Эпилог. В доме было темно и тихо. Анна подняла счастливые глаза на Владимира. - Такое ощущение, что в доме, кроме нас никого нет. - Так и есть, дорогая. – Владимир ласково посмотрел на жену. - Владимир, может быть ты поставишь меня на пол? - Нет. Ты теперь моя жена. Привыкай. - К чему? К тому, что ты будешь носить меня на руках? - И не только. - Боже мой, барон, вы меня пугаете. – Анна улыбалась. - А вы меня боитесь, баронесса? – Владимир произнес ее титул с явным удовольствием. - Ах, Владимир, неужели это все происходит на самом деле? Это точно не сон? - Я буду счастлив доказать тебе, что все это наяву. - Да? И как же? - Закрой глаза. - Все равно темно и почти ничего не видно. - Я прошу тебя, закрой глаза. - Ну, хорошо, закрыла. - Не подсматривай. - Не буду. Анна положила голову ему на плечо, послушно закрыв глаза. Владимир, какой он сильный, несет ее на руках, словно она ничего не весит. Отворяясь, скрипнула дверь, и Анну окутал аромат роз. Она от неожиданности открыла глаза и обмерла – вся комната была уставлена цветами, четыре подсвечника с горящими свечами по углам комнаты освещали все это великолепие. - Владимир! – Анна не смогла сдержать восхищенного вздоха. - Какая ты нетерпеливая. Я же еще не разрешал открывать глаза. - Розы, весной? Ты сумасшедший! - Я люблю тебя. И это еще не все. - Нет? - Нет. У меня для тебя есть еще подарок. – Владимир опустил Анну на кровать. Вернулся с бархатной коробочкой. – Открой. Анна открыла – Какая красота! Это… мне? – в коробочке переливалось живыми цветами самое чудесное ожерелье, какое она когда-либо видела, тончайшие паутинки белого и желтого золота оплетали прекрасные камни, свет дробился, разлетался радужными брызгами, отражаясь в гранях бриллиантов, пара сережек дополняла колье. Анна дотронулась до украшений кончиками пальцев, потом закрыла коробочку. - Владимир, я люблю тебя. Мне ничего не надо, только бы ты был рядом. - Тебе не понравилось? – Владимир выглядел расстроенным. - Мне нравится все, что ты мне даришь. – Анна положила коробочку на стол возле кровати. - Тебе не понравилось, - повторил он. Анна встала на колени, положила руки ему на плечи и повалила Владимира на кровать. Ласково провела тонким пальчиком по носу, бровям, щеке, внимательно изучая любимое лицо, Владимир спокойно лежал, позволяя ей делать с собой все, что заблагорассудится. Анна вынула заколку, потянула за галстук, полоска шелка с легким шелестом упала на пол. Не глядя, расстегнула пуговицы фрака. С мелкими пуговками на жилете пришлось повозиться немного дольше, но она справилась. Теперь рубашка. Владимир довольно вздохнул, почувствовав ее руки на своем теле. Прохладные пальцы невесомо касались теплой кожи, скользнули вниз от ямочки между ключиц, по твердой груди к животу. Анне раньше не хватало смелости вот так беззастенчиво разглядывать его. - Сядь, пожалуйста. – она убрала руки. Владимир послушно сел, позволив ей раздеть себя. Анна смотрела на него со странной смесью смущения и восхищения, она еще не видела его при свете. Раньше Владимир задувал все свечи, и спальню освещало только пламя камина, да и смотрела она, в основном, ему в глаза. Владимиру не терпелось запустить пальцы в ее волосы, а прическа не позволяла. Он встал на колени у нее за спиной и принялся осторожно вынимать шпильки и заколки. Анна встряхнула освобожденными волосами, и повернулась к нему. - Какой ты красивый, - Анна погладила темные волоски у него на груди. Владимир потянулся к ее губам, но она уперлась ему в плечи,  - Подожди. - Не хочу ждать! – опрокинул ее на кровать, приникая поцелуем к нежным губам. Анна могла целоваться с ним бесконечно, поцелуи зажигали в ней огонь, высвобождали из плена условностей. Она погладила его по спине, обняла за шею и заставила перевернуться. - Я люблю тебя… - провела губами по шее, теплые волосы упали ему на грудь. Владимир расстегнул застежку платья, Анна лишала его обычной выдержки и терпения, он и так ждал слишком долго. Прошедшая неделя ничуть не охладила его пыл, он с каждым днем, вернее, ночью, все больше хотел ее, чем больше он узнавал ее, тем сильнее она притягивала его. Весь вечер он только и думал о том, как бы побыстрее оказаться с ней наедине, подальше от гостей, а сейчас она дразнит его. Потянул ткань, обнажая хрупкое плечико, приникая поцелуями к обнажившейся коже, Анна застонала, отдаваясь во власть его чутких рук. Платье, как живое, сползало, открывая теплый шелк безупречного тела. Она прижалась к нему, обхватив его ногами, с тихим стоном приняв его в себя. Владимир хотел взять ее медленно, не спеша, но он горел, как в лихорадке, дыхание сбивалось, а гибкое податливое тело манило, сводило с ума, бессвязный шепот, постанывания, заводили еще больше. Анна сейчас хотела только одного, чтобы Владимир не останавливался, его поцелуи лишали рассудка, заволакивали туманом страсти, возносили на вершину блаженства. Они были всем и ничем, вселенной и крохотной песчинкой на берегу океана, огромным раскаленным шаром звезды и маленькой хрупкой снежинкой, они умирали, сгорая в пламени страсти, и возрождались вновь… Владимир нежно прижимал к себе Анну, еще не вполне пришедшую в себя, утомленную и счастливую. - Я люблю тебя… - тихо шептали друг другу между поцелуями. Первенца назвали Иваном, в честь дедушки.