Анна молча стояла у кровати, по щекам текли слезы. Вспомнилась примета, слышанная в детстве, что невесте не следует надевать жемчуг, это к слезам. Вот и ее счастье раскатилось крохотными жемчужинками, дробно застучавшими по полу. Владимир, повернувшись на странный звук, успел заметить, как остатки ожерелья выпали из тонких пальцев. Она стояла рядом с широкой кроватью такая маленькая, грустная, поникшая, и тем не менее такая прекрасная в белом свадебном платье, что от нахлынувшей нежности перехватило дыхание. Владимир за секунду преодолел разделявшее их расстояние и взял жену за руки. - Анечка, ну не надо, не плачь… слышишь меня…не плачь… - Владимир, прости меня… - Анна всхлипнула и прижалась к нему. - За что, родная моя? Это я во всем виноват. Если бы я не был так жесток с тобой. Владимир бережно взял ее лицо в ладони, коснулся нежными поцелуями мокрых щек, глядя в глаза, провел пальцами по губам. - Анечка, я так люблю тебя. Я хочу, чтобы ты знала обо мне все. Я всегда любил тебя, всегда. Ты же помнишь, как я изводил тебя упреками и придирками. Я просто не хотел, чтобы ты догадалась о моих чувствах к тебе. Для меня было унизительным любить тебя, но я ничего не мог с собой поделать. Если бы ты знала, как я мучился, отталкивая тебя, хотя больше всего на свете я хотел обнять тебя, прижать к себе, целовать, сказать о своей любви. - А сейчас, Владимир? Сейчас ты тоже стыдишься меня? Ведь я все та же Анна. Ты дал мне вольную, но я все равно останусь крепостной, хоть и бывшей. Прости меня, я не должна была соглашаться на этот брак, ведь теперь свет отвернется от тебя, и соседи… - Анечка, для меня уже давно не важно твое происхождение. Для меня имеешь значение только ты. Я ни на секунду не пожалел, что женился на тебе, и никогда не пожалею. Без тебя в моей жизни нет счастья, нет света, ты как солнышко, мое маленькое солнышко. Если бы я потерял тебя, мне стало бы незачем жить, я понял это, когда увидел тебя в объятьях другого. Я ничего не соображал от ревности, а слова, что ты хотела бы видеть во мне брата еще больше вывели меня из себя. Я никогда не смог бы отнестись к тебе как брат, потому что я люблю тебя совсем по другому. Но я не смог сказать тебе этого тогда, я сделал худшее, что мог сделать. Мне казалось, что я смогу убить свою любовь, унизив тебя, но мне стало только хуже, я стал любить тебя еще сильнее. - Я хочу тебя попросить, давай не будем больше вспоминать прошлого, начнем все сначала. - Господи, Анна, дорогая, я сделаю все, чтобы ты не вспоминала о том дне, больше никогда не вспоминала. Владимир обнял Анну за талию и привлек к себе, некоторое время смотрел в глаза, лаская пальцами щеки и шейку, медленно наклонился, легко прикоснулся губами к губам и отстранился. В его поцелуях было больше нежности, чем страсти. Анна не понимала какую игру затеял Владимир на этот раз, но решила подыграть ему. Она положила руки ему на плечи, чуть приподняла голову, подставляя лицо его теплым губам. Он, едва прикасаясь, поцеловал брови, все еще мокрые ресницы, носик, нежные щеки. Гладил пальцами бархатистую кожу, разглядывая девушку, словно впервые видел ее. - Какая ты красивая, Анна. Моя… - тронул лаковым поцелуем губы, - моя девочка… Медленно, очень медленно расстегивал застежку, наслаждаясь прикосновениями к теплой коже под прохладным атласом платья. Анна не отрываясь смотрела ему в глаза, расстегивая дрожащими пальцами тугие пуговицы белоснежной накрахмаленной рубашки. Владимир прильнул к нежным приоткрытым губам, вбирал в рот то верхнюю губку, то нижнюю, проникая дерзким языком в ее теплый ротик, впуская ее маленький язычок в свой. Анна отвечала на его поцелуи так, как он научил ее, гладя сильное тело под рубашкой. Его неторопливые ласки сладко отзывались внутри, заставляли ее трепетать от нетерпения, но просить его поторопиться она отчего-то не могла. Краснея от собственной смелости и безрассудства Анна расстегнула брюки и робко дотронулась до твердого члена. Она впервые позволяла себе такие вольности и боялась, что Владимир оттолкнет ее, сочтя такой поступок неприличным. Муж не остановил ее, только втянул воздух сквозь сжатые зубы и пристально посмотрел в испуганные глаза. Прошептал, - Что ты делаешь со мной? - опрокинул ее на кровать, сам встал на колени рядом. Теперь он спешил как на пожар, нетерпеливо задрал подол, открыв жадному взгляду стройные ножки в шелковых чулочках, провел ладонями по бедру от колена вверх, подхватил ее под ягодицы, подтаскивая к краю кровати, и вошел в нее с коротким стоном. Не в силах сдерживаться, врывался в женское тело яростно и резко, утоляя безумную жажду обладания, все сильнее прижимая ее к себе. Анна обхватила его ногами, постанывая, встречала его движения, вцепившись в простынь, чтобы хоть как-то удержаться, быть поближе к нему. Они застонали одновременно, Владимир, тяжело дыша, смотрел на жену, все еще судорожно сжимающую пальцами простыню. Он почувствовал себя виноватым, ведь он взял ее даже не раздев, думал только о себе. Анна посмотрела туманными глазами на Владимира и погладила его по руке. - Что-то не так? Ты так странно смотришь. Он поправил платье и лег рядом, обнимая жену. - Я так хотел, чтобы все было по-другому, чтобы эта ночь стала для тебя особенной. Но я опять повел себя как эгоист. - Все было замечательно, я сама хотела чтобы все было так. - Мне казалось, что я был недостаточно нежен с тобой. Ты такая маленькая, такая хрупкая, я не хочу причинять тебе боль. - Мне было совсем не больно. Мне было хорошо. И ночь ведь еще не закончилась. - Анна лукаво посмотрела на мужа. Владимир изумленно поднял бровь. Его Анечка всегда такая робкая, воспитанная, сегодня была не похожа на себя. Никогда еще она не просила его ни о чем в постели, принимая то, что он давал ей, а он боялся, что она устает от постельных утех, старался быть с ней как можно ласковее. Анна смутилась и опустила глаза. "Что Владимир подумает обо мне? Так бесстыдно сказать ему, что я хочу еще… о, Боже, нельзя так себя вести. Какая распущенность!" Поцелуй Владимира и его уверенная рука, нежно сжавшая грудь, тут же прогнали из головы все мысли. Анна обнимала его, гладила обнаженное мужское тело, целовала плечи, шею, лицо. Владимир бережно освобождал жену от платья, несмотря на то, что совсем недавно он обладал ей, он снова хотел ее. Покрывая поцелуями безупречное тело, чувствовал ее ответный трепет, прикосновение маленьких ладошек, тонкие пальцы любимой в своих волосах. Анна застонала, когда он взял в рот сосок, дыхание сбилось совершенно, она притягивала к себе мужчину, подставляя себя под его поцелуи, приподнялась навстречу, без слов умоляя взять ее. Владимир словно не понимал ее просьбы, продолжал целовать и ласкать ее руками, оттягивая момент близости. Ему безумно нравилась такая Анна - изнывающая от страсти, льнущая к нему, отбросив стыдливость, выгибающаяся в его руках. В этот раз он овладел ею мягко, нежно и медленно, наслаждался каждым движением, каждым стоном любимой женщины, отдающейся ему без остатка. Анна лежала на плече у Владимира и слушала как бьется его сердце, его рука ласково перебирала шелковые волосы, он словно ждал чего-то. Анна приподнялась на локте и заглянула в теплые глаза. - Владимир, я… - она на секунду отвела глаза, но потом снова взглянула на него. - Я люблю тебя. - Аня, Анечка, - он обхватил ее за талию и крепко-крепко прижал к себе, - я боялся, что ты никогда не скажешь мне этих слов. Я люблю тебя, родная моя. Люблю! Конец