|
- Что вы задумали? – Анна старалась держаться спокойно. - Завтра за ужином ты станцуешь танец семи вуалей. Будешь прислуживать и танцевать, как крепостная для господ. Для меня, для Сергея Степановича и конечно для Репнина. – Владимир откинулся в кресле. Анна помедлила немного, потом тихо, но твердо произнесла. - Воля ваша, барин, но танцевать я не буду. Владимир на мгновение онемел, глаза немного расширились, выдавая изумление, но он быстро пришел в себя. - Анна, ты моя крепостная и обязана исполнять мои приказы. – напряжение выдавали руки, стиснувшие подлокотники кресла. - Я никогда не забывала о своем положении в доме, но я не смогу выполнить этот приказ. – девушка смотрела в пол, не решаясь противостоять барину еще и взглядом. - Отчего же? – усмехнулся барон. – Тебе мешает воспитание? Ты знаешь, что порка – это довольно болезненно? Анна, не вынуждай меня наказывать тебя. - Для меня любое наказание лучше, чем позор. – она подняла глаза, и в ее взгляде не было смятения. - Анна, ты понимаешь, что я должен приказать выпороть тебя? – Владимир похолодел, как далеко он сможет зайти в своем упрямстве? - Прикажите. Мне все равно. – Анна опять изучала рисунок на паркете. - Все равно? Маленькая упрямица! – Владимир подошел к ней вплотную. – Я твой хозяин, ты должна мне подчиняться. У Анны душа ушла в пятки, как она вообще смогла перечить ему? Но она была полна решимости идти до конца. Выпорет, пусть, пусть хоть до смерти забьет, но танцевать она не станет. Этот танец она видела несколько раз, подсмотрела украдкой, когда была еще не слишком взрослой. Опекун тогда еще живо интересовался дворовыми, не проходило и вечера, чтобы он таким образом не устраивал смотрины кандидаткам в барскую постель. Анне он добродушно желал доброй ночи и отправлял наверх, но она не всегда слушалась. И она знала, чем заканчивался танец, видела, как добрый дядюшка пользовал понравившуюся девку прямо на столе, не считая нужным подниматься в спальню. Для многих эта ночь была единственной, барон любил разнообразие. Став старше, девушка холодела от мысли, что ей тоже уготована такая судьба, что ей придется плясать под жадным взглядом, обшаривающим ее тело, но ей можно сказать повезло – опекуна хватил удар. Все любовные подвиги и утехи были враз забыты, костюмы убраны в самые дальние сундуки, чтобы не травить душу, и теперь страстью Ивана Ивановича стал домашний театр. - Танцевать я не буду. – повторила Анна. - Будешь! – прорычал Владимир, схватив ее за плечи. – Ты будешь делать то, что я велю! Девушка подняла голову. – Вы можете сделать со мной все, что угодно, но танцевать не заставите. Чего вы хотите, Владимир? Чего вы на самом деле хотите? Хотите спасти друга от опасного увлечения? Разве я представляю опасность? – красавица усмехнулась. - Я хочу, чтобы Миша узнал правду. – барон продолжал сжимать ее плечи. - Это не вся правда. Вы хотите чего-то еще. – Анна смотрела ему в глаза. – Я знаю, чем заканчивается такой танец. - Да? И чем же? – Владимир выпустил ее, почти обнимать ее и не целовать было невыносимо. - Девушки будут танцевать, потом вы выберете одну и… - Анна замолчала и смущенно отвела глаза. - Надо же, какие подробности вам известны. Чего вы еще себе напридумывали? – барон откровенно насмехался. - Я ничего не придумываю. Я видела… Владимиру стало трудно дышать от охватившей его ревности к отцу. - Что ты могла видеть? – зло бросил он. - Все. И танец, и потом… на столе… - последние слова Анна прошептала, заливаясь краской. Владимир молчал, обдумывая услышанное. Красавица подняла на него глаза, - Вы тоже не поведете ее в спальню? - Что ты мелешь! Кого ее? – барон повысил голос, но выглядел растерянным. - Девушку, которая вам понравится. – в глазах Анны была только наивность. - Иди вон! – процедил он сквозь зубы. Она облегченно выдохнула и выскользнула за дверь. Владимир оперся на столешницу, приходилось признать - этот раунд он проиграл. Владимир долго не мог успокоиться, выбросить из головы слова Анны о развлечениях отца. Раньше ему и в голову не приходило осуждать родителя, находившего утешение после смерти жены в объятьях молоденьких девушек, но теперь молодой барон содрогался от отвращения, понимая, что его отец мог растить Анну с вполне определенной целью. Может быть поэтому отец всегда показывал, как по особенному он относится к воспитаннице, даже слегка бравируя этим отношением перед сыном. Может быть он нарочно не позволял им сблизиться, понимая, что у Владимира гораздо больше шансов завоевать расположение девушки. Ведь вполне могло быть так, что отец видел в нем опасного соперника, и делал все, чтобы он, Владимир, возненавидел Анну. Молодого человека ужаснула эта догадка, но и не думать об этом он не мог. Сразу вспоминалось, как отец благодушно журил его за резкое отношение к Аннушке, но никогда прямо не запрещал ему говорить о ней пренебрежительно, искусно подогревая в нем уверенность, что Анна для отца дороже собственного сына. А как бы еще все повернулось, если бы Владимиру не пришлось скрывать свою любовь под маской ненависти к белобрысой выскочке. Позволил бы отец им любить друг друга? Почему-то Владимир сомневался в этом. Вряд ли барон стал спокойно смотреть, как сын отбирает у него внимание девушки, которую он считал своей. Владимир заскрипел зубами, теперь понятно, почему отец не спешил дать Анне вольную, ему просто нравилось чувствовать себя ее хозяином, он не мог так просто отпустить ее. Вряд ли отец позволил бы Анне всерьез влюбиться в Михаила, а может быть и позволил бы, в конце концов устроив так, чтобы князь узнал о происхождении девушки. К кому бы тогда пришла за утешением Анна? Явно, что к своему благодетелю, к доброму дядюшке. Отец всерьез увлекался шахматами и, как истинный шахматист, все просчитывал на десять ходов вперед. Владимир сцепил руки, нельзя позволить Анне еще сильнее привязаться к князю, чем скорее Миша узнает, тем будет лучше для всех троих. Для Анны он, Владимир, сейчас самый главный враг, грозящий разрушить то, что она считает любовью. Глупенькая, она даже не понимает, насколько сильно он любит ее. Любит так, что ради нее готов отказаться от всего. - Анна, я люблю тебя… - тихо выговорил Владимир, пробуя эти слова на вкус. – Я тебя люблю… Я хочу, чтобы ты… стала… моей… женой. Молодой человек улыбнулся, поудобнее устраиваясь в кресле. Скорее всего, еще не поздно устроить все так, чтобы его желание осуществилось. Анна переминалась у двери в библиотеку, слишком скоро барин захотел увидеть ее, значит, он принял решение о ее наказании за дерзкий отказ. Решив, что семи смертям не бывать, она толкнула дверь. Владимир встретил ее безучастным взглядом. - Вы звали меня, барин? – она не рискнула поднять на него глаза. - Да. - И… что же вы решили? – она торопилась узнать собственную судьбу. - На этот раз я не стану наказывать тебя, я всего лишь хочу, чтобы ты сказала Мише правду о себе. Сама. Как только его увидишь. Ты поняла? Анна вздохнула и кивнула головой. - Да, барин. - Можешь идти. - И это все? – изумлению Анны не было предела. - Пока все. – Владимир проводил ее взглядом, надеясь, что он хорошо изучил характер друга. Анна еще не успела придумать, как она скажет Мише правду, как повстречала князя. Михаил трепетно поцеловал ей руку, осведомился о самочувствии. - Я… должна вам кое-что сказать. Что-то неприятное. – Анна выдохнула. – Присядьте, пожалуйста. - Что случилось, Анна? – Репнин сел на маленький диванчик. - Миша, пожалуйста, не перебивайте меня. То, что я вам скажу очень важно. - Ну, хорошо, хорошо, я слушаю. – князя удивила нервозность девушки. - Миша… дело в том, что я… я… крепостная. - Что? – Михаилу показалось, что он ослышался. - Я крепостная. Иван Иванович воспитал меня, как барышню, но на самом деле я … - Анна, что это? Шутка такая? – Миша натужно рассмеялся. - Нет, это не шутка, Михаил Александрович. Я крепостная, и Владимир – мой хозяин. - Н-н-нет… этого не может быть. Это слишком жестоко. Нет, я не верю. Зачем вы разыгрываете меня? - Это не розыгрыш. Это правда. Просто… дальше скрывать это невозможно. Я не хотела лгать вам. Но… сказать вам, значило навсегда расстаться с вами. Простите меня, Миша. Я пойду. - Анна, постойте! Но ведь вы… говорили, что любите меня? Это правда? - Да, я люблю вас, Миша. Люблю всем сердцем. - Анечка, милая моя, я люблю тебя, я обожаю тебя. Ты хочешь поехать со мной? - Да. – Анна светло улыбалась, глядя молодому человеку в глаза. - Ты не будешь ни в чем нуждаться, я обещаю, я буду заботиться о тебе и о наших детях, когда они появятся. - Миша… - девушка не верила своему счастью. – Но как же вы это сделаете? Я принадлежу Владимиру. - Я уговорю его продать тебя мне. - Продать? – улыбка девушки угасла. – Вы хотите купить меня для себя? Анна почувствовала, как все внутри взялось ледяными иголочками, до крови разодравшими сердце. - Я… выпишу тебе вольную и… признаю наших детей, Анна, ты же понимаешь, что я не могу жениться на тебе. - Да, я понимаю… - ледяные шипы глубже вонзились в сердце. Михаил обнял девушку. - Все равно я буду любить только тебя. – он попытался ее поцеловать, но Анна твердо отстранила его. - Я не смогу так жить. – ей казалось, что по всему телу растекаются морозные узоры, как на зимнем окне. – Я все понимаю, Михаил Александрович, и ваше предложение, конечно, лестное для крепостной, даже слишком, но… Я надеюсь, что Владимир Иванович откажет вам. С этими словами она оставила князя одного. Владимир вошел в гостиную и увидел друга в крайне подавленном настроении. - Что с тобой, Мишель? Ты чем то расстроен? – барон участливо похлопал князя по плечу. - Почему ты мне сразу не сказал, что Анна - крепостная? – Миша смотрел на Владимира больными глазами. - Я не мог, я обещал отцу. - Володя, продай ее мне. Я ее люблю. Владимир хмыкнул. – Я не собираюсь продавать кого бы то ни было из своих крепостных. Я еще не настолько нуждаюсь в деньгах. Да и что ты будешь делать, купив ее? Совесть позволит тебе быть ее хозяином? - Тебе же позволяет! – огрызнулся князь. - Я привык. – отмахнулся Владимир. – К тому же, я не собираюсь заставлять ее спать со мной. Удар попал в цель, Михаил болезненно поморщился. - А ты не думал отпустить ее? Назначить содержание? - Признаться, нет. – почти весело ответил барон. – Отец этого почему-то не сделал, а мне это кажется и вовсе глупым. Должен же я как то развлекаться. - Владимир… мне нужно побыть одному. – Михаил поспешил выйти на мороз, спасаясь от насмешек друга. Владимир вздохнул, продавать Анну он в самом деле не собирался, а уж тем более Михаилу, что же до свободы… Вольная, надежно запертая в секретере, ждала своего часа. Отпустить Анну сейчас он не мог, она наверняка подавлена после разговора с Михаилом, что князь сказал ей, Владимир представлял только в общих чертах, но если он был в таком состоянии, что же говорить о нежной красавице. До вечера он больше не спрашивал об Анне, а она сама предпочла отсиживаться в своей комнате. Наутро Владимир сообщил Анне об обязанностях, которые она должна теперь выполнять. - Притворяться больше не нужно, ты будешь работать. - Конечно, барин. Что прикажете? – девушка была бледной и отрешенной. - Я хочу, чтобы ты прислуживала мне за столом, следила за моей одеждой и убирала в моей комнате. Все понятно? - Да, барин. - Если поняла, почему ты еще здесь? Время завтракать. Анна испуганно посмотрела на него и почти бегом направилась в столовую. Приборы уже стояли на столе, не хватало только завтрака, как такового. Девушка принесла с кухни печево, кашу, разнообразные домашние колбаски, кофейник и встала чуть поодаль от стола. Владимир вяло поковырял кашу, поморщился при виде пирожков. - Опять с капустой. Ничего я не буду, налей кофе. Анна подошла слева и тонкой струйкой стала наливать ароматную жидкость в чашку. Владимир повернулся и задел ее, от этого касания девушка вздрогнула, и кофе пролился на скатерть. Барон неодобрительно хмыкнул, но ничего не сказал. - Сахар положи. И сливки. – Анна выполнила все его пожелания, больше смахивающие на капризы. Отпив глоток, Владимир скривился. – Гадость какая. Унеси. И убери здесь. - Вы… ничего не ели, барин. – робко попыталась возразить она. - Я сказал - убери со стола. – ледяной тон барона не допускал возражений. - Да, барин. Для Анны началась новая жизнь, в которой совсем не было времени остановиться и подумать. Владимиру все время было что-то нужно, и все время он был недоволен. Сапоги вычищены отвратительно, на простыне складки, сорочки мятые, за столом она прислуживает, как неумеха. Девушка чувствовала свою вину, она действительно ничего не умела, но старалась как могла. Приказав Анне играть и петь, Владимир через пять минут возвел глаза к потолку. - Довольно. Ничего ужаснее я не слышал. Принеси мне книгу со стола в библиотеке и бренди. Анна сцепила зубы и заставила слезы остановиться. На что она надеялась? Владимиру ведь никогда не нравилось, как она поет, ничего не изменилось. Она послушно пошла выполнять приказ. - Налей. – барон открыл книгу и углубился в чтение. Анна наклонила пузатый графин над бокалом, стараясь, чтобы руки не дрожали. - Что так долго? – негромкий вопрос Владимира застал ее врасплох, пальцы разжались, и графин полетел на пол. Анна ошеломленно смотрела на куски стекла в луже прозрачной коричневой жидкости. - Анна, всю неделю я терпел, надеясь, что ты будешь старательно выполнять свои обязанности. Я понимаю, что тебе нужно время, чтобы научиться, но неужели нельзя быть повнимательнее? Ты всю неделю витаешь в облаках, о чем ты думаешь? - Простите, барин. Я все уберу. Я… я нечаянно. Я стараюсь, но… - Значит, старания недостаточно. - Вы… вы специально надо мной издеваетесь! – Анна вскинула голову. – Я не виновата в том, что меня не учили работать. Владимир выслушал ее тираду с каменным выражением лица. - Убери за собой, и мне придется наказать тебя за дерзость. Чтобы ты осознала свое поведение, тебе придется посидеть в чулане. - Если вам не нравится, как я исполняю эти обязанности, то почему вы не поручите их кому-нибудь другому? Ведь кто-то же делал это до меня, и вы были довольны. - А что будешь делать ты? – спокойно парировал Владимир ее выпад. - Я не знаю. Анна сникла, Владимир ведь был прав, она - никчемная неумеха. Вот и графин разбила. Анна собирала осколки, не замечая взгляда барона, наполненного нежностью. Владимир уже был готов сбросить ледяную маску, поднять красавицу, открыть ей свое сердце, но неуверенность в успехе остановила его. Он сам закрыл за ней дверь чулана, не решившись нарушить им же самим установленные правила. Он всю неделю разыгрывал из себя капризного мальчишку и в итоге ходил голодным, но не это было самым невыносимым. Ему казалось, что Анна постоянно думает о Мише, жалеет о расставании с ним. Он расспросил друга и теперь знал весь разговор в подробностях. Может быть, теперь Анна жалеет, что отказалась от предложения князя, скучает по нему? Михаил уехал на следующий день, сославшись на дела по службе, но Владимир знал, что Репнин просто не может находиться в одном доме с Анной. Заперев Анну, Владимир вернулся в гостиную. Запах бренди еще не выветрился и живо напоминал о произошедшем. Барон вздохнул, может быть он зря так изводит девушку пустыми придирками, но как еще отвлечь ее от мыслей о Михаиле. Стоило Владимиру подумать, что Анна продолжает любить князя, как его охватывала ревность. Вот и сейчас, не глупость ли он сделал, оставив ее в полутемном чулане наедине со своими мыслями и воспоминаниями. Может быть она сейчас перебирает в памяти счастливые моменты, когда Миша был рядом. Владимир сдавленно зарычал. Минуты текли лениво и неторопливо, через пару часов Владимир уже был готов бегать по потолку, снедаемый ревностью от возможных мыслей Анны. Анна сидела на полу, обхватив колени. В чулане было не слишком темно, но прохладно. Сначала она немного поплакала от собственной незначительности, а теперь просто сидела, упершись лбом в скрещенные руки. Не хотелось думать ни о чем, за эту неделю Владимир извел ее, она совершенно не представляла, как можно ему угодить. Она привыкла к одобрительному взгляду дядюшки, привыкла к опеке, а Владимир показал ей, что она совершенно никчемная собственность. Все, чему ее учили, было не нужно молодому хозяину. Возможно, раньше она бы нашла утешение в мечтах о Михаиле, но теперь на месте любви был какой-то темный сгусток с сероватыми прожилками, нечто отвратительное. Анна не жалела, что отказалась, все, что от нее нужно было князю – всего лишь ее тело. Все слова о любви лишь прикрывали его истинные намерения. Хорошо, что Владимира она совсем не привлекает. Девушка усмехнулась, молодой барин избалован вниманием светских дам, на что ему дворовые. В углу что-то заскреблось и зашуршало. К ужасу Анны из-под веника вылез мышонок и уставился на нее глазами бусинками. - Мама… - беспомощно прошептала девушка и начала подниматься, упираясь спиной в стену. Она видела, как шевелятся его усы, и удерживалась от крика только неимоверным усилием воли. Мышонок огляделся и побежал вдоль стены по направлению к ней. Панический ужас захлестнул сознание, Анна вжалась в стену. Владимир услышал пронзительный крик и рванулся к чулану. Анна кричала так, словно случилось что-то страшное. Барон торопливо отомкнул дверь и ворвался внутрь, девушка тут же повисла у него на шее, он машинально подхватил ее на руки. - Что случилось, Анна? В чем дело? - Держа ее на руках, Владимир огляделся, но ничего не увидел. Когда же он попытался поставить красавицу на пол, она только сильнее вцепилась в него. - Нет! – Анна ухватилась за него, как утопающий за соломинку, ее трясло. - Что это за спектакль? – холодно осведомился он. – Я ведь могу подумать, что вы мечтаете о моих объятьях. Только после этих слов Анна расцепила руки, и Владимир спустил ее на пол. - Владимир Иванович, пожалуйста, не запирайте меня здесь. Я… буду стараться… пожалуйста… - губы запрыгали, из глаз полились слезы. Владимир не смог совладать с собственным сердцем, обнял вздрагивающую девушку, еще пуще разрыдавшуюся у него на плече. - Аня… Анечка… Тише, тише… ну все, все… - успокаивающе шептал он, прижимая ее к себе. Владимир видел, что девушка не на шутку испугана, но все еще не мог понять чем. - Что тебя так напугало? - М-м-мы-ы-ышь… - удалось ему разобрать в бессвязном лепете. Владимир тихо рассмеялся, он и не знал, что Анна боится мышей. - Ну довольно уже плакать, Анна, - мягко велел он и заставил девушку поднять голову. Лучше бы он этого не делал, даже заплаканная, со шмыгающим покрасневшим носиком, Анна была прекрасна, припухшие губки приоткрылись, словно в ожидании прикосновения его рта, глаза, блестящие недавними слезами, доверчиво смотрели на него. Анна не понимала, отчего так напрягся Владимир, его взгляд стал каким-то голодным, иного определения она не могла подобрать, пальцы, придерживающие ее подбородок, переместились за ухо и теперь поглаживали ее шею. Она не знала, что сказать, поведение барина было неожиданным и невероятным. Пока она раздумывала, Владимир провел пальцем по ее губам, убрал руки и отступил на шаг. - Анна, мне кажется, что если ты и научишься работать, то нескоро, к тому же я опасаюсь, что к тому времени в моем доме не останется ни одного графина. Поэтому я решил изменить твои обязанности. – Владимир сцепил руки за спиной. Во взгляде Анны промелькнула настороженность. - Что я должна делать? - Тебя же воспитывали как барышню, учили вести дом и все такое? - Да, барин. - Ну так вот, я хочу, чтобы ты делала то же, что и при отце. Ты же заботилась о нем? - Да, но ваш отец был больным пожилым человеком, а вы… я не понимаю, чем могу быть вам полезной. - Я тоже нуждаюсь в собеседнике, мне скучно проводить вечера в одиночестве, иногда мне необходима компания для прогулок. - Но ведь вы с трудом выносите меня… Анна осеклась под смеющимся взглядом. - Мне кажется, я начинаю понимать почему отец ценил тебя. И мне хочется понять это до конца. Поэтому, с этой минуты твои обязанности в доме несколько изменятся. Постарайся сделать так, чтобы мне не было скучно. Владимир помолчал немного и добавил, - Я хочу, что вы поужинали со мной. Анна смотрела ему в спину, ошеломленная тем, что он назвал ее на вы. Видимо Владимир решил поразвлечься несколько по-иному, чем до этого. Девушка пошла приводить себя в порядок перед ужином. Против всех ее ожиданий ужин прошел спокойно, Анна слегка недоумевала, куда подевались капризы барона, он был сама вежливость. Она, как могла, поддерживала непринужденную беседу ни о чем, скрывая робость. Спать она пошла в смятенных чувствах, весь вечер Владимир был безупречен, он был совершенно на себя не похож, или она никогда его таким не видела. Утром Владимир удивил ее снова, положив ей на колени серый комочек. - Это вам, Анна, чтобы вы больше не боялись мышей. Девушка погладила мягкую шерстку котенка, лукавые серые глазки были широко открыты, большие уши смешно торчали в стороны. - Мяу! – с вызовом сказал котенок и облизал розовый нос. - Какой он милый. Спасибо, Владимир! Спасибо… Она не знала, как выразить свой восторг, оставила котенка на диване и обняла прежде неприступного барина. - Спасибо! – она хотела чмокнуть его в щеку, но Владимир чуть повернул голову и поцелуй пришелся в губы. Анна перепугалась, что он еще скажет, сейчас оттолкнет ее, рассердившись на непозволительную дерзость. Испуг усилился, когда красавица поняла, что молодой человек крепко обхватил ее талию и запустил пальцы в ее волосы, продлевая поцелуй, а ее губы отвечают на ласковое прикосновение его губ. - Что я делаю? Что со мной? Нет, этого не может быть, не может! – пронеслось в голове Анны, в тот короткий миг, пока она могла думать. Потом Владимир раздвинул ее губы языком, и все мысли пропали в звенящей пустоте. Поцелуй завершился, и она судорожно втянула воздух, ожидая насмешки, но Владимир выпустил ее с самым серьезным видом. Чтобы немного прийти в себя, Анна взяла на руки котенка. Зря она вздумала так пылко благодарить барона, Бог весть, что он подумал. И как у нее вообще смелости хватило даже обнять его, не говоря уже о поцелуе. - Как вы назовете его, Анна? – Владимир говорил так, словно ничего не произошло. - А… не знаю… может Барсик? Вам нравится? - Барсик? Гм… Что же, можно и Барсик, хорошее имя для кота. А вы уверены, что это кот? Я как-то не очень разбираюсь в этом. Анна улыбнулась в ответ на его поддразнивание. - Это кот, я уверена. Я… покормлю его, ладно? И… еще раз, спасибо… - Анна ушла на кухню, прижимая котенка к груди. Владимир позволил себе расслабиться и сел на диван. Он еще чувствовал прикосновение нежных лепестков ее губ к своим губам, пальцы помнили шелк ее волос, но что же он наделал? Анна смущена этим поцелуем, она не смела поднять на него глаза, не слишком ли он напугал ее? И понравилось ли ей? – Последний вопрос занимал Владимира больше всего. Анна наливала в блюдце сливки, стараясь загнать обратно странные чувства. Стоило подумать о Владимире, как становилось трудно дышать от горячего комка в груди, в которое превращалось сердце. Нет, никогда раньше ей и в голову не могли прийти такие мысли, она боялась Владимира, старалась относиться к нему почтительно, но оказалось, что все это было лишь тугой плотной пленкой, скрывающей ее истинные чувства. Его поцелуй в клочья разодрал ее, открыв правду ей самой. - Нет, я не могу любить его, не могу! Он жестокий, он все время издевался надо мной, ему ничего во мне не нравилось. – Анна пыталась убедить себя, что то, что она чувствует, лишь из-за взбудораженных чувств, из-за внезапности произошедшего. – Мне нужно успокоиться и вести себя словно ничего не было. Варвара заметила смятение девушки и подсела к ней. - Какой хорошенький котенок. Владимир Иванович не осердится, что ты его в дом взяла? - Что ты, Варя, он сам мне его подарил. – румянец выдал ее смущение. - Чего тогда ты сама не своя? Случилось чего? – кухарка жалостливо вздохнула. - Ох, Варя, сама не знаю, что со мной. Владимир сегодня поцеловал меня, представляешь, по-настоящему. - А ты чего? – Варвара заинтересованно смотрела на девушку. - А я… я не знаю теперь, что делать. - Что, так плохо все? Насильно целовал что ли? - Нет, в том то все и дело… Этого не может быть, но мне кажется, что… я люблю его. Всегда любила, только старалась не думать об этом, боялась думать. Понимаешь? - Не понимаю. Ну, любишь, зря конечно. Что барину крепостная, потешиться только. - Не понимаешь ты, Варя, не могла я его полюбить, я же никогда ему не нравилась. – Анна всхлипнула. - Но ведь хотела понравиться? Анна кивнула, - Наверное, хотела. - Эх, зря тебя барин покойный как барышню воспитывал, книжки про любовь, небось, читала. - Да. А что тут плохого? – Анна погладила котенка. - Да нет ее любви то. Блазнится тебе. Барин у нас молодой, красивый, вот ты и думаешь, что любишь. Давно ли князя любила? – взгляд был полон укоризны. - Миша… он оказался совсем не таким, каким я думала. Едва он узнал, что я крепостная, я стала для него просто вещью, он сказал, что хочет купить меня. Я не знаю уже, была ли та любовь. А Владимир… С ним все по-другому. Он… он поманит, и я пойду. И не смогу сказать ему «нет». Я боюсь, Варя. – Анна жалобно смотрела на женщину. - Рано еще бояться. Сама говоришь, не нравилась ты ему никогда, может и обойдется все. - Зачем он тогда целовал меня? – девушка обиженно надула губки. - Не знаю зачем, спроси его сама. - Нет, что ты! Я не посмею. Их разговор прервала вошедшая Полина. - Анька, барин там тебя спрашивает. – горничная понимающе усмехалась. - Спасибо, Полина, я уже иду. Варя, пусть Барсик здесь побудет, хорошо? - Иди, иди, присмотрю я за твоим зверем. - Спасибо, Варя. – Анна упорхнула за дверь. Анна чинно вошла в столовую. - Звали, Владимир Иванович? - Давайте уже завтракать, Анна. – Владимир посмотрел на нее и улыбнулся. Дни текли неторопливо, слагаясь в недели, Анна поражалась насколько изменился Владимир. Теперь, если он и посмеивался над ней, то вовсе не зло, ничего не имел против ее музицирования, иногда даже сам просил сыграть что-нибудь. Порой девушка ловила его какой-то особенный взгляд, от которого сладко щемило сердце. Она не знала, как реагировать на подарки, которые он дарил просто так, мимоходом, не требуя даже благодарности или восхищения. Ему словно было все равно - нравится ей или нет. Анну угнетало то, что она не понимала, что все-таки затеял Владимир, не могла забыть его поцелуй и прикосновение сильных рук, и с каждым днем ее любовь только крепла. Она убеждала себя, что никогда не будет для барона чем то большим, чем красивая игрушка, но ничего не могла с собой поделать. В ней проснулось желание нравится ему, хоть иногда чувствовать его прикосновение, например, когда он целует ей руку. Днем Анна держалась безупречно, стараясь не показывать своих переживаний, а ночью плакала в подушку. Правда, она старалась скрыть следы слез, потому что Владимир становился угрюмым, если утром видел ее покрасневшие глаза. Владимиру с каждым днем становилось все труднее держать себя в руках, иногда Анна так смотрела на него, что он был готов обнять ее, говорить ей о любви и целовать жарко и нежно. Он замечал, что Анна переживает, и считал, что она все еще любит Михаила. Отчего же еще она плачет ночами? От этих мыслей он сходил с ума, но он не спрашивал у Анны, боясь услышать «да». Владимир надеялся, что время поможет ей забыть князя. Через пару месяцев мысли о положении в доме начали причинять Анне почти физическую боль. Прислуга перешептывалась за спиной, Владимир по-прежнему вел себя безукоризненно, а она сама находила утешение, поверяя свои сердечные тайны Барсику, который таращил на нее понимающие глазенки и мурлыкал, словно поддакивая. - Я решила, Барсик, хуже не будет, если я спрошу его. Не могу больше так. Котенок боднул ее в ладонь, как будто соглашаясь. Утром Владимир как обычно придержал ей стул. - К чему такие манеры? – насмешливо спросила она, когда Владимир сел за стол. – Я всего лишь крепостная, а вы обращаетесь со мной, как с барышней. - Я так хочу. – последовал ответ. Анна грустно улыбнулась. - Владимир, пожалуйста, скажите мне, что меня ждет? Когда вы уже наиграетесь? - Я не играю с вами, Анна. Я обращаюсь с вами так, как вы того заслуживаете. - Разве? – несчастный вид девушки ранил сердце молодого человека. - Анна… я… прошу вас, простите меня, я… лгал вам. - Лгали? В чем? - Дело в том, что вы давно уже не крепостная. Я не отдавал вам вольную, потому что не хотел, чтобы вы уехали. - Вы выписали мне вольную? – ее голосок дрожал. - Да… - Владимир взял ее за руки. – Но я не отпущу вас. - Я… не понимаю… - Анна с мольбой смотрела в темные глаза. - Анна, сердце мое, я люблю вас. Я бы отдал все на свете, только бы вы были со мной… если бы вы согласились стать моей женой… Владимир нежно сжимал ее ладони в ожидании ответа, ласково глядя в серые глаза, ставшие совсем прозрачными. Розовый ротик изумленно приоткрылся, тонкие пальчики задрожали в его руках. - В-вашей женой? – Анна силилась улыбнуться, пытаясь понять, что все это наяву. - Да… я был бы счастлив назвать вас своей женой. - Но… а как же… что скажут ваши друзья? - она покачала головой. - Пустое. Мне не жить без вас, Анна. Я готов ждать пока вы не полюбите меня, я же со своей стороны обещаю быть самым преданным и любящим мужем. Вы никогда не пожалеете, если согласитесь. Владимир почувствовал, как ее пальчики обхватили его руку, и Анна тихо произнесла. - Я… я… люблю вас. Молодой человек перестал дышать при этом признании, притянул девушку к себе, прижался щекой к светлым волосам. - Анечка, любовь моя, ты согласна? Скажи, ты станешь моей женой? - Да… - чуть слышно выдохнула она. - Анна, скажите, вы в самом деле любите меня? Я боюсь поверить, что это наяву. – Владимир обхватил ладонями ее лицо. - Да, я… люблю вас, Владимир, хоть это и невероятно. Мне кажется, что… я всю жизнь любила вас. - Всю жизнь? Я же был невыносимым. Анна только улыбнулась. - Почему тогда вы плакали? Мне казалось, что вы еще не забыли Михаила. - Я в последнее время совсем редко вспоминала его. Я не знаю, что это было, но теперь я уверена, что точно не любовь. - Вы не любили его и все же целовались с ним. – в голосе барона были грусть и разочарование. - Он был такой нежный, внимательный и заботливый. Мне казалось, что я… влюблена. Откуда вы знаете, что Миша целовал меня? – Анна свела бровки. - Случайно увидел. Я едва с ума не сошел от ревности. Тогда я понял, что могу потерять тебя. - Князь никогда бы не женился на бывшей крепостной, хотя тогда я предпочитала об этом не думать. Мне казалось, еще день счастья, а дальше – будь, что будет. Когда он узнал правду, он сказал, что будет заботиться обо мне и признает наших детей. Детей, но не меня. Мне стало так… холодно. Я не могла поверить, что секунду назад я любила его. - А если бы он предложил вам выйти за него замуж, вы бы согласились? – барон с тревогой ждал ответа. - Тогда бы согласилась, мне казалось, что лучше него нет никого. Может быть я бы была счастлива с ним. Только… разве бы вы отпустили меня? - Нет! Никогда! – Владимир прижал ее к себе. – Я никому не отдам тебя. - Знаешь, а мне даже нравится принадлежать тебе. – Анна уткнулась носом ему в грудь. - Скоро ты станешь моей окончательно. – предупредил он, целуя золотистую макушку. - Если ты думаешь напугать меня, то совершенно напрасно. Ты же больше не будешь изводить меня, как раньше? - Ох, Анна, раньше я делал все, чтобы держаться от тебя подальше. Мне казалось ужасным, что я люблю тебя. А когда ты была рядом, мне так хотелось дотронуться до тебя, и я ненавидел себя за это. - Но больше этого не будет? – Анна подняла голову и внимательно посмотрела ему в глаза. Владимир отрицательно покачал головой. - Я люблю тебя. Анна улыбнулась и крепко обняла жениха. Конец. |