|
Анна медленно брела
по дорожкам парка. Как все странно. Еще совсем недавно она была крепостной,
взятой благодетелем в дом из милости, а теперь… княжна… нет, до сих пор не
верится. Даже имя чужое, незнакомое – Анастасия. Ну почему же барин, ой, нет,
не барин, а отец… странно называть отцом барина, пусть даже он и узаконил ее
рождение… ну вот сбилась с мысли… ну почему же он не сказал ей раньше, знал и
не говорил. Неужели считал ее недостойной титула. Да, ей и не нужен был ни
титул, ни деньги, самое дорогое – это он сам, ее отец. Теперь Анна понимала,
зачем он дал ей образование, одевал как принцессу, нанимал лучших учителей, все
потому, что он знал, что она его дочь... а вот она не знала… к сожалению.
Старалась отплатить барину за доброту и ласку успехами в учебе и музыке, не
думая о своей будущей судьбе, чего о ней думать – как барин решит так и будет.
А теперь… Иван Силыч, управляющий, сказал, что отослал письмо барону Корфу,
которого князь просил стать опекуном его дочери. Анна тихонько вздохнула.
Наверняка придется уехать из родного поместья, барон навряд ли позволит ей
остаться здесь, да и это просто неприлично - жить молодой девушке одной, без
опекуна. Девушка грустно посмотрела на полуголые деревья, скоро начнутся дожди,
и придется сидеть дома. Поскорее бы зима.
Измученный усталый конь шел шагом, Владимир не подгонял его. По такой грязище животное не могло идти быстрее, слава Богу, что вообще шло. Мелкий занудный дождь шел уже третьи сутки, дорога напоминала кисель, расползающийся и чавкающий под копытами. «Почти приехал!» - эта мысль вызвала облегчение. Скоро можно будет вымыться, переодеться в сухое и побыть немного в тепле. Владимир абсолютно никак не представлял себе встречу с княжной, даже и не думал о ней. Если отцу это необходимо он выполнит его волю, а дальше пусть отец сам разбирается. Резкий кашель с хрипом вырвался из груди, Владимир потянулся, пытаясь унять непривычную ломоту во всем теле. При виде усадьбы все хвори отступили, он спешился возле конюшни, кинул поводья дворовому. br>- Займись. Вычисти хорошенько. И скажи, где ваш управляющий. Подросток с поклоном принял поводья. – Иван Силыч в доме. Владимир кивнул и пошел к парадному крыльцу, одновременно осматривая двор. Хозяйство содержалось в порядке, это было сразу видно. «Хороший управляющий здесь, не чета нашему Карлу Модестовичу» - промелькнула мысль. «Да, поручик, совсем вы расклеились, уже и о хозяйстве задумываться начали.» - ядовито осадил себя Владимир. br>Войдя в дом, понял, что совершенно промок, просто до последней нитки. Появиться в таком виде перед девушкой было верхом неприличия. В комнату вошла высокая статная девушка и с нескрываемым интересом стала разглядывать молодого человека. Владимир тоже внимательно разглядывал ее. «А она ничего, фигурка что надо, коса толщиной в руку, да и личико симпатичное, неужели это наша княжна? Простовата больно, но правильно, кровь все равно дает о себе знать, мать то – крепостная.» Через несколько минут вошел сухонький пожилой человек, небольшого роста, с цепким взглядом глубоко посаженых светлых глаз под седыми бровями, волосы тоже были белыми, как снег. - Полина, чего встала? Иди, комнату барину приготовь, да скажи Гришке пусть веники запаривает, барин с дороги в баньку пойдет. – и, повернувшись к Владимиру представился, - Прокопьев Иван Силыч – управляющий. - Поручик Корф. – кивнул Владимир. – Отец не смог приехать, здоровье уже не то, но вот письмо. – он протянул вощеный конверт, сберегающий бумагу от сырости. br>Управляющий взял письмо и укоризненно покачал головой. – Вы, барин, совсем промокли, давайте-ка раздевайтесь, банька истоплена, разговоры после. – он решительно направил Владимира в хозяйственную сторону дома, провел через кухню и поручил молодого человека заботам Гришки – здоровенного могутного парня с густой копной вьющихся кудрей и озорным взглядом черных глаз. - Сейчас, барин, попаритесь и хворь как рукой сымет. – басил Гришка, ловко освобождая Владимира от одежды. Владимир находился в ступоре от такого бесцеремонного обращения, опомнился, только оказавшись в одном нательном белье, но парень уже раздевался сам. Открыв дверь в парную, втолкнул туда остолбеневшего Владимира, достал из шайки веники и вопросительно уставился на барона. Владимир снял мокрую рубашку, чувствуя, как живительное тепло охватывает тело, разделся полностью и лег на полку. Несмотря на свой медвежеобразный вид Гришка парил его можно сказать нежно, выгоняя усталость и простуду из тела. Управляющий между тем прочитал письмо барона Корфа и крепко задумался. «Молодой Корф, хоть и сын, но красавец, сразу видно – чистый огонь, взгляд-то какой бешеный, своего не упустит, а Анна… что она в жизни видела, кроме поместья? Ведь и красавица, и нравом чистый ангел, не обидит ли он ее дорогой? Ну, ничего, до заморозков им не выехать, дороги-то эвон как раскисли, как еще и доехал… хм… поручик… Ох, Аннушка… и за что мне старому такое испытание… а ну как не уберегу девочку?» Князь Вяземский взял со своего старого управляющего обещание, что он будет заботиться об Анне, да он и без всяких обещаний намеревался присмотреть за девушкой, к которой был привязан как к дочери. Ни жены, ни детей Иван Силыч не нажил за свою жизнь, и Анечка была для него единственным светом в окошке. Когда-то он очень любил ее мать, но, к сожалению, она была крепостной, и барин приметил красотку… Анна… ее тоже звали Анна, правда, все звали ее Нюшей… Память опять унесла управляющего почти на двадцать лет назад, когда у него могла быть еще семья, но Бог не дал, и он не роптал. Первые пять лет своей жизни Анечка жила у него, кому еще нужна была сиротка, ведь князь не хотел огорчать захворавшую жену, да и не до девочки ему было. Уже потом, взяв дочку в дом, стал баловать ее, лелеять, но отчего-то молчал. Иван Силыч вздохнул, - Боялся все же князь осуждения, и объявить правду решился уже чувствуя приближение костлявой. Хорошо хоть успел, девочка теперь вольная, да еще и княжна… эх, улетит лебедушка наша в чужое гнездо, как бы этот сокол Корф не постарался… поиграет ведь и бросит… охальник. Слухи о «подвигах» поручика Корфа достигли даже их захолустья… все же новости и сплетни разлетаются быстро. Не так давно гремел скандал с участием вышеупомянутого поручика и женой немецкого посла. Все сходились в одном, и чего молодой Корф в ней нашел – страшна, как смертный грех, ни кожи, ни рожи… После чего поручик Корф отправился прямиком на Кавказ, а посол отбыл на родину, увозя жену подальше от России и скандала. |
 |
 |