Название: Зимние ягоды. Вариация на тему БН. Реализована с подачи Lana. Спасибо ей за идею. Действие начинается на утро после танца, когда Вова приходит извиняться. ************ Утром Владимир постучал в дверь спальни Анны, холодея и подбирая слова для объяснения, но ответа не дождался. Помявшись немного, и рассудив, что хуже не будет, куда уж хуже, он отворил дверь. Все вещи были аккуратно сложены, но самой хозяйки в комнате не было. Барон бегом спустился вниз, боясь, что он безнадежно опоздал, и Анна сбежала, не взяв даже самого необходимого. Он так унизил ее вчера, так обидел, что не представлял теперь, как будет вымаливать прощение. На кухне хлопотала только Варвара, неодобрительно покосившаяся в сторону барина. - Варя, доброе утро, ты Анну не видела? – Владимир со страхом ожидал ответа. - Доброе утро, барин. Видела. – Варвара отвернулась к печи. – Только зачем она вам? Может лучше Полину позвать? - При чем здесь Полина, - растерялся Владимир. - Да, полно вам, барин. Весь дом уже знает, что она вам по сердцу пришлась. Дело ваше. – пожала пухлыми плечами кухарка. - Анна где? – устало выдохнул барон. Похоже, вчерашняя вспышка гнева дорого ему обойдется. Конечно, он должен был сдержаться, теперь он это понимал, но вчера… Вчера он жил одним мгновением – выплеснуть все свое разочарование и боль в доступное женское тело, хоть на миг забыть глаза Анны – дерзкие, насмешливые, изгнать из памяти холодное – Хозяин. Все равно с кем. - На дворе. Сейчас придет. – Варвара недоумевала, видя несчастный взгляд барина. Полина пела всем, кто желал слушать, о проведенной ночи, описывая ее в самых радужных красках. Никто не сомневался, что молодой барин остался доволен новой наложницей. Варя теперь не знала чему верить. Анна вошла, принеся с собой свежий морозный запах. В простеньком деревенском наряде она была не менее желанна, чем одетая в шелк и бархат. - Доброго утречка барин, - отвесила ему поясной поклон девушка. - Доброе утро, Анна. Где вы были? Я искал вас. – Владимир всматривался в безмятежное личико, ища в нем следы слез. - По воду ходила, барин. – Анна раскраснелась от морозца, глаза блестели, ничего не выдавало ее переживаний, если они и были. - Кто вас заставил? – Владимир угрожающе прищурился. - Никто. Я же крепостная, такая же, как и все остальные. Притворяться больше не надо. Простите, барин, пойду я, а то полы еще не метены. Карл Модестович серчать будет. - Полы говоришь, не метены… - протянул Владимир. – Ну, хорошо, иди. – Он резко повернулся и вышел с кухни. Похоже, теперь Анна решила поизображать из себя крепостную. Что же, это ее выбор. Пару дней поработает – поймет, что в доме, рядом с ним, лучше. Примерно такими мыслями утешался Корф, принимаясь за завтрак. Полина прислуживала ему, не сводя томного взгляда. Сегодня девушка не вызывала у него никакого желания повторять вчерашнее приключение. Анна – вот кто занимал все его мысли. Анна не одумалась ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю. Владимир день ото дня все больше мрачнел, не зная как подступиться к девушке, упорно смотрящей в пол в его присутствии и величающей его не иначе как барин. С Полиной все было куда как проще. Девица очень быстро поняла, что Владимир ничем не выделяет ее из остальных крепостных, и что никаких выгод эта связь ей не принесла и не принесет. К тому же барон явно благоволил Аньке, которую по его приказу всячески ограждали от тяжелой работы. Полина сама слышала разговор барина с управляющим, - «Увижу, что Анна стирает или помои выносит, - спрошу с тебя! Не дай Бог, руки попортит, узнаешь, где раки зимуют.» И столько было угрозы в низком голосе, что девушка и секунды не сомневалась, Владимир свое слово сдержит. Теперь Карл Модестович Анну нагружал больше домашней работой – пыль там протереть или полы подмести, на худой конец помочь Варе на кухне. Напевая и балансируя на стуле, Анна сметала пыль с полок в библиотеке. Стол уже был приведен в порядок, оставалось только натереть деревянные части мебели воском и можно будет здесь закончить. Когда правда открылась, внутри словно что-то лопнуло и это принесло облегчение. Больше не надо притворяться и играть роль. Все стало просто и ясно. Владимир – ее хозяин, Михаил – его друг. Ничего не было. Она все себе придумала, ведь сказки бывают только в книгах. Глупо было надеяться на то, что князь унизится до любви к крепостной. Зачем она позволяла себе мечтать об этом? Все это останется лишь мечтами. Да и были ли они эти мечты? Один единственный вечер перевернул всю ее жизнь, одновременно освободив ее и приковав самыми прочными цепями. Зачем Владимир целовал ее? Что было у него во взгляде? Он никогда прежде не смотрел на нее так, впрочем и теперь не смотрит. Не победа была у него в глазах, а голод и тоска. А его губы – такие горячие и нежные, она до сих пор чувствует их прикосновение. Работа по дому позволяла отвлечься от воспоминаний, ощутить себя нужной. Только вот Карл Модестович практически не выпускает ее из дому, дает задания не трудные, но большей частью бессмысленные. Вчера, например, Анна чистила фамильное серебро, которое и без того сверкало. К тому же гостей они не ждали, Владимир стал затворником. Даже князь Репнин жил теперь у Долгоруких, не наведываясь к старому другу. Размышления Анны прервал звук закрывающегося замка. Она обернулась, к дверям прислонился хозяин дома. - Простите, барин, я сейчас уйду. – Анна оценивала свои шансы ретироваться, не вступая в разговор с бароном. - Вы убегаете от меня, Анна? – Владимир усмехнулся, подходя ближе. - Нет, барин, просто не хочу вам мешать. Вы же поработать хотите, а я тут с тряпкой. – Девушка не решалась спрыгнуть на пол, мешал длинный подол. Забраться на стул оказалось проще, чем спуститься. - Вообще-то я искал вас. – Владимир небрежно поставил ее на пол. Анна замерла, на миг оказавшись в его руках, но он сразу отпустил ее. - Чего изволите, барин? – она опять опустила глаза в пол. - Анна, хватит уже! – барон нервно зашагал по комнате. – Довольно! Чего вы еще хотите доказать? - Я не понимаю вас, барин. Вы же сами этого хотели, а теперь злитесь. - Чего, по вашему, я хотел? - Чтобы я знала свое место. Мое место вместе с прислугой, разве не так? Или я опять делаю что-то неправильно? Я не угодила вам, барин? - Черт побери, Анна, вы прекрасно знаете, о чем я говорю. – Владимир приподнял ей голову за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза. Его взгляд сделался молящим. – Простите меня, Анна. Я был несправедлив к вам. - О чем вы, барин? За что вы просите прощения? – невинный взгляд дался ей с трудом. - За тот вечер. Я был непростительно жесток с вами. - Жестоки? Разве? Я же крепостная актерка, танцовщица. – его собственные слова, повторенные нежными устами Анны, раскаленными ножами вонзались в сердце. – Все теперь знают, кто я на самом деле, и вы должны быть довольны. – девушка была само смирение. - Я недоволен, Анна. Я НЕДОВОЛЕН! – Владимир сжал ее лицо в ладонях, пристально вглядываясь в безмятежные глаза. – Все, что я сделал, я сделал из ревности. Я люблю вас, Анна, слышите? Я люблю вас! Барон обессилено уронил руки. «Вот и сказал. Что она скажет? Что теперь будет?» - Хорошая шутка. – Анна чуть пожала плечиком. – Я думаю, что вы с Михаилом Александровичем вместе посмеетесь над ней. - Это не шутка, Анна. – Владимир говорил глухим голосом. – К моему сожалению, это правда. - Раз вы сожалеете, значит скоро изживете сей порок. – она сделала попытку обойти его. - Я сожалею, что мои чувства к вам мне неподвластны. – Владимир заступил ей дорогу. – Вы уже много лет владеете моим сердцем. Одно ваше слово и я все брошу к вашим ногам. Хоть весь мир. - Вы думаете, что ваше признание может изменить прошлое? Вы любили меня, но заставили танцевать. Говорите, что любите, но продолжаете унижать. Вы знаете, чего я хочу, но не собираетесь мне это дать. Так что сейчас меня все устраивает. Возможно, Полине понравится ваше предложение. – Анна с удовлетворением увидела, как исказилось лицо барона. - Такого предложения Полина не получит. – сухо обронил он. - Ах, значит такая честь только для меня? Я польщена, барин. – Владимир с удивлением убедился, что Анна способна на сарказм. - Зачем вы так, Анна? Я искренне раскаиваюсь в том, что сделал. Простите меня. Анна отрицательно покачала головой. Владимир несколько секунд смотрел ей в глаза и вдруг улыбнулся. - Вы как будто обрадованы? – не сдержалась Анна. - Да, как это ни странно. Сейчас вы говорили со мной и даже смотрели на меня как прежде. Я приложу все усилия, чтобы заставить вас переменить решение. - Заставите? Силой? О, у вас это очень хорошо выходит! – Она вздернула головку. Ступив на скользкую тропку дерзости, девушка уже не могла остановиться. - Нет, Анна, не силой. Я постараюсь сделать так, чтобы вы полюбили меня. - Как же вы самонадеянны! Я сомневаюсь, что смогу когда-нибудь простить вас, а уж полюбить не смогу никогда. - Все же у меня есть надежда. – Владимир ласково смотрел на нее. - Что же заставляет вас так думать? – Девушка отвечала холодным взглядом, не признаваясь даже себе, что его взгляд что-то будит внутри. - Вы помните тот вечер, когда вы пришли ко мне после танца? Помните, как я целовал вас? – вспыхнувший на щеках девушки румянец сказал Владимиру, что она все еще помнит этот эпизод. Он подошел к ней вплотную. – Я помню вкус твоей кожи, ее тепло и нежность. Я помню, как ты дрожала в моих руках. Дрожала вовсе не от холода. Так ли тебе были неприятны мои поцелуи? Анна снова увидела в темных глазах то странное выражение, которое так потрясло ее в тот вечер. Его хрипловатый голос волновал и тревожил, затягивая в туманную бездну. Ей пришлось отступить от него, чтобы прогнать наваждение. Она нарочито небрежно спросила, - Так хорошо помните, что не смогли утерпеть до спальни и занялись Полиной прямо в столовой? Стол, по-видимому, удобнее кровати. Владимир и бровью не повел на ядовитое замечание. - Я вижу, что вы обо всем осведомлены в подробностях. - Полина не скупилась на описания. – Анна едва не скрипнула зубами, вспоминая восторженное лицо горничной. - Анна, вы в самом деле недовольны тем, что я провел ночь с Полиной, или мне это кажется? - Мне все равно с кем и как вы развлекаетесь. – Анна отвернулась, чтобы не выдать своего раздражения. - Глупенькая моя девочка, как же ты не понимаешь, что тогда мне было все равно. Ведь тебя не было со мной. – Владимир грустно посмотрел в любимые глаза. - Что же теперь вас останавливает, барин? Стол здесь есть, даже лучше чем в столовой, и я не откажу вам. Как можно, ведь вы же мой хозяин. Сделайте это и покончим со всем этим фарсом. – Анна расстегнула пуговку на сарафане, первую в длинном ряду. - Что вы такое говорите, Анна? – барон сжал узкие кисти. – Я никогда не унижу вас так. - Неужели мне предстоит проверить мягкость хозяйской перины? Что же вы так долго тянули с этим, барин? Приказали бы прийти и не мучались? - Анна, перестаньте! – Владимир всмотрелся в глаза девушки и увидел тщательно скрываемую боль. - Анечка… Аня… - он притянул девушку к себе и заставил прижаться. Ей вдруг стало так спокойно в его руках, даже обида улетучилась. – Позволь мне любить тебя, быть рядом с тобой, заботиться о тебе. Я обещаю, что больше никогда не обижу тебя. Не отталкивай меня, пожалуйста. Девочка моя, я не могу отпустить тебя. Я не могу без тебя. Анна сделала над собой усилие и высвободилась из его объятий. - Это все ни к чему хорошему не приведет. Вы лучше выберите девушку из вашего круга, достойную вашей любви, и женитесь на ней. - А что предлагаете сделать с вами? – Владимир прищурился. - Не знаю. Продадите или сошлете, какая разница. Воля ваша, барин. - Моя воля… Да, Анна, вы правы, вы все еще в моей воле. И раз так, то я запрещаю вам работать по дому. Анна с удивление взглянула в ставшее каменным лицо барона. – И что же мне делать? - Мне скучно в поместье. Вы будете развлекать меня. Вы ведь этому обучены. Девушка отшатнулась, со страхом ожидая продолжения. Владимир успокаивающе добавил. - Не волнуйтесь, танцев больше не будет. Мне просто нужен собеседник. Вы вернетесь в свою комнату, будете одеваться как прежде, музицировать для меня или читать вслух. - И все? – недоверчиво спросила Анна. - Вы ждете чего-то еще? – барон насмешливо поднял бровь. - Я не знаю чего от вас ожидать. Для чего вы затеваете это? - Я хочу загладить свою вину, хочу, чтобы вы получше узнали меня и перестали бояться. Я не такое уж чудовище. - Владимир, позвольте мне остаться так. – Анна, забывшись, назвала его по имени. - Нет, Анна. Выполняйте приказ. – суровые слова не вязались с мягким тоном. - Да, барин. – Анна с тоской подумала о пересудах, которые неизбежно вызовет ее возвращение, и она не ошиблась. В тот же день Полина злобно шипела на кухне, - Анька то, все тихоней прикидывалась, обычную дворовую изображала, а как надоело – подкараулила барина в кабинете. Уж не знаю, как она его ублажала, но упросила взять ее обратно. Теперь хозяйку изображает, вон вырядилась как! Хотя Анна была одета в самое скромное платье, строгий покрой лишь оттенил ее юность, а распоряжения о положении девушки в доме дал управляющему сам хозяин. Карл Модестович никак не показал своего удивления, только хмыкнул про себя. Возвращение к привычным вещам и образу жизни было конечно приятным, но Анна предпочла бы участь крепостной вместо неизвестного будущего. Владимир был таким ласковым. Что он имел в виду, говоря, что хочет заботиться о ней? Что ее в любом случае ждет участь наложницы барина? Он же хочет ее и не скрывает этого. Неужели он не может удовольствоваться Полиной. Она теперь и вовсе волком будет смотреть. Полина бы с радостью заняла ее место и была бы довольна своим положением. А сама она? Анна с тоской смотрела в зеркало, закалывая непослушные локоны Теперь Анна не могла избегать Владимира, и их везде видели вместе. По Двугорскому поползли слухи о развлечениях молодого Корфа. Соседи меж собой обсуждали его увлечение дворовой девкой, хоть и красавицей и получившей воспитание, но происхождения самого низкого. Михаил осознал, что его ждало: выплыви правда о положении Анны чуть позже, и точно так же обсуждали бы его самого. Он, грешным делом, даже испытывал облегчение, что расстался с Анной. А Владимира все это мало трогало, он давно перестал наносить визиты и принимать гостей, но любопытствующие могли видеть, как он прогуливался по утрам с прелестной златовлаской, о чем-то беседуя с ней. Несмотря на беседы и время, проведенное вместе, Анна была холодна, не желая признавать, что внимание Владимира ей приятно. Она послушно выполняла просьбы барона спеть или почитать, играла с ним в шахматы. Владимиру нравилось наблюдать, как белокурая головка склонялась над доской и тонкие пальчики уверенно переставляли фигуру, при этом прелестные глазки чуть прищуривались, выдавая азарт. Иногда Анне даже удавалось у него выиграть. Ради того, чтобы увидеть лукавые смешинки в обычно холодных глазах, барон иногда специально поддавался. Совсем чуть-чуть. После одной такой партии, когда они коротали длинный зимний вечер, Владимир с видом заговорщика привел ее в столовую и усадил за стол. На белоснежной скатерти стояла одна единственная тарелка, накрытая крышкой. Анна уступила собственному любопытству и оторопела. На тарелочке горкой лежали алые ароматные ягоды, совершенно невозможные зимой. - Владимир! – в ее голосе было и восхищение и осуждение. – Спасибо, но не делайте так больше. Боюсь даже представить, чего это вам стоило. Он лишь лукаво улыбнулся в ответ. - Мне нравится вас баловать, Анна, и вы не можете мне это запретить. Вам ведь понравился сюрприз? - Очень. – девушка взяла ягодку за зеленый хвостик и поднесла ко рту. Взгляд Владимира потемнел, он не отрываясь смотрел на нее. Анна сжала упругую мякоть зубами, на губах остались мелкие капельки сока. Если бы не боязнь спугнуть кроткую красавицу, барон бы уже целовал перепачканные соком губки. Анна по своему истолковала выражение его глаз и придвинула тарелочку к нему. Владимир покачал головой. - Я не хочу, спасибо. - Владимир, я же вижу, что хотите. Не отказывайтесь! – радость от невообразимого подарка дала смелость настаивать. - И пальцем не притронусь. – Владимир демонстративно скрестил руки на груди. - Вот как! – Анна встала рядом с бароном, поставив перед ним тарелку. Он откинулся на стуле, не сводя глаз с Анны. Владимир был рад, что она надела белое платье, открывающее плечи, которое он недавно подарил ей. Платье было Анне очень к лицу. Девушка отщипнула хвостик и поднесла ягоду к губам барона. - Решили сделать меня совсем ручным? – насмешливо спросил он, чуть отвернувшись. - Владимир, вы должны попробовать. Неужели вам ни капельки не хочется? – Анна положила клубничку обратно в тарелку. – Чего же вы хотите? - Поцелуйте меня, Анна, - неожиданно, даже для себя попросил Владимир. Анна смутилась, и он пожалел о своей просьбе. Девушке все же было неловко, что она никак не поблагодарила молодого человека, он ведь доставил ей такую радость, все же зима и клубника – вещи несовместимые. Неужели он не заслуживал поцелуя? Хотя бы благодарного? Владимир слегка растерялся, когда Анна обняла его за шею и на мгновение прижалась губами к его губам. Их губы уже практически расстались, когда он опомнился, притянул к себе золотоволосую красавицу и провел языком по клубничным устам. Она не противилась, расслабилась в его руках, сладкий ротик с запахом лета приоткрылся, отвечая на поцелуй. Ласка была короткой, но когда она закончилась, Владимир и не подумал выпустить девушку из объятий, лишь поудобнее устроил ее у себя на коленях. - Владимир, что вы делаете? Отпустите меня! – но в нежном голосе слышалась неуверенность. - Нет, я не хочу. – барон коснулся губами ее щеки. – Подари мне сказку, Анна. Хотя бы в этот вечер. Ты рядом со мной – это как чудесный сон. Она грустно улыбнулась. – Крепостная и дворянин – в самом деле лишь сон. - Не говорите так. Вы для меня все. Я живу только рядом с вами. – Владимир покрепче прижал ее к себе. – Я люблю вас, Анна. - Разве это любовь? Вы не понимаете на что обрекаете меня и себя. Кто я сейчас? Не крепостная и не свободная. Вы думаете, что я не замечаю отношения господ? Праздное любопытство в их глазах, оценивающие масляные взгляды и невысказанный вопрос – когда же вам надоест эта игрушка? Да и дворовые не лучше. А вы? Раньше у нас, что ни день, то гости. Или к нам кто-нибудь с визитом, или вы к ним. А сейчас что? Вы даже верхом стали совсем мало ездить. Неужели все еще боитесь, что я сбегу? – Анна сникла, высказав барону все, что камнем лежало на душе. - Нет, все совсем не так. Я просто не хочу расставаться с тобой. Ни на секунду. Я перестал любить ночь, потому что она разлучает меня с тобой. - Что же вам мешает, барин? Я, конечно, ничего не умею, но буду стараться, чтобы вы были довольны своей игрушкой. - Анна, вы для меня вовсе не игрушка, как вы не хотите этого понять? – Владимира ошарашила ее отповедь. - Разве нет? Вы сейчас молоды, но потом-то захотите и жену и детей. А мне что делать прикажете? – Анна высказывала хозяину все, о чем думала долгими бессонными ночами, все, что не давало покоя. Она устала быть безмятежной куклой, служащей для развлечения барина. Владимир пристально посмотрел ей в глаза. - Я не женюсь ни на ком, кроме тебя. – раздельно выговорил он. – Моей женой станешь только ты. И детей я хочу только от тебя. - Даже если это и правда, что их ждет? Мне никогда не простят происхождения. Разве станут в свете принимать барона, мать которого бывшая крепостная? - Пусть тебя это не заботит, душа моя. Пошипят, да перестанут. У нас будет сын, чтобы унаследовать поместье, а остальные – дочки, похожие на тебя. Они будут так же умны и красивы как и их мать, и, когда подрастут, не будут знаьб отбоя от кавалеров. – и добавил уже серьезно, - Если любишь, то ничье мнение не помеха. Я люблю тебя настолько, что отдам все ради того, чтобы прожить с тобой всю жизнь. Анна уткнулась ему в шею, боясь поверить в правдивость услышанных слов. Владимир улыбался, обнимая прильнувшую к нему девушку. Он был даже рад, что они выяснили отношения. Он ведь вел себя как последний трус, боясь предложить Анне брак. Он не знал, что делать в случае отказа. Боязнь лишиться ее удерживала барона от того, чтобы отдать ей давно приготовленную вольную. - Анечка, ты согласна стать моей женой? – Владимиру хотелось услышать прямой ответ. - Вы предлагаете мне стать вашей женой, даже не спрашивая, люблю ли я вас? А если я соглашусь только ради того, чтобы получить свободу? - Вы все еще любите Михаила? – удрученно спросил Владимир. - Разве для вас это имеет хоть какое-нибудь значение? Вы опять все решили за меня. Вы решили, что я стану вашей женой, буду рожать вам детей, но вы забыли спросить хочу ли я этого, люблю ли я вас? Вы все такой же эгоист, Владимир. Чем моя жизнь в браке с вами будет отличаться от теперешней? Тем, что вы узаконите мой статус? – Анна вырывалась, бросая ему в лицо обвинения. Владимиру с трудом удавалось удерживать в объятьях брыкающуюся девушку. - Я не спросил вас о любви только потому, что итак слишком много от вас хочу. – он применил силу, чтобы усмирить строптивицу и заставить ее выслушать его. – Я надеюсь, что замужество позволит вам получше узнать меня, и со временем вы научитесь любить меня. А если у нас родится ребенок, я надеюсь, что он поможет мне завоевать ваше сердце. Ведь любая мать любит свое дитя, возможно, и мне досталась бы малая толика этого света. Анна, перестаньте же! Я все равно вас не отпущу! – прикрикнул Владимир, стараясь не сильно сжимать изящные руки. Анна поняла, что высвободиться не удастся и обреченно затихла. - Выходит, выбор у меня невелик. Либо стать вашей женой, либо оставаться крепостной. Скажите, Владимир, если я не соглашусь принять ваше предложение, вы по-прежнему будете удовольствоваться поцелуями? - Почему вы спрашиваете об этом? Не стану скрывать, мне хочется большего. Гораздо большего, чем просто поцелуи. Но я готов ждать. Как это ни странно звучит – не хочу жить с вами во грехе, и не хочу принуждать вас. - С Полиной вы так не церемонились! – вырвалось у красавицы с некоторой обидой. - Бог мой, Анна, вы ревнуете? – барон тихо засмеялся. - Вовсе нет! – отвернулась девушка. Владимир нежно поцеловал точеное плечико. - Любовь моя, другие женщины мало что значат для меня. Я был слишком зол и пьян в тот вечер. - Владимир, а если бы… если бы я осталась? – она повернулась к нему и заглянула в глаза. – Со мной было бы то же, что и с Полиной? - Нет. – он отрицательно покачал головой, не отводя глаз. – Конечно, нет, Анечка. Я не знаю, что бы было, но я знаю одно, что той же ночью просил бы простить мою жестокость и стать моей женой. Стать моей навсегда. - Вы так уверенно обо всем этом говорите. А что если я не понравлюсь вам? Вы думаете, что я отличаюсь от других, а что если я разочарую вас? - Не думай об этом. Ты в самом деле особенная, Анна. Когда я целую тебя, я безумно, нереально счастлив. Даже когда ты просто рядом. Анечка, я люблю тебя. - Вы забываете, что я не люблю вас! – Анна все еще пыталась сбить самонадеянность с этого красавца. - Я уверен, что смогу добиться вашей любви. Ведь я не противен вам. Скажите честно, разве вы притворялись, когда отвечали на мои поцелуи? Разве вам так уж неприятно сидеть у меня на коленях? Анна отвела глаза, ведь барон был прав – она не могла противостоять его чарам. Но признаться, что ей нравятся его ласки, - было выше ее сил. - Что же вы молчите, Анна? Вы забыли, что чувствовали, когда я целовал вас? Я вам напомню. – Владимир накрыл ее ротик горячими губами. Золотоволосая строптивица пыталась отстраниться, упиралась руками ему в плечи, но барон удерживал ее у себя на коленях, настойчиво раздвигая языком нежные губы. Покоренная его лаской, красавица сдалась и обняла своего хозяина за шею. Владимир словно ухнул в радужный водоворот, когда ощутил ее ответ. Жадно, жарко целуя любимую и давно желанную женщину, он немного потерял голову. Молодой человек пришел в себя, когда понял, что лакает обнаженную женскую грудь. Анна отвела глаза, залившись румянцем и нервно поправляя платье. Завороженная нежными ласками она позволила Владимиру слишком много, и теперь не знала, куда деваться от стыда. Девушка вскочила, и мужчина не стал ее удерживать. - Простите меня, Анна, я увлекся. – Владимир виновато заглянул ей в глаза. – Вы правы, я эгоист, и совсем не думаю о ваших чувствах и желаниях. Подождите меня здесь. Только никуда не уходите. – попросил он, скрываясь в библиотеке. Анна осталась стоять там, где стояла. Владимир быстро вернулся и протянул Анне заветную бумагу. Девушка развернула ее, боясь поверить, но это в самом деле произошло – она стала свободной. Как в тумане она услышала голос барона, - Не волнуйтесь, вы не будете нуждаться. Спокойной ночи, Анна. Она ничего не ответила, привыкая к мысли о свободе. Анна столько грезила, столько мечтала, чтобы она сделала, получи она вольную, теперь это все было доступным. Девушка не заметила, как Владимир оставил ее одну. Счастье билось и стучало в каждой клеточке – свободна, свободна! Теперь все ее мечты осуществятся. Она сможет поехать в Санкт-Петербург и поступить в театр, как хотел дядюшка. Он считал, что ее ждут слава и успех, и она не могла его подвести. Да, она уедет, вот только скажет спасибо Владимиру. А потом… Анна в радостной эйфории не заметила какой болью наполнились теплые глаза молодого человека, когда он наблюдал за ней – такой счастливой, как торопливо поднялся по лестнице, спасаясь бегством от собственных желаний. Когда возбуждение немного схлынуло, Анна поняла, что она одна в столовой и это было так необычно. Одна. Впервые за долгое время. Улыбнувшись, девушка решила поблагодарить барона утром. Владимир и не думал ложиться, он взвешивал все за и против своего поступка. Освободив Анну, он лишился ее. Лишился навсегда, ведь она не любит его, она сама это сказала. Даже хорошо, что она промолчала, поглощенная своим счастьем, он бы не вынес ее благодарности. Благодарности и прощания. Пусть она лучше уедет, не говоря ему ни слова, ему так будет легче. Смотреть, как она собирается, как радостно заблестят ее глаза в предвкушении поездки, и еще услышать имя счастливого соперника, нет, этого испытания он точно не перенесет. Теперь, когда она свободна, Михаил вряд ли упустит свой шанс. А он? Что теперь делать ему? Как жить без нее? Как привыкнуть к тишине родного дома, стены которого казалось, впитали звуки ее голоса и музыкальный смех? Как проходить мимо рояля в гостиной, стоящего немым укором? Как забыть? Анне совсем не хотелось спать, и она стала собирать вещи. Расправляя нежно-розовый шелк совсем нового платья, девушка вдруг всхлипнула. Она представила, что наденет его, но Владимир не взглянет одобрительно, не улыбнется и не поцелует руку. А она не сделает вид, что ей безразлично его отношение, пряча довольную улыбку. Анне вдруг стало холодно в жарко натопленной комнате, словно порыв ледяного ветра проник в распахнутое настежь окно. Свобода. Свобода от Владимира. От его глаз, рук и губ, от тепла его сильного тела, которое так приятно окутывало ее сегодня, от его голоса, от насмешек и комплиментов, от прогулок с ним, от совместных вечеров, от всего, к чему она привыкла за последнее время. Утром она не нашла барона, лишь на столе в гостиной лежали два конверта, один из которых был адресован ей. Внутри были деньги мелкими купюрами и письмо. «Моя дорогая Анна, теперь вы свободны. Наверняка вы захотите исполнить свою мечту о театре. Деньги, что в конверте, это вам на дорогу, Никита отвезет вас. Вы можете жить в городском особняке столько, сколько захотите. Второй конверт отдайте моему поверенному в столице, я не хочу, чтобы вы в чем-либо нуждались. К сожалению, я не смогу с вами проститься. Храни вас Бог. Владимир.» Анна закусила губку, он ни слова не написал о любви, не просил остаться. Ну что же, раз ему так не терпится от нее избавиться – она уедет даже не попрощавшись. Никита во дворе уже заложил сани. - Никита, а ты не видел Владимира? – наконец спросила Анна, когда уже все вещи были уложены. - Барин куда-то уехал с утра. – Никита помог Анне сесть в сани. - Тогда поехали. – ей было грустно, что она не может еже раз посмотреть на барона. Как и ожидалось, в театр ее приняли сразу. Сергей Степанович был немало удивлен приездом Анны, но встретил ее с распростертыми объятьями. К началу сезона в театре ставили «Ромео и Джульетту» Шекспира, вечную классику. Анна удивительно подходила на эту роль, к тому же знала текст. Хотя постановка напоминала ей о несчастье, случившемся со старым бароном, она мужественно репетировала и ничем не выдавала своей грусти. Но день ото дня девушка становилась все печальнее, оживляясь только на репетициях. Она тенью бродила по роскошному дому, в сотый раз прикасаясь к мебели помнящей тепло Его рук. Жизнь без Владимира была пустой и тусклой. За пару дней до премьеры Анна заполнила один пригласительный билет и отправила его с нарочным. Перед премьерой Анна больше волновалась на предмет того, приедет ли Владимир, чем за сам спектакль. К ее разочарованию его кресло осталось пустым. Девушка взяла себя в руки и сосредоточилась на роли. Теперь она понимала Джульетту как никогда, отравленное любовью сердце рвалось и плакало в разлуке с тем единственным. Владимир безнадежно опаздывал к началу спектакля, он выехал слишком поздно, мучаясь сомнениями. Но Анна прислала ему билет, а это что-нибудь да значило. Но вдруг она хочет всего лишь показать ему, чего добилась. Барон не сомневался, что при ее таланте у нее наверняка появится куча поклонников, что ей за дело до него. Но желание увидеть ее пересилило доводы рассудка, и он все же поехал в столицу. Заняв свое кресло уже во втором акте, он с запоздалым сожалением подумал, что не принес цветов для новой звезды. Владимир уже видел, что Анна владеет залом, а публика восторженно внимает каждому ее слову, каждому жесту. Она была прекрасна. И она не смотрела в зал. Владимир усмехнулся своим наивным мыслям и стал просто смотреть на нее, особо не вникая в действие. После финального занавеса зал взорвался овациями, вышедших на поклон актеров долго не отпускали со сцены, и никто не заметил, как Анна вздрогнула, поймав чей то взгляд. Она на миг замерла, сердце совершило невообразимый кульбит в груди и запрыгало быстро и часто. Теперь она не сводила глаз с него, послав воздушный поцелуй, она приглашающее склонила голову. Но это было проделано почти незаметно для остальных. Владимир не сдержал счастливой улыбки, когда их взгляды встретились. Он не мог поверить, что Анна была рада его видеть, и что она приглашает его зайти. И черта с два он откажется от этого приглашения, пусть даже это просто жест вежливости. Анна скрылась в гримерке, спасаясь от поклонников, бросив стоящему в дверях Никите, - Пропустишь только барона Корфа, ладно? Никита опешил, потом кивнул, поняв о ком идет речь, но Анна уже не видела его кивка. Владимир бесцеремонно раздвигал осаждавших гримерку мужчин, Никита возвышался над ними на голову. - Не велено пущать, - тупо твердил он, не позволяя особо ретивым прорваться к двери. - Никита. – Владимир властно посмотрел в глаза бывшего конюха. - С приездом, барин. – здоровенный парень вежливо посторонился. – Проходите. Толпа возмущенно загудела, но барон уже скрылся за дверью, оставив Никиту на страже. Анна обернулась навстречу вошедшему и застыла, глядя на него. Владимир тоже изображал соляной столп, не решаясь подойти к ней поближе. - Владимир… - она силилась выдавить улыбку, но губы прыгали, выдавая сдерживаемы слезы. - Анна… что с вами? Анна! – барон сделал несколько шагов разделявших их и протянул руки. - Господи… - Анна так крепко прижалась к нему, словно решила никогда больше не отпускать его. Владимир зарылся лицом в распущенные волосы, до боли стискивая девушку в объятьях, с восторгом понимая, что Анна в самом деле соскучилась. За спиной Владимира раздалось вежливое покашливание и ему пришлось разомкнуть руки. Сергей Степанович сиял. - Какой успех! Какой оглушительный успех! Анна, моя дорогая, вы произвели фурор! Поздравляю вас! - Спасибо, Сергей Степанович. – девушка улыбнулась ему, отступив от барона. – Как вы думаете, дядюшка бы гордился мной? - Конечно гордился бы! Несомненно! Анна, у меня уже есть идея нового спектакля, с вами в главной роли. К репетициям приступим через несколько дней, когда шумиха вокруг премьеры уляжется. - Я не хочу вас расстраивать, Сергей Степанович, но моя дальнейшая жизнь будет зависеть от того, примет ли барон Корф мое предложение. - Какое предложение? – Владимир настороженно заглянул ей в глаза. - Владимир, я хочу вас попросить… - Анна немного помолчала. – Возьмите меня замуж. Барон судорожно вдохнул, пытаясь унять странный звон в голове. – А… почему вы хотите этого? - Потому что, я люблю вас. – она робко улыбнулась в ожидании ответа. - Любите? И хотите стать моей женой? Это правда? Я не сплю? – Владимир взял ее руки в свои. – Я хочу этого больше всего на свете. Анна снова прижалась к нему. – Владимир, я так боялась, что ты передумаешь. Что это была просто блажь. - Я чуть с ума не сошел без тебя. Если б я только мог предположить, что ты любишь меня, я бы был здесь гораздо раньше. - Я сама поняла это, только уехав от тебя. Владимир… любимый… - она потерлась щекой о его грудь. – Обещай, что больше не отпустишь меня. - Теперь не отпущу. – и, повернувшись к князю Оболенскому, добавил, - К сожалению, Анна больше не будет играть в театре. Я сейчас же увезу ее в поместье. - Простите меня, Сергей Степанович. – Анна не скрывала счастья в светящихся глазах, – я не хотела вас подвести. Князь только вздохнул и поздравил молодых людей с помолвкой. Через пару месяцев Владимир и Анна сочетались браком, невзирая на сплетни и слухи, ходившие по уезду. Конец. Эпилог. Церемония венчания была более чем скромной. Барон позволил дворне присутствовать на церемонии, проходившей в домашней церкви. Варвара утирала слезы, растроганная нежным видом любимицы. Владимир держал Анну за руку, произнося необходимые слова. Ее тихий голосок был тверд, а сияющий взгляд после церемонии согрел сердце барона. В честь праздника дворовые получили подарки, Владимир хотел, чтобы этот день был радостным не только для него. Челядь была отпущена, барон строго настрого приказал не появляться в хозяйских покоях. Помочь молодой баронессе осталась только Варвара. - Что же ты делаешь, голубка? – заохала она, наблюдая, как Анна раскладывает на кровати голубой шелк. - Хочу, чтобы для Владимира эта ночь стала особенной. – Анна положила на край кровати звенящий пояс из монеток и браслеты. Расстегни, пожалуйста, варя. – она повернулась спиной. Белое атласное платье, в котором она сегодня шла к венцу, было отправлено в шкаф. Анна ополоснулась, скрывая волнение. - Ну зачем тебе это надо? – Варя не теряла надежды отговорить девушку от безумной затеи. – Хочешь обидеть его? Срамота то какая! - Нет, обидеть не хочу… - Анна поправила браслеты. - Но напомнить хочешь. - Хочу вернуть прошлое. – чуть слышно прошептала девушка и вытащила шпильки из волос. Шелковая волна упала на плечи. – Не волнуйся, Варя, все будет хорошо. Спасибо! – она чмокнула добрую женщину в щеку и выскользнула за дверь. Владимир привел себя в порядок, переоделся и теперь гадал, можно ли уже пройти к Анне, или она еще не готова. Анна наконец-то стала его женой, он столько ждал этого. Барон готовил слова, которые должны были успокоить и ободрить молодую жену. Она наверняка волнуется перед первой в ее жизни ночью с мужчиной. Владимир уже собирался выйти, когда дверь распахнулась. К створке прильнула Анна, такая, какой она танцевала перед ним. Только парика на ней сегодня не было, и пламя свечей золотыми искрами переливалось на светлых прядях. Владимир замер, не понимая к чему этот спектакль. Пока он раздумывал как отреагировать на происходящее, девушка впорхнула в комнату, двигаясь под одной ей слышную мелодию, очаровывая и опутывая мужчину. Стройная ножка опрелась на кровать, и Анна, легко переступая, продолжила свой танец на постели. Владимир ласкал взглядом маленькие ступни, тонкие щиколотки, охваченный звенящими цепочками, гибкие руки, точеные плечи, прелестную грудь. С каждым ее движением дыхание Владимира становилось все тяжелее. Она извивалась, прикасалась к себе, зазывала, манила, обещала блаженство. Когда голубая полупрозрачная ткань обхватила его плечи, барон сомкнул руки на тонкой талии и потянулся губами к желанным устам. Но Анна отвернулась, не позволяя себя поцеловать. Мужчина медленно встал на колени, он словно вернулся в тот вечер. Его дыхание растекалось по бархатной коже, губы и язык чертили таинственные знаки, исторгающие стоны у прекрасной одалиски, которой предстала перед ним любимая. Сейчас Анной двигало вовсе не желание отомстить и унизить барона. Сегодня она хотела принадлежать ему. Отдаться покорной рабыней, подарить себя без остатка, сказать, что она принадлежит Владимиру телом и душой, не произнося ни слова. Горячие губы рождали слабость во всем теле, Анна ласково погладила темные волосы мужа, и он поднял глаза. Взгляд девушки не был ни дерзким ни насмешливым, в нем светились любовь, нежность и мольба. Он несильно нажал на ее бедра, и Анна послушно опустилась на кровать. Ее руки обвили его шею, губки приоткрылись в ожидании поцелуя. - Девочка моя… - прошептал Владимир возле ее рта. Он едва касался розовых губ, опаляя их горячим дыханием. Анна сама начала целовать его, несмело проводя язычком по его губам. Руки мужчины скользили по обнаженной спине, лаская прекрасную женщину. Как она была покорна, как отзывалась на каждое прикосновение, ее поцелуи заставляли забыть обо всем. Она единственная, любимая, его Анна. Навсегда. Слушая сбивчивый горячий шепот, говорящий ей восхитительные слова, Анна расстегнула и сняла с Владимира рубашку. Как в бреду погладила гладкие широкие плечи, прижимаясь всем телом. Владимир уже освободил девушку от лоскутков ткани, мешающих ему покрывать атласную кожу поцелуями. Анна почти кричала от болезненной нежности ласк мужа, который, по-видимому, вознамерился заставить ее просить о пощаде. Он был невыносимо, немыслимо ласков, сводя ее с ума прикосновениями рук и губ. - Аня… - Владимир виновато заглянул в затуманенные глаза. - Владимир… ах! – девушка со стоном выдохнула, разводя ножки. Не осознавая, что делает, приподнялась навстречу мужчине, и он мягко качнулся вперед. «… и станут единою плотью…» - внезапно вспомнились слова венчальной службы. Боль значила так мало по сравнению с тем, что они с Владимиром сейчас были единым целым. - Володя… - Анна счастливо улыбнулась на его тревожный взгляд. – Я люблю тебя. - Я люблю тебя, Анечка! – Владимиру казалось, что каждым движением он причиняет боль своей маленькой хрупкой жене, но остановиться теперь – было выше его сил. Сердце гулким молотом стучало в груди, выдох стал стоном, быть бережным уже не получалось. Ласковые слова, которые он шептал, мало соответствовали его неутомимым толчкам. Анна никогда не думала, что может быть такой – бесстыдно извивающейся под сильным мужским телом, нескромно желающей еще и еще дерзких ласк, которые вели куда-то в звездную пустоту и наполняли тело жидким огнем. Владимир почувствовал, как Анна замерла на мгновение, потом выгнулась дугой и застонала. Он остановился, усилием воли пытаясь сдержаться, но не смог. Пару секунд он ничего не видел и не слышал, прижимая к себе любимую, растворяясь в океане наслаждения. Когда окружающее вновь обрело очертания, он легко прикоснулся поцелуем к губам Анны, и вытянулся рядом с ней, уложив девушку к себе на плечо и накрыв тонкой простынью. Она поправила волосы и блаженно вздохнула. Владимир заинтересованно посмотрел ей в глаза. - Могу я надеяться, что тебе хоть немного понравилось? – осторожно спросил он. - Немного? Нет. – Анна покусывала губы, чтобы сдержать улыбку при виде разочарованного лица мужа. Услышав второй тяжелый вздох, она бросилась к нему на шею. - Господи, Владимир, мне было безумно хорошо! – она потерлась щекой о его щеку. Он удовлетворенно улыбнулся, поглаживая теплую спинку. Анна отодвинулась от него. - Что такое? – обеспокоено спросил барон. - Мне надо… - девушка порозовела от смущения. Владимир быстро догадался в чем дело. - Я помогу тебе. – он обернулся простынью, чтобы не смущать Анну еще больше и скрылся за ширмой. Она услышала как что-то звякнуло и голос Владимира, - «Вода еще теплая, идите сюда.» Девушка накинула его рубашку, валяющуюся на краю кровати, и медленно встала. Анна не смела поднять глаз, все больше заливаясь румянцем при каждом прикосновении рук мужа. Владимир ласково проводил мокрой губкой, бережно обмывал кровь, скользя пальцами по нежной коже. Закончив, отнес ее и усадил на кровать. - Какая ты красивая, Анечка… - прошептал он, отодвигая ткань рубашки и припадая губами к соскам. Анна сдавлено застонала, готовясь к его натиску, но его поцелуи были невесомыми, ничем не напоминающие недавние неистово жадные ласки. Барон так же бережно вытер жену. Владимир сдерживал себя, чтобы не испугать неопытную девушку. Он ласково поцеловал мягкие губы и попросил, - «Подожди меня. Я быстро.» Она улыбнулась и кивнула. Когда он вернулся, Анна заканчивала перестилать постель. Владимир подхватил ее на руки и уложил на середину кровати. Она оплела руками его шею и тихо замурлыкала. Барон посмотрел ей в глаза. - Анна, я … Она не дала ему договорить, прильнув губами к его губам, ведь они были так близко. К завтраку они не спустились. ***