|
Ты моя странная прекрасная любовь, моя принцесса. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я поражаюсь такому странному сочетанию составляющих, из которых рождается твоя красота. Твои черные как ночь волосы, матово-белая как алебастр кожа, яркие темно-синие как глубокое море глаза, губы цвета спелых вишен, твоя кожа бархатная и нежная, как персик. Отчего-то я больше не понимаю тебя. Что для нас изменилось? Или изменилась ты? Ты смотришь сквозь меня, твой взгляд больше не останавливается на мне с насмешливо-ласковым выражением, ты даже говорить со мной не хочешь. Я не знаю, как прогнать апатию из твоего взгляда. Вот и сегодня, ты безучастно лежишь на кровати, ты даже не повернула голову в мою сторону, тебе безразлично мое присутствие. Я сажусь рядом с тобой и осторожно глажу твою руку. Тонкие изящные пальцы с безупречным маникюром по-прежнему расслаблены, ты не хочешь шевелиться. Я нежно целую твое плечо, ты же презрительно кривишь губы, я знаю, о чем ты думаешь. – Если тебе этого хочется, делай это, только поскорее и оставь меня в покое. «Милая, милая моя, я обожаю тебя, ты моя богиня, моя жизнь…» - мне так больно видеть твое равнодушие, но тебе плевать на мои чувства. Я достаю из тумбочки мягкие веревки так, чтобы ты все видела и догадалась о моих намерениях. Ты никогда не позволяла мне делать этого с тобой, ты не любишь чувствовать себя беспомощной, но сейчас ты только усмехнулась. Я осторожно затягиваю петлю на твоем запястье и закрепляю веревку на кованом изголовье кровати. Чтобы привязать твою вторую руку, мне приходится перевернуть тебя на спину. Это у меня получилось не очень бережно, но реакцией была только очередная гримаса недовольства. Прежде чем привязать твои ноги, я снимаю с тебя светло-голубые капри. Они легкие и тонкие и совсем не стесняют движений, но мне они помешают. Я обвожу тебя взглядом, волосы закрывают половину лица, голубой топик задрался, обнажив живот, винного цвета трусики только подчеркивают белизну кожи, я чувствую, как во мне растет желание, это так упоительно, знать, что ты в моей полной власти и что я могу сделать с тобой, что захочу. Я глажу тебя по животу и стягиваю трусики, это нам тоже больше не понадобится. Теперь можно накинуть веревки на ноги. Я отхожу на пару шагов и любуюсь тобой. Ты прекрасна в своей беспомощности, теперь ты не сможешь сопротивляться, даже если захочешь. Я ласково отодвигаю волосы с твоего лица, они прохладные и упругие, как тугие водяные струи, твои пронзительно синие глаза смотрят на меня без всякого выражения. Я наклоняюсь к твоим губам, они холодны и безучастны. Мне все время кажется, что у твоих губ должен быть сладкий вишневый вкус, но на самом деле твой поцелуй терпкий и прохладный, как корица. Ты позволяешь целовать себя, не более, отвечать ты не намерена. Пусть так. Я целую твои щеки, спускаюсь к шейке, там такая нежная мягкая кожа, ее хочется целовать бесконечно. Я слегка стискиваю зубы, оставляя следы, потом тебе придется носить джемпер с высоким воротником, чтобы их скрыть, осознание этого доставляет мне дополнительное удовольствие. Топик совсем не мешает мне, он только дразнит меня. Я задираю его еще выше, обнажая груди. Они прекрасны, как все в тебе. Высокие, мягкие и в то же время тугие с темными кружками сосков. Я трусь об них щекой, провожу губами и языком вверх от широкого основания к вершинке соска. Твое тело адекватно отвечает на ласку, грудь наливается, соски сжимаются в дразнящие бусинки. Я едва касаюсь тебя пальцами под грудью, тебе должно быть кажется, что тебя целует ветерок, и слышу твой вздох. - Развяжи меня, я не хочу. – бездушный голос автомата. Я не отвечаю и не собираюсь развязывать тебя. Я втягиваю в рот сначала один сосок, потом другой, ты всхлипываешь и снова просишь отпустить тебя. Я пропускаю твою просьбу мимо ушей, у меня сейчас есть более приятное занятие, я целую тебя. Мои пальцы мнут одну грудь, пока рот ласкает другую, я уже не могу остановиться, не могу прекратить прикасаться к тебе. Теперь губы прокладывают дорожку еще ниже к пупку, эту ямочку мне тоже нравится целовать. Нравится не то слово, я с ума схожу, когда опускаю туда язык, а как сладко ты стонешь при этом. Твои стоны ясно говорят, что ты не хочешь больше быть безучастной, ты словно очнулась и теперь опять хочешь вести, но на этот раз я тебе этого не позволю. Вдоволь наигравшись с твоим пупком, я спускаюсь еще ниже. Сначала пальцами едва прикасаюсь к коротким темным волоскам на лобке, потом тихонько дую, дразня тебя обещанием ласки. В твоем стоне уже не просьба – требование продолжать, ты выгибаешься и рвешься, чтобы освободиться, но веревки держат крепко. Я бережно глажу увлажнившиеся лепестки, раздвигаю складочки, ты замираешь в предвкушении наслаждения, но я не хочу так быстро отпустить тебя. Я целую твои колени, потом бедра и только потом зовущее лоно. Я слизываю капельки любовной росы, приподнимая тебя над землей и ввергая в ад. Желание должно стать нестерпимым, прежде чем я подарю тебе свободу. Я чувствую, как ты напрягаешь бедра, стараясь сбросить веревки и сжать мою голову ногами, но тебе не удастся этого сделать. Мой язык то порхает легкой бабочкой, то трепещет пойманной рыбешкой, то накатывает ласковой волной, ты почти плачешь от нетерпения и теперь уже страсти. Я не даю тебе того, чего ты хочешь, вместо этого я опять целую твой живот, ласкаю грудь, шею. Меня радует выражение твоих глаз, из них ушло равнодушие, теперь они следят за каждым моим движением. Полуоткрытые губы впиваются в мой рот, настойчиво требуя поцелуя, когда я наклоняюсь к тебе. Я целую тебя жадно, почти грубо, покусывая твои пухлые губки, сжимая пальцами соски. В твоем стоне можно разобрать, - Пожалуйста… - Я пьянею от счастья и чувства абсолютного могущества. - Моя…- шепчу я между поцелуями. Мне нравится ощущать в тебе зарождение сладкой пульсации, сейчас ты закричишь, забьешься, сгорая в безумном огне. Мои руки, губы, язык сейчас действуют так, чтобы продлить твое блаженство, подарить тебе рай, никогда больше не пустить к тебе скуку и грусть. Я отрываюсь от тебя, и ты расслабляешься, твое дыхание медленно выравнивается. - Не думай, что я позволю тебе сделать это еще раз. – слышу я твой насмешливый голос. - Если ты будешь вести себя так, как в последние дни, я буду мучить тебя еще дольше, - обещаю я, снимая веревки. |