|
О любви. Рейтинг: РG Пейринг: Владимир/Анна Мы окружаем вас, безмолвные свидетели ваших чувств и переживаний, ваших взлётов и падений. Мы пристально следим за вами, людьми, и это доставляет нам несказанное удовольствие. К некоторым мы прикипаем всей душой, которой у нас вроде как нет. Я расскажу о мужчине и женщине, которые стали счастливыми, обретя друг друга. Они часто занимаются любовью передо мной, вольготно расположившись на пушистой шкуре. Два нагих тела сплетаются в бесстыдном танце, слова превращаются в стоны, а стоны становятся словами. Потом он обнимает её, целует и в тёмных глазах пляшут отблески пламени. Она прижимается щекой к его груди, слушает стук его сердца, как музыку, и тихо улыбается. Трудно поверить, что всего несколько лет назад этот молодой мужчина, сжимающий в объятьях золотоволосую женщину, люто её ненавидел, а она его боялась до остановки сердца. Сколько раз я видел его, еще совсем мальчишку, притаившегося в засаде в укромном уголке. Так бронзовый леопард в шаге от меня застыл в вечном напряжении. Владимир ждал девочку с солнечными волосами. Ждал, чтобы заставить её заплакать. Анна казалась мне похожей на белоснежную фарфоровую лань, стоящую на моей полке. Она часто замирала точно так же, спинка прямая, головка чуть повернута, прислушиваясь к малейшему звуку. Только этой лани редко удавалось убежать от леопарда. Анна часто прятала слёзы, отвернувшись ко мне, словно ища утешение в причудливых завитушках, украшающих меня. Владимир говорил ей совсем не лестные слова. Он был старше, он был сильнее, и он был ее хозяином. Темноглазый, темноволосый подросток, обещающий в скором времени стать красивым молодым мужчиной. Он взрослел вдали от дома, тем разительнее были перемены, которые я находил в нём, когда он возвращался. Анна же, напротив, всё время была рядом. Я видел, как девочка превратилась в девушку, но она так и осталась ланью. В ее взгляде навечно застыло тревожное ожидание, иногда почти полностью исчезающее в искорках смеха. Я и мой друг рояль были без ума от нее. Я порой сердито потрескивал поленьями на молодого хозяина, когда он становился совсем уж несносным. Бедная девочка, сколько злых, колких слов пришлось ей выслушать, Владимир не скрывал, что презирает и ненавидит ее. За что, я так и не понял. Его отец словно не видел этого, он частенько сидел рядом со мной, выпуская из трубки клубы ароматного дыма, и думал о чем-то своем. Правда, при нем Владимир был сдержаннее, но все равно от его презрения даже изящные безделушки на моей полке замирали, страшась попасть под его взгляд. А ведь при баронессе было всё иначе. Она так мало жила в этом доме, чуть больше десяти лет. При ней даже появление в доме маленькой Ани прошло более менее гладко. И целый год Володя довольно благосклонно относился к девочке. Она казалась ему чем-то навроде куклы, которую его мама наряжала и заплетала косы. Даже хозяин порой хмыкал в усы, дескать, не наигралась, пока девчонкой была. Но когда баронессы не стало, некому было сглаживать острые углы, напоминать мальчику о терпении, уговаривать и увещевать. Мужчины часто не замечают этих тонкостей или не считают нужным разводить нежности, особенно с мальчишками, и барон не был исключением. Я видел, что он глубоко переживает смерть жены, но это был совсем не повод бросить в одиночестве собственного сына. Владимиру не с кем было разделить боль потери, и он выплескивал все свои эмоции на маленькую Анну. Чаще всего это было раздражение, рожденное отчаянием. Девочка, прежде бывшая беззаботным солнечным зайчиком, в одночасье стала пугливым оленёнком. Даже повзрослев, Владимир не изжил этой ненависти. Напротив, она стала холодной и острой как клинок. Тем неожиданнее было для меня увидеть, как робко и нежно он прикоснулся губами к её губам, утешая. И это после унизительного приказа танцевать и не менее унизительного танца. Неужели все эти годы Владимир всего лишь прятал свои истинные чувства за умело созданной маской? Настолько умелой, что ввёл в заблуждение всех. И только реальная угроза потерять Анну навсегда заставила его приоткрыть тайник своего сердца. Девушке лишь чудом удалось спастись от новой хозяйки поместья Корфов. По счастью княгиня Долгорукая недолго хозяйничала в доме, я с содроганием вспоминаю эти дни. И, как я понял, к сожалению вовсе не мой молодой хозяин спас Анну от горькой участи, хотя потом он принял деятельное участие во всём происходящем. Молодой барон был одинаково страстен и в ненависти и в любви, но привычка сдерживаться стала для него естественной. Поэтому Анна не смогла понять его чувства. А поняв, не сразу поверила. Владимир, похоже, сам боялся признаться, потому что на прямой вопрос «Вы любите меня?» боевой офицер предпочёл сбежать. Жаль, что я не услышал главных признаний в любви, спокойные и счастливые Владимир и Анна вернулись домой после довольно длительной отлучки. Позади остались их ссоры, разлука, мучения молодого барона, бросавшего ко мне в огонь недописанные письма. Теперь они почти не ссорились, взгляды на жизнь у них оказались на удивление схожими. Никто не мог раньше и предположить, что Владимир и Анна подходят друг другу как ключ и замок. Противоположности, словно леопард и лань, словно тяжелая бронза и хрупкий фарфор, тем не менее, вместе они были одним целым. Так в нашем доме поселилось счастье. Конец. |