Друг сердечный.
- Володя, что случилось? – Анна встревожено заглянула ему в лицо.
- Ничего. – натянуто улыбнулся он. – Всего лишь еще одно разочарование.
- Расскажешь? – девушка привычно ухватила его за руку.
- Не надоело еще быть моей жилеткой? – Владимир не пытался высвободиться.
- Нет. Ты же мой друг.
- Нечего рассказывать. Я как обычно влюбился не в ту.
- Ох, Володя, мне кажется, что все твои увлечения несерьезны. Ты так быстро забываешь о тех, кто по твоим словам разбил тебе сердце.
- Ты же знаешь, я не из тех, кто мучается. Что бы я делал без тебя, котенок? – он ласково чмокнул в висок белокурого ангела.
- Зачах бы с горя. – улыбнулась она.

Владимир вспомнил это разговор, один из многих ему подобных, и в очередной раз почувствовал укол совести. Как он мог воспользоваться ее слабостью, ее состоянием? Как он мог предать их дружбу? Многим их дружба казалась невозможной, но он знал ее с пеленок. Сначала опекал девочку по просьбе отца, а потом по собственному желанию, странно, но ей он мог рассказать все. Понимающие серые глаза необъяснимым образом разбавляли горечь поражений и делали слаще вкус побед. А теперь… Господи, что же он натворил! Когда Ане потребовалась его помощь и поддержка, он повел себя, как последняя свинья. Называется, утешил!
Аня, его нежная ранимая Аня, в последнее время не сводила глаз с его лучшего друга Миши Репнина, а тот не замечал маленькую худенькую девушку, похожую на ребенка. Вчера Аня узнала, что Репнин женится, и это разбило все ее мечты и надежды. Бедная малышка, ее тайная любовь причиняла ей страдание. А он…
Кусая губы, Владимир посмотрел на милое личико, полускрытое спутанными волосами. Как он посмел целовать ее? Разве нельзя было придумать что-то другое, позволить ей выплакаться, в конце концов. Но нет, увлекающийся эгоист, он просто не смог остановиться. Быстрые, успокаивающие поцелуи в висок, в мокрую от слез щеку, этого ему показалось мало. Скотина! Даже после того поцелуя в губы еще можно было остановиться, ведь Аня сделала попытку отстраниться, это он не отпустил ее.
Владимир еще раз вспомнил тот самый момент, когда впервые попробовал вкус ее губ, как несмело приоткрылся ее ротик, уступая его умелому напору, как дрогнул язычок, отзываясь на ласку. Еще можно было прекратить все это. Малышка верила ему, а он бессовестно этим воспользовался. Что она скажет, когда проснется?
Владимир ласкал взглядом узкую спинку, не смея прикоснуться ладонью к этой восхитительно-гладкой белоснежной коже, а жаркие воспоминания поднимались, толпились в голове, перебивая друг друга. Невесомое Анино тело на руках, доверчиво прижавшееся к нему, нежный запах ее волос, бешено частящая тоненькая жилка на шейке, ее прелестная хрупкая нагота. Ему казалось, сожми он ее посильнее, и тонкие ребра захрустят, ломаясь. Как у него наглости хватило посягнуть на нее? Нежные груди, удивительно ладно поместившиеся в ладонях, розовые соски, ставший твердыми бутончиками под его губами, он ведь не мог оторваться от ее груди, целовал, вдыхал запах женского тела. А ее животик… Он сошел с ума в эту ночь. Она пыталась ему что-то сказать, но он не слушал, целовал и целовал этот сладкий ротик, что-то говорил, пока Аня не обняла его, покоряясь. Стройные ножки… неужели он осмелился гладить и целовать их, маленькие розовые пяточки, милые пальчики, трогательные коленки, худенькие бедра. И там, внутри, она тоже была такая маленькая. Молящий взгляд, когда она поняла, что происходит, жалобный стон не остановили его. Дубина стоеросовая, он не успокоился, пока не вошел полностью. Только тогда он ненадолго остановился, позволяя своей крошке привыкнуть к нему. Владимир покраснел от стыда, смешанного с желанием, вспомнив недавнее счастье обладания женщиной. Похотливый мерзавец! – одернул он сам себя, - Как теперь смотреть ей в глаза? Как все исправить? Он же что-то сказал ей этой ночью, что-то очень важное, именно после этих слов его девочка перестала слабо отталкивать его. Моя девочка… - с нежностью подумал Владимир, осторожно прикасаясь к тонким пальчикам. Он должен защитить ее.

Анна просыпалась медленно, постепенно высвобождаясь из мягкого плена сна. Сейчас она откроет глаза и увидит привычную комнату, ведь все ей только приснилось. Это не могло быть правдой. И все будет по-прежнему. Анна упрямо цеплялась за эту мысль, хотя уже чувствовала, что это не ее кровать и не ее комната. И что рядом сидит кто-то и, затаив дыхание, смотрит на нее. И безжалостное знание подсказало, что этот кто-то – Владимир, ее лучший и единственный друг. Бывший. Ведь после того, что произошло сегодня ночью, у них больше никогда не будет прежних доверительных отношений.
Она сама во всем виновата. Ей не стоило влюбляться в Михаила, ведь с самого начала было ясно, что ничего из этого не выйдет. Но он был так похож на прекрасного принца, добрый, милый, но совсем ее не замечающий, и только Владимир знал о ее чувствах. Зачем она придумывала, что в один прекрасный день Миша заметит ее и конечно влюбится. Разве можно влюбиться в нее? Кожа да кости, дунь - и упадет, бледная немочь, как дразнит ее Полина.
Только сердце не слушало голоса разума, вчера оно рвалось на части, оплакивая потерянную надежду. И Владимир по дружески подставил плечо, прижал к себе, уговаривал, утешал. Как все дальше случилось, непонятно. Она ведь могла не отвечать на поцелуй, могла оттолкнуть его, усовестить, но промолчала. Пока она колебалась, Владимир снова стал целовать ее, да так сладко, что она позабыла обо всем. Бесстыжая распутница!
Как она могла так прикасаться к нему, прижиматься, гладить сильные руки, спину, шею. Как смела взъерошивать его темные волосы, смотреть в колдовские глаза, зачем поверила его словам! И зачем она и сейчас помнит их? Он сказал ей…
- Анечка, ты проснулась? – прервал ее самобичевание Владимир и притянул девушку к себе.
- Кажется, да. – она робко взглянула ему в глаза. – Владимир, я… прости меня…
Он свел брови.
- Аня, я один во всем виноват, тебе не за что просить прощения.
- Но я не сопротивлялась. – грустно констатировала она.
- Аня… - Владимир встал на кровати на колени. – Выходи за меня.
- Значит… неужели ночью ты говорил всерьез? – она с надеждой смотрела на него.
- Да. – он вдруг вспомнил все свои слова и ее бессвязные лепет в ответ. – А ты? Ты тоже говорила серьезно?
- Я? – заикаясь выговорила Анна.
- Да, ты.
- А что я говорила?
- Тебе напомнить? – его улыбка была способна растопить самое ледяное сердце.
- Да, пожалуйста. – Аня несмело улыбнулась в ответ.
Владимир обнял ее, убрал с щеки прядку волос и, глядя в глаза, произнес тихим голосом.
- Я сказал, что люблю тебя, люблю так сильно, как никого никогда не любил. Что мое сердце навсегда отдано тебе, тебе одной. Звездочка моя.
Анна обняла его за шею.
- Ты все помнишь.
- Теперь твоя очередь. – Владимир ласково дотронулся поцелуем до ее губ.
- Я… хочу быть с тобой хотя бы другом, потому что… ты слишком красивый, чтобы обращать на меня внимание и… я раньше не понимала, что люблю тебя. – она немного помолчала, а потом прошептала ему на ухо, - Володя, обещай мне, что если я выйду за тебя замуж, мы останемся друзьями.
- Я обещаю. Ведь я тоже не хочу потерять такого замечательного друга. Так, ты согласна?
- Да, я согласна. Только теперь я буду тебя ревновать.
- А я тебя. Господи, где были мои глаза? Я давно должен был заметить, что лучше тебя нет никого. Если бы ты не сказала, что влюбилась в Мишу, я бы так и не понял своего сердца. – Владимир со вздохом уткнулся ей в плечо.
- Но Миша не смотрел на меня. Сейчас мне кажется, что я старалась придумать себе что угодно, лишь бы не признаваться в любви к тебе.
- Скажи еще раз. – он приподнял голову.
- Я люблю тебя. – неуверенно повторила Анна и едва не задохнулась в крепких объятьях.