшей крепостной о вашей карьере можно забыть.
- Вы выйдете за меня, Анна. – снисходительно продолжал улыбаться он. – Что до карьеры, вы же знаете, из-за дуэли с наследником, меня разжаловали и выслали сюда. О чем я не жалею. Ведь здесь вы.
- Я не люблю вас. – гордый взгляд глаза в глаза, спокойный тон голоса. Владимир лишь пожал плечами.
- Разве я сказал хоть слово о любви?
- Тогда зачем? – красавица разочарованно сникла. – Если вы не любите меня… зачем жениться?
- Я уже ответил на ваш вопрос, но могу и повторить. Я хочу, чтобы вы принадлежали мне. Только мне.
- Значит… если бы дядюшка не отдал мне вольную, то… - Анна закрыла лицо ладонями, отказываясь верить в жестокость Владимира.
- Не стоит пугаться, это далеко не худшая доля. – цинично усмехнулся барон, и вдруг добавил с неожиданной мягкостью, - я бы не сделал ничего против твоей воли.
- Но вы настаиваете на этом нелепом браке. Я все еще не понимаю вас.
- Я не могу отдать тебя кому-то другому. Ты – моя. – для Анны эти слова прозвучали как приговор.
- Я не хочу… - сделала она еще одну попытку сломить упрямство барона.
- Захочешь. – перебил он ее. – Я обещаю, что ко дню свадьбы ты захочешь…
Многозначительная пауза отозвалась во всем теле девушки тревожным трепетом, но она постаралась скрыть свое смятение. Немного подумав, она натолкнулась на мысль, которая заставила ее победно улыбнуться.
- Владимир, вы не учли еще один факт.
- Какой же?
- Если я выйду за вас замуж, то вы будете принадлежать мне не меньше, чем я вам.
- О чем это вы? – прищурился барон.
- Вы же станете моим мужем, не так ли?
- А вы проницательны. – усмехнулся Владимир..
- Не думаете же вы, что я потерплю ваши измены? – Анна проигнорировала его насмешку.
- Интересно знать, что вы сможете сделать? – барона очень веселила сложившая ситуация.
- Ответить вам тем же. – спокойно ответила будущая баронесса.
- Вы не посмеете. – Владимир напрягся. – Вы же поклянетесь в верности.
- Вы тоже.
Владимир ненадолго задумался, словно взвешивая все за и против, и потом улыбнулся, показывая безупречные белые зубы.
- Что же, меня не пугает хранить верность вам, дорогая моя Анна. Я всегда добиваюсь своего, поэтому, не упрямьтесь.
- Обещайте мне, Владимир.
- Что?
- Обещайте, что не станете принуждать меня к близости до свадьбы. – при этих словах Анна порозовела.
- Я уже сказал вам, что не сделаю ничего против вашей воли.
- Я прошу вас пообещать. – она строго смотрела на него.
- Хорошо, я обещаю.
- Я сделаю все, чтобы вы отказались от своей затеи. – девушка оставила барона в одиночестве.
- Как бы не так, - усмехнулся он.

После этого разговора Анна перестала избегать общества «жениха». Напротив, мило желала ему доброго утра, иногда на мгновение прижималась, дразня тонким запахом духов. Владимир в ответ «случайно» попадал с ней рядом на диван, приобнимая за талию, и делал вид, что прислушивается к беседе.
Княгиня с неодобрением наблюдала все вольности, которые Анна спускала темноволосому красавцу. Эти поцелуи в локоток на грани приличия, или совсем уж дерзкий – в плечо. Если она позволяла ему такое на людях, чем же они занимались, когда оставались наедине?
Владимиру все труднее стало сохранять самообладание. Анна почти ничего не позволяла ему, вкуса ее губ он так и не узнал. Слова – «Вы обещали, Владимир…» - стали проклятьем. К тому же она преобразилась, на смену скромным платьям пришли прелестные наряды, делавшие ее еще более соблазнительной. При этом барон не испытывал никакого желания искать замену «невесте», с каждым днем все больше пленявшей его. А она и слышать не хотела о свадьбе раньше осени.

Княгиня не переминула поговорить о своих наблюдениях со старшим Корфом.
- Дорогой Иван Иванович, вы не находите, что ваша воспитанница находится в опасности уронить себя до свадьбы?
- Что вы, Татьяна Петровна, Володя не обидит ее.
- Она такая юная и неопытная, а ваш сын все же известный сердцеед. Навряд ли Анна имеет представление о его желаниях.
Иван Иванович задумался. С этой стороны он эту проблему не рассматривал.
- Увы, я даже не знаю, кто будет говорить с девочкой на эту щекотливую тему. Она ведь сирота. А кого еще можно попросить, ума не приложу.
- Вам нужно решать скорее, они могут не дотерпеть до осени, если так дело пойдет.
Барон тяжело вздохнул. Как бы ему не хотелось оградить Анну от некоторых подробностей, но она должна представлять хотя бы в общих чертах, что ее ждет.
- Татьяна Петровна, я думаю, что вы опытны и достаточно тактичны, чтобы поговорить с Анной. Если вас не затруднит… - Иван Иванович тревожно посмотрел на княгиню.
- Ох, Иван Иванович, я даже не знаю. Но я все вам родственница, хоть и дальняя и… я поговорю с Анной.
В общем-то именно такого исхода дела она и добивалась.

Вечером княгиня постучала в дверь спальни Анны и вежливо попросила позволения войти. Девушку удивила такая сдержанность обычно не стесняющейся в суждениях дамы, и она смотрела на нее, ожидая продолжения.
- Дорогая моя девочка, ваш благодетель просил меня поговорить с вами об одном очень деликатном вопросе.
- О каком?
- О том, что ждет вас в браке.
Анна сглотнула.
- Но мы поженимся только осенью. – неуверенно возразила она.
- Я внимательно наблюдаю за вами, дитя мое, и боюсь, что свадьба лишь прикроет грех.
- Я не понимаю, о чем вы говорите? – Анна не знала как реагировать на такое безапелляционное заявление.
- О вашем поведении. Вы слишком много позволяете своему жениху. А ведь, когда он добьется своего, он может и передумать жениться на вас.
- Добьется своего? – девушка помотала головой. – Я все еще не понимаю.
- Я расскажу вам, чего на самом деле хотят мужчины. Присядьте, разговор будет долгим.
Анна послушно села. Если бы она знала, о чем будет говорить княгиня, то бежала бы без оглядки. Ее участь, рассказанная спокойным бесстрастным тоном с неприличными подробностями, шокировала красавицу. Анна сидела, намертво зажав в руке платок, пытаясь не слушать, но не могла позволить себе роскошь заткнуть уши.
Княгиня видела, как краска, заливавшая лицо подопечной старого барона в начале разговора, сменяется смертельной бледностью. Она вышла, довольная произведенным эффектом.
- Теперь вы будете куда сдержаннее, милочка. – хихикнула она про себя.

Ночью Анна спала плохо и в итоге проспала. Проснулась она уже ближе к обеду. После услышанного вчера, встречаться с Владимиром совсем не хотелось. Не зная, как избежать встречи с ним, Анна решила проведать Аврору, она совсем забросила ее в последнее время. Девушка вошла в полутемную конюшню, тут как всегда тепло и тихо, только лошади в денниках вздыхают и хрупают сено. Аврора обрадовано потянулась к ней, осторожно собирая с ладони сахар мягкими губами. Анна почесала ей лоб, прижалась щекой к шелковистой шерстке.
- Как ты, моя хорошая? Бедная моя, больно было, да? Я больше не разрешу тебя мучить. – девушка ворковала с любимицей, не замечая наблюдающего за ней мужчину.
- Не переживайте Анна, ничего с вашей лошадкой не случилось. – Владимир насмешливо улыбался в шаге от нее.
- Зачем вы подкрадываетесь, Владимир? – Анна выровняла дыхание, унимая бешено бьющееся сердечко.
- Простите, я не хотел вас пугать. – тут же повинился барон, сделав еще шаг. Анна отступила, настороженно глядя на него. Ей всегда становилось не по себе, когда Владимир так смотрел на нее. Он потрепал кобылу по шее и критически осмотрел ее.
- Она вам не нравится? – Анна была готова защищать любимицу от всех нападок.
- Отчего же, она неплохо сложена. Я думаю, что она принесет хороших жеребят.
- И все? Вас заботит только какое потомство она принесет? – Анна отвернулась.
- Что вас так задевает, Анна? Что я не восхищаюсь Авророй, как она того заслуживает? Но ведь от кобылы это и требуется – приносить крепких, здоровых жеребят.
Анна напряглась, сцепив руки и закусив губу, чтобы сдержать слезы. Аналогии напрашивались сами собой. Для Владимира она значит не больше, чем Аврора. И ее предназначение видимо тоже было в том, чтобы родить барону Корфу здорового наследника.
- Или, что я не восхищаюсь вами? – Владимир прошептал эти слова ей на ушко, обняв невесту. Ее реакция обескуражила его, Анна вырвалась с неожиданной яростью.
- Не смейте дотрагиваться до меня! Вы… вы…
- Анна, что с вами? – барон недоумевал, что могло измениться за одну ночь. Еще вчера Анна бы таяла в его руках, возможно, позволила бы поцеловать обнаженное плечико. Сегодня же она надела глухое платье и была холодна, как лед.
- Не прикасайтесь ко мне. – отчеканила красавица, неприязненно смотря на него.
- Хорошо. Как скажете. – Владимир ответил ледяным взглядом.

Иван Иванович понял, что допустил ошибку, позволив княгине поговорить с Анной. Девочка разительно изменилась. Она больше не смеялась беззаботно и радостно в присутствии Владимира, была с ним подчеркнуто вежлива. Молодой барон снова нацепил маску безразличия и скуки. Князь Оболенский делал вид, что не замечает охлаждения молодых людей друг к другу. Княгиня едва ли пыталась скрыть довольную улыбку.
Глядя на все происходящее, Владимир ломал голову, что же узнала Анна, что стала такой? Что именно княгиня рассказала ей?
Спустя несколько дней Оболенские откланялись.
Владимир напрасно искал момент поговорить с Анной наедине, она обдавала его холодом и скрывалась за дверью спальни прежде, чем он успевал открыть рот. Тогда барон решился на крайнюю меру, он не позволил девушке закрыть дверь перед его носом. Анна расширившимися глазами смотрела, как Владимир запирает дверь. Он же не понимал, отчего в прозрачных глазах плещется ужас, а побелевшие губы подрагивают.
- Что с вами, Анна? – его пальцы сомкнулись на тонком запястье.
- Отпустите меня, - только и смогла прошептать девушка непослушными губами.
- Нет, пока не узнаю в чем дело. – Владимир с усмешкой смотрел, как она выкручивает свою руку, чтобы высвободиться из его захвата.
- Отпустите меня! – в голосе забились истеричные нотки, Анна всеми силами старалась держаться как можно дальше от мужчины. Видя, что все ее попытки бесплодны, она вцепилась зубами в крепкое запястье. Не ожидавший внезапной боли, Владимир взмахнул рукой, и Анна отлетела на кровать. Неожиданный удар был так силен, что девушка потеряла сознание. Владимир бросился к ней, не обращая внимания на кровь, сочащуюся из прокушенной руки.
- Аня, Господи… - он едва прикоснулся к уже наметившемуся синяку на щеке. Лихорадочно вспоминая, что еще делают в таких случаях, он открыл окно и завернул пригоршню снега в платок. На снегу остались красные капли.
Анна пришла в себя из-за ощущения холода на лице. Владимир облегченно выдохнул, когда пушистые ресницы задрожали, и девушка открыла глаза.
Виноватый голос барона стал для нее полной неожиданностью.
- Я не хотел, Анна, прости меня. Как ты? Больно? – и теплые пальцы осторожно прикоснулись к щеке.
- Вы теперь будете так наказывать меня за непослушание? – она облизнула пересохшие губы и убрала платок со снегом от лица.
- Это вышло случайно, я никогда бы не смог причинить тебе боль. – Владимир наклонился и легко поцеловал девушку в холодную щеку.
- Владимир, пожалуйста, откажитесь от своей затеи. Я не хочу за вас замуж. Я вообще не хочу выходить замуж.
- Даже если вы будете царапаться и кусаться, я все равно обвенчаюсь с вами. – молодой человек серьезно посмотрел на нее.
- Вы никогда не услышите от меня «да». Вы же не хотите, чтобы я отказала вам перед алтарем?
- А вы и не откажете.
- Господи, откуда такая уверенность? Что вы еще придумали? Зачем вы мучаете меня? Я ненавижу вас, ненавижу! – сдерживаемые слезы прорвались грозовым ливнем. Анна уткнулась в подушку, сотрясаясь в рыданиях. Владимир осторожно обнял ее, поцеловал короткие завитки на шее, выбившиеся из прически, прижал к себе хрупкое напряженное тело.
- Тише, Анна, тише. Не надо плакать, моя девочка. Я не знаю, что тебе наговорили обо мне, но не надо меня бояться. Я никогда не причиню тебе вреда, поверь мне. Анечка, хорошая моя… малышка…
Было так хорошо, так спокойно лежать в надежных сильных руках, когда ласковый голос шепчет на ухо нежные глупости и обещает оберегать и защищать ее. Анна немного расслабилась, не протестуя против коротких поцелуев украдкой.

Владимир сейчас не претендовал на большее, чем просто обнимать прекрасную строптивицу. Он не замечал, что кровь из ранки пятнает белоснежную наволочку. Анна затихла, перестала плакать и теперь только изредка всхлипывала.
- Все хорошо? – Владимир заставил ее посмотреть себе в глаза. Анна шмыгнула носом и отвернулась. – Если вам уже лучше, я пойду. Надеюсь, что мы поговорим завтра.
Владимир открыл дверь и едва не столкнулся с отцом. Иван Иванович растерянно смотрел на сына, опасаясь поверить в худшее. Решительно отодвинув молодого человека в сторону, он вошел в комнату. Анна сидела на постели, даже в свете свечи под скулой выделялось темное пятно, на подушке тоже были пятна.
- Володя… как ты мог… - Иван Иванович схватился за сердце. Анна поддержала его и помогла дойти до кресла.
- Дядюшка, но Владимир ничего мне не сделал.
- Я уж вижу, что он сделал. – барон поднял глаза на сына. – Неужели нельзя было до свадьбы потерпеть? Да еще и ударил ее. Не ожидал, что мой сын поведет себя как подлец.
Владимир отвернулся, не желая вступать в пререкания.
- Дядюшка, прошу вас, Владимир не виноват. – Анна не знала, почему он молчит, почему никак не реагирует на чудовищное обвинение.
- А кто виноват? Ты? – Иван Иванович горько улыбнулся. – В это я никогда не поверю. – перевел взгляд на Владимира, упорно смотревшего в сторону. - Поженитесь как можно скорее. Я не желаю больше ничего слышать.
Анна удрученно опустила голову. Будущее стремительно надвигалось. И оно было безрадостным.
Свадьбу назначили через две недели. До венчания Иван Иванович запретил сыну попадаться на глаза, и тем более подходить к Анне. Владимир либо уезжал из дома, либо лежал на кровати, напиваясь до беспамятства. Он сам не ожидал, что будет так тосковать об Анне, ведь он практически не видел ее. Он подумывал об отъезде в Петербург, но стоило ему представить, что он вовсе не будет встречаться с Анной, ему становилось плохо.

Спустя неделю ближе к вечеру из столицы привезли платье. Анна почти с ненавистью смотрела на искрящийся, как первый снег, атлас, на прозрачный газ фаты, даже прехорошенькие туфельки вызывали лишь отвращение. Неотвратимость брака спазмом стянула горло, она наспех накинула шубку и бросилась из дома не разбирая дороги.
Анна пришла в себя уже в лесу. Короткие зимние сумерки сменились ночью, было ощутимо холодно. Ноги в домашних котах быстро леденели, а местность она никак не могла узнать. Все деревья были одинаково заснеженными, полянка, как тысячи других, ей подобные, взгляду не за что было зацепиться. «Хорошо еще, что луна светит», - подумалось Анне. – «Интересно, что лучше, выйти замуж или замерзнуть?» Девушка хмыкнула, удивляясь собственной глупости. «Если так дальше пойдет, то до утра мне не дотянуть. Надо что-то делать, но вот что?» О выживании в зимнем лесу она имела самое смутное представление.
Владимиру не давала покоя какая-то смутная тревога. Он не мог усидеть на месте, даже выпивка не оказывала на него привычного действия. Тоска по Анне навалилась с новой силой и не было никакой возможности заглушить ее. Помаявшись немного, барон решил нарушить запрет отца и повидать невесту, но не смог найти ее в доме. Тревога из смутной стала явной. Куда могла деться девушка, тем более на ночь глядя? Владимир одевался, молясь про себя, - «Только бы с ней ничего не случилось. Господи, только бы все в порядке было.»
Он поспрашивал в деревне, но Анну никто не видел. Владимир вернулся к поместью, пытаясь представить куда могла пойти Анна, ведь она исчезла так стремительно, что никто в доме не заметил ее ухода. Мягкий лунный свет лился с небес, освещая всадника, задумчиво смотревшего на зимний лес.

На снежной целине, расчерченной заячьими следами, Владимир заметил тоненькую цепочку легких следов. Ему сначала показалось, что он обознался, но приглядевшись понял, что не ошибся. Луна помогала ему из всех сил, подсвечивая следы белым золотом. Единственное, чего опасался барон, что наст не выдержит тяжести коня, и все же направил животное вперед. Сегодня удача благоволила ему, и конь без труда преодолел расстояние до леса. Владимир думал, что в лесу будет сложнее, но нет, и тут ему повезло. Спустя какое-то время он увидел Анну. Девушка сидела, сжавшись в комочек, завернувшись в свою шубку. Она даже не сразу подняла голову, когда он позвал ее.
Анне было уже почти все равно, когда она услышала знакомый голос. Она даже усмехнулась про себя, подумав, что от назойливого жениха нет спасения и холодных снах. Но когда сильные руки легко подняли ее в седло, девушка поняла, что ее нашли. Пока она ничего не чувствовала, даже благодарности, внутри было так же холодно, как в этом лесу.
Владимир тормошил Анну, растирал ей ладони, стараясь добиться хоть какой-нибудь реакции, но красавица оставалась безучастной ко всему.
Когда показалось поместье, Анна неожиданно попросила, - Владимир, не говорите дядюшке. Он расстроится.
- А с чего вы взяли, что он не знает о вашем побеге?
- Ну, меня же нашли вы. – она вздохнула.
- И что? Вы думаете, что отец не мог отправить меня на поиски? – усмехнулся барон.
- Думаю, что нет. – Анна впервые посмотрела ему в глаза. – Не скажете?
- Хорошо, не скажу. Только вы совсем заледенели, так и простудиться недолго.
- Отогреюсь дома. – вяло отмахнулась златовласка.
- Ну уж нет, я не хочу, чтобы вы заболели. – Владимир спрыгнул сам и спустил на землю Анну. Оставив спутницу посреди заднего двора, он отвел коня на конюшню. Заспанный Никита принял поводья.
Владимир чуть ли не силой затащил девушку в баню. Уже в предбаннике они окунулись в тепло. Барон скинул шинель и заставил раздеться Анну.
- Что вы делаете? Вы с ума сошли? Не трогайте меня! – Анна отбивалась и отталкивала мужчину.
- Анна, перестаньте, я всего лишь хочу, чтобы вы согрелись. Я не трону вас. О, Господи! – Владимир все же преодолел сопротивление тонких рук и умудрился расстегнуть платье. Когда он разул девушку, он укоризненно посмотрел на нее.
- Кто же на улицу выходит в домашней обуви? Да еще зимой. – маленькая ножка тут же очутилась в теплых сильных ладонях. Владимир растирал и разминал замерзшие ступни до тех пор, пока Анна не попросила прекратить. Окоченевшие пальцы пронзили тысячи иголок, чувствительность медленно возвращалась. Пока девушка кое-как приходила в себя, молодой человек разделся. Анна отвернулась, чтобы не видеть обнаженного торса, оберегая ее стыдливость, он остался в кальсонах.
- Анна, раздевайтесь. – приказал барон.
- Нет. – покачала она головой. – Я туда с вами не пойду.
- Пойдете, еще как. – Владимир рывком поставил ее на ноги и бесцеремонно стянул платье.
- Перестаньте! – Анна не знала как себя вести, оставшись в тонкой сорочке, как прикрыться от горящего взгляда.
Владимир медленно приближался, глаза чуть прищурились, выдавая напряжение, Анна отступала до тех пор, пока не уперлась спиной в стену.
- Вы обещали… - пролепетала она, когда мужчина бережно обхватил ладонями ее лицо.
- Тебе не будет больно… сегодня… я всего лишь поцелую тебя… - Анна напряглась и закрыла глаза. Бесстрастный насмешливый голос княгини Оболенской опять зазвучал в ушах. «Поцелуи – еще не самое страшное. Он будет облизывать твои губы и засовывать язык тебе в рот так глубоко, как сможет достать. Все, что от тебя будет требоваться, - не задохнуться.» Раньше Анне казалось, что поцелуй – это должно быть приятно, но после такого описания, ей стало гадко. Она содрогнулась при мысли о том, что сейчас сделает Владимир.
Барон не спешил, его насторожила странная напряженность девушки в его руках. Он потерся носом о нежную щечку и поцеловал в уголок губ, надеясь хоть немного прогнать ее страхи. Анна растерянно открыла глаза.
- А… что вы делаете?
- Я? Целую тебя… - Владимир почти неощутимо коснулся ее губ, потом прижался чуть сильнее. Поцелуи были быстрыми и теплыми. Ничего общего с описаниями княгини. И это в самом деле было приятно. Анна расслабилась и приподняла голову, Владимир обхватил ее талию, продолжая придерживать голову, но это была излишняя предосторожность, девушка не собиралась уворачиваться. Мужчина словно играл с ней, прижимаясь своими губами к ее губам и тут же отпуская, и Анна решила ему подыграть. Когда Владимир почувствовал ответный поцелуй, он немного задержался у ее рта. Теперь ритм сменился, прикосновения стали более длительными, но это по-прежнему не было неприятно. Анна не замечала, что ее дыхание участилось, что все вокруг поплыло в разноцветном тумане, что она обнимает Владимира за шею, чтобы устоять на ногах. Ее губы приоткрылись под ласковыми прикосновениями его рта, она сама проводила язычком по его губам. Владимир с трудом сохранял остатки самообладания, целуя невесту. С сожалением прервав поцелуй, он быстро снял сорочку с девушки, стараясь не прикасаться к атласной коже, и вошел с ней в парную. Анне казалось, что она не нуждается больше в отогревании, ей и без того было жарко. Незнакомый жар желания опалял изнутри, смешиваясь с жаркой краской стыда. Чтобы хоть как то отвлечься, она обвела взглядом парную.
- Кто-то собирался в баню? – Анне вовсе не хотелось, чтобы их застали здесь, пусть даже до свадьбы осталась неделя.
- Я. – просто ответил Владимир, укладывая ее на лавку. Поддав пару, он взял березовые веники и осторожно провел вдоль всего тела девушки, обдавая его теплом. Несильно похлопывая, прошелся по спинке, ягодицам, стройным ножкам до маленьких пальчиков и обратно. Преодолевая искушение прикоснуться к прелестному телу, продолжал исполнять обязанности банщика. Намыленную рогожную мочалку Анна отобрала у него, позволив ему только полить на себя водой, смывая мыло. Пока Владимир мылся сам, она старательно изучала бревенчатые стены, краснея при одной мысли о том, что он рядом с ней абсолютно голый.
- Сядь, пожалуйста, Анна. – она осторожно повернулась. Владимир, до пояса завернутый в простынь, стоял возле лавки. Не зная, что у него на уме, она все же села, смущаясь собственной наготы. Он опустился возле ее ног и принялся растирать ступни жесткой мочалкой.
- Владимир, почему бы вам не жениться на девушке, которую вы любите? – Анна ойкнула, когда он слишком сильно сжал ее ногу.
- Я никого не люблю. Любовь – удел женщин и дураков. – удовлетворенно посмотрев на покрасневшую ножку, он принялся за другую.
- Но почему именно я? – голос Анны звучал жалобно.
- Я выбрал тебя, потому что ты совершенство. – Владимир отложил мочалку. – Вся сплошное совершенство от хорошенькой белокурой головки до пальчиков на ногах.
Он по одному поцеловал маленькие пальцы.
- Твоя кожа светится как розовый жемчуг, мягкая и нежная, как дорогой атлас, - говоря это, Владимир целовал колени и шелковистое бедро.
- Нет! – Анна попыталась свести колени, но было поздно, мужчина удерживал ее бедра, мягко целуя в живот. – Пожалуйста, не надо! – взмолилась она, чувствуя его дыхание в самом сокровенном месте собственного тела.
- Это похоже на цветок… - от глухого шепота кружилась голова, внизу живота стучал и бился огненный комок. Владимир прильнул губами к нежному лону, раздвигая языком лепестки, целуя и прикасаясь так, что все мысли растворились в запретном наслаждении.
Для Владимира чуть слышные стоны звучали сладкой музыкой, ее тело напрягалось в такт его прикосновениям, трепетало в его руках. Никогда еще он не получал такого удовольствия, лаская женщину, никого не хотел подчинить себе так, как Анну. Он чувствовал, что еще немного и она забьется в блаженной муке, и ему придется отпустить ее. Владимир сколько мог оттягивал это мгновение, пока Анна не вытянулась в струнку и стон наслаждения не вырвался из груди.
Анна дышала часто и неровно, она не была уверена, что все это было наяву. Ее словно подхватил огненный вихрь, кружил, плавил, лепил из нее новую Анну – нескромную, желающую продлить прикосновения мужских рук и губ. Владимир поднимался поцелуями от ямочки пупка к высокой груди, его губы смыкались на тугих сосках, руки бережно ласкали грудь стонущей под ласками девушки. Она не протестовала, когда его рука медленно погладила животик и скользнула между бедер.
- Господи, Владимир… - шепот Анны слегка отрезвил его, он легко поцеловал ее в губы и убрал руки.
- Прости меня, я должен был раньше отпустить тебя. – Владимир помог ей подняться. Анна опустила голову от стыда, ведь она не хотела, чтобы он останавливался, она едва не отдалась ему. Сама, без всякого принуждения. Его ласки совсем лишили ее рассудка. Хорошо, что Владимир этого не понял.

Лежа в постели, Анна все не могла заснуть. Чем больше она старалась не думать о произошедшем, тем больше думала. Она не знала, как теперь себя вести с Владимиром, ведь, скорее всего, почти все, что рассказала ей княгиня – неправда. Хотя… Анна где-то краем уха слышала, что первый раз с мужчиной довольно болезненный, но теперь она ни в чем не была уверена.
Владимир лежал ничком на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Пленительное тело Анны все еще стояло перед глазами, он все еще чувствовал его в своих руках, а грешные мысли не давали уснуть. Он утешался тем, что осталось потерпеть всего неделю. Терпел же он столько времени, потерпит еще немного.

Утром Владимир перехватил Анну еще до завтрака и затащил в библиотеку. Обняв девушку, принялся осыпать ее личико поцелуями.
- Владимир, что вы делаете, если Иван Иванович увидит нас, то будет сердиться. – Анна говорила правильные слова, но не пыталась вырваться.
- Через неделю вы станете моей женой, я думаю, что могу себе позволить пару поцелуев уже сейчас. – улыбнулся барон, и не думая останавливаться. – Я так скучал по тебе этой ночью, это невыносимо – знать, что ты спишь не слишком далеко от меня.
Анна тихо вздохнула, обнимая его за шею.
- Мне ужасно стыдно за мое вчерашнее поведение, я даже не представляю, что вы подумали обо мне.
Владимиру очень нравилось смущение в ее глазах и румянец на щеках.
- Я подумал… я подумал, что… - он прикасался к нежным губам легкими поцелуями, - что если не отпущу тебя, то нарушу свое слово. Ты прекрасна, Анна.
Красавица улыбнулась и потянулась к его губам. Владимир наслаждался поцелуем и своей победой, ведь она сама его поцеловала. У Анны приятно кружилась голова.
- Я вижу, что вас уже не так пугает замужество, - Владимир не скрывал довольной улыбки.
- Я решила, что в этом есть и хорошие стороны. – Анна чуть откинулась, чтобы смотреть ему в лицо.
- Поделитесь своими выводами?
- Если вам угодно.
- Я с удовольствием послушаю. – барон говорил игривым тоном, но когда девушка начала говорить он перестал улыбаться.
- Помимо всего прочего, я стану баронессой Корф. Это ведь намного лучше, чем оставаться безродной сиротой. Титул, деньги, Корфы ведь не бедствуют, я могу найти утешение и в этом, раз мне отказано в любви. – пожала плечами Анна.
- И все? Вы ради этого скажете «да»? – Владимир пронзительно смотрел ей в глаза, отказываясь верить услышанному.
- А на что вы рассчитывали? Ради чего еще мне выходить за вас? Вы не скрываете, чего именно хотите от меня, почему же я должна как-то по-другому относиться к вам?
От этих слов отчего-то перехватило дыхание, в сердце смерзся комок льда, Владимир разжал руки и почти с отвращением отшатнулся. Анна никак не показала, что ее охватил холод, исходящий из глаз мужчины, едва ли не с презрением смотревшего на нее. Она растянула губы в улыбке и вышла из библиотеки.
Владимиру хотелось кричать, запустить чем-нибудь в стену, а еще лучше причинить боль этой ледяной красавице, еще вчера жарко отвечающей на его ласки. Значит все было притворством, отказ, испуг, она все подделала, словно зная, что это только раззадорит его. «Маленькая притворщица, не думай, что брак будет для тебя праздником. Я сполна получу свое, когда ты станешь моей.» Непонятная кислота разъедала молодого человека изнутри, сейчас он уже не вспоминал, что сам лгал, чтобы достичь желаемого. Чего он хотел? Он сам не знал.
Анне казалось, что еще немного и ее сердце разорвется, разлетится брызгами ледяных осколков. Она намеренно говорила Владимиру жестокие слова, прячась за показным равнодушием и корыстью. Если бы сказал хоть что-то, хотя бы пообещал постараться полюбить ее, она бы вела себя совсем по-другому. Но Владимира интересовало только ее тело, он и знать не хотел, что происходит в ее душе. «Ему все равно люблю ли я другого, или никого не люблю, ему нужно, чтобы я принадлежала ему. Владимир как всегда добьется чего хочет, сейчас он захотел меня, а у меня не хватит смелости отказать ему у алтаря, ведь Иван Иванович может не оправиться от такого потрясения. А как же я? Разве моя жизнь и мои чувства не важны? Ну почему Владимир такой красивый, как принц из сказки? Почему, когда он обнимает меня, я готова позволить ему все? И почему он такой жестокий?» Анна шмыгнула носом, она слишком часто плакала в последнее время, и все из-за одного самоуверенного красавца, который вбил себе в голову, что только он является ее хозяином.
Нынешним утром Владимир завтракал вместе с Анной и отцом. Иван Иванович ничего не сказал, когда сын присоединился к ним. За столом царило напряженное молчание, Анне не хотелось провоцировать Владимира, она видела, как он напряжен. Старый барон внутренне корил себя за резкость в суждениях, тепла между молодыми людьми не прибавилось, несмотря на близкую свадьбу.
Анне казалось, что с каждым часом ее все сильнее стягивает невидимая веревка, в прелестных глазах застыло отчаяние. Владимир стал настолько холодным и далеким, и девушка надеялась, что он отменит свадьбу в последний момент.
Ночь накануне свадьбы Анна проплакала, утром была бледна и растеряна, но все списали это на волнение перед церемонией. Владимир с утра куда-то уехал, видеть невесту ему не полагалось.

Пустив коня шагом, барон пытался лелеять мысли о близкой мести, но неизменно сбивался на совсем другие мечты. Все эти дни он старался смотреть на невесту сквозь маску равнодушия, граничащего с презрением, но ничего не мог поделать с сумасшедшим желанием прикоснуться к ней, по ночам лежал без сна, ворочался и гнал воспоминания прочь. Анна неосязаемо была рядом, вся его жизнь была пропитана ее присутствием, тонкий запах ее духов был наваждением, раз прикоснувшись к атласной коже, он лишь раздул пожар в собственной душе. Ему с сожалением пришлось признать, что он не просто хочет ее, чувство, которое жило в его сердце называлось как--то по другому. Когда она успела занять там столько места? Он же не мог думать ни о чем другом, все время возвращаясь мыслями к ней – прекрасной и равнодушной. «Люби меня… Анечка…» Когда он в первый раз подумал об этом, то испугался, это было именно то, что ему нужно, чтобы она любила его. А он сам… он уже давно попал в эти сети, и, как ни крути, выходило, что он болван. Мало того, что он не хотел признаваться себе в любви к Анне, так еще и ей сказал… Как все исправить? Как сказать ей о том, что творится в его душе и не получить в ответ издевательскую насмешку? Сегодня. Он скажет ей все сегодня, перед тем, как возьмет ее.

Перед алтарем Анна стояла в полуобморочном состоянии, не в силах сделать глубокий вдох, все больше бледнея с каждым словом батюшки. Запах ладана, свечей, внимание людей действовали угнетающе. Владимир тревожно смотрел на нее, надеясь, что невесте хватит сил выдержать церемонию до конца. Анна смогла, она потеряла сознание через секунду после окончания обряда. Толпа ахнула от неожиданности. Молодой муж играючи подхватил хрупкое тело, у дверей завернул в шубку и вынес на воздух. Запряженная белоснежная тройка должна была унести их в новую жизнь под радостный перезвон бубенцов. Владимир осторожно устроил в санях свою бесценную ношу, сам сел рядом, поддерживая девушку.
- Домой! – прорычал барон, застегивая шубку, чтобы не застудить красавицу. Владимиру казалось, что она не дышит, он встряхнул ее за плечи. – Дыши! Слышишь, дыши!
Словно в ответ на его приказ, Анна вздохнула, но глаз не открыла.
Люди, выходящие из церкви, шушукались, обсуждая беспамятство невесты. Все сошлись на том, что в семье Корфов скоро будет пополнение, поэтому и скорая свадьба. «Молодой Корф то, эвон какой красавец, мыслимое ли дело устоять, особенно если смотрит ласково… окрутила парня… что он в ней нашел, тощая, посмотреть не на что…» примерно такие разговоры велись в толпе.

Наплевав на приличия, Владимир отнес жену наверх в свою спальню, которая теперь должна была стать их совместной. Уложив девушку на кровать, снял с нее шубу, целомудренно расправил пышные юбки, скинул строгий фрак, распустил душащий узел галстука и осторожно лег рядом.
- Малышка моя, что с тобой? Теперь ты навсегда моя, только моя… - он ласково провел пальцами по бледной щечке. – Не надо меня бояться… Я совсем запугал тебя, моя хорошая, я сам не понимал, что со мной происходит… Анечка, я не могу без тебя, теперь и минуты без тебя не могу…
Владимир осторожно отцепил фату и уткнулся носом в пушистые волосы.
- Анечка, Аня… - шептал ее имя, нежно целуя безответные губы, прохладные щеки, шейку, но этого ему было мало. Анна лежала перед ним такая беззащитная, такая желанная. Владимир чувствовал, что пальцы дрожат, когда он прикоснулся к ней – беспомощной, полностью находящейся в его власти. Атлас шуршал под его руками, открывая тело, которое он никак не мог забыть. Он полностью раздел девушку, сидел и ласкал ее взглядом, не смея прикоснуться к ней, пока она в беспамятстве. Любуясь красивым спокойным лицом, плавными изгибами ее тела, высокой упругой грудью, плоским животиком, курчавыми волосками внизу живота, длинными стройными ногами, Владимир медленно расстегивал рубашку. Было дерзостью прижаться к ней обнаженным телом, но он так хотел этого, почувствовать ее тепло, притянуть к себе, быть с ней так близко, как только возможно.
Его плоть бурно реагировала на прикосновение к женскому телу, в голове помутилось от желания, Владимир едва слышно застонал, упираясь членом в ее бедро. Через пару секунд ему стало легче дышать, он смог слегка обуздать собственное тело, ему нужна была Анна вся, целиком – страстная, нежная, отвечающая ему.
- Любовь моя… - выдохнул барон в розовое ушко, осторожно лаская нежную грудку. Анна блажено вздохнула, словно услышала что-то очень важное и приятное, и вдруг обняла его, удобно устроившись у него на груди. – Анечка, - он погладил длинные шелковые волосы, теснее прижимаясь к ней. Анна сонно пробормотала его имя и снова затихла.
«Спит… Она просто спит…» - пронеслось в голове, Владимир чуть не расхохотался такому повороту дел. Стараясь не потревожить сон девушки, потянул одеяло, накрывая ее и себя. Сладко зевнув, он с наслаждением подумал о том, что теперь его красавица всегда будет спать рядом с ним, и закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на похоть. Нынешней ночью он тоже бодрствовал и здраво рассудив, что отдых ему не повредит, через минуту уже спал.
Иван Иванович осторожно подошел к двери спальни, внутри было тихо, от сердца немного отлегло. Слегка приоткрыв дверь, он увидел, что Анна и Владимир спят, обнимая друг друга. Улыбнувшись, он перекрестил их и так же тихо удалился.

Владимир проснулся от жгучего желания, граничащего с безумием, нежная ручка взъерошивала волосы у него на животе, пальцы обводили пупок и спускались чуть ниже, заставляя все тело содрогаться в мучительной неге.
- Малышка моя, что же ты делаешь? Я с ума сойду… - простонал он, приникая к ее губам. Анна чуть заторможено ответила, но Владимир не обратил на это внимания, он спустился к прелестной груди, ласкал языком быстро твердеющие соски, чуть сжимал их зубами, жадно сосал, потом снова едва прикасался, дразня и играя. Его рука между тем гладила нежное бедро, побуждая девушку развести колени и впустить его пальцы в заветное местечко.
- Анечка, какая ты красивая, не бойся, ничего не бойся, любовь моя, - ответом был тихий стон, вызванный его нескромными ласками. Этот стон и стал последней каплей, вызвавшей в его теле настоящий огненный шквал. Очутившись над Анной, он ринулся вниз всей тяжестью истосковавшейся плоти, сметая все преграды между ними. Она жалобно вскрикнула и открыла глаза. Владимир наклонился к ее губам, исказившимся от боли, целовал ее, стараясь не двигаться.
- Владимир, пожалуйста… не надо… больно… - слезинки одна за другой скользили по щекам, не желая униматься под теплыми губами. Анна чувствовала, что внутри живота у нее горячо, так горячо, что даже больно, и ОН там. Владимир проник в ее тело и причинил боль, все так, как описывала княгиня. Анне стало стыдно – что мог испытывать Владимир кроме желания закончить все поскорее, при виде нее – обнаженной, раскинувшей ноги, растрепанной? Девушка всхлипнула и отвернулась.
- Малышка моя, Анечка, не надо, не плачь… я недолго буду тебя мучить… - Владимир медленно качнулся назад.
Анна закрыла лицо ладонями не желая видеть его уничижительного взгляда, ведь именно так он посмотрит на нее, другого отношения она не заслуживает после того, как позволила сделать с собой такое.
- Что с тобой? Что случилось? Ты не хочешь меня видеть, я настолько противен тебе? – барон заставил ее убрать руки и обеспокоено заглянул в глаза.
- Нет… Теперь вы будете презирать меня… - Анна сглотнула, она уже почти не чувствовала боли, только жгучий стыд.
Владимир медленно опустился на локти, прижимаясь к жене всем телом, и сжал ее голову в ладонях.
- Глупышка, ты самая красивая, самая совершенная женщина на свете, я… люблю тебя, мне никто, слышишь, никто больше не нужен… я был так слеп… не хотел признаваться даже себе, что безумно люблю тебя. Люблю… А сейчас ты подарила мне счастье, моя дорогая Анна… я сделал тебе больно, но я исправлюсь… я обещаю… - Владимир прерывался, чтобы прикоснуться поцелуем к приоткрытому ротику Анны, прогоняя недоверие и изумление из ее глаз.
Она порывисто обняла его за шею, ее сбивчивый шепот возбуждал и радовал мужчину.
- Ты самый лучший, самый красивый… Владимир… Владимир… я хочу, чтобы ты любил меня… я так боялась твоих насмешек, твоей холодности…
- Ты простишь меня? – Владимир потерся носом о ее носик. Анна опустила глаза.
- Ты всегда добиваешься своего. – и открыто улыбнулась.
- Я буду заботиться о тебе… всегда. – барон хитро прищурился. – и начну прямо сейчас.
- Что вы имеете в виду? – Анна опять приготовилась испугаться
- Ничего, кроме того, что сказал. – Владимир перекатился и поднял ее на руки. – Нам обоим нужно помыться, да и постель надо перестелить.
- Я вымоюсь сама… - покраснела Анна.
- Ну уж нет, я не могу отказаться от этого удовольствия. – покачал головой он. – Ты теперь моя жена…
- И полностью принадлежу тебе. – продолжила фразу Анна, лукаво сверкнув глазками.
- Правильно. – довольно улыбнулся Владимир.

Когда с мытьем и перестиланием постели было закончено, и они лежали в кровати, Владимир неожиданно спросил, - Анечка, теперь ты расскажешь мне, почему так боишься меня? Что тебе рассказали обо мне?
Анна помотала головой, уткнувшись ему в плечо.
- Не хочешь рассказывать?
Она кивнула.
- Значит это в самом деле было что-то ужасное… - задумчиво протянул барон. – Даже боюсь предположить что. Может быть то, что я ем красавиц на обед? Или, что я был семь раз женат, и все мои жены таинственным образом исчезали?
Анна испуганно заглянула в его глаза, и заметила там смешливые искорки.
- Вы опять смеетесь надо мной. – укорила она его.
- А ты маленькая пугливая малышка. Нельзя же верить всему, что тебе говорят. – Владимир обхватил ее за талию. – Я счастлив, что ты со мной.
Анна вздохнула.
- Чего ты боишься? Что я опять сделаю тебе больно? – снова тяжелый вздох вместо ответа.
- Тебе больше не будет больно, я обещаю.
- Правда? Больше никогда? – Анна недоверчиво смотрела на него.
- Никогда. Сегодня ты стала моей женой, поэтому и больно. – объяснил Владимир, прижимая ее к себе.
- И… ты больше не будешь… - Анна зарделась, - делать это со мной? – выдавила она.
Владимир рассмеялся, - Еще как буду! И тебе понравится. Я собираюсь большую и лучшую часть оставшейся жизни провести в постели рядом с тобой.
- Я сомневаюсь, что мне понравится. – Анна отодвинулась от него.
- Я совсем не нравлюсь тебе? – барон заложил руки за голову. Девушка бросила быстрый взгляд на его плечи и отвела глаза, внутренне радуясь, что хотя бы его бедра прикрыты простыней.
- Ну же, Анна, ты же уже смотрела на меня. Тогда на берегу.
- Господи, вы и это знаете? – красавица покраснела еще больше.
- Я всегда чувствую, когда на меня смотрят. Почему ты не уходила? Тебе нравилось смотреть?
Анна спрятала лицо в ладонях, не зная, что отвечать на нескромные вопросы.
- Анечка… - нежно позвал Владимир, - посмотри на меня.
Она взглянула на него сквозь пальцы. Владимир, фантастически красивый, обнаженный, был рядом, и это мешало дышать, теснило грудь в непонятной неге, хотелось не только смотреть на него, но и дотрагиваться до гладкой теплой кожи. Анна еще помнила тяжесть его тела, вдавившего ее в кровать, и боль, разорвавшую полусон. Она медленно протянула руку и коснулась мужского плеча.
- Ай! – Владимир дернулся, и тут же расхохотался над ее испугом. Анна почти сразу рассмеялась вслед за ним незнакомым ранее, мягким грудным смехом. Мужчина тут же сграбастал ее в охапку и подмял под себя. Девушка полузадушено застонала под жаркими поцелуями, обвивая руками его шею.
- Владимир, разве нам не надо спуститься? – спросила Анна, когда Владимир перестал целовать ее и просто прижал к себе.
- Вообще-то надо. – вздохнул он. – Хочешь есть?
- Немного. А ты? – Анна уже начала привыкать к близости его тела.
- Сейчас понял, что хочу.
- Тогда пойдем. – она поцеловала его в плечо и соскользнула с кровати.

Владимир сам выбрал для нее платье и помог затянуть корсет. Из зеркала на Анну смотрела почти незнакомка в изумрудно-зеленом платье с серебряной отделкой и глубоким декольте. Она никогда не думала, что ей пойдет этот цвет, но она ошибалась. Обычно серые глаза наполнились яркой зеленью, засверкали драгоценными камнями. Владимир, уже одевший брюки и рубашку, достал из шкатулки на туалетном столике бархатный футляр, оберегающий фамильные драгоценности.
- Отец хочет, чтобы ты носила все это. Это мамины. – с легкой ноткой печали в голосе, сказал барон.
- Если тебе неприятно, то я не стану. – повернулась к нему Анна.
- Мне просто жаль, что она не видит тебя и не знает, как я счастлив. – Владимир ласково поцеловал ее в щеку.
Изумруды, оправленные в серебро, изумительно подходили к этому платью, оттеняли белизну кожи и золото волос. Мужские пальцы ловко застегнули маленький замочек, Владимир не удержался и приник губами к нежной шейке. Анна прикрыла глаза, наслаждаясь его лаской, ноги подкашивались от шквала эмоций, разбуженных его губами и руками. Барон гладил податливое тело через шелк платья, проводил пальцами по границе ткани на груди, чувствовал ее возбужденные соски под ладонями. Развернув жену к себе, накрыл горячим ртом ее губы, завладевая всеми мыслями красавицы. Анна отвечала ему, растворяясь в поцелуе, обнимая мужа, чтобы устоять на ногах. Жадные губы прошлись по шейке и прильнули к соблазнительной ложбинке в декольте. Анна с трудом удержалась от громкого стона, настолько неожиданно приятным оказался этот поцелуй. Приоткрыв затуманенные глаза, она увидела отражение в зеркале, и новая волна прошла по ее телу. Владимир оторвался от нее, тяжело дыша.
- Анна, обещай мне, что будешь сдерживать меня ближайшие три дня. – попросил он, лаская жену за ушком.
- Почему? – она провела пальчиком по его губам.
- Нужно чтобы ты немного оправилась от сегодняшнего. И чтобы тебе больше не было больно. – Владимир усилием воли сдержал желание снова начать целовать ее.
- Хорошо, я постараюсь. – кивнула Анна.

Молодые рука в руке спускались по лестнице. Владимир надеялся, что гостей в доме не будет, и его надежды почти оправдались. Из столовой доносились приглушенные голоса, но их было немного. В основном доминировал наставительный голос княгини, изредка прерываемый репликами отца.
- Я же предупреждала вас, Иван Иванович. Видимо, моя беседа с Анной не возымела должного эффекта. – женщина недовольно хмыкнула.
- Анечка была не при чем. Боюсь, что виной случившемуся - мой сын. – голос барона звучал приглушенно и задумчиво. – Я до сих пор не уверен, что поступил правильно, настояв на их браке. Анечка была такой грустной.
- Судя по ее недавнему обмороку, вы поступили абсолютно правильно. – усмехнулась княгиня. – Во всяком случае, вовремя прикрыли грех.
- Простите, мы не помешаем? – Владимир бесцеремонно вклинился в беседу, всем своим видом давая понять, что он слышал предыдущую часть разговора.
Анна почувствовала, как напряглась его рука, в которой он сжимал ее пальцы.
- Мы не хотели подслушивать, это вышло случайно. – поспешила она разрядить обстановку. – Иван Иванович, я не жалею, что вышла замуж за Владимира. – она посмотрела на мужа и ее взгляд потеплел и зажегся светом. Владимир не стал сдерживать ответную улыбку, словно забыв про присутствующих, поднес ее руку к губам и поцеловал тонкие пальчики. Усадив жену за стол, он придвинул стул неприлично близко, не желая расставаться даже сейчас. Княгиня Оболенская опытным взглядом отметила и платье и драгоценности, окончательно убедив себя в том, что девушка вышла замуж по расчету, предварительно соблазнив молодого Корфа, чтобы ему уже некуда было деться. Естественно, что Иван Иванович не даст воспитанницу в обиду, даже собственному сыну. Девчонка имеет очень большое влияние на старого барона. Даже слишком. Ее раздумья прервал голосок Анны.
- Татьяна Петровна, спасибо, что рассказали мне, чего ожидать. – в голосе не было и намека на издевательство.
- Анечка, как ты себя чувствуешь? – Иван Иванович встревожено смотрел на невестку. – Ты такая бледная.
- Со мной все в порядке. Просто в церкви было так душно, что голова закружилась. – она отпила вино из бокала, заботливо придвинутого Владимиром.
- Всего лишь душно? – язвительно спросила княгиня. – Мне кажется, что свадьба была слишком поспешной.
Владимир только ухмыльнулся, не желая потакать старой сплетнице, Анна удивленно подняла на нее глаза.
- Вы ошибаетесь. Владимир только сегодня стал моим мужем… Во всем... – она не смогла скрыть смущенного румянца. К тому же Владимир приобнимая ее за плечи, гладил обнаженную кожу, заставляя ее стыдиться своих желаний.
Сдавленный смешок и насмешливый взгляд княгини словно говорили, - Я не настолько наивна, чтобы верить вашим словам, милочка.
Иван Иванович умоляюще посмотрел на сына. – Володя, почему ты мне не сказал? Я же несправедливо обвинил тебя. Сможешь ли ты простить меня?
- Оставьте, отец! Я сам хотел приблизить дату свадьбы, но не знал как. В этот раз ваши желания совпали с моими. Мне не за что прощать вас. Напротив, я благодарен вам. – Владимир разговаривал с отцом, стараясь не опускать глаза, ведь тогда его взгляд любовался прелестной грудью жены, виднеющейся в декольте, а от этого зрелища мысли его посещали самые нескромные.
Анна опасалась сказать еще что-либо, чтобы не вызвать новый насмешливый взгляд княгини. Девушке было не по себе в ее присутствии, да и все пережитое внезапно навалилось, хотелось покоя. Владимир заметил ее усталость, извинился и увел жену наверх.
- Что с тобой, Анна? – барон подержал пошатнувшуюся девушку и усадил на кровать.
- Я не знаю. Мне нехорошо. – Анна поднесла руку к горлу.
- Ты почти ничего не ела, малышка моя.
- Я не хочу. Наверное, просто устала.
- Я думаю, что тебе надо поспать. – Владимир принялся развязывать шнуровку корсета.
- Может быть. – Анна согласно кивнула головой и расстегнула замочек колье. Она не привыкла носить драгоценности, и хотела отдохнуть от них. Владимир наконец-то мог дать себе небольшое послабление, он целовал фарфоровую кожу, стягивая зеленый шелк.
Анна не знала, чего ей хочется больше, то ли чтобы Владимир еще целовал ее, то ли чтобы остановился. Она все же боялась повторения боли, и ей в самом деле было нехорошо.
- Владимир… ты побудешь со мной? – она обняла его за шею.
- Конечно, моя дорогая. – барон уложил жену и лег рядом. – Поспи немного, я буду рядом.
- Спасибо, Владимир. – прошептала Анна. Глаза неудержимо слипались. Она уткнулась в плечо мужа и, проваливаясь в сон, выдохнула, - Я люблю тебя…

Владимир счастливо улыбался, слушая тихое дыхание красавицы жены. «Любит! Она меня любит!» Лучше этих слов ничего не могло быть. Счастье щекотало изнутри, хотелось беспричинно смеяться, стиснуть тонкое тело в объятьях, покрыть поцелуями милое личико, целовать ее до изнеможения, до сладкой истомы, до сдавленных стонов. Он легко прикоснулся губами к светлым волосам, опасаясь разбудить любимую. Глядя на нее, он сам не заметил, как уснул.

Княгиня Оболенская не находила себе места. Неудовлетворенное любопытство жгло ее изнутри, ей как никогда хотелось быть в курсе дел. И эта пигалица осмелилась возражать ей! Она выведет их на чистую воду! Княгиня как никто знала, что может сделать даже самая невинная сплетня. Но для хорошей сплетни нужны факты, и она решилась. Как бы между делом зашла в хозяйственную сторону дома, куда служанка недавно унесла простыни из спальни молодоженов. Она не успела ничего с ними сделать, когда девушку остановил повелительный голос княгини.
- Покажи мне это! Что у тебя в руках?
- Н-н-ничего, - залепетала испуганная девушка. Дурной нрав супруги князя не был ни для кого секретом. – Это просто простыни.
- Дай-ка сюда! – княгиня бесцеремонно расправила белоснежную ткань. К ее неудовольствию на ткани явственно темнели следы, доказывающие, что невеста была невинной. Она со злостью скомкала и кинула простынь в служанку. Девушка так и не поняла, что именно искала Татьяна Петровна.
Закатив скандал тюфяку-мужу, княгиня немного отвела душу. Они уехали на рассвете, сославшись на неотложные дела.

Анна проснулась утром от ощущения счастья. Она не знала, успела ли она сказать мужу, что любит его, так быстро заснула. Да, оказывается, она любила его, любила безоглядно, безумно. Даже на широченной кровати они тянулись друг к другу. Засыпая порознь, сейчас лежали крепко обнявшись и только тонкая простынь была преградой между ними. Под щекой было его плечо, перед глазами широкая грудь с темными волосками. Так хотелось поцеловать их, дотронуться, но Анна не хотела будить его. Она осторожно высвободилась из рук Владимира и села на постели, разглядывая его. Красивое лицо с тонкими благородными чертами, темные волосы слегка растрепаны, чувственные губы не кривятся в усмешке. Спящий Владимир выглядел беззащитным и ранимым. Анна залюбовалась разворотом плеч, мерно вздымающейся грудью, плоским животом. Остальное было скрыто под простыней. Уступив любопытству, она осторожно потянула простынь, обнажая тело мужа. Господи, что она делает? Как можно так бесстыдно разглядывать обнаженного мужчину, который к тому же так близко. Но Анна не могла отвести взгляда от фаллоса, находящегося сейчас в спокойном состоянии. Неужели вот этим Владимир причинил ей почти непереносимую боль? Этот отросток его тела поместится в ее ладони, и он вовсе не похож на то горячее и по ощущениям Анны огромное орудие, которое и проникло в ее тело. От воспоминаний и собственных безрассудных невесть откуда взявшихся желаний, девушка порозовела. Она робко протянула руку и погладила его. Словно ощутив ласку, он вздрогнул под ее ладонью и стал стремительно увеличиваться в размерах. Анна смотрела на происходящее во все глаза, чувствуя, как внутри ее обдает жаром от вида поднимающейся мужской плоти. Боже, он действительно был большим и очень твердым, от распиравшей его силы он слегка загибался вверх. Кожица на конце была ярко-красной и очень нежной, по задней поверхности по всей длине виднелся непонятный то ли шов то ли шрам, Анна даже боялась предположить, какая травма могла привести к такому шраму. Сострадание вперемешку с желанием толкнуло ее на отчаянный шаг, она прошлась легкими поцелуями по всей протяженности этого «шрама», отчего Владимир сдавленно охнул. Испуганные серые глаза встретились с карими. Анна никак не могла понять выражение глаз Владимира.
- Анечка… не надо… - попросил он, хватая ртом воздух. Она неуверенно разжала пальцы и убрала руку.
- Я не хотела сделать тебе больно. Прости…
- Больно? О чем ты говоришь, девочка моя? То, что делаешь, сводит меня с ума… я не хотел… но я не могу… прости меня…
Тяжело дыша, Владимир придавил ее к кровати всем телом, прильнул к губам, безошибочно находя пальцами нежный сосок. Мужчина не был внимательным и заботливым, он был неистовым, бесстыдным и властным. И это неожиданным образом нашло горячий отклик в теле Анны, ей хотелось еще его поцелуев, прикосновений, покориться, раствориться в его желании и страсти.
Он проник в нее, Анна замерла, ожидая вспышки боли, но этого не произошло. Боль так и не появилась, теперь толчки Владимира заставляли желать чего-то призрачно недостижимого, но грозящего поглотить ее всю без остатка, что-то сравнимое с тем, что она однажды уже испытала в его руках.
Это пришло в сто, в двести раз сильнее, смяло тело и сознание, выпило волю и заставило желать повторения. Анна кричала в голос и не замечала этого, умоляла, царапала Владимира, извиваясь от непереносимого наслаждения.
Когда она пришла в себя, она обняла мужа за шею – Я так тебя люблю, Владимир. Владимир… - с нежностью произнесла она его имя.
- Я тебя люблю. – улыбнулся он и поцелуем прекратил дальнейшие разговоры.

***