Глава 12 Ночь казалась белой в свете полной луны, свет был таким ярким, что звезд практически не было видно. Деревья словно светились, отражая лунный свет множеством кристалликов инея. Морозный воздух не обжигал, скорее бодрил. Кони неторопливо шли шаг в шаг. Их седоки не спешили, молча думая о чем-то своем. - И все-таки я не понимаю, Мишель. – Владимир заговорил первым. - Что ты хочешь понять? – после некоторой паузы откликнулся Михаил. - Твоих отношений с Анной. Мне казалось, ты ее любишь? - Какое тебе дело до наших отношений? – Миша искоса посмотрел на Владимира. - Она МОЯ крепостная. - Ну и что. Разве из-за этого я не могу любить ее? Она прекрасная женщина. - Она тебе не пара. Михаил равнодушно пожал плечами. - Ты заставил ее танцевать, чтобы я отказался от нее? - Нет, я хотел, чтобы ты увидел, какая она на самом деле. - Дааа, - мечтательно протянул Миша, - спасибо, Владимир! Оба снова замолчали. Владимир злился. Его план потерпел неудачу. Мишель только сильнее привязался к Анне, простил ей все: происхождение, танец, ложь. Нельзя было допустить, чтобы они сблизились еще больше. Миша должен уйти с его дороги. Анна принадлежит ЕМУ. Все. Миша улыбался. Какой же Владимир дурак. Пусть позлится. Любовь прошла, развеялась как дым, оставив только легкое сожаление и грусть от несбывшихся надежд, но Владимиру этого знать не обязательно. Анна хотела, чтобы он стал ее другом, теперь это возможно. Он поможет ей. Владимир больше не будет издеваться. Надо вынудить его признаться в своих чувствах. Только нужно сказать Анне. - Владимир, скажи, только честно, как ты относишься к Анне? Владимир смерил Михаила недоуменным взглядом, всем своим видом показывая, что не намерен отвечать на дурацкие вопросы. - Ну, признайся, ты ее любишь! - Не говори глупостей. – это было сказано с таким каменным лицом, что Михаил уверился в своих подозрениях. - Любишь и ревнуешь ко мне. - Анна принадлежит МНЕ. - Да, она же твоя крепостная. Зачем она тебе? - Это не твое дело! - Очень даже мое. Послушай, Владимир, продай ее мне. - ЧТО?!!! Никогда! - Ну, вот, видишь. Ты не можешь расстаться с ней, не допускаешь даже мысли, что кто-то, но не ты, может сделать ее счастливой. - Она будет счастлива со мной. Увидишь. - Анна не любит тебя и никогда не полюбит. - Хотите пари, сударь? - Такие пари заключают только негодяи. Владимир остановил коня. - Ну так вот, негодяй намерен завоевать сердце Анны. И его, негодяя, уже никто не остановит. Он с вызовом посмотрел на Михаила и толкнул жеребца пятками, тот с места сорвался в галоп. Миша остался один ночью в лунном заснеженном лесу. - Чудная погода для прогулок. – Михаил усмехнулся. – Заставить Владимира ревновать труда не составит… а… Господи… она же использовала меня… как она могла… я же любил ее… Ему стало невыносимо душно, сердце пронзила боль разочарования, в висках застучало. Миг озарения был горек, лучше бы он не догадался. Злость вскипала в нем. - Нам надо поговорить, Анна, и ты мне все объяснишь. Единым духом домчался до дома Корфа, бросил взмыленного жеребца у конюшни, крикнув заспанному конюху – Займись! – рванул наверх, ворвался в ее спальню и замер, пораженный  открывшимся зрелищем. Анна безмятежно спала, подложив ладонь под щеку, светлые волосы рассыпались по подушке, она была такая маленькая, хрупкая на огромной кровати. Его гнев утих, он не мог сердиться на нее. Миша опустился на колени рядом с кроватью, взял ее за руку, робко поцеловал прохладные пальцы. - Ну почему ты мне не сказала? Разве бы я не понял? – прижался щекой к руке и застыл, глядя на нее. Бешеная скачка не успокоила Владимира. Ревность сжимала горло, лишала рассудка, после разговора с Мишей, он опять вспоминал этот вечер, проклиная себя, пытался не думать о ней. Анна, какой она была соблазнительной, и все для Михаила. Она смотрела только на него. Владимир бесился, но ничего поделать не мог. Он вернулся домой под утро совершенно измотанным. Казалось, только коснется головой подушки и заснет, но проходя по коридору, увидел, что дверь в спальню Анны открыта. Остановился в дверях, и ревность опять захлестнула его. Миша стоял на коленях возле кровати и не сводил с Анны глаз. - Что вы здесь делаете, сударь? – его негромкий голос звучал зловеще. Миша повернул голову, потом нехотя поднялся. - Смотрю на нее. Она такая красивая. - Мишель, оставь ее. - Зачем она тебе, Володя? Ты же не любишь ее. - Я не буду разговаривать на эту тему. Выходи. - А я буду! Но, ты прав. Здесь не место для этого разговора. Оба молодых человека покинули спальню девушки. Анна не знала где она. Темный осенний лес, листья уже облетели, но снега еще не было. Узловатые ветви сплетались над головой не пропуская закатные лучи солнца. Лиственный ковер под ногами, когда-то пестрый – красно-золотой, сейчас был темным, мокрым от недавнего дождя. Стволы деревьев, поросшие мхом и лишайником, угрожающе поскрипывали, хотя ветра не было. На ней был костюм, в котором она танцевала, было прохладно, босые ноги заледенели. Она огляделась, пытаясь хотя бы определить направление в сторону дома, но тщетно. Лес был абсолютно незнакомым, зловещим. Откуда-то начал наползать туман, скрывая, укутывая мягкой зыбкой пеленой, скрадывая расстояние. Тонкая нить тропинки еще была видна в двух шагах, теряясь дальше в белом мареве. Солнце скоро сядет и вообще ничего не станет видно. Нужно идти. Как тяжело. Ноги не слушаются. Страшно, пусто и холодно. И нет никого, кто бы мог помочь. Она брела по тропинке, пытаясь не сбиться. Туман становился все гуще. Протяни руку и не увидишь кончиков пальцев. Хотелось остановиться, сжаться в комочек, сберегая последние крохи тепла. Но нельзя. Надо идти. Остановиться – остаться здесь навсегда. Где-то зажурчала вода. Ручей. Она прошла еще немного и увидела текучую воду. Это не ручей, а целая река. Ей, босой, почти не одетой, не перейти на ту сторону. Она присела на большой камень, обхватила себя руками и застыла. Вокруг было холодно. Холод исходил и от камня, но встать сил не было.